Истоки британской агрессии в отношении России

Парадоксальным образом попытки британской элиты сохранить контроль над Индией в условиях предполагаемой конкуренции с Россией сами по себе создали угрозу для Российской империи, что в свою очередь спровоцировало ее стремление к укреплению границ и территориальной экспансии с целью предотвращения создания британских плацдармов в пограничных регионах.

Устойчивые позиции современной России в Центральной Азии, а тем более ее взаимодействие с Ираном вызывают «исторический болевой синдром» у английской элиты, унаследованный от колониальной эпохи. Контакты России со странами Центральной Азии, Закавказья и Ближнего Востока воспринимаются Великобританией как минимум настороженно, так как эти регионы традиционно рассматриваются как узловые — присутствие здесь позволяет контролировать наиболее важные транспортно-логистические маршруты, обеспечивающие связанность Каспийского, Черного и Средиземного морей с дальнейшим выходом в Атлантический и Индийский океаны. Данное восприятие находит свое отражение в текущей политике: наблюдается активное наращивание присутствия НАТО, и особенно Великобритании, в указанных регионах. Характерным примером служит британская поддержка «Крымской платформы» Украины, что демонстрирует сохранение традиционного вектора британской политики, направленного на ограничение российского влияния в черноморском регионе — стратегии, восходящей еще к Крымской войне. В тот период ограничение Российской империи в этом регионе воспринималось Лондоном как ограничение ее продвижения к Индии.

Как тогда британцы объясняли свои интересы вопросами безопасности для всей Европы, так и сейчас их политика в конфликте на Украине преподносится ими как защита всего континента от «российской агрессии». При этом игнорируется положение Российской Федерации как крупнейшего по территории государства мира, занимающего центральное положение в Евразии и контролирующего важнейшие трансконтинентальные коммуникации в условиях формирующейся многополярной системы международных отношений.

В научной и публицистической среде сожаление об утрате империи получило название «имперский синдром». И этот синдром реален, судя по обвинениям британской стороны в адрес России за «попытки восстановить Российскую империю».

Даже в периоды военно-политического сотрудничества (например, в антинаполеоновских коалициях) британская сторона впоследствии перекладывала ответственность за конфликты на Россию. Примечательно, что при этом замалчиваются преступления британского колониализма, тогда как в отношении России создается устойчивый негативный образ — от демонизации «русских казаков» в XIX в. до современных антироссийских нарративов. Так, не только образ России, но и образ народа страны был сознательно искажен британским политикумом и медиа с целью предупреждения сотрудничества других стран и народов с нашей страной.

В современных британских стратегиях обороны 2021 и 2023 гг., а также в готовящемся сейчас новом обзоре безопасности 2025 г. Россия указана как основной системный и стратегический конкурент Соединенного Королевства. Поэтому и на новом витке исторического развития можно будет наблюдать, как британский политикум использует традиционные методы конкурентной борьбы против России и ее влияния в мире.

Британская империя как продукт конкуренции

Становление Британской империи (провозглашенной в 1707 г., но формировавшейся с XVII в.) было обусловлено не только колониальной экспансией, но и ожесточенным соперничеством с другими европейскими державами. Технологическое превосходство в кораблестроении и вооружении позволило Британии бороться за уже освоенные европейскими конкурентами территории, а не только за свободные земли. Неслучайно в Азии, Африке, Северной и Южной Америке британцы последовательно сталкивались с французами, испанцами, голландцами и португальцами. Поэтому с самого начала британской экспансии, как ни парадоксально, именно европейская дипломатия и европейский театр войны воспринимался Лондоном как краеугольный в укреплении его позиций на территориях за пределами европейского континента. Колониальные споры приводили к вооруженным конфликтам между европейскими государствами, например, Семилетняя война (1756–1763 гг.), в результате которой Великобритания одержала победу над Францией, став самой преуспевающей колониальной державой.

Впоследствии британская внешняя политика строилась на разделении мира на сферы влияния, где европейские дела неизменно рассматривались как фундамент для глобального доминирования. При этом «европейская» и «колониально-заморская» сферы периодически сменяли друг друга по степени важности. После Второй мировой войны, несмотря на развал империи, Британии удалось взять под контроль процесс распада и сохранить влияние за счет создания нового типа союза для своих бывших колоний и доминионов. Кроме того, в этот период появилась еще одна внешнеполитическая сфера — «особые» отношения с США.

