Атомный антикитайский барьерный риф

На прошлой неделе словно из-под воды вынырнула крупнейшая за последний год новость в области международного военно-технического сотрудничества и, возможно, одна из важнейших с геополитической точки зрения. США, Австралия и Великобритания оформили свои отношения в новый военно-политический блок AUKUS, первой публично озвученной целью которого стало создание для австралийского флота атомных подводных лодок.

В апреле 2016 г. стало известно, что Канберра отдала предпочтение французскому проекту «Shortfin Barracuda». Франция представила на конкурс неатомную (дизель-электрическую) версию своей многоцелевой атомной субмарины, в этот раз типа «Suffren» (более известные как «Barracuda»). На момент выбора французского предложения срок вступления в строй первой лодки типа «Attack» (головную было решено назвать HMAS Attack) ушел за 2030 год. Долгие сроки реализации проекта, высокие требования — все это с самого начала породило спекуляции на тему того, что австралийцы в итоге выберут атомные подводные лодки. Интерес к этому открыто проявляли военные, да и американская сторона во время конкурса всерьез продвигала свои лодки типа «Virginia». Однако на тот момент это оказалось политически невозможным.

Выбор «Shortfin Barracuda» жестко критиковался в австралийской прессе и ведущими политическими деятелями страны, например, бывшим премьер-министром Эбботом. После подписания контракта внутриполитические дрязги вокруг контракта продолжались, например, по вопросам недостаточного вовлечения национальной промышленности. Последняя совместная декларация о приверженности сторон реализации контракта была выпущена 30 августа за подписями министров иностранных дел и обороны обоих стран, то есть за две с половиной недели до разрыва сделки, а уведомили французов о нем только за несколько часов! Учитывая это, становится понятным масштаб и причины французского бешенства — «близкие союзники» не только водили их за нос, очевидно, договариваясь за их спиной минимум последний год, но и делали это, что называется, «с особым цинизмом».

Объявление о новой программе было сделано 16 сентября в ходе трехстороннего публичного выступления глав государств (каждого из дома, по видеосвязи), посвященного формированию AUKUS. Собственно говоря, оно было единственной конкретной мерой в довольно коротком анонсе. Было объявлено о формировании трехсторонней рабочей группы, которая в 18-месячный срок выработает оптимальный путь для обеспечения австралийского флота атомными субмаринами с учетом опыта США и Великобритании в данной области. Упор при этом будет делаться на «совместимость, унификацию и взаимовыгодное сотрудничество».

Разработка проекта атомной субмарины эксклюзивно для Австралии с нуля (точнее по чьим-то нереализованным заготовкам) видится крайне маловероятным, так как это будут лишние траты и противоречие с декларированными целями взаимной выгоды и укрепления интеграции «англосаксонских морских демократий».

На основании вышесказанного позволим предположить, что наиболее логичным и оптимальным выбором будет разработка проекта атомной субмарины для Австралии на основе английской SSN(R) при широком участии американских специалистов. При этом в серии сначала могут идти австралийские лодки, а потом — британские.

Постройка с англо-американской помощью атомных подводных лодок неатомной страной, участником ДНЯО и МАГАТЭ, поднимает серьезные вопросы в сфере нераспространения. С одной стороны, сам по себе реактор субмарины, разумеется, не является оружием в прямом смысле слова, но определенно речь идет о передаче ядерных технологий и поставке ядерного топлива для военных целей. Страны AUKUS говорят о строгой приверженности Австралии своих обязательств по нераспространению, готовности сотрудничать с МАГАТЭ, но Китай, судя по всему, будет максимально раскручивать вопрос нарушения странами своих обязательств, а само Агентство, похоже, не определилось, как на все это реагировать.

Формирование AUKUS, если инициатива по каким-то причинам не развалится в ближайшие годы, вероятно, станет историческим событием по целому ряду причин: ее могут вспоминать как один из ключевых шагов по формированию антикитайского блока; как демонстрация новой «про-союзнической» администрации Дж. Байдена Европе, что курс Д. Трампа на самом деле не исключение, а новая долгосрочная политика; как спусковой крючок для распространения атомного подводного флота (следующая на очереди, вероятно, Южная Корея).

Выделяет данную новость с точки зрения России и то, что пресловутые «англосаксы» хоть и блокируются, и вооружаются, но столь ярко и откровенно не против Москвы, а против Пекина, что традиционные отповеди и возмущения выглядят тут странно и ни к месту. Россия столь слабо и невнятно декларирует свои интересы в регионе (за пределами ближайшего соседства), что их и ущемить каким-то образом трудно. Более того, можно использовать складывающуюся ситуацию как прецедент, как новый опыт нахождения на периферии, а не на фронте разворачивающейся холодной войны. Идеальным было бы постараться заместить австралийскую долю поставок минеральных ресурсов в Китай (которые из-за недовольства Пекина вряд ли будут расти в ближайшие годы, а скорее наоборот) и воспользоваться очередной обидой ЕС на заокеанского партнера.

