Эхо Второй мировой
Память о Второй мировой войне за рубежом
Спецпроект РСМД «ЭХО ВТОРОЙ МИРОВОЙ»
Южная Азия
Вторая мировая война и Южная Азия
Автор
В связи с тем, что боевые действия во время Второй мировой войны почти не затронули территорию Индии, «локальная память» о ней выражена сравнительно мало за исключением двух районов на отдаленном Северо-Востоке Индии. Кроме того, Британская Индия (т.е. нынешние Индия, Пакистан и Бангладеш вместе взятые), армия которой за время войны увеличилась до 2,5 млн человек, понесла сравнительно небольшие потери — около 80 тыс. человек, из которых погибших — 24,4 тыс. человек, пропавших без вести — 11,8 тыс. чел. На фоне общей численности индийского населения эта цифра и в абсолютном, и в относительном отношении даже в те времена выглядела незначительной: для сравнения, за время голода в Бенгалии в 1943 г., вызванного захватом японцами Бирмы и управленческими ошибками британских властей, умерли, по разным подсчетам, от 0,8 до 3,8 млн человек. К тому же Индийская британская армия после восстания сипаев комплектовалась выходцами из числа «воинственных народностей» (джатов, белуджей, пуштунов, раджпутов, гуркхов, маратхов и др.), так что выходцы из подавляющего числа индийских каст и джати даже не имели шанса попасть в армию, погибнуть в боях или умереть от ран. Помимо этого, за событиями Второй мировой почти сразу последовала решающая фаза национально-освободительного движения, раздел Британской Индии, получение Индией и Пакистаном независимости.
Первая индо-пакистанская война и социально-экономические процессы 1950–1960-х гг. заслонили в памяти индийского и пакистанского общества слабо затронувшие их бои Второй мировой войны. Таким образом, для того чтобы Вторая мировая война стала одним из столпов, формирующихся национального мифа и национального самосознания, не хватило ни предпосылок, ни времени.
Первая индо-пакистанская война и социально-экономические процессы 1950–1960-х гг. заслонили в памяти индийского и пакистанского общества слабо затронувшие их бои Второй мировой войны. Таким образом, для того чтобы Вторая мировая война стала одним из столпов, формирующихся национального мифа и национального самосознания, не хватило ни предпосылок, ни времени.
Краткая историческая справка
К началу Второй мировой войны Индия представляла собой достаточно пеструю с административной точки зрения картину. Часть ее территории занимали сотни полунезависимых княжеств, часть находилась под прямым британским контролем. Численность армии Британской Индии составляла около 195 тыс. человек; она обладала богатыми военными традициями, участвовала в многочисленных кампаниях как в Южной Азии, так и за ее пределами. Часть офицерского и унтер-офицерского состава прошла школу Первой мировой войны на Ближнем Востоке и в Европе. В межвоенные годы были проведены реформы, по итогам которых численность личного состава армии была уменьшена, а сама армия частично механизирована и индианизирована; бюджет на армию был сокращен, ее численность уменьшена [1]. Отчасти это уменьшение численности компенсировалось возможностью призыва на службу в случае начала войны 110 тыс. солдат вспомогательных и территориальных сил; половину этих контингентов должны были предоставить индийские княжества. В задачи индийской армии входило прикрытие непосредственных границ Британской Индии, поддержание порядка внутри страны, а при начале масштабного конфликта — отправка контингентов в Египет, районы Персидского залива и Красного моря, в Бирму и Сингапур.