В документах, связанных с обеспечением безопасности и обороны, изданных уже после Брекзита, представлены амбициозные цели Великобритании с учетом ее роли в Европе, на Ближнем Востоке и в Индо-Тихоокеанском регионе. Последний назван ключевым для реализации британских глобальных интересов, что свидетельствует о ценности Индии для британского мирового лидерства. Также уже после Брекзита страна подтвердила приоритет сферы «Содружества наций», что, однако, не привело к изменению Лондоном подхода к европейским государствам, которые рассматриваются как основные конкуренты. Отношения с ними всегда выстраивались сугубо прагматично — в зависимости от выгод для британских интересов. Например, Великобритания не раз заключала союзы с Францией, когда это было ей необходимо, но столь же часто вступала с ней в конфликты. Брекзит стал логичным продолжением этой исторической линии: вступление в Общий рынок было продиктовано социально-экономическими потребностями, а выход из ЕС — нежеланием мириться с нарастающими сложностями интеграции. В британской внешнеполитической стратегии Европа всегда оставалась инструментом глобального доминирования — платформой, позволяющей укреплять позиции в других ключевых сферах влияния.

Отношение к России как к непредсказуемому игроку

Уильям Маллинсон:
Британия в трансатлантическом противостоянии: преодоление разногласий?

Среди всех конкурентов Великобритании Россия всегда занимала особое место, оставаясь для Лондона самым сложным и непредсказуемым игроком. Британцы так и не смогли до конца понять ни интересы России, ни ее народ, что раскрывается в документах посольств в России, например, в отчете Чарльза Говарда Карлайла (середина XVII в.). Отношение британской элиты к России было пропитано высокомерием: ее считали «варварской» державой, а потому традиционные дипломатические методы зачастую заменялись подковерными интригами, провокациями и даже участием в дворцовых переворотах (как в случае с убийством Павла I).

Уже с XVIII в. Лондон начал целенаправленно ограничивать военное и экономические развитие Российской империи, которая внезапно громко заявила о своих интересах. Для этого Великобритания формировала антирусские союзы со Швецией и Османской империей и блокировала продвижение России в Персии и Афганистане. Это историческое противостояние однажды даже ознаменовалось прямым вторжением британской армии в Россию после Октябрьской революции в 1917 г. — участие в интервенции приняли, помимо Великобритании, другие страны Антанты (23 декабря 1917 г. Великобритания и Франция заключили соглашение о вторжении в советскую Россию и ее разделе на сферы влияния). Примечательно, что Россия никогда не угрожала Британии прямой экспансией, тогда как британские войска на оккупированных территориях (Север России, Дальний Восток, Закавказье) действовали с крайней жестокостью [1]: создавали концлагеря, применяли химическое оружие, грабили и убивали мирных жителей.

Сегодня также за громкими заявлениями о «демократии» и «правах человека» скрываются сугубо меркантильные интересы Лондона и Вашингтона. Подобно тому, как Елизавета I поддерживала пиратов для ослабления конкурентов, современные британские элиты используют подконтрольные режимы и теневые схемы для контроля над ресурсами. Так, например, некоторые из наиболее высокопоставленных фигур британского истеблишмента (среди которых руководитель нефтяной компании, бывший управляющий Банка Англии, помощники королевской семьи, руководители МИ-6, специальный посланник) служили тайными советниками в государстве Оман, что обеспечивало британский контроль над ключевым маршрутом поставок нефти. Это дало повод ряду британских общественников прямо обвинить правительство Великобритании в грабеже страны вместе с ее султаном.

Так что именно о России в Лондоне сложилось парадоксальное мнение. С одной стороны, ее воспринимали как классического европейского конкурента (наподобие Франции), способного остановить британскую экспансию. с другой — говорили о ней в терминах колониальных владений, как о «чужой», «непонятной» земле, не вписывающейся ни в Европу, ни в Азию. Именно поэтому в британской политике до сих пор звучат откровенно враждебные призывы — от оскорблений в адрес российского руководства до прямых исторических параллелей с Крымской войной. Традиция рассматривать Россию как угрозу, которую нужно «усмирить», расчленить или уничтожить, остается неизменной.

