«Облачная дипломатия» — панацея в эпоху пандемии?

«Облачная дипломатия», цифровизация, онлайн-дипломатия — основной тренд ковидного 2020-года во внешней политике стран всего мира. Заседания ООН по Zoom, звонки и видеоконференции — все это должно было ускорить процессы принятия решений и облегчить работу дипломатов. Но стала ли цифровизация дипломатии панацеей на все случаи жизни? Эксперты из Европы, Америки и Ближнего Востока провели исследования и пришли к парадоксальным выводам.

Пандемия усилила геополитическую фрагментацию и углубила «линии разлома» между странами. Одновременно это замедлило дипломатические процессы и остановило большинство мирных усилий в вопросах урегулирования действующих конфликтов. Оказавшись в реальности глобальной геополитической изоляции, дипломатам приходилось приспосабливаться к новым условиям. Во многих отношениях сложившаяся ситуация — по крайней мере, в начале кризиса — почти полностью остановила дипломатическую деятельность. Без технической поддержки защищенных сетей для конфиденциальных разговоров, дипломаты ограничивали свое рабочее пространство виртуальными конференциями и вебинарами. Им пришлось адаптироваться и научиться жить в условиях этой новой реальности.

Вирус также усложнил жизнь дипломатам, когда вспыхнули «реальные» столкновения. После военных инцидентов на Украине и в Нагорном Карабахе посредники из ОБСЕ или Минской группы не смогли точно оценить ситуацию на месте. Ограничения на поездки и личные встречи помешали им собрать необходимую информацию и усложнили процессы отчетности и отсрочили прекращение огня. При этом тренд на цифровизацию дипломатии несколько облегчил решение технических вопросов, но не стал панацеей, которая позволит «отменить» традиционный формат дипломатического взаимодействия. Гибридизация дипломатии началась, но принятие реальных решений будет происходить вдали от онлайн-форматов.

«Новая нормальность» порождает новые и активизирует уже имеющиеся инструменты дипломатического взаимодействия. Так, активно в международный лексикон с «легкой руки» министра иностранных дел КНР Ван И входит «облачная дипломатия», воплотившаяся в телефонных звонках, переписке и видеоконференциях: «китайская дипломатия, несмотря на COVID-19, не остановилась ни на мгновение, а занялась «облачной дипломатией». В своем блоге К. Бьола и И. Мэйнор пишут, что «на сегодняшний день мало внимания уделяется той роли, которую цифровая дипломатия может и должна играть в дипломатическом управлении кризисом». С их точки зрения дипломатическая и консульская службы должны активно внедрять цифровые технологии в свою деятельность (использование социальных сетей, чат-ботов), что будет работать, с одной стороны, на имидж государства; с другой стороны, позволит бороться с дезинформацией.

В мире, где даже дипломаты вынуждены работать из дома, другие формы традиционной публичной дипломатии почти полностью заменены сообщениями в СМИ. Правительства изо всех сил стараются поддерживать свой «общественный» имидж, поскольку местное и иностранное население ежедневно отслеживает брифинги для прессы, глобальную статистику здравоохранения и дискуссии о различных стратегиях общественного здравоохранения, принятых во всем мире. Так, Япония и Китай ослабили глубоко укоренившийся антагонизм с помощью «дипломатии масок». Надежная стратегия Южной Кореи по борьбе со вспышкой коронавирусной инфекции, похоже, укрепляет ее национальную репутацию.

Александр Яковенко:
К задачам российской дипломатии в мире, в котором мы живем

Но мало кто пишет, как сами сотрудники данных служб относятся к новым формам «новой нормальности». Действительно ли все так эффективно и радужно, как пытается казаться? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к нескольким исследованиям о влиянии пандемии на дипломатическую деятельность.