Сомнений в лояльности этой армии у британского руководства не было: в годы Первой мировой войны она доказала свою боеспособность, продемонстрировала готовность переносить тяготы и приносить жертвы ради победы. Но общество, поставлявшее кадры для нее, за это время значительно изменилось. Постепенная эрозия британских институтов управления, связанная с падением популярности службы в Индии, рост самосознания индийского общества, увеличение популярности национально-освободительного движения постепенно подтачивали лояльность индийских солдат. Кроме того, радикальные элементы в рядах Индийского национального конгресса (ИНК) активно взаимодействовали с потенциальными противниками Великобритании (СССР, Германией, Японией, Италией) и вели подрывную деятельность. Наиболее заметной фигурой среди них являлся Субхас Чандра Бос — один из лидеров ИНК, претендовавший в свое время на пост председателя партии. Среди индийской интеллигенции существовали устойчивые симпатии к Японии как к модельной азиатской стране, сумевшей в кратчайшие сроки провести модернизацию, преодолеть вековую отсталость и войти в число великих держав. Эти симпатии были частично подорваны сообщениями о зверствах, творимых японцами в Китае, но на момент начала войны еще сильны.
Первая успешная кампания Второй мировой (разгром итальянских сил в Восточной Африке, оккупация Эритреи, освобождение Эфиопии, отражение итальянского наступления из Ливии) вскоре сменились неудачами: в Северной Африке британцы потерпели ряд чувствительных поражений от войск Роммеля, а после вступления в войну Японии и последовавшего разгрома британских сил в Малайе и падения Сингапура англо-индийские силы не смогли удержать Бирму и вынуждены были отойти к самым границам Индии. В плену у стран Оси оказались десятки тысяч индийских солдат. Индийские эмигранты-националисты сумели распропагандировать значительную их часть; в результате в Италии, Германии и Японии были созданы части из коллаборационистов. Наиболее известной, многочисленной и результативной из них была Индийская национальная армия (ИНА) во главе с С.Ч. Босом.
Саму территорию Индии боевые действия почти не затронули. После падения Сингапура японский флот совершил дерзкий рейд в Индийский океан, потопив несколько британских кораблей и нанеся удар по объектам инфраструктуры, но вынужден был отказаться от дальнейших операций из-за необходимости вести кампанию против США. Японские части без сопротивления высадились на Андаманских и Никобарских островах, которые удерживали до конца войны. Армия после успешного завершения Малайской кампании и тяжелых боев в Бирме с частями генерала Слима вышла к границам Британской Индии. В сражениях под Импхалом и Кохимой японское наступление было остановлено, постепенно союзники перешли в контрнаступление [2]. ИНА принимала участие в боях в составе японских войск и сдалась в плен после капитуляции Японии; та же участь несколькими месяцами раньше постигла солдат Индийского легиона СС «Свободная Индия», участвовавших в боевых действиях во Франции, сдавшихся французским и американским частям и переданных британцам.
После войны несколько старших офицеров ИНА (С.Ч. Бос погиб в авиакатастрофе незадолго до капитуляции Японии) были отданы под суд в Британской Индии. Это решение вызвало массовые акции протеста и неповиновения в лояльных британцам частях, на флоте вспыхнул мятеж. В результате все подсудимые были освобождены. В общественном мнении солдаты и офицеры ИНА считались героями, многие из них впоследствии заняли высокие должности в административном аппарате независимой Индии, пошли в политику; некоторое количество, вопреки договоренности между Маунтбеттеном и Неру, вступили в ряды индийской армии.
Сомнений в лояльности этой армии у британского руководства не было: в годы Первой мировой войны она доказала свою боеспособность, продемонстрировала готовность переносить тяготы и приносить жертвы ради победы. Но общество, поставлявшее кадры для нее, за это время значительно изменилось. Постепенная эрозия британских институтов управления, связанная с падением популярности службы в Индии, рост самосознания индийского общества, увеличение популярности национально-освободительного движения постепенно подтачивали лояльность индийских солдат. Кроме того, радикальные элементы в рядах Индийского национального конгресса (ИНК) активно взаимодействовали с потенциальными противниками Великобритании (СССР, Германией, Японией, Италией) и вели подрывную деятельность. Наиболее заметной фигурой среди них являлся Субхас Чандра Бос — один из лидеров ИНК, претендовавший в свое время на пост председателя партии. Среди индийской интеллигенции существовали устойчивые симпатии к Японии как к модельной азиатской стране, сумевшей в кратчайшие сроки провести модернизацию, преодолеть вековую отсталость и войти в число великих держав. Эти симпатии были частично подорваны сообщениями о зверствах, творимых японцами в Китае, но на момент начала войны еще сильны.