Почему Россия воспринимается как конкурент британской элитой?

Лидия Кулик:
Индия и Пакистан — единая история, экзистенциальная вражда

Дело в колониях, а в случае с Россией — конкретно в Индии. Заморские территории обеспечивали Великобритании постоянное поступление ресурсов и последующее заполнение товарами внутреннего и внешних рынков, так как проживавшие на этих землях народы не могли составить конкуренцию в сфере военных технологий и вооружений. Кроме того, важную роль сыграла работорговля. По некоторым оценкам историков, за период атлантической работорговли (1526–1867 гг.) около 12,5 млн захваченных в плен африканцев разного пола и возраста были отправлены в Америку. Всего, по мнению исследователей, туда прибыли порядка 10,7 млн человек. Британский контроль торговых путей во время этих событий позволил стране приобрести значительную выгоду.

Главной жемчужиной в британской колониальной системе была Индия — гигантский рынок сбыта, поставщик дешевого сырья и символ имперского престижа. К XVIII веку на ее долю приходилось 23% мирового ВВП, но за годы британского владычества экономика страны сократилась до 3%. Причиной стала британская политика деиндустриализации, ликвидировавшая текстильную промышленность и металлургию, посредством взимания поборов в размере до 50% дохода, а по некоторым товарам и выше 50%. Причем налоги взимались исключительно в денежной форме, а весь полученный таким способом капитал вывозился в Великобританию.

Индия была столь важна для экономики метрополии, что любые, в том числе мнимые, посягательства на нее со стороны европейских конкурентов воспринимались очень болезненно. Колония стала играть роль «больного места» во внешнеполитической стратегии Лондона.

Соперничество в ходе холодной войны было основано, среди прочего, на истории так называемой Большой игры, когда англичане постоянно находились в ожидании борьбы за свои колонии, прежде всего, за Индию, с другими европейскими империями. Поэтому продвижение России в Центральную Азию в Лондоне было воспринято именно как стремление проникнуть в Индию. Такая позиция тут же привела к конфликтам с Россией, например, в Афганистане и Иране. Чем сложнее становились позиции Лондона в Индии, тем агрессивнее они взирали на Россию.

Сложившееся у британцев отношение к Российской империи определило отношение к СССР. При этом ни Российская империя, ни СССР не могли без опасений наблюдать за укреплением Великобритании на своих южных границах. Кстати, тогда и сейчас вообще любые виды сотрудничества России с азиатскими странами вызывали резкое неприятие со стороны Лондона. Так, в XIX в. Лондон формировал вооруженные отряды для противодействия России, например, кавказские горские племена, вмешивался в дела Самарканда, вел антироссийскую политику в Афганистане. Трагическими страницами этого противостояния стали как крупный военный конфликт в виде Крымской войны (1853–1856), так и множество локальных конфликтов, приводивших к убийству русских подданных. Например, в Иране в 1829 г. при прямом подстрекательстве англичан был убит глава российской дипломатической миссии, русский писатель А. Грибоедов. В период противостояния с СССР уже исторически сложившиеся диспозиции государств давали о себе знать. Одним из событий, ставших результатом противостояния, можно считать ввод советских войск в Афганистан в 1979 г.

Вместо заключения

Кира Годованюк:
Восприятие Второй мировой войны в британском обществе

Парадоксальным образом попытки британской элиты сохранить контроль над Индией в условиях предполагаемой конкуренции с Россией сами по себе создали угрозу для Российской империи, что в свою очередь спровоцировало ее стремление к укреплению границ и территориальной экспансии с целью предотвращения создания британских плацдармов в пограничных регионах.

