Иван Зуенко: Появится ли в китайском приграничье русская ирредента?
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
Что такое китайское приграничье (Маньчжоули, Хэйхэ, Фуюань, Суйфэньхэ, Хуньчунь) для жителей российского Дальнего Востока – в рамках одной статьи не опишешь. Пожалуй, даже диссертации будет мало (хотя попытки предпринимаются). Это приключенческий авантюрный роман. Это Маяковский, Чак Паланик и суровая проза жизни в одном флаконе. В 1990-е годы оно кормило и одевало. В 2000-е приграничные города стали местом для культурного (и не совсем) отдыха в духе американско-мексиканской границы. Их любят и ненавидят. Их принято ругать, но в них возвращаются.
Некоторые возвращаются и остаются. О формировании русской диаспоры (вернее: ирреденты, поскольку речь идет о сопредельной территории) применительно к китайскому приграничью стали говорить в начале 2000-х годов. Наиболее показательно данная тенденция проявилась в Хуньчуне – небольшом городке, расположенном в Яньбянь-Корейском автономном округе провинции Цзилинь.
На фоне своих приграничных собратьев Хуньчунь выделяется. Здесь нет места для русского загула – бессмысленного и беспощадного. Здесь тихо. Чисто (корейская ментальность дает о себе знать). Специализация Хуньчуня: стоматология, массажи, лечебные процедуры. Типичный турист здесь: женщина в возрасте «за 40». В Хуньчунь ездят «почувствовать себя человеком»: сходить в сауну, понежиться в джакузи, вкусно и дешево покушать.
Как любят говорить в приграничье, «китаец в Хуньчуне неиспорченный» (подразумевается, что «испорченный» - в Суйфэньхэ). Местные жители действительно доброжелательны и улыбчивы, а городские власти стараются создать россиянам максимально комфортные условия для того, чтобы отбить часть потока у пресловутой "Суньки".
Неудивительно, что некоторым приморским туристам захотелось переехать в это чудное местечко навсегда. Благо, что граница под боком, климат привычный, а цены на недвижимость приятно удивляют. Достаточно сказать, что еще пару лет назад 4-комнатную квартиру площадью 120 квадратов можно было приобрести за 1 млн. 700 тысяч рублей. Сейчас цены, в том числе на недвижимость, подросли, но сравнение с ценами во Владивостоке по-прежнему может привести жителей приморской столицы к попыткам самоубийства.
Первые эмигранты, переселявшиеся в Хуньчунь на ПМЖ, стали появляться году эдак в 2006-м. Ежегодно число «русских хуньчуньцев» увеличивается на 3-4 семьи. «Русского квартала» не существует – россияне разбросаны по всему городу, приобретая жилье в зависимости от своего достатка. В целом, по данным китайским властей, постоянно проживает в Хуньчуне около 200 граждан России. Часть из них арендуют квартиры (зарплата в 20 тысяч рублей позволяет снимать здесь пентхаус в центре города и чувствовать себя обеспеченным человеком), но в основном – это российские пенсионеры, продавшие свое жилье в России и купившие на полученные деньги недвижимость в Хуньчуне.
Несколько недель назад во время деловой поездки в этот город автор получил возможность побеседовать сразу с несколькими «переселенцами» из числа российских пенсионеров. Мои попытки найти среди впечатлений собеседников хотя бы толику критического содержания были безуспешны. Все как один отзывались о Хуньчуне и китайцах в самых лестных оценках, были довольны жизнью и так не похожи на обычных российских пенсионеров, для которых жалобы на власть, коммунальщиков и соседей – состояние души.
Истории людей, перебравшихся в Китай на пенсию, совсем разные. Надежда Анатольевна, 64-летняя жительница Владивостока, дефектолог речи по профессии, переехала с мужем в Китай в поисках тихой гавани для комфортной и спокойной жизни на склоне лет. Наверное, именно так делают европейские пенсионеры, переезжающие проводить старость в Испанию или Грецию. Кроме того, Надежда Анатольевна критично настроена к российским политическим реалиям. В Китае в этом плане тоже все далеко не идеально, но местные проблемы в отличие от российских воспринимаются не так близко к сердцу. В Хуньчуне она устроилась в качестве преподавателя русского в языковой школе. Одна из немногих «эмигрантов», кто учит китайский язык и уже владеет им в достаточной степени, чтобы осуществлять покупки.