Начать стоит с работы П. Вимона, научного сотрудника Carnegie Europe. После опроса дипломатов автор пришел к выводу, что по мере адаптации к использованию цифровых технологий дипломаты постепенно находили положительные стороны этого ограниченного режима. Их повседневная деятельность, должным образом адаптированная к новым реалиям, вылилась в некоторые неожиданные, но благоприятные черты. Виртуальная дипломатия вызвала почти революцию в привычках профессиональных дипломатов к планированию. Как прямое следствие отмены путешествия время было «изобретено заново» как доступный ресурс. Интернет-разговоры с коллегами стали новой нормой. Часы, проведенные в поездах и самолетах для посещения коллег или встреч, внезапно стали доступны для других задач. Многие дипломатические действия оказались «такими, какими они были: ненужными». Европейская дипломатия во время изоляции рисует неоднозначную картину. Несомненно, министры иностранных дел европейских стран увеличили количество встреч, поскольку они фактически созывались дополнительно два раза в месяц. То же самое произошло и со встречами европейских лидеров, число которых в период с марта по июнь увеличилось. Но, как отмечает П. Вимон, «эти многочисленные виртуальные дискуссии в целом не дали результатов; дистанционные встречи на высшем уровне стали по сути добавлением индивидуальных монологов. В своих интервью дипломаты часто признавались, что виртуальная дипломатия не может обеспечить все дипломатическое мастерство. Она (цифровая дипломатия) может обеспечить диалог, но не может создать почву для переговоров или юридических решений. Обмен информацией и аргументами можно превратить в виртуальную дипломатию, но настоящие переговоры менее эффективны».

Со своей стороны, Дипломатическая академия Эмиратов (EDA) провела опрос среди действующих и вышедших на пенсию дипломатов из Азии, Европы, Африки и Америки, предложив им поделиться своим опытом преодоления этого первого в своем роде кризиса. Респонденты отметили, что «техническая» дипломатия в долгосрочной перспективе не заменит традиционную «человеческую» дипломатию. Подчеркивая, что «физическая близость по-прежнему будет иметь важное значение для эффективной дипломатии», они также отметили, что онлайн-формат без «личного взаимодействия между собеседниками, сторонних разговоров и дискуссий за чашкой кофе, не дает пространства для маневра и возможного компромисса»; что не подходит для ведения многосторонней дипломатии. Тем не менее большинство согласились с тем, что гибридная модель дипломатии будет развиваться в мире и после коронавируса. Однако, требуются большие инвестиции в инфраструктуру для поддержки быстрого и надежного подключения и повышенного внимания к обеспечению кибербезопасности; также изменится строгий дипломатический этикет и протокол, которые трудно практиковать при работе из дома.

Марина Панюжева:
Второй онлайн-саммит «Группы двадцати» по коронавирусу: как изменится мир

Новаторские изменения в дипломатическом искусстве проявились в том, что посол вручает верительные грамоты иностранному правительству по видеоконференции, а дипломаты-стажеры проводят виртуальные туры вместо физических поездок за границу. Применялась даже «дипломатия за ужином в Интернете», когда еда доставлялась в дома гостей, а Zoom обеспечивал разговор. Точно так же культурная дипломатия процветала через «ифтар издалека» во время священного месяца Рамадан и виртуального «Симпозиума культурного марафона».

Пандемия побудила дипломатов больше, чем обычно, взаимодействовать с частным и неправительственным секторами, особенно при закупке и распределении медицинских и гуманитарных материалов и репатриации граждан. Дипломаты находили время, чтобы обдумать и заново откалибровать свои дипломатические навыки. Например, консульская работа стала преобладать над политическими и экономическими приоритетами.

