Глеб Ивашенцов: Российская энергетика: разворот к Азии, вызовы, задачи, перспективы

Глеб Ивашенцов, Чрезвычайный и Полномочный Посол, эксперт РСМД

 

Сегодня европейские партнеры России по энергетическому сотрудничеству все настойчивее пытаются навязать нашей стране свои условия игры, особенно по газу. В связи с этим все чаще раздаются голоса о том, что проблемы с энергетическим экспортом, возникшие на европейском направлении, можно якобы легко решить, переориентировав этот экспорт на Азию.

 

Не секрет, что быстро развивающиеся азиатские экономики нуждаются во все больших объемах энергии. По расчетам «British Petroleum», в ближайшие двадцать лет энергопотребление в АТР будет расти в среднем на 2,1% в год. Китай уже стал крупнейшим мировым потребителем энергии. По прогнозам, в 2020-е годы наибольший спрос на энергоресурсы следует ожидать в Индии. К 2040 г. доля Китая и Индии в потребляемой в мире энергии составит 34%. Вместе с тем Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) – чистый импортер энергоресурсов. Эксперты полагают, что к 2035 г. на Азию придется 70% межрегиональной торговли энергоресурсами.

 

Что может предложить Россия

 

Россия способна во многом содействовать обеспечению региональной энергетической безопасности. Проект Энергетической стратегии России на период до 2035 г. предполагает, что доля рынка АТР в российском экспорте нефти и нефтепродуктов возрастет к 2035 г. с 12% до 23% (сырой нефти – до 32%), а в экспорте газа – с 6% до 31%.

 

worldbioenergy.org

 

Россия поставляет электроэнергию в Китай и Монголию. В 2013 г. объем экспорта, осуществленного ОАО «Восточная энергетическая компания» в Китай, составил 3,49 млрд кВт/ч, увеличившись по сравнению с 2012 г. на 32,8%. Поставки в Монголию выросли на 5%, достигнув 413,6 млн кВт/ч. О своей заинтересованности в покупке российской электроэнергии заявляет и Южная Корея. Еще в 1998 г. был подготовлен, но до сих пор не реализован проект объединения энергосистем России, Китая, Монголии, Южной Кореи и Японии под названием «Азиатское суперкольцо». После аварии на АЭС «Фукусима» японская сторона предложила России вернуться к этому проекту и начать его осуществление с энергомоста в Японию. Проект предусматривает прокладку подводного кабеля из России в Японию для экспорта избыточной электроэнергии с существующих или планируемых к постройке генерирующих мощностей на российском Дальнем Востоке.

 

Интерес представляет проект приливной электростанции (ПЭС) в Тугурском заливе Охотского моря мощностью около 8 тыс. МВт. Приливные электростанции – принципиально новые экологически чистые производители электроэнергии, использующие в качестве «топлива» кинетическую энергию вращения Земли. Для российского Дальнего Востока эта станция в принципе не нужна. Энергии в этом регионе хватает, и с появлением сахалинского газа здесь можно ставить эффективные парогазовые установки. Но для экспорта электроэнергии, например, в Японию, как считают эксперты, это был бы очень выгодный проект: тридцать лет эксплуатации первой промышленной ПЭС «Ля Ранс» во Франции показали, что стоимость энергии на ПЭС меньше, чем на ГЭС, ТЭС и АЭС. Дело, однако, не только в этом. Те ПЭС, которые действуют и строятся, имеют относительно небольшую мощность. На сегодня крупнейшая в мире из действующих ПЭС – запущенная пару лет назад ПЭС «Sihwa» в Южной Корее мощностью 254 МВт. Строительство же в десятки раз более мощной Тугурской ПЭС будет означать энергетический прорыв мирового масштаба.

 

России есть что предложить и в сфере атомной энергетики, начиная со строительства АЭС и заканчивая обращением с отработавшим ядерным топливом, в области которого наша страна, по сути, не имеет мощных конкурентов. В мирном использовании атомной энергии в АТР наша страна активно сотрудничает, включая строительство АЭС, с Китаем, Индией и Ираном. Подписаны соответствующие соглашения с Вьетнамом и Бангладеш. В Японию и Южную Корею поставляется российское топливо для АЭС. Так, в Японии на российские поставки низкообогащенного урана приходится порядка 15% местного рынка, и ожидается, что к 2020 г. они достигнут 25–35%. Южная Корея за счет поставок из России удовлетворяет порядка трети своих потребностей в топливе для АЭС (). Эти две страны выступают партнерами России в международном проекте по строительству экспериментального термоядерного реактора (ITER).

 

 

wikipedia.org

Проект международного экспериментального термоядерного реактора. Задача ИТЭР заключается в демонстрации возможности коммерческого использования термоядерного реактора и решении физических и технологических проблем, которые могут встретиться на этом пути. Проектирование реактора полностью закончено и выбрано место для его строительства — исследовательский центр Кадараш на юге Франции, в 60 км от Марселя, уже начата стройка и заложен фундамент.

 

Вызовы для России

 

Вместе с тем есть целый ряд обстоятельств, ограничивающих российский прорыв на азиатско-тихоокеанский энергетический, в первую очередь, нефтегазовый рынок. Первое из них связано с тем, что этот рынок давно поделен, и вряд ли кто-то из крупных иностранных компаний, застолбивших позиции на этом рынке, готов поступиться своими прибылями в пользу России.