На прошлой неделе словно из-под воды вынырнула крупнейшая за последний год новость в области международного военно-технического сотрудничества и, возможно, одна из важнейших с геополитической точки зрения. США, Австралия и Великобритания оформили свои отношения в новый военно-политический блок AUKUS ⁱ, первой публично озвученной целью которого стало создание для австралийского флота атомных подводных лодок.

Не секрет, что Австралия последнее десятилетие активно занялась перевооружением и сближением в военной области с США. Об этом не многим известно, так как удаленность Зеленого континента от наиболее интересующих отечественную публику регионов несколько приглушает новости оттуда. Но событие 15 сентября трудно переоценить. Возможно, оно станет историческим для Индо-Тихоокеанского региона и новой холодной войны, развернувшейся теперь уже между Вашингтоном и Пекином. Лидеры США, Великобритании и Австралии — Джо Байден, Борис Джонсон и Скотт Моррисон озвучили совместное заявление о формировании трехстороннего партнерства по безопасности возглавляемых ими стран, которые, «объединенные общими идеалами и приверженностью к миропорядку, основанному на правилах», решили углубить дипломатическое и оборонное сотрудничество в ИТР. В рамках AUKUS они будут на максимально допустимом уровне делиться информацией и технологиями, углублять интеграцию военно-промышленных комплексов и смежных отраслей науки. Фактически речь идет о «поднятии» Австралии на уровень Великобритании с точки зрения уровня американского доверия и формировании «внутреннего круга» в альянсе «Пять глаз» ⁱⁱ, «элитарность» которого сама по себе вызывала ревность других союзников США.

Технологиями строительства атомных подводных лодок Соединенные Штаты не делились ни с кем кроме Великобритании. И здесь не удержаться от проведения параллелей с американо-английским Договором о взаимной обороне 1958 г. и Пактом Нассау 1962 г., в соответствии с которыми Вашингтон обязался помочь Лондону в развитии военных ядерных технологий, в том числе и подводных лодок, и продать ракеты «Polaris». Подобно укреплению в 1960-х гг. военного потенциала и связей с атлантическим союзником по холодной войне с СССР сегодня Америка собирается укрепить ключевого тихоокеанского союзника в раскручивающемся противостоянии с КНР. Участие Великобритании тут, конечно, второстепенно, но США полезно поддержать интерес «Глобальной Британии» к Индо-Тихоокеанскому региону. За это Лондон, вероятно, даже получит сытный кусок для национального военно-промышленного комплекса и, в частности, судостроения, поддерживать которое обещал Б. Джонсон. По крайней мере, в отдельном заявлении британского премьера говорится о «сотнях высококвалифицированных рабочих мест».

Австралия не боится, Австралия сосредотачивается

Ксения Кузьмина:
Австралия, Индия и Индонезия: перспективы создания нового стратегического треугольника в ИТР

Несмотря на свою кажущуюся географическую удаленность от центров мировых исторических событий, Австралия имеет короткую, но вполне достойную военную историю. Австралийцы храбро сражались вместе с метрополией в обоих мировых войнах. Участие в Первой мировой войне австралийско-новозеландского экспедиционного корпуса и вовсе считается национальнообразующим событием, а День АНЗАК — один из важнейших государственных праздников. События Второй мировой войны способствовали тесному сближению Австралии с Соединенными Штатами, которые вытеснили в качестве главного союзника Великобританию. К тому же Америка была лишена противоречивого статуса метрополии и вместо этого виделась защитником и спасителем от японского вторжения.

После Второй мировой войны Австралия активно участвовала во многих локальных войнах вместе с США — не только в получившей широкую поддержку Корейской войне 1950–1953 гг., но и во Вьетнаме 1964–1975 гг. Интересен и факт участия австралийской армии и ВВС во вторжении в Ирак («Буря в Пустыне» 1991 г. и война 2003 г.). Даже серьезно увлекающийся новейшей военной историей, скорее всего, уверенно скажет, что тогда войска вместе с США развернула только Великобритания. Это неудивительно, так как свое участие впоследствии Австралия лишний раз не раскручивала. Разумеется, австралийские вооруженные силы активно участвовали в войне в Афганистане и операциях против ИГИЛ [1] в Ираке и Сирии.