Первая успешная кампания Второй мировой (разгром итальянских сил в Восточной Африке, оккупация Эритреи, освобождение Эфиопии, отражение итальянского наступления из Ливии) вскоре сменились неудачами: в Северной Африке британцы потерпели ряд чувствительных поражений от войск Роммеля, а после вступления в войну Японии и последовавшего разгрома британских сил в Малайе и падения Сингапура англо-индийские силы не смогли удержать Бирму и вынуждены были отойти к самым границам Индии. В плену у стран Оси оказались десятки тысяч индийских солдат. Индийские эмигранты-националисты сумели распропагандировать значительную их часть; в результате в Италии, Германии и Японии были созданы части из коллаборационистов. Наиболее известной, многочисленной и результативной из них была Индийская национальная армия (ИНА) во главе с С.Ч. Босом.
Саму территорию Индии боевые действия почти не затронули. После падения Сингапура японский флот совершил дерзкий рейд в Индийский океан, потопив несколько британских кораблей и нанеся удар по объектам инфраструктуры, но вынужден был отказаться от дальнейших операций из-за необходимости вести кампанию против США. Японские части без сопротивления высадились на Андаманских и Никобарских островах, которые удерживали до конца войны. Армия после успешного завершения Малайской кампании и тяжелых боев в Бирме с частями генерала Слима вышла к границам Британской Индии. В сражениях под Импхалом и Кохимой японское наступление было остановлено, постепенно союзники перешли в контрнаступление [2]. ИНА принимала участие в боях в составе японских войск и сдалась в плен после капитуляции Японии; та же участь несколькими месяцами раньше постигла солдат Индийского легиона СС «Свободная Индия», участвовавших в боевых действиях во Франции, сдавшихся французским и американским частям и переданных британцам.
После войны несколько старших офицеров ИНА (С.Ч. Бос погиб в авиакатастрофе незадолго до капитуляции Японии) были отданы под суд в Британской Индии. Это решение вызвало массовые акции протеста и неповиновения в лояльных британцам частях, на флоте вспыхнул мятеж. В результате все подсудимые были освобождены. В общественном мнении солдаты и офицеры ИНА считались героями, многие из них впоследствии заняли высокие должности в административном аппарате независимой Индии, пошли в политику; некоторое количество, вопреки договоренности между Маунтбеттеном и Неру, вступили в ряды индийской армии.
1. Farwell, B. Armies of the Raj: From the Great Indian Mutiny to Independence: 1858-1947. NY, London: W.W.Norton&Company, 1989. Pp. 292-304.
2. Bayly, Ch., Harper, T. Forgotten Armies: Britain’s Asian Empire & the War with Japan. Penguin Books, 2005.
Восприятие Второй мировой войны
В результате сложившаяся в Индии в условиях почти полностью индифферентного отношения общества официальная трактовка отличается известной непоследовательностью, противоречивостью и четким разделением внешне- и внутриполитического дискурса.
Во внешнеполитическом плане Индия в подавляющем большинстве случаев позиционирует себя как наследница дораздельной Британской Индии, сыгравшей важную роль в обеспечении экономической устойчивости антигитлеровской коалиции и в остановке японского наступления в Юго-Восточной Азии, а также как страну-победительницу, ставшую одной из стран-основательниц ООН. Это позиционирование важно для Индии в контексте ее борьбы за место постоянного члена Совета Безопасности ООН; на данный момент в их число входят только страны-победительницы. При этом на отдельных направлениях Индия успешно использует альтернативные нарративы: так, в индийско-японских отношениях важной составляющей остается память об ИНА и деятельности судьи от Индии на Токийском процессе Р. Пала, выступившего за полное оправдание обвиняемых.
