Цифровые валюты и суверенные риски

Современная денежная система была создана при активном участии центральных банков как главных планировщиков и регуляторов денежного предложения в экономике. Однако, начиная с конца 1970-х гг., в связи с либерализацией глобального финансового рынка и наступлением эры финансовых инноваций Центробанки постепенно утрачивали контроль над созданием денег. В последнее десятилетие их деятельность и вовсе свелась к роли «ломбардного брокера», в массовом порядке осуществляющего скупку государственных и корпоративных долговых обязательств для предотвращения провалов рынка. Как следствие, создание и обращение основной массы денег переместились в элитарный сегмент взаимодействия банковских и небанковских финансовых организаций, недоступный для рядовых пользователей. Своеобразным ответом на дисфункциональность действующей модели денежного обращения стало стремительное развитие рынка криптовалют — денежных суррогатов, создаваемых без участия центробанков и других финансовых посредников. Перспектива приобщения к инновационной технологии создания денег на анонимной, равноправной и глобальной основе привлекла внимание миллионов участников, послужив толчком для развития нерегулируемого и стремительно растущего крипторынка.

Необходимость противодействия рискам гиперинфляции и криптоизации (т.е. вытеснения криптоактивами национальных валют из обращения) актуализировала спрос на нестандартные решения в денежной сфере. Предполагается, что введение суверенных цифровых валют центральных банков (ЦВЦБ) может стать тем инструментом, который вернет регуляторам контроль над денежной системой.

Запуск ЦВЦБ может снизить привлекательность криптовалют, поскольку они станут более опасными и дорогими для использования. Вместе с тем обращение ЦВЦБ представляется довольно сложным техническим процессом. Регулирование ЦВЦБ также вызывает множество вопросов нормативно-правового характера. Кроме того, ЦВЦБ, по сути, дублируют возможности таких действующих платежных систем, как американская PayPal, китайская WeChat Pay или российская Яндекс.Деньги, завоевавших широкую популярность среди пользователей. Эти и другие факторы объясняют сдержанное отношение большинства ведущих центробанков к перспективе введения ЦВЦБ. Помимо рисков обращения цифровых валют на внутренних рынках также остается открытым вопрос о конкуренции с традиционными валютами на международном уровне. Одна из проблем обращения национальных цифровых валют за географическими пределами страны-эмитента — технологическая совместимость с учетом существующих различий в технологических протоколах и стандартах, разработанных странами самостоятельно.

Коронакризис подтвердил возрастающую дисфункциональность действующей системы регулирования международных валютно-кредитных и финансовых отношений, когда неограниченное предложение денег не приводит к решению накопившихся глобальных социально-экономических проблем. Вместе с тем рыночный ажиотаж вокруг криптоактивов помогает продвигать идею запуска суверенных цифровых валют, что может привнести определенные корректировки в модель роста, основанную на кредитных деньгах.

Современная денежная система была создана при активном участии центральных банков как главных планировщиков и регуляторов денежного предложения в экономике. Однако, начиная с конца 1970-х гг., в связи с либерализацией глобального финансового рынка и наступлением эры финансовых инноваций Центробанки постепенно утрачивали контроль над созданием денег. В последнее десятилетие их деятельность и вовсе свелась к роли «ломбардного брокера», в массовом порядке осуществляющего скупку государственных и корпоративных долговых обязательств для предотвращения провалов рынка. Как следствие, создание и обращение основной массы денег переместились в элитарный сегмент взаимодействия банковских и небанковских финансовых организаций, недоступный для рядовых пользователей. Своеобразным ответом на дисфункциональность действующей модели денежного обращения стало стремительное развитие рынка криптовалют — денежных суррогатов, создаваемых без участия центробанков и других финансовых посредников. Перспектива приобщения к инновационной технологии создания денег на анонимной, равноправной и глобальной основе привлекла внимание миллионов участников, послужив толчком для развития нерегулируемого и стремительно растущего крипторынка.