В последнее десятилетие заметен все нарастающий темп оборонных закупок Канберры, очевидно связанный с обострением ситуации в регионе и началом холодной войны США и КНР. Все большая потребность в обновлении и усилении вооруженных сил, одновременно количественно и качественно, с нарастающей настойчивостью декларируется в Белых книгах по обороне 2009, 2016 и 2020 гг. Вероятно, Австралии хотелось бы остаться в стороне от американо-китайского конфликта (Китай все-таки — ее главный торговый партнер), однако военно-политическая связь с США носит практически экзистенциальный характер. К тому же это не та ситуация, когда Вашингтон мог бы предоставить «младшему партнеру» широкие вольности — геостратегическое значение Зеленого континента как тыловой базы для флота и авиации слишком велико.

Простое перечисление значимых оборонных закупок Австралии станет тут хорошей иллюстрацией. В 2007 г. она подписала с Испанией контракты на постройку двух универсальных десантных кораблей типа «Сanberra», способных нести в том числе и самолеты укороченного взлета F-35B ⁱⁱⁱ, и трех эсминцев типа «Hobart» ^iv. Испания была долгое время важнейшим партнером в области надводного флота — в 2016 г. их тип «Cantabria» был выбран в качестве нового судна снабжения-танкера для австралийского флота, первый из двух кораблей типа «Supply» вступило в строй в апреле этого года. Ситуация изменилась в последние годы — важнейший контракт на строительство девяти фрегатов получила английская ВАe Systems со своим типом 26, обойдя в том числе и испанцев. Примечательно, что австралийский вариант, названный типом «Hunter», отличается увеличенным водоизмещением и большей унификацией с системами и вооружением американского флота ^v. Выбор типа 26 австралийцами стал большой победой английского военного судостроения, крупнейшим его экспортным контрактом за десятилетия и наверняка поспособствовал скорой победе его же в Канаде (с планами постройки уже 15 кораблей). Кроме того, это было явным свидетельством укрепления англо-австралийских связей.

В деле вооружения австралийской армии главными партнерами выступают Германия и США. В 2018 г. в качестве новых колесных боевых разведывательных машин выбрали Rheinmetall Boxer CRV — вероятно самые тяжелые и одни из самых дорогих колесных бронемашин в мире на сегодняшний момент. Австралийская конфигурация оснащается комплексом вооружения вполне достойным современной гусеничной боевой машины пехоты, системой активной защиты и по боевой массе (38,5 тонн) близка к основным танкам. В 2022 г. планируется выбрать перспективную боевую машину пехоты — тут с Rheinmetall KF41 «Lynx» (так же вероятно самой «премиальной» БМП сейчас на рынке, имеющей хорошие шансы и в США) соревнуется южнокорейская AS21 «Redback» (планируется закупка 450 машин). Проход в финал корейской машины может удивлять, но они определенно не являются в австралийских конкурсах номинальными «мальчиками для битья» — в 2020 г. их К9 «Thunder» обошла в тендере на поставку 30 самоходных артиллерийских установок популярную на мировом рынке немецкую PzH 2000. Наиболее тяжелый сегмент сухопутного вооружения австралийской армии американцы удерживают за собой (в вышеперечисленных у них самих «все сложно») — в 2006 г. Канберра приобрела из наличия американских вооруженных сил 59 основных танков M1A1 «Abrams», а в апреле этого года стало известно об одобрении государственными регулирующими органами США замены их на машины новейшей модификации M1A2C с увеличением численности до 75.

В авиационной сфере традиционным является партнерство с США. В 2007 г. были заключены контракты на приобретение 24 многоцелевых истребителей Boeing F/A-18F «Super Hornet», а в 2014 г. вместо переоборудования половины парка в самолеты радиоэлектронной борьбы и подавления ПВО EA-18G «Growler» австралийцы решили приобрести 12 таких машин отдельно. Страна получает американские истребители пятого поколения F-35A и является одним из крупнейших их покупателей — планируется приобретение в общей сложности 72–100 машин, из них готова на данный момент по меньшей мере 41 единица. Через Соединенные Штаты были приобретены итало-американские средние транспортные самолеты C-27J «Spartan» и с начала 2000-х – первой половине 2010-х гг. докупали стратегические транспортники Boeing C-17 «Globemaster III», доведя их количество до 8. В январе этого года для замены неудачных европейских боевых вертолетов «Tiger» была выбрана самая свежая модификация американского «Apache» — поставки 29 АН-64Е "Apache Guardian" должны пройти с 2025 г.

В 2012 г. был подписан контракт на приобретение противолодочных самолетов Boeing P-8А «Poseidon». Первоначально предполагалось закупить 8 единиц, но к концу прошлого года общее количество заказанных постепенно было доведено до 14. В 2018 г. было объявлено о приобретении 6 тяжелых разведывательных БПЛА MQ-4C «Triton», оптимизированных для морской разведки (и работы вместе с «Poseidon») модификации RQ-4 «Global Hawk». Тогда же о покупке четырех «Poseidon» объявила Новая Зеландия, их вполне можно рассматривать как часть общей с Австралией морской разведывательно-ударной силы, причем достаточно серьезной — для примера Великобритания нашла средств только на 9 таких самолетов.