Со внешнеполитическим нарративом резко контрастирует внутриполитический. В его рамках глорифицируются в первую очередь борцы за независимость Индии, которые в годы Второй мировой войны за редким исключением (Ч. Раджагопалачария) либо участвовали в кампаниях неповиновения (М. Ганди, Дж. Неру, В. Патель), либо сражались на стороне Оси с оружием в руках (С.Ч. Бос), либо в лучшем случае воздерживались от активного участия в войне. Акцент на деятельности конкретных персоналий меняется в зависимости от того, какая партия находится у власти. Так, если в годы правления Конгресса основное внимание уделялось фигуре Дж. Неру как лидера ИНК и первого премьер-министра независимой Индии, то после прихода к власти БДП в фокусе глорификации оказались лидер правого крыла ИНК Валлабхаи Патель, находившийся по ряду вопросов в оппозиции Неру, и парадоксальным образом лидер ее левого крыла С.Ч. Бос, олицетворяющий борьбу за свободу с оружием в руках.
При этом стоит отметить, что глорификация борцов за независимость, сражавшихся в рядах вооруженных сил стран Оси, не означает глорификации ни солдат и офицеров этих стран, ни дела, за которое они воевали. Это позволяет, с одной стороны, демонстрировать необходимую гибкость на внешнеполитическом поле (к примеру, учитывая важную роль, которую в отечественном национальном нарративе играет Великая Отечественная война, в диалоге с СССР и Россией индийская сторона акцентирует внимание на готовности Неру и ряда других лидеров ИНК принять участие в войне на стороне союзников в случае, если бы Индии была предоставлена независимость, их негативном отношении к нацизму и фашизму в принципе), с другой — подчеркивать святость дела, за которое боролись коллаборанты, то есть свободы Индии. Это, в свою очередь, позволяет решить две задачи: во-первых, создать универсальную формулу, позволяющую избежать этической дилеммы («индийские солдаты и офицеры, сражавшиеся по обе стороны фронта, сражались за Индию»), во-вторых, на базе этой формулы продемонстрировать трагичность положения индийского народа, подвергшегося колониальному порабощению. Отсюда всего один шаг до одной из основ индийского национального нарратива — представления о том, что естественное развитие Индии как великой державы было прервано западными колонизаторами, и что основная стратегическая внешнеполитическая задача любого индийского руководства заключается в том, чтобы вернуть стране утерянный столетия назад статус.
При этом в рамках общенационального дискурсивного историко-политического пространства существует изолированная область, политика которой в смысле глорификации отличается кардинально. Речь идет об институтах независимой Индии, унаследованных от Британского Раджа, и в первую очередь о ее армии, которая является прямой наследницей и преемницей армии Британской Индии как по своей структуре, так и на символическом уровне (полковые музеи, мемориалы в пунктах постоянной дислокации, знаки отличия на знаменах). Эта дискурсивная разница еще больше подчеркивает то обособленное место, которое индийские вооруженные силы занимают в социальной структуре общества.
В других странах Южной Азии память о Второй мировой войне занимает в национальном нарративе еще менее заметное место, несмотря на то что значительная часть солдат, сражавшихся в рядах британской Индийской армии, набиралась на территории нынешних Пакистана и Бангладеш, а Мусульманская лига занимала в годы войны более лояльную британцам позицию, нежели ИНК. И пакистанский, и бангладешский национальные нарративы базируются на представлении о молодости этих государств: история Пакистана начинается с 1947 г., Бангладеш — с 1971 г., а идеологическая связь с существовавшими ранее на этой территории мусульманскими государствами и тем более Британским Раджем не акцентируется или полностью отрицается.