60-летняя Елена Николаевна переехала в Хуньчунь из деревни в Сахалинской области. На Родине она была редактором местной газеты и руководителем ячейки партии «Единая Россия». В Хуньчуне работает продавцом в магазине для русских туристов. Обстоятельства переезда в Китай были вынужденными – тяжелая болезнь мужа. После подсчетов выяснилось, что лечиться и при этом достойно жить в России позволить себе не получится: по совету друзей переселились в Китай и сейчас отсылают детям диски, полные красочных фотографий о своей жизни здесь.
60-летняя Татьяна Евгеньевна – одна из немногих, кто оказался в Хуньчуне без предварительной разведки в составе тургруппы. В Артеме, где она проживала до переезда, у нее был частный дом, «тянуть» которой у пенсионерки не было ни сил, ни желания. Продав его, она приехала и купила квартиру в Хуньчуне. Сейчас работает преподавателем, проводит время в компании соотечественниц и коллег по работе. О своей авантюре вспоминает со смехом, но без сожаления.
В Хуньчунь переезжают не только с Дальнего Востока. 64-летняя Людмила Александровна, жительница Пскова, познакомилась по переписке с одиноким мужчиной, переехавшим в китайское приграничье. Приехала к нему. Не сложилось. Мужчина уже покинул Китай, обосновавшись на этот раз в Крыму. А Людмила Александровна благодарна ему за «путевку в Хуньчунь», работает продавцом в магазине у общительной и доброжелательной китаянки Кати и уезжать пока не намерена.
«Чего же вам не хватает?» - задаю вопрос ребром. В ответ молчание и робкие попытки вспомнить хоть что-нибудь. Надежде Анатольевне не хватает светской жизни. Во Владивостоке она каждую неделю посещала филармонию, театр, музеи. В Хуньчуне этого нет и не ожидается. Людмиле Александровне хотелось бы иметь поблизости водоем, возле которого можно было бы загорать. Речка в Хуньчуне есть – протекает в самом центре, на ее берегах разбит парк, но вот загорать китайцы не любят. Начинаем обсуждать – выясняется, что загорать можно во время пикников, которые местные устраивают на «горе возле монастыря» (буддистский монастырь был построен для туристов пару лет назад). Там же, кстати, есть и грибы. Посовещавшись, претензию признаем несущественной.
Попутно выясняется также, что привычные продукты частично продаются в магазинах (существует например, «Русская пекарня» с табличкой на входе «только для русских»), частично заказываются через Интернет-аукцион «Таобао». По родным и близким, конечно же, скучают все, однако наличие высокоскоростного Интернета и «скайпа» решают и эту проблему.
Уже по дороге домой понимаю, что другой реакции на свои провокационные вопросы ожидать не стоило. Переезд в чужую страну в зрелом возрасте – это, как ни крути, сильный поступок. И совершили его люди, изначально склонные не ругать судьбу, а искать выход из положения. То, что они нашли этот выход в чужой стране – не их вина или беда, это вина и беда нашего государства. А они, новые эмигранты (которыми себя, кстати, не считают), сделали шаг в сторону комфорта, прочь от бытовых неурядиц, и вполне довольны собой и полученным результатом.
В отличие от «старшего поколения» российская молодежь, проживающая в Хуньчуне, настроена не так радужно. Павел, управляющий одного из развлекательных заведений города, живет здесь временно. Свое нынешнее положение воспринимает как ступеньку в карьере: он занимается амбициозным проектом. Ради него он отказался от перспективы управлять маленьким пляжным баром на острове Бали. Каждый день с утра до вечера он проводит в четырех стенах своего заведения. За месяц набирается четыре выходных, которые он предпочитает проводить во Владивостоке. В Хуньчуне компания снимает ему номер в гостинице, расположенной в двух минутах ходьбы от работы. Павел живет как в замкнутом пространстве: дистанция «дом-работа-дом» сведена у него до 50 метров. «Я знаю, что такое – день сурка», - признается собеседник. В Хуньчуне он работает ради денег и карьеры. Уровень зарплаты, которую он получает здесь, можно иметь и во Владивостоке, но стоимость жизни здесь и на Родине несравнима. На вопрос, чего же ему не хватает в Хуньчуне, ответ однозначен. Скучно. Нет не только привычных питейно-танцевальных заведений, но и, скажем, бассейна. А главное – нет той кипящей энергетики, которая есть во Владивостоке. Здесь все спокойно и размеренно. Для кого-то это плюс, для кого-то – не очень.
Вторит ему и 24-летний Саша Пак, работающий администратором в одном из местных ночных клубов. У него своя история: в Китай он приехал учиться с Сахалина. Отучился в Яньбяньском университете по специальности «Китайский язык для иностранцев». В отличие от всех предыдущих собеседников, он свободно говорит по-китайски и подумывает учить корейский. В Яньбянь-корейском автономном округе ему, корейцу по национальности, комфортно. При этом даже он не воспринимает Хуньчунь как место, где можно прожить всю свою жизнь. Говорит, нужно развиваться дальше: переехать если не в крупный город, то хотя бы в соседний Яньцзи. В отдаленной перспективе можно рассмотреть и переезд обратно в Россию. Тем более, что жениться хотелось бы на девушке из России. В Хуньчуне он видит себя только в качестве владельца бизнеса. С ним сложно не согласиться – пока другой достойной работы для молодого человека, кроме как во главе собственного дела, в Хуньчуне не найти.
Чемоданные настроения действительно довольно распространены среди местной молодежи. У корейцев есть возможность выехать в Южную Корею. Для китайцев задача-максимум: экономически развитый юг. Задача-минимум – переезд в Яньцзи, что сродни переезду из Партизанска во Владивосток.
Те же, кто уезжать уже не собирается, сами создают вокруг себя комфортную среду обитания. Так, в декабре прошлого года была создана неформальная организация – «Русский клуб в Хуньчуне». Неформальная – потому что, по китайским законам, иностранная общественная структура не может быть зарегистрирована в принципе. Если бы организаторы «Русского клуба» ставили бы перед собой конъюнктурную задачу войти в реестры органов юстиции, им пришлось бы приглашать на роль зиц-председателя китайца и содержать бухгалтера. Это было признано нецелесообразным, ведь и в своем неформальном статусе «Русский клуб» может выполнять свои задачи. Главные из них: создание среды для общения, а также помощь россиянам, попавшим в сложные ситуации.
Такие ситуации случаются регулярно. Буквально пару недель назад стало плохо одной из пенсионерок, живущих в Хуньчуне. Местная община собрала деньги на лекарства. Масса проблем может возникнуть из-за языкового барьера (большинство «русских хуньчуньцев» китайского языка не знает и учить не хочет), а также режима пребывания иностранцев. Вид на жительство в нынешнем Китае иностранцу могут дать в случае заключения брака с китайцем. Наши же, даже после приобретения недвижимости, в Китае живут по визам. Прецедентов, когда россиянину отказывали во въезде в КНР, где у него куплено жилье, пока не было. Однако многие местные русские осознают шаткость своего нынешнего статуса и надеются, что сообща им будет легче отстаивать свои законные права.
За короткое время «Русский клуб» провел несколько мероприятий, приуроченных к российским праздникам, которые собирали до 50 человек. В офисе клуба организовали небольшую библиотеку из русских книг. Недавно появилась секция бокса. Активисты клуба на достигнутом останавливаться не собираются. Планы – амбициозные. Как, впрочем, и у самого Хуньчуня. (О том, как грандиозные амбиции китайского приграничья реализуются на практике, читайте в нашей следующей статье).
Автор: Иван Зуенко, ст.преподаватель кафедры Тихоокеанской Азии Школы региональных и международных исследований ДВФУ
Коллективный блог экспертов ДВФУ
Блог: Россия и АТР: взгляд из Владивостока
Рейтинг: 33