Однако даже на фоне всех этих контрактов выделилась объемами и важностью программа обновления подводного флота.

Чешуйный интерес

Подводному флоту Австралия уделяла особое внимание и раньше, видя в нем эффективное по соотношению цена/качество средство проекции силы и войны на море. Нынешние лодки типа «Collins» были выбраны в ходе программы конца 1970-х – первой половины 1980-х гг. Запросы были весьма амбициозны и, в частности, Франция уже тогда предлагала дизель-электрическую версию своей атомной субмарины «Rubis», но в конкурсе победили одни из признанных лидеров неатомного подводного судостроения — шведы.

Трудно сказать, чьей вины было больше, но сданные флоту в 1996–2003 гг. со значительными задержками (от 18 до 41 месяца) шесть лодок оказались весьма проблемными. Возможно, большинство проблем в эксплуатации были связаны с тем, что лодки были технически сложными, первыми в своем классе, и пришлось потратить много времени на устранение «детских болезней», в частности, с ходовой и энергетической установками, перископами и повышенной шумностью. Больным местом оказалась американская боевая информационно-управляющая система, впрочем, это было связано не с самой лодкой, а с тем, что ответственность за контракт переходила из рук в руки (от Rockwell к Boeing, от Boeing к Raytheon) из-за пертурбаций 1990-х гг. в американском военно-промышленном комплексе, который свои «проклятые девяностые» переживал тоже трудно. Проблему удалось решить установкой в ходе капитальных ремонтов новой БИУС AN/BYG-1, аналогично используемой на современных американских многоцелевых атомных субмаринах. Сейчас планируется модернизация лодок типа «Collins», так как им неизбежно придется оставаться на службе большую часть 2030-х гг.

Программа по выбору их замены SEA 1000 стартовала в 2007 г. Основная борьба разыгралась между японским, французским и немецким предложениями. Планировалось построить 12 лодок — вдвое больше, чем типа «Collins». При этом требования австралийцев были крайне высоки не только по количеству, но и по качеству — фактически они хотели получить самую крупную в мире неатомную подводную лодку. К лодкам предлагались повышенные требования по малошумности и автономности, которые, что интересно, привели к неожиданному для современных тенденций отказу от воздухонезависимой энергетической установки (ВНЭУ) в пользу классической комбинации дизеля и электробатарей (но уже литиево-ионных, большей емкости). Долгое время фаворитами считались японцы с модернизированным (в том числе увеличенным в размерах) типом «Sōryū». Примечательно, что последние 2 из 12 лодок этого типа, построенные для японского флота так же вместо ВНЭУ по типу двигателя Стирлинга, были оснащены дополнительными батареями, как и новый тип японских лодок «Taigei».

Глеб Торопчин:
Бурные волны Тихого океана: вызовы азиатско-тихоокеанской безопасности

Однако в апреле 2016 г. стало известно, что Канберра отдала предпочтение французскому проекту «Shortfin Barracuda». Франция представила на конкурс неатомную (дизель-электрическую) версию своей многоцелевой атомной субмарины, в этот раз типа «Suffren» (более известные как «Barracuda»). Это новейшие корабли, строящиеся для французского флота, которому на данный момент передана только головная субмарина. На момент выбора французского предложения срок вступления в строй первой лодки типа «Attack» (головную было решено назвать HMAS Attack) ушел за 2030 год. Можно найти различные оценки стоимости проекта, порой опирающиеся на изначальные выкладки в ценах середины 2010-х гг. В 2020 г. само Минобороны Австралии ^vi оценило стоимость закупки 12 лодок в 89,7 млрд австралийских долларов в ценах 2019–2020 гг., что дает 65–66 млрд долларов. Долгие сроки реализации проекта, высокие требования — все это с самого начала породило спекуляции на тему того, что австралийцы в итоге выберут атомные подводные лодки. Интерес к этому открыто проявляли военные, да и американская сторона во время конкурса всерьез продвигала свои лодки типа «Virginia». Однако на тот момент это оказалось политически невозможным.