На сайте, посвященном цифровой дипломатии, были опубликованы десять главных инноваций цифровой дипломатии за 2020 г., вот некоторые из них: 1) #StayHome — Мы все вместе: дипломатия граждан и влиятельных лиц. В Италии люди по всей стране подходили к своим окнам и балконам, чтобы чествовать «невоспетых героев пандемии», включая медицинских специалистов, волонтеров и основных рабочих. То же самое произошло в Испании, Франции, Великобритании, США, Пакистане, Аргентине, Индии; 2) успех TikTok: например, ВОЗ запустила платформу с огромным успехом: на сегодняшний день почти 3 млн. подписчиков; около 10 млн. лайков; 3) Zoom как виртуальная платформа для многосторонней дипломатии; 4) усиление Techplomacy 2.0: в 2017 г. Вице-президент Microsoft по европейским государственным вопросам Каспер Клинге стал первым техническим послом и посланником (официальная роль в датском Министерстве иностранных дел), который представлял правительство вместе с технологическими компаниями и заинтересованными сторонами. Вскоре Франция приняла решение — президент Франции Макрон назвал Дэвида Мартинона «послом по цифровым вопросам», базирующимся в Париже.

Как пишет П. Миллет, бывший посол Великобритании в Ливии (2015­–2018 гг.), сложности дипломатической работы связаны с ограниченными возможностями министерств иностранных дел для реализации «нормальной» дипломатии, наблюдается нехватка времени, опыта или ресурсов для концентрации сил на внешней политике. Департаменты, занимающиеся географическими или отраслевыми вопросами, такими как Ближний Восток или изменение климата, обнаружили, что персонал отвлекается на консульскую работу, поэтому не может выполнять свою обычную работу. Международные усилия по поддержке урегулирования конфликтов также ослабли, поскольку дипломаты, посланники и участники мирных переговоров не смогли приехать. Посол отмечает, что в двусторонней работе ключом к успеху дипломата является понимание страны, в которой он работает. Это означает выходы на улицу, встречи с людьми, изучение истории, культуры и языка. Сделать это удаленно практически невозможно. Во многих культурах холодные звонки недопустимы и часто очень неудобны. Попытки построить отношения с помощью Zoom никогда не принесут такого же глубокого понимания, как личная встреча. В многосторонней работе также важен прямой контакт. «Онлайн-заседания Совета Безопасности ООН и других международных организаций, как правило, содержат длинные речи, но не содержат выводов. Коридоры и кафе — это место, где небольшие группы заключают сделки и идут на компромиссы». Это невозможно, если все встречи проходят в режиме онлайн.

Центр дипломатического взаимодействия «Меридиан» пришел к следующим выводам об изменениях дипломатической службы: пандемия выявила такие проблемы, существующие в нашей нынешней системе дипломатии, как: отсутствие достаточных технологий, необходимость улучшения навыков цифрового общения, сильная зависимость от личного общения для ведения бизнеса, централизованные и негибкие административные системы, бюрократические процессы принятия решений.

***

Таким образом, резюмируя, отметим, что пандемия усилила геополитическую фрагментацию и углубила «линии разлома» между странами. Одновременно это замедлило дипломатические процессы и остановило большинство мирных усилий в вопросах урегулирования действующих конфликтов. Оказавшись в реальности глобальной геополитической изоляции, дипломатам приходилось приспосабливаться к новым условиям. Во многих отношениях сложившаяся ситуация — по крайней мере, в начале кризиса — почти полностью остановила дипломатическую деятельность. Без технической поддержки защищенных сетей для конфиденциальных разговоров, дипломаты ограничивали свое рабочее пространство виртуальными конференциями и вебинарами. Им пришлось адаптироваться и научиться жить в условиях этой новой реальности. Вирус также усложнил жизнь дипломатам, когда вспыхнули «реальные» столкновения. После военных инцидентов на Украине и в Нагорном Карабахе посредники из ОБСЕ или Минской группы не смогли точно оценить ситуацию на месте. Ограничения на поездки и личные встречи помешали им собрать необходимую информацию и усложнили процессы отчетности и отсрочили прекращение огня. При этом тренд на цифровизацию дипломатии несколько облегчил решение технических вопросов, но не стал панацеей, которая позволит «отменить» традиционный формат дипломатического взаимодействия. Гибридизация дипломатии началась, но принятие реальных решений будет происходить вдали от онлайн-форматов.