 

Следует также учитывать, что сегодня международное сообщество, в том числе государства АТР, ставят на повестку дня задачу сделать энергетику более «зеленой», совместными усилиями добиться снижения энергоемкости экономики, внедрения возобновляемых источников энергии, создания новых, более эффективных энергетических технологий. «Зеленый рост» призван, по существу, дать старт новому технологическому укладу – низкоуглеродной экономике. Движение к такой экономике, несомненно, повлияет на мировой рынок углеводородов, меняя его структуру и сокращая спрос.

 

Наметилось снижение зависимости Европы от импорта углеводородов, но оно, по мнению экспертов, произойдет, не столько в результате энергосбережения, сколько вследствие роста нефтедобычи в Норвегии. Свою роль призваны сыграть и политические процессы, начавшиеся вокруг Ирана. В случае их успешного развития уже в недалекой перспективе следует ожидать масштабного выхода этого крупнейшего поставщика на мировые рынки нефти и газа. В этих условиях страны СНГ, теряющие собственную экспортную нишу на европейском рынке, будут стремиться наращивать поставки на рынок АТР, в первую очередь, на рынки Китая и других стран Северо-Восточной Азии.

 

Еще одно важное обстоятельство – открытие в различных районах мира новых нефтегазовых месторождений, которые в силу климатических условий и географического положения более удобны для разработки, чем, например, месторождения на российском арктическом шельфе. Речь, в частности, идет о гигантских морских месторождениях природного газа у побережья Танзании и граничащего с ней Мозамбика. Ожидается, что в этих странах в ближайшее время начнется строительство предприятий по производству сжиженного природного газа (СПГ).

 

www.theaustralian.com.au

 

«Сланцевый прорыв»: реальность или блеф?

 

Однако главный вызов энергоэкспорту России в АТР западные эксперты видят в начале широкой добычи нетрадиционных видов углеводородного сырья, прежде всего сланцевого газа.

 

Сланцевый газ – отнюдь не какой-то принципиально новый вид топлива. Впервые он был добыт в США в 1821 г., но до промышленной разработки его месторождений дело долго не доходило. Причина в том, что гидроразрыв, пока единственный на сегодня применяемый метод добычи «сланца», предполагает закачку в скважины больших объемов воды с токсичными примесями, а это ведет к загрязнению грунтовых вод.

 

«Сланцевая лихорадка» охватила Америку только в XXI веке при весьма примечательных обстоятельствах и при участии примечательных лиц. В 2005 г. Конгресс США неожиданно легализовал гидроудары и использование химикатов рядом с источниками питьевой воды – без какого-либо контроля. Закон назвали «лазейкой Halliburton», поскольку его главным лоббистом был Дик Чейни, бывший директор нефтяного гиганта и вице-президент США. В свою очередь поддержку «сланцевой революции» со стороны американских биржевиков обеспечил в 2010 г. доклад о невиданных перспективах «сланца». В подготовку этого доклада весомый вклад внес Джон Марк Дейч, бывший директор ЦРУ, ставший впоследствии членом наблюдательных советов нефтегазовых корпораций «Cheniere Energy» и «Schlumberger».

 

О «сланцевом прорыве» часто говорят как о свершившемся факте. В 2009 г. за счет «сланца» США обогнали Россию по добыче газа. Американцы уже частично отказались от импортного СПГ, и он пошел в Европу, вызвав там немедленное снижение спотовой цены на газ.

 

Может ли нечто подобное произойти на азиатско-тихоокеанском рынке? Сомнений на этот счет хватает. В добыче «сланца» немало технологических неопределенностей, а ее себестоимость пока раз в пять выше, чем обычного газа. Есть и очень серьезные экологические нарекания. По этой причине во Франции, например, разведка сланцевого газа с применением технологии гидроразрыва запрещена. Немало свидетельств, в том числе американские источники, указывают на то, что использование гидроразрыва провоцирует опасную сейсмическую активность.

 

Вместе с тем с легкой руки американцев западные СМИ стремятся убедить мир в скором приближении заката поставок трубопроводного газа и решении всех энергетических проблем за счет добычи сланцевого газа. И Европа, и Азия для удовлетворения своих газовых потребностей должны бросить все силы и средства на разработку месторождений сланцевого газа, а там, где его будет не хватать, США помогут своими поставками сжиженного газа.

 

Однако об американском экспорте СПГ пока можно говорить лишь в будущем времени, если вообще не в сослагательном наклонении. Дело в том, что сегодня такого экспорта просто нет. США не располагают ни заводами по сжижению газа, ни морскими терминалами для его отгрузки за рубеж. Таким образом, агрессивная американская пропаганда «сланцевой революции» не имеет под собой крепкой материальной базы. Напрашивается вывод о том, что она продиктована, прежде всего, политическими целями, главная из которых – нанести удар по России, подорвать позиции «Газпрома» в Европе и парализовать продвижение российского газа на рынки АТР.

 

Энергетическая стратегия России в АТР

 

Энергетическая стратегия России в АТР, помимо чисто экспортных, должна быть нацелена на решение масштабных государственных задач, в частности, на укрепление влияния нашей страны в сфере экономического сотрудничества и международных отношений на азиатско-тихоокеанском пространстве в