Нельзя исключать и несколько конспирологичную версию «саботажа патриотов», которые ставили палки в колеса сделке по принципу «нам бы день простоять, да ночь продержаться, а там и атомоходы пробьем» ^vii. По крайней мере, официальное соглашение на проектирование было подписано только в феврале 2019 г. До этого прошла череда скандалов, наиболее крупным из которых был вброс секретной документации через австралийскую прессу, который стал серьезным ударом по репутации Франции и производителя лодок DCNS, возможно повлекшим отказ индийской стороны от закупок дополнительных партий лодок того же производителя. Выбор «Shortfin Barracuda» жестко критиковался в австралийской прессе и ведущими политическими деятелями страны, например, бывшим премьер-министром Эбботом. После подписания контракта внутриполитические дрязги вокруг контракта продолжались, например, по вопросам недостаточного вовлечения национальной промышленности. Финальный контракт на непосредственное начало строительства первой лодки должен был быть подписан в апреле этого года, но австралийская сторона в очередной раз выступила с дополнительными претензиями и предложила доработать контракт и подписать его осенью этого года. Французская сторона, судя по всему, что-то подозревала и неоднократно, в том числе на встречах на высшем уровне она пыталась выяснить не хотят ли австралийцы переключится на атомные версии лодок, но те уклонялись от ответа. Последняя совместная декларация о приверженности сторон реализации контракта была выпущена 30 августа за подписями министров иностранных дел и обороны обоих стран, то есть за две с половиной недели до разрыва сделки, а уведомили французов о нем только за несколько часов!

Учитывая это, становится понятным масштаб и причины французского бешенства — «близкие союзники» не только водили их за нос, очевидно, договариваясь за их спиной минимум последний год, но и делали это, что называется, «с особым цинизмом». Например, дело обсуждалось главами стран-участников на саммите G7 в этом году, при этом присутствовавшему там Э. Макрону об этом и не подумали сообщать. Кроме того, весьма оскорбительным (либо просто игнорирующим существование Европы) был выбор даты для объявления о AUKUS — за пару дней до публикации европейской доктрины о политике в ИТР. «Континентальным» европейцам показали, насколько союзники учитывают их планы и интересуются их мнением. Примечательно, что стороны даже нашли время уведомить об идее продажи Австралии реакторов на высокообогащенном уране МАГАТЭ, но не ЕС. Впрочем, под свой график Дж. Байден явно подстроился — на 24 сентября намечена первая личная встреча лидеров QUAD (США, Австралии, Индии и Японии) в Вашингтоне и AUKUS не сможет не стать главной темой.

Французская реакция на момент написания материала еще в развитии. Уже известно об отзыве послов из США и Австралии. Из Лондона посла отзывать не стали дабы дополнительно оскорбить Великобританию, продемонстрировав, что ее не считают за сколь либо самостоятельную страну в подобных вопросах. Однако отменена англо-французская встреча министров обороны по вопросам углубления взаимодействия в ракетных программах. Вероятно, Австралии еще придется уплатить неустойку в размере от 90 млн евро. Далее, впрочем, хотелось бы абстрагироваться от вопроса трансатлантических отношений и возможных дальнейших сценариев для Франции и сосредоточиться на военно-технических перспективах приобретения Австралией атомных субмарин.

Немирный атом и другие блага

Объявление о новой программе было сделано 16 сентября в ходе трехстороннего публичного выступления глав государств (каждого из дома, по видеосвязи), посвященного формированию AUKUS. Собственно говоря, оно было единственной конкретной мерой в довольно коротком анонсе. Было объявлено о формировании трехсторонней рабочей группы, которая в 18-месячный срок выработает оптимальный путь для обеспечения австралийского флота атомными субмаринами с учетом опыта США и Великобритании в данной области. Упор при этом будет делаться на «совместимость, унификацию и взаимовыгодное сотрудничество». Это можно понимать следующим образом:

• «австралийский» проект будет создан на основе имеющегося или перспективного проекта США или Великобритании;
• вероятно использование общих узлов, вплоть до реактора или секций корпуса. Такая практика уже есть, например, перспективная английская стратегическая ракетная субмарина типа «Dreadnought» будет использовать тот же ракетный отсек, что и американская ^viii;
• финальное строительство из готовых блоков и оснащение готовыми системами будет производиться в Австралии, но основная фактическая работа будет сделана в Великобритании и США, что позволит получить заказы военно-промышленным комплексам всех стран.

Планируется строительство «не менее 8» атомных субмарин с вступлением в строй первой желательно к 2036 г.