Риски криптоизации

Алексей Кузнецов:
Криптовалюты и будущее глобализации

Со времени появления биткоина, оперирующего на основе технологии распределенного реестра, на более 450 биржах мира было зарегистрировано свыше 17 тыс. криптовалют (половина из них — активные) с суммарной капитализаций около 2 трлн долл.

К системным рискам, связанным с использованием криптовалют, в частности, относят: снижение привлекательности национальных валют; перемещение национальных денежных потоков на наднациональный уровень; нахождение денежных потоков, сформированных в наднациональных валютах, вне национальной системы регулирования; усложнение мониторинга информации для налогообложения экономических субъектов; развитие финансовых технологий, в которые не вписываются традиционные формы денег; перебои в платежных системах, связанные с высокой стоимостью генерации новых криптовалют и ограничениями объемов их производства; кража информации; использование вирусных программ; широкие возможности ухода от международных экономических санкций.

Риски, которым подвергаются индивидуальные владельцы обращающихся в открытом доступе криптовалют, в основном сводятся к угрозе хакерских взломов аккаунтов, подобно тем, которые произошли в социальной сети Twitter в июле 2000 г. Хакеры также могут получить несанкционированный доступ к цифровым кошелькам участников торгов непосредственно на криптовалютных биржах.

Аномальная динамика на рынке криптоактивов происходила в унисон с бычьим трендом на фондовом рынке и социализацией убытков частного сектора. В 2020 г. глобальная капитализация рынка акций по сравнению с предыдущим годом возросла на 14,8 трлн долл. В период развития коронакризиса с 31 марта 2020 г. по 31 марта 2021 г. рыночная капитализация 100 крупнейших компаний мира увеличилась на 48% до 31,7 трлн долл.

В свою очередь размер чрезвычайного финансирования для борьбы с последствиями пандемии со стороны правительств всех стран мира составил 17 трлн долл. (16% мирового ВВП), что более чем в четыре раза превысило сумму государственной финансовой поддержки во время глобального финансового кризиса. Эти меры, направленные на предотвращение массовой безработицы и уничтожения целых отраслей промышленности, позволили обозревателям журнала The Economist заговорить о возвращении эпохи государства всеобщего благосостояния.

Следует, однако, уточнить, что почти весь объем антикризисного финансирования был предоставлен в развитых странах, в то время как в развивающихся странах коронакризис вызвал отток капиталов, девальвацию валют и ухудшение условий обслуживания долговых обязательств, в результате чего в 2020 г. Замбия, Аргентина, Белиз, Эквадор, Ливан и Суринам объявили дефолты.

В процессе финансирования убытков государства и бизнеса, начиная с 2007 г., баланс Евросистемы (консолидированный баланс Европейского центрального банка и национальных центральных банков Еврозоны) увеличился более чем в четыре раза, а балансы Банка Японии и Федеральной резервной системы США расширились в шесть и восемь раз соответственно. Обратной стороной процесса монетизации экономики стал рост инфляции, достигший в декабре 2021 г. 7% в США и 5% в странах Еврозоны.

Необходимость противодействия рискам гиперинфляции и криптоизации (т.е. вытеснения криптоактивами национальных валют из обращения) актуализировала спрос на нестандартные решения в денежной сфере. Предполагается, что введение суверенных цифровых валют центральных банков может стать тем инструментом, который вернет регуляторам контроль над денежной системой.

Назад к централизации

Вадим Загоренко:
Активность без центра: новый статус криптовалют

Цифровые валюты центральных банков (ЦВЦБ) представляют собой уникальные цифровые коды (токены), находящиеся в цифровых кошельках клиентов на соответствующих цифровых платформах, контролируемых суверенными эмитентами.

К основным мотивам введения ЦВЦБ относят: необходимость обеспечения финансовой стабильности; поддержание универсальности использования денег Центробанков в условиях возрастающих угроз криптоизации; снижение доли наличных денег в осуществлении платежей; появление новых технологий, повышающих безопасность, эффективность и скорость денежных переводов; финансовую инклюзивность; а также мировую популяризацию введения цифровых валют.