Устойчивые позиции современной России в Центральной Азии, а тем более ее взаимодействие с Ираном вызывают «исторический болевой синдром» у английской элиты, унаследованный от колониальной эпохи. Контакты России со странами Центральной Азии, Закавказья и Ближнего Востока воспринимаются Великобританией как минимум настороженно, так как эти регионы традиционно рассматриваются как узловые — присутствие здесь позволяет контролировать наиболее важные транспортно-логистические маршруты, обеспечивающие связанность Каспийского, Черного и Средиземного морей с дальнейшим выходом в Атлантический и Индийский океаны. Данное восприятие находит свое отражение в текущей политике: наблюдается активное наращивание присутствия НАТО, и особенно Великобритании, в указанных регионах. Характерным примером служит британская поддержка «Крымской платформы» Украины, что демонстрирует сохранение традиционного вектора британской политики, направленного на ограничение российского влияния в черноморском регионе — стратегии, восходящей еще к Крымской войне. В тот период ограничение Российской империи в этом регионе воспринималось Лондоном как ограничение ее продвижения к Индии. Как отмечал в тот период граф Кларендон, министр иностранных дел Великобритании: «Нет вопроса о необходимости сократить территорию России и нет сомнений в необходимости ее унизить». Аналогичную позицию выражал премьер-министр Джон Рассел (1846–1866 гг.), заявлявший о необходимости «вырвать клыки у медведя» путем уничтожения российского черноморского флота.

Как тогда британцы объясняли свои интересы вопросами безопасности для всей Европы, так и сейчас их политика в конфликте на Украине преподносится ими как защита всего континента от «российской агрессии». При этом игнорируется положение Российской Федерации как крупнейшего по территории государства мира, занимающего центральное положение в Евразии и контролирующего важнейшие трансконтинентальные коммуникации в условиях формирующейся многополярной системы международных отношений.

Неудивительно, что в последнее время актуальность приобретает ностальгия по империи среди британцев. В таких популярных книгах, как «Империя: как Британия создала современный мир» Н. Фергюсона [2] и «Последний империалист» Б. Гилли [3], утверждается, что британский колониализм принес процветание и развитие Индии и другим колониям, а также доказывается, что англичане внесли огромный вклад в развитие мира. В 2022 г. опрос YouGov показал, что 32% британцев очень гордятся колониальной историей страны. В свою очередь, опрос от 2025 г. продемонстрировал устойчивость позиций общества по данному вопросу: 33% британцев гордятся историей Британской империи.

В научной и публицистической среде сожаление об утрате империи получило название «имперский синдром». И этот синдром реален, судя по обвинениям британской стороны в адрес России за «попытки восстановить Российскую империю».

Даже в периоды военно-политического сотрудничества (например, в антинаполеоновских коалициях) британская сторона впоследствии перекладывала ответственность за конфликты на Россию. Примечательно, что при этом замалчиваются преступления британского колониализма (по различным оценкам, приведшие к гибели от 30 до 165 миллионов жителей Индии), тогда как в отношении России создается устойчивый негативный образ — от демонизации «русских казаков» в XIX в. до современных антироссийских нарративов. Так, не только образ России, но и образ народа страны был сознательно искажен британским политикумом и медиа с целью предупреждения сотрудничества других стран и народов с нашей страной.

В современных британских стратегиях обороны 2021 и 2023 гг., а также в готовящемся сейчас новом обзоре безопасности 2025 г. Россия указана как основной системный и стратегический конкурент Соединенного Королевства. Поэтому и на новом витке исторического развития можно будет наблюдать, как британский политикум использует традиционные методы конкурентной борьбы против России и ее влияния в мире.

1. Например, можно посмотреть следующие материалы: «Интервенция на Русском Севере (1918 – 1920 гг.): как это было: взгляд сквозь годы»: рекомендательное библиографическое пособие. Архангельск, 2017. 107 с. URL: https://sanctionsnews.bakermckenzie.com/syria-sanctions-relaxed-the-latest-from-the-us-eu-and-uk/; Ядовитый план Черчилля. Как Британия применяла химическое оружие против России // Военное обозрение. 5.02.2019. URL: https://topwar.ru/153546-jadovityj-plan-cherchillja-kak-britanija-primenjala-himicheskoe-oruzhie-pro...

2. Фергюсон Н. Империя: как британия создала современный мир. Ferguson N. Empire: how Britain made the modern world. - L.: Lane, 2003. - 392 p.

3. Gilly B. The Last Imperialist: Sir Alan Burns' Epic Defense of the British Empire. Simon&Schuster UK: 2021. - 256 p.