Еще по требованиям программы SEA 1000 подразумевалось вооружение лодки кроме традиционного минно-торпедного вооружения еще и крылатыми и противокорабельными ракетами. Говоря о многоцелевой атомной лодке с вступлением в строй в 2030-х гг. с большим сроком службы и унифицированной с американскими перспективными лодками такого же класса, скорее всего, в требованиях возникнут уже универсальные вертикальные пусковые установки для крылатых и баллистических ракет, подобные устанавливаемым на лодки типа «Virginia» «барабанам» Virginia Payload Tubes на шесть-семь ракет «Tomahawk» или три IRCPS (ракеты средней дальности с нагрузкой в виде гиперзвуковых высокоточных глайдеров C-HGB). При необходимости подобные вертикальные пусковые могут использоваться для перевозки и запуска беспилотных подводных аппаратов, возможность использовать которые так же видится обязательной. Возможна установка новых для подводного флота видов оружия, в частности, на американских «Virginia» планируется установка мощного лазера для борьбы с БПЛА и легкими надводными целями. По крайней мере, австралийские официальные лица уже сказали, что «атомная подлодка сможет нести больше более продвинутого вооружения», чем смогла бы ранее планировавшаяся неатомная. Лодка практически наверняка будет оснащаться американской информационно-управляющей системой, которая будет привычна австралийским морякам и хорошо сопрягается с американским вооружением.

Конкретный проект субмарины, вероятно, не выбран еще и людьми принимающими решение по данному вопросу. Впрочем, количество вариантов невелико, и мы можем свести их к следующим:

• i) лодки серийно выпускаемых типов или их модификации

      (1) английские «Astute», заканчивается строительство последних двух в серии из семи;

      (2) американские «Virginia», ведется активное строительство, планируется серийный выпуск ближайшие десятилетия

• ii) перспективная лодка национального проекта или ее модификация/проект на ее основе

      (1) английская программа SSN(R);

      (2) американская программа SSN(X)/«Improved Virginia»;

• iii) полностью национальный проект, специально разработанный для Австралии


Андрей Губин:
Индо-Тихоокеанская головоломка: почему планам США не суждено реализоваться

Заманчивым на первый взгляд видится использование готовых проектов. Однако с этим имеются серьезные сложности — «Astute» уже заканчивают серийный выпуск, и вполне возможно производственная кооперация уже нарушена. Лодки построены под английские системы и вооружение (хотя и могут использовать «Tomahawk»), отсутствуют вертикальные пусковые установки или отсеки для специальных задач. Лодки типа «Virginia» были бы, возможно, идеальным решением, но неясно сможет ли американский флот «уступить» австралийскому союзнику по меньшей мере восемь лодок в производственном плане — когда в начале-середине 2010-х гг. делались подобные предложения, обстановка в мире была спокойнее. В боевом составе американского флота сейчас числится 50 многоцелевых субмарин, включая 19 «Virginia», 3 «Seawolf» и 28 требующих замены лодок типа «Los Angeles». В долгосрочной перспективе количество лодок этого класса хотели бы нарастить до 66–72 ^ix. В такой обстановке необходимо продолжать заказывать по две лодки в год для себя (даже выходить в будущем на три), тем более в ближайшее время судостроительная промышленность получит дополнительную нагрузку в виде строительства ракетных субмарин типа «Columbia».

Постройка австралийской лодки как версии своего перспективного проекта выглядит более перспективно. На следующий день после объявления AUKUS английский флот объявил о заключении трехлетних контрактов с BAE Systems и Rolls-Royce на 85 млн фунтов стерлингов каждый на первоначальное проектирование перспективной SSN(R). При этом несколько лет назад этот этап разработки смены «Astute» откладывался отчасти из-за задержек с выпуском последних, ввиду которого смена нужна будет в начале 2040-х гг. Ранее проходило только раннее концептуальное проектирование по контрактам объемом порядка 20 млн фунтов стерлингов. Анонс нового контракта синхронно с AUKUS нельзя не воспринимать как заявку. Если говорить об американских лодках SSN(X), то нельзя сказать, что они планируются раньше — по текущим программам заказ первой (опытной) планируется только в 2031 финансовом году ^x, при этом США, судя по всему, не имеют возможности форсировать процесс, так как промышленность и инженерные кадры будут более чем загружены высокоприоритетными программами. Кроме того, неясно, какое тут место могут занять англичане — если американцы вдруг и возьмутся всерьез делать австралийцам атомный флот сами (с «Virginia» или SSN(X), это не важно), то «помощь» бывшей «владычицы морей» будет им только затруднять работу.

Разработка проекта атомной субмарины эксклюзивно для Австралии с нуля (точнее по чьим-то нереализованным заготовкам) видится крайне маловероятным, так как это будут лишние траты и противоречие с декларированными целями взаимной выгоды и укрепления интеграции «англосаксонских морских демократий».