Во внешнеполитическом плане Индия в подавляющем большинстве случаев позиционирует себя как наследница дораздельной Британской Индии, сыгравшей важную роль в обеспечении экономической устойчивости антигитлеровской коалиции и в остановке японского наступления в Юго-Восточной Азии, а также как страну-победительницу, ставшую одной из стран-основательниц ООН. Это позиционирование важно для Индии в контексте ее борьбы за место постоянного члена Совета Безопасности ООН; на данный момент в их число входят только страны-победительницы. При этом на отдельных направлениях Индия успешно использует альтернативные нарративы: так, в индийско-японских отношениях важной составляющей остается память об ИНА и деятельности судьи от Индии на Токийском процессе Р. Пала, выступившего за полное оправдание обвиняемых.
Со внешнеполитическим нарративом резко контрастирует внутриполитический. В его рамках глорифицируются в первую очередь борцы за независимость Индии, которые в годы Второй мировой войны за редким исключением (Ч. Раджагопалачария) либо участвовали в кампаниях неповиновения (М. Ганди, Дж. Неру, В. Патель), либо сражались на стороне Оси с оружием в руках (С.Ч. Бос), либо в лучшем случае воздерживались от активного участия в войне. Акцент на деятельности конкретных персоналий меняется в зависимости от того, какая партия находится у власти. Так, если в годы правления Конгресса основное внимание уделялось фигуре Дж. Неру как лидера ИНК и первого премьер-министра независимой Индии, то после прихода к власти БДП в фокусе глорификации оказались лидер правого крыла ИНК Валлабхаи Патель, находившийся по ряду вопросов в оппозиции Неру, и парадоксальным образом лидер ее левого крыла С.Ч. Бос, олицетворяющий борьбу за свободу с оружием в руках.
При этом стоит отметить, что глорификация борцов за независимость, сражавшихся в рядах вооруженных сил стран Оси, не означает глорификации ни солдат и офицеров этих стран, ни дела, за которое они воевали. Это позволяет, с одной стороны, демонстрировать необходимую гибкость на внешнеполитическом поле (к примеру, учитывая важную роль, которую в отечественном национальном нарративе играет Великая Отечественная война, в диалоге с СССР и Россией индийская сторона акцентирует внимание на готовности Неру и ряда других лидеров ИНК принять участие в войне на стороне союзников в случае, если бы Индии была предоставлена независимость, их негативном отношении к нацизму и фашизму в принципе), с другой — подчеркивать святость дела, за которое боролись коллаборанты, то есть свободы Индии. Это, в свою очередь, позволяет решить две задачи: во-первых, создать универсальную формулу, позволяющую избежать этической дилеммы («индийские солдаты и офицеры, сражавшиеся по обе стороны фронта, сражались за Индию»), во-вторых, на базе этой формулы продемонстрировать трагичность положения индийского народа, подвергшегося колониальному порабощению. Отсюда всего один шаг до одной из основ индийского национального нарратива — представления о том, что естественное развитие Индии как великой державы было прервано западными колонизаторами, и что основная стратегическая внешнеполитическая задача любого индийского руководства заключается в том, чтобы вернуть стране утерянный столетия назад статус.
При этом в рамках общенационального дискурсивного историко-политического пространства существует изолированная область, политика которой в смысле глорификации отличается кардинально. Речь идет об институтах независимой Индии, унаследованных от Британского Раджа, и в первую очередь о ее армии, которая является прямой наследницей и преемницей армии Британской Индии как по своей структуре, так и на символическом уровне (полковые музеи, мемориалы в пунктах постоянной дислокации, знаки отличия на знаменах). Эта дискурсивная разница еще больше подчеркивает то обособленное место, которое индийские вооруженные силы занимают в социальной структуре общества.
