Анастасия Баранникова: Противоракетный дисбаланс

В последнее время на китайско-корейские и российско-корейские отношения существенное влияние оказывали ракетно-ядерная программа КНДР и развертывание THAAD на Корейском полуострове.

Китай

Еще весной  развертывание системы ПРО THAAD и ядерная программа КНДР воспринимались Пекином как одинаково серьезные угрозы безопасности и интересам Китая. Причем ракетно-ядерная деятельность Пхеньяна воспринималась как угроза главным образом потому, что служила поводом для усиления военного присутствия США в регионе. Поэтому Китай пытался сдерживать КНДР в ходе двусторонних консультаций и призывал северокорейское руководство отказаться от ядерных испытаний и других действий, которые могут спровоцировать США. Тем не менее, в этом году КНДР провела целый ряд ракетных и ядерных испытаний. На фоне активизации консультаций между США и Республикой Корея (РК) по вопросу развертывания THAAD ядерное испытание, проведенное КНДР в январе с.г., стало последней каплей, переполнившей чашу терпения китайского руководства. Следует отметить, что параллельно с консультациями с США представители РК продолжали убеждать китайских и российских коллег, что не дадут разрешения на развертывание THAAD в случае помощи в решении «северокорейской проблемы», и в конце февраля Китай согласился ввести санкции в отношении КНДР. Однако уже 8 июля было объявлено об окончательном решении по размещению системы THAAD на территории РК. Китай, согласившийся сотрудничать с РК и США по «северокорейской проблеме» главным образом в расчете на то, что THAAD не будет развернута, почувствовал себя обманутым. Вслед за принятием решения в экспертных кругах Китая распространилось убеждение, что THAAD представляет даже большую угрозу Китаю, чем северокорейская ракетно-ядерная программа. Одновременно стало утрачивать смысл сотрудничество с РК и США или, по крайней мере, усиленное давление на КНДР. Сразу же после решения о развертывании THAAD произошли положительные изменения в отношениях Китая и КНДР, переживавших временное охлаждение после ядерных испытаний 2013 г., и стали расти показатели торгового оборота между странами. По данным китайского таможенного ведомства, в октябре с.г. объём китайско-северокорейской торговли вырос на 21,1% в годовом исчислении. Показатель составил 525 млн. 240 тыс. долларов. Объём импорта из КНДР в КНР вырос на 27,6%, составив 238 млн. 380 тыс. долларов. Китайский экспорт в КНДР вырос на 16,1%[1].

Китайские эксперты не исключают возможность применения односторонних санкций КНР в отношении РК. Но эти меры рассматриваются на крайний случай, если РК не откажется от своего решения, на что в Китае все-таки очень рассчитывают. Не исключено сокращение и замораживание культурных и экономических связей с РК. Правда, следует учитывать прагматизм Китая и не стоит ждать действительно серьезных санкций – с учетом объемов двусторонней торговли от этого пострадал бы сам Китай. КНР скорее ослабит санкции в отношении КНДР, насколько это будет возможно в рамках последних резолюций СБ ООН.

Россия

Что касается российско-корейских отношений, некоторые видные эксперты предполагают, что в сложившейся обстановке «сближение российско-северокорейских отношений возрастёт в примерно той же пропорции, в которой оно сократится в российско-южнокорейских отношениях»[2]. Тем не менее, результаты последнего Восточного экономического форума демонстрируют намерение России развивать экономическое сотрудничество со странами СВА, в том числе и с теми, с которыми существуют разногласия по политическим вопросам. Россия заинтересована в реализации своей стратегии «Поворота на Восток», и трехсторонних проектов экономического сотрудничества, которые предполагают участие обеих стран Корейского полуострова, а значит, будет не сворачивать экономическое сотрудничество с РК, а наоборот, стремиться развивать его.

Также следует ожидать дальнейшего развития экономического сотрудничества РФ и КНДР, которое, несмотря на замедление темпов по сравнению с предыдущим годом, по-прежнему оценивается как перспективное и выгодное для обеих стран.

Однако необходимо учитывать, что в России принятие решений по двустороннему сотрудничеству может затягиваться в силу централизации и удаленности «центра». Пока мы наблюдаем процесс сокращения торговли РФ-КНДР. Так, по данным Федеральной таможенной службы России, с января по август сумма взаимной торговли двух стран составила приблизительно 43 млн. долларов. Это на 22% меньше, чем за тот же период предыдущего года[3]. Тем не менее, не следует увязывать спад в двустороннем экономическом сотрудничестве исключительно с позицией России по ракетно-ядерной программе КНДР. Естественно, Россия как член ДНЯО не может одобрять ракетно-ядерную деятельность КНДР (хотя Россия не склонна обвинять только КНДР в сложившейся ситуации, она понимает исторические и внешнеполитические предпосылки, которые привели к созданию ЯО и полагает, что ядерная проблема Корейского полуострова должна решаться одновременно с комплексом других проблем СВА и исключительно путем переговоров), но санкции, связанные с этой сферой деятельности, не должны затрагивать экономическое развитие страны и уровень жизни северокорейского населения. И тем более санкции не должны наносить ущерб экономическим интересам России, продвижение которых подразумевает и сотрудничество с КНДР.

Согласие России с текстом последней резолюцией СБ ООН, предусматривающей «беспрецедентно жесткие санкции» в отношении КНДР, скорее всего свидетельствует о ее поддержке позиции Китая, который все еще рассчитывает на то, что удастся сдержать КНДР (задействуя экономические рычаги, которых у Китая гораздо больше, чем у России) и предотвратить развертывание THAAD. Однако, как показывает время, КНДР склонна отвечать жесткими мерами в ответ на давление, и за очередными санкциями скорее последует очередной виток ракетно-ядерного кризиса, чем отказ северокорейского руководства от выбранного курса. Китай, судя по всему, тоже не склонен верить США и РК, о чем свидетельствуют его намерения заняться модернизацией систем ПРО, и наращиванием потенциала своих ракет еще до завершения разворачивания систем THAAD[4].

Хотя в России распространено мнение о том, что размещение THAAD на Корейском полуострове представляет большую угрозу для Китая, нельзя не признать, что со временем степень угрозы от THAAD станет существенной и для России хотя бы потому, что нарушает сохранявшийся в регионе в течение определенного времени стратегический баланс, крайне важный, если речь идет о крупнейших ядерных державах.

Этого уже достаточно для того, чтобы Россия поддерживала Китай в противодействии THAAD как на дипломатической арене, так и в военно-технической сфере. Что касается российско-северокорейских отношений, то после того, как  развертывание THAAD произойдет, сдерживание КНДР может утратить смысл и для России.

Заключение

Несмотря на новые санкции и некоторый спад в экономическом сотрудничестве, последние события в регионе могут существенно сблизить Россию, Китай и КНДР. Эксперты отмечают, что стратегическим последствием развертывания THAAD может стать формирование в Северо-Восточной Азии блоков в духе холодной войны. С этим можно поспорить, если учесть позицию России и Китая (и, кстати, КНДР) по всякого рода альянсам. Но при этом западные обозреватели еще с прошлого года противопоставляют НАТО и США Россию, Китай, КНДР (и Иран) и ставят в один ряд Россию и КНДР как «основных антагонистов США». Сотрудничество России и Китая может восприниматься уже как принципиально новая форма альянса, о котором необязательно заявлять во всеуслышание.

Если раньше Россия и Китай как страны, заинтересованные в стратегическом сдерживании США и сохранении стабильности в регионе, работали над устранением причин, которыми США объясняют необходимость расширения своего военного присутствия, то есть, пытались сдерживать КНДР, то развертывание THAAD станет поворотным моментом, после которого политика сдерживания КНДР утратит всякий смысл.

Естественно, Россия и Китай, будучи членами ДНЯО, не могут оставаться безучастными к ракетно-ядерной деятельности КНДР, но Китай, например, больше беспокоит не столько сама ядерная программа, сколько ее внешние проявления (испытания) и последствия (ответные меры США). Россию, в частности, беспокоит, что ракетно-ядерная деятельность КНДР наряду с другими дестабилизирующими тенденциями в регионе препятствует реализации Транскорейских проектов, которым Россия придает экономическое и (пожалуй, даже в большей степени) политическое значение. При этом и Китай, и Россия заинтересованы в стабильности у своих границ, а значит, не допустят ни внешнего вмешательства, ни чрезмерного давления на КНДР, ни резкого ухудшения ее экономики – в общем, ничего из того, что могло бы привести к дестабилизации и коллапсу режима. Кроме того, время показало неэффективность санкций и независимость ракетно-ядерной программы от внешних финансовых источников. Поэтому и Россия, и Китай, хотя и присоединились к санкциям в рамках последних резолюций СБ ООН, теперь, скорее всего, будут сами определять, какая деятельность и сотрудничество с КНДР попадают под санкции, а какая – нет. Иными словами, если ранее экономическое сотрудничество РФ-КНДР и КНР-КНДР оценивалось с позиций заведомого подозрения последней в ведении ракетно-ядерной деятельности, то теперь будет оцениваться с позиций «презумпции невиновности» КНДР.