На основании вышесказанного позволим предположить, что наиболее логичным и оптимальным выбором будет разработка проекта атомной субмарины для Австралии на основе английской SSN(R) при широком участии американских специалистов. При этом в серии сначала могут идти австралийские лодки, а потом — британские. Дополнительные финансовые вливания австралийцев и то, что они возьмут часть финальных работ на себя, а также техническая помощь и заимствование готовых компонентов у американцев, позволит англичанам сократить сроки разработки и производства. Уже высказываются отдельные мнения, что «лидирующую роль в разработке реактора лодки будет играть Великобритания». При этом британская промышленность получит рабочие места, а американцы увяжут сразу оба союзных флота со своим военно-промышленным комплексом как поставщики вооружения и систем. А может и не только два флота — тут можно вспомнить, что канадскому флоту тоже остро нужны новые подводные лодки, а в конце 1980-х гг. у него существовала программа строительства атомных субмарин типа «Canada», закрытая из-за негативной тогда позиции США.

Интересным вопросом является, как поступят с обучением экипажей. Весьма заманчивым выглядит заблаговременный лизинг одной из американских или английских лодок, так поступил перед постройкой собственных атомных подлодок, например, индийский флот, который нарабатывал опыт с российской помощью. По крайней мере, такой вариант уже озвучил на пресс-конференции министр обороны Питер Даттон. Если дело дойдет до лизинга, то практически наверняка будет выбрана американская лодка — либо «Los Angeles» в состоянии получше, либо одна из первых «Virginia». Английские лодки старых типов уже, как сказали бы на авторынке, «убитые», а «Astute» лишних нет.

Атомные подводные лодки дадут австралийскому флоту долгожданные возможности качественно нового уровня. Наиболее важным тут, кроме получения куда более мощных боевых единиц самих по себе, является время их развертывания в удаленных регионах. Так, по оценкам аналитического центра CSBA ^xi, крупная неатомная субмарина при выходе из домашней базы сможет дежурить в Малаккском проливе 14 суток, а атомная, за счет большей скорости и автономности — 78. В районе островов Спратли — 11 и 77 суток соответственно, в Восточно-китайском море и вовсе, по мнению авторов, неатомная лодка дежурить не сможет, а атомная может быть развернута на 73 дня. Возможно, эти данные излишне радикальны и не учитывают, что австралийцы хотели уникальную по автономности неатомную лодку, но общий порядок соотношения вероятно дают. Таким образом, в вопросе нахождения на дежурстве в ключевых точках индо-тихоокеанского региона 8 атомных лодок может оказаться намного большим количеством, чем 12 неатомных.

Постройка с англо-американской помощью атомных подводных лодок неатомной страной, участником ДНЯО и МАГАТЭ, поднимает серьезные вопросы в сфере нераспространения. С одной стороны, сам по себе реактор субмарины, разумеется, не является оружием в прямом смысле слова, но определенно речь идет о передаче ядерных технологий и поставке ядерного топлива для военных целей. Причем в случае англоамериканских технологий речь идет о высокообогащенном уране (HEU) ^xii «оружейного» уровня, поставки которого по политике МАГАТЭ допустимы разве что для научных целей и под строгим контролем. В случае реакторов подлодок проконтролировать можно будет только первоначальную поставку. Сторонники сделки говорят о таких плюсах HEU, как отсутствие необходимости перезаряжать/заправлять лодку за все время жизненного цикла. Страны AUKUS говорят о строгой приверженности Австралии своих обязательств по нераспространению, готовности сотрудничать с МАГАТЭ, но Китай, судя по всему, будет максимально раскручивать вопрос нарушения странами своих обязательств, а само Агентство, похоже, не определилось, как на все это реагировать.


Александр Ермаков:
Make Britain Great Again! Новая английская стратегия по обороне и внешней политике

Говоря об обязательствах по нераспространению чего-либо нельзя не вспомнить и о параллельно озвученных планах Австралии приобрести уже в ближайшее время, не дожидаясь получения новых субмарин, крылатые ракеты «Tomahawk» для вооружения своих эсминцев типа «Hobart». США в очередной раз игнорируют режим контроля над ракетными технологиями. Подтверждены планы закупок авиационных крылатых ракет AGM-158B JASSM-ER и ее противокорабельной модификации AGM-158С LRASM. О масштабах можно судить по тому, что в феврале прошлого года США одобрили поставку Австралии 200 LRASM. Так же заявлено, что продолжится совместная с США разработка авиационных гиперзвуковых ракет ^xiii и планируется закупка армейских ракет PrSM (дальность около 700–800 км). Кроме того, объявлено об углублении сотрудничества и интеграции вооруженных сил двух стран в том числе более частых совместных учениях, улучшении инфраструктуры для более частого захода кораблей ВМС США в австралийские порты и регулярном базировании на ротационной основе самолетов «всех типов». Последнее наиболее важно. По европейскому опыту можно ожидать фактически постоянного базирования в Австралии сменяющих друг друга американских стратегических бомбардировщиков и морских патрульных самолетов разных эскадрилий. Более того, когда на пресс-конференции австралийского министра обороны спросили о развертывании в будущем американских ракет средней дальности, он ответил: «у меня есть такое стремление».