В других странах Южной Азии память о Второй мировой войне занимает в национальном нарративе еще менее заметное место, несмотря на то что значительная часть солдат, сражавшихся в рядах британской Индийской армии, набиралась на территории нынешних Пакистана и Бангладеш, а Мусульманская лига занимала в годы войны более лояльную британцам позицию, нежели ИНК. И пакистанский, и бангладешский национальные нарративы базируются на представлении о молодости этих государств: история Пакистана начинается с 1947 г., Бангладеш — с 1971 г., а идеологическая связь с существовавшими ранее на этой территории мусульманскими государствами и тем более Британским Раджем не акцентируется или полностью отрицается.
Отношение к коммеморативным практикам и местам памяти
Из всех стран региона места памяти, непосредственно связанные со сражениями Второй мировой войны, присутствуют, как упоминалось выше, только в Индии.
Фото: bhubaneswarbuzz.com
Стоит отметить, что локальные коммеморативные практики в этих местах формируются при активном участии японской стороны, спонсировавшей возведение мемориала и строительство музея, где основное внимание уделяется действиям японцев и их союзников из ИНА, и поощряющей «кладбищенский туризм» — визиты родственников павших японских солдат в Импхал и Кохиму, где погибли и умерли от болезней более 70 тыс. японцев. Необходимость обеспечить нужды этих туристов и поддержание мемориалов в подобающем состоянии позволяет нарастить японское официальное и полуофициальное присутствие в регионе, что, в свою очередь, приводит к расширению японского экономического присутствия. Мертвые японские солдаты, павшие при Импхале и Кохиме, все же проложили Японии своими телами дорогу в Индию.
Фото rediff.com
На общенациональном уровне коммеморативные практики, сосредоточенные на подвигах солдат ИНА, в последние годы стали важным элементом внутриполитической стратегии правящей «Бхаратия джаната парти». Придя в 2014 г. к власти, Нарендра Моди и его соратники взялись за радикальную трансформацию национального нарратива, предложив в качестве основного стержня национальной памяти борьбу за свободу. В рамках этой логики Восстание сипаев 1857–1858 гг. воспринимается как Первая война за независимость, а С.Ч. Бос и его последователи — как преемники восставших индийских солдат. Этот новый нарратив подкрепляется монументально и архитектурно открытием особого музея Боса в Красном форте (Kranti Mandir Netaji Subhas Chandra Bose Museum) и возведением в административном центре города статуи С.Ч. Боса общей высотой 8,5 м (вместе с постаментом), возле которой проводятся регулярные памятные мероприятия с участием премьер-министра. Символичность этого жеста подчеркивает как то, что статуя находится на том же месте, где стояла до 1968 г. статуя короля Георга V, так и то, что она находится на одной визуальной линии с Вратами Индии — памятником индийским солдатам, павшим в годы Первой мировой войны и Третьей англо-афганской войны в рядах британской армии.
Параллельно существуют другие коммеморативные практики, выражающиеся в отдаче почестей погибшим солдатам и офицерам в памятных местах, являющихся ключевыми точками, формирующими на местности пространство коллективной памяти индийских вооруженных сил. В них вовлечено существенно меньшее количество людей и социальных групп, и они не рассматриваются ни одной из политических или общественных сил как места, на базе которых можно было бы выстроить соперничающий с официальным нарративом о роли Индии во Второй мировой войне.
Параллельно существуют другие коммеморативные практики, выражающиеся в отдаче почестей погибшим солдатам и офицерам в памятных местах, являющихся ключевыми точками, формирующими на местности пространство коллективной памяти индийских вооруженных сил. В них вовлечено существенно меньшее количество людей и социальных групп, и они не рассматриваются ни одной из политических или общественных сил как места, на базе которых можно было бы выстроить соперничающий с официальным нарративом о роли Индии во Второй мировой войне.
Проект подготовлен редакцией сайта РСМД. В оформлении страниц использованы фотографии фотоагентств DPA, ТАСС, РИА Новости