Подчеркнем, что современные фиатные (необеспеченные) деньги существуют в двух формах: наличных, выпускаемых и гарантируемых центральными банками, и безналичных, эмитируемых и гарантируемых коммерческими банками за счет депозитов вкладчиков. Концептуально ЦВЦБ способны объединить в себе обе эти формы. В качестве технологии эмиссии ЦВЦБ выбирается технология распределенного реестра или гибридная технология с элементами централизованного учета. В отличие от стихийно формирующейся стоимости криптовалют, стоимость ЦВЦБ приравнивается к стоимости национальных валют, поддержание которой гарантируется центробанком соответствующей юрисдикции. Электронные платежные системы на базе ЦВЦБ могут использоваться как для осуществления платежей внутри страны, так и для оптовых расчетов между странами. При этом технологический протокол цифровых валют позволяет совершать расчеты онлайн и офлайн в круглосуточном режиме.

Следует отметить, что первым с инициативой проведения общественной дискуссии по поводу введения ЦВЦБ выступил Банк Англии в 2014 г. По данным опроса, проведенного Банком международных расчетов в 2020 г., в работу по исследованию возможностей выпуска собственных ЦВЦБ были вовлечены 86% из 65 ведущих центробанков мира. Однако после проведения в ряде стран пилотного тестирования ЦВЦБ планы их выпуска были приостановлены. Так, ЦБ Швеции пришел к выводу, что технология распределенного реестра по-прежнему обладает недостаточной производительностью и масштабируемостью. ЦБ Украины посчитал, что блокчейн не дает принципиальных преимуществ перед централизованной эмиссией. Восточно-Карибский ЦБ сообщает, что в случае длительных отключений электроэнергии блокчейн не может обеспечить устойчивость, сопоставимую с наличными деньгами. В январе 2022 г. Палата лордов Великобритании высказала отрицательное отношение к целесообразности запуска цифрового фунта, аргументируя свою позицию рисками финансовой дестабилизации, повышения стоимости кредита и подрывом конфиденциальности.

Между тем 2022 год может стать переломным в судьбе ЦВЦБ. В настоящее время наиболее масштабное тестирование ЦВЦБ осуществляется Народным банком Китая. В конце 2021 г. мобильное приложение для цифровых юаней (e-CNY) установили 261 млн уникальных пользователей. Общая сумма транзакций в цифровых юанях с участием более чем 8 млн продавцов в 11 городах составила 87,6 млрд юаней (13,8 млрд долл.). В то же время использование приложения для цифровых юаней пока еще значительно отстает от наиболее популярных в Китае платформ мобильных платежей Alipay и WeChat Pay, которые вместе контролируют более 90% отрасли.

Исследовательские проекты о целесообразности введения ЦВЦБ запущены в Европейском центральном банке, который рассматривает возможность совмещения цифровой валюты с TARGET2 — хорошо зарекомендовавшей себя европейской системой валовых расчетов в режиме реального времени. Тестирование собственных систем ЦВЦБ планируют провести ЦБ Японии и рядом других ведущих Центробанков мира. В конце января 2022 г. ФРС США впервые опубликовала материал, приглашающий к дискуссии по поводу цифровизации доллара, не обозначив, однако, четко своей позиции по данному вопросу. Что касается инициативы Китая, то Минфин США не видит в цифровом юане никакой угрозы утраты доминирующих позиций доллара в глобальной экономике, поскольку, по мнению американского ведомства, цифровые валюты представляют собой технологию учета современных фиатных денег и сами по себе не могут изменить расклад сил в мировой валютно-финансовой системе.

Цифровой рубль

Светлана Перцева:
Стейблкоины: риски и возможности для мировой финансовой системы

В январе 2022 г. Банк России выступил с предложением полностью запретить выпуск и обращение криптовалют, а также осуществление инвестиций в связанные с ними активы на территории Российской Федерации. Позиция российского Центробанка обосновывается угрозами для суверенитета денежно-кредитной политики, рисками реализации экологической повестки, а также сложностями регулирования крипторынка, функционирующего за рамками традиционных банковской и платежной систем. По мнению зарубежных СМИ, одной из причин полного запрета операций с криптовалютами в России стало увеличение платежей в пользу оппозиционных организаций в условиях, когда на 17 млн криптокошельков россиян накопилось 7 трлн рублей.

Запрет операций в криптовалютах напрямую связан с планами Банка России по введению цифрового рубля, тестирование которого запланировано осуществить в текущем году, после чего будет сформирована соответствующая дорожная карта его внедрения в обращение. Расчеты в цифровых рублях предполагается осуществлять через специальную цифровую платформу, на которой юридические и физические лица смогут взаимодействовать с коммерческими банками в процессе трансформации безналичных денежных единиц в цифровые. Эмитентом и оператором платформы цифрового рубля выступит Банк России.

С одной стороны, платежная инфраструктура цифрового рубля призвана повысить бесперебойность и надежность работы национальной платежной системы. С другой стороны, основным риском для кредитных учреждений является резкий переток клиентских денег со счетов кредитных организаций в кошельки в цифровых рублях, что может привести к снижению ликвидности банковского сектора и финансовой дестабилизации.

Запуск ЦВЦБ может снизить привлекательность криптовалют, поскольку они станут более опасными и дорогими для использования. Вместе с тем обращение ЦВЦБ представляется довольно сложным техническим процессом. Регулирование ЦВЦБ также вызывает множество вопросов нормативно-правового характера. Кроме того, ЦВЦБ, по сути, дублируют возможности таких действующих платежных систем, как американская PayPal, китайская WeChat Pay или российская Яндекс.Деньги, завоевавших широкую популярность среди пользователей. Эти и другие факторы объясняют сдержанное отношение большинства ведущих центробанков к перспективе введения ЦВЦБ. Помимо рисков обращения цифровых валют на внутренних рынках также остается открытым вопрос о конкуренции с традиционными валютами на международном уровне. Одна из проблем обращения национальных цифровых валют за географическими пределами страны-эмитента — технологическая совместимость с учетом существующих различий в технологических протоколах и стандартах, разработанных странами самостоятельно.

Новый мировой порядок

Отметим, что инициатива выпуска ЦВЦБ не случайно принадлежит Великобритании. Наряду с США и КНР Соединенное Королевство выступает одним из мировых лидеров в сфере финансовых технологий. На рынке FinTech Великобритании работает более 76 тыс. человек, и он приносит около 6,6 млрд ф. ст. ежегодного дохода. Завершение процедуры выхода Великобритании из ЕС и приход в Белый дом администрации Джо Байдена создают уникальные возможности для усиления кооперации Великобритании и США как двух крупнейших финансовых рынков в сфере развития цифровых технологий. Инновацией, которая позволила бы использовать совокупный размер, капитализацию и технологическую изощренность финансовых экосистем Великобритании и США, мог бы стать открытый банкинг.

Открытый банкинг — это концепция, согласно которой сторонним поставщикам финансовых услуг (ПФУ) предоставляется открытый доступ к потребительским банковским операциям, транзакциям и другим финансовым данным, собираемых банками и небанковскими финансовыми организациями, через интерфейсы программирования приложений (API). ПФУ могут использовать такие данные о потребителях для множества целей, например, инициации платежных операций от имени их владельцев на счетах банковских и небанковских организаций.

Открытый банкинг уже несколько лет действует в Великобритании. Во время пандемии наблюдался рост соответствующих услуг по мере перехода потребителей на цифровые и мобильные решения для совершения покупок и платежей. При этом в Великобритании ПФУ обладают беспрепятственным, легально разрешенным доступом к банковским данным и стандартным API. Между тем в США обмен данными происходит на основе индивидуальных соглашений между банками и финтех-компаниями, аккумулирующими большие данные. Таким образом, разработанные в США законы о защите данных и конфиденциальности существенно отстают от британских.

Другое серьезное препятствие для реализации амбициозных планов Великобритании по сотрудничеству с США — структурные различия в подходах стран к регулированию сферы финансовых услуг. В то время как в Соединенном Королевстве действует централизованная система финансового регулирования, в США надзор за финансовым сектором помимо ряда национальных регуляторов также рассредоточен между пятьюдесятью штатами. Такой разброс в регулировании существенно осложняет доступ британских операторов на американский рынок.

По мнению британских экспертов, решением проблемы технической совместимости открытого банкинга могло бы стать принятие Федеральной резервной системой — оператора крупнейшей в США национальной платежной системы — международного технического стандарта ISO 20022, которым пользуется уже около 70 стран, с целью гармонизации принципов проверки платежных поручений и окончания расчетов в режиме реального времени.

Следует, однако, учитывать традиционно скептическое отношение США к европейским и особенно британским предложениям, касающимся создания глобальной системы регулирования. Тем не менее нормативно-технологическое согласование вопросов регулирования и надзора трансатлантических финансовых операций имеет решающее значение для реализации конкурентных преимуществ финансовых экосистем Великобритании и США в условиях цифровизации.

Заключение

Алексей Кузнецов:
Крипторынок Китая: цифровой юань как альтернатива частным криптовалютам

Коронакризис подтвердил возрастающую дисфункциональность действующей системы регулирования международных валютно-кредитных и финансовых отношений, когда неограниченное предложение денег не приводит к решению накопившихся глобальных социально-экономических проблем. Вместе с тем рыночный ажиотаж вокруг криптоактивов помогает продвигать идею запуска суверенных цифровых валют, что может привнести определенные корректировки в модель роста, основанную на кредитных деньгах.

Характерно, что за последнее десятилетие создание мобильных денег посредством цифровых платформ позволило интегрировать в финансовую систему более миллиарда новых пользователей, не имевших ранее доступа к банковским счетам. Вызванное этим увеличение прибылей ужесточило конкуренцию высокотехнологических монополий. Противостояние за лидерство в цифровой сфере между США и Китаем наряду с ростом киберугроз могут привести к запрету экспорта и импорта таких стратегических технологий, как 5G, платформы социальных сетей, приложения систем безопасности, основанные на больших данных, полупроводники, что затронет множество стран. В этой связи сотрудники МВФ обсуждают возможность заключения «нового Бреттон-Вудского соглашения» по вопросам цифровых технологий для регулирования сотрудничества между странами, основанного на принципе открытых рынков.

Однако создание глобального регулятора в сфере цифровых технологий может привести к усилению влияния информационно-технологических корпораций-гигантов за счет дальнейшего ослабления дееспособности суверенных государств. Унификация норм регулирования цифрового пространства откроет дорогу для глобализации национальных денежных систем по аналогии с тем, как в XX в. Бреттон-Вудские институты глобализировали национальные рынки товаров, услуг и капиталов, обеспечив доллару «непомерную привилегию» в качестве ключевой резервной валюты.

Очевидно, что без получения контроля над глобальной валютой Китай не может рассчитывать на то влияние в мировой экономике, которым США обладают сегодня. В 2019 г. глава Банка Англии Марк Карни на ежегодной конференции Федерального резервного банка Канзас Сити раскритиковал перспективы становления китайской денежной единицы в статусе глобальной валюты, отметив, что наилучшая многополярная мировая валютная система могла бы быть основана на синтетической цифровой валюте (такой как Libra), обеспеченной корзиной резервных активов (не включающих юань).

Таким образом, возможным решением для усиления глобальных позиций Китая могло бы стать закрепление лидерства страны в Азиатском регионе. Введение запрета на криптоиндустрию в двух крупнейших странах Восточного полушария — КНР и России — дает повод для более тесного сотрудничества в создании евразийской платежно-расчетной инфраструктуры, что могло бы стать серьезным шагом в направлении формирования нового мирового баланса сил.

В случае успешного внедрения цифрового юаня денежная система Китая может впервые получить стратегическое преимущество над США, которые после окончательного выхода КНР и России из крипторынка превратятся в крупнейший центр виртуальных финансов со всеми вытекающими суверенными рисками.