***

Формирование AUKUS, если инициатива по каким-то причинам не развалится в ближайшие годы, вероятно, станет историческим событием по целому ряду причин: ее могут вспоминать как один из ключевых шагов по формированию антикитайского блока; как демонстрация новой «про-союзнической» администрации Дж. Байдена Европе, что курс Д. Трампа на самом деле не исключение, а новая долгосрочная политика; как спусковой крючок для распространения атомного подводного флота (следующая на очереди, вероятно, Южная Корея).

Выделяет данную новость с точки зрения России и то, что пресловутые «англосаксы» хоть и блокируются, и вооружаются, но столь ярко и откровенно не против Москвы, а против Пекина, что традиционные отповеди и возмущения выглядят тут странно и ни к месту. Россия столь слабо и невнятно декларирует свои интересы в регионе (за пределами ближайшего соседства), что их и ущемить каким-то образом трудно. Более того, можно использовать складывающуюся ситуацию как прецедент, как новый опыт нахождения на периферии, а не на фронте разворачивающейся холодной войны. Идеальным было бы постараться заместить австралийскую долю поставок минеральных ресурсов в Китай (которые из-за недовольства Пекина вряд ли будут расти в ближайшие годы, а скорее наоборот) и воспользоваться очередной обидой ЕС на заокеанского партнера.

i. Аббревиатура из Australia, United Kingdom, United States

ii. Австралия, Великобритания, Канада, Новая Зеландия и США.

iii. Которых, впрочем, австралийцы не законтрактовали на данный момент. В доктринальных документах говорится, что десантные корабли могут использоваться для базирования самолетов союзников. Вероятно, Австралия приобретет в будущем F-35B, повторив путь Южной Кореи и Японии, которые так же сначала купили только сухопутные F-35A.

iv. Несколько увеличенный вариант испанского фрегата «Alvaro de Bazan». Для эсминца достаточно слабо вооружен — количество основных универсальных вертикальных пусковых установок только 48.

v. В частности австралийские корабли будут использовать боевую информационно-управляющую систему стандарта Aegis и вертикальные пусковые установки только стандарта Mk.41, тогда как на английском они используются смешанно с национальным зенитно-ракетным комплексом «Sea Ceptor».

vi. 2020 FORCE STRUCTURE PLAN, стр. 22.

vii. В частности ведущий, в области военно-технического сотрудничества, российский think tank ЦАСТ высказывает мнение: «Очевидно, что руководство австралийского флота (возможно, при поддержке американских коллег) с самого начала саботировало выбор неатомной подводной лодки и вело систематическую работу по продвижению взамен идет строительства атомных подводных лодок, увенчавшуюся успехом. В частности, по данным австралийских СМИ, значительную роль в этом сыграл вице-адмирал США в отставке Уильям Хиларидес, который возглавляет Консультативную группу экспертов по военно-морскому кораблестроению при правительстве Моррисона, а теперь, как сообщается, будет "ключевой фигурой в переходном процессе " приобретения АПЛ».

viii. Common Missile Compartment (CMC). Точнее на американской лодке типа «Columbia» будет четыре однотипных блока по четыре пусковых шахты, а на английской – три.

ix. Navy Virginia (SSN-774) Class Attack Submarine Procurement: Background and Issues for Congress, Congressional Research Service, RL32418, September 14, 2021, стр. 3

x. Navy Next-Generation Attack Submarine (SSN[X]) Program:Background and Issues for Congress, Congressional Research Service, IF11826, September 15, 2021

xi. «Gateway to the Indo-Pacific: Australian Defense Strategy and the Future of the Australia-U.S. Alliance», November 9, 2013 Jim Thomas, Zack Cooper, Iskander Rehman, стр. 33

xii. Франция исторически использует в своих лодках низкообогащенное топливо, что делает более легальным предложение их на экспорт. По крайней мере реализуемая с французской помощью бразильская программа атомного подводного флота не вызывает серьезных споров… возможно конечно потому, что никто не верит в реализацию этого долгостроя в обозримом будущем.

xiii. США активно сотрудничают с Австралией по ряду гиперзвуковых программ, в первую очередь можно вспомнить недавно выданные контракты на создание демонстраторов авиационных гиперзвуковых ракет по программе SCIFiRE. Вклад австралийской стороны в «совместные» программы состоит в первую очередь в предоставлении удобной инфраструктуры для испытаний (в США проблемы с поиском достаточно больших полигонов для таких тестов) ну и, разумеется, в финансировании.

1. ИГИЛ — запрещенная на территории РФ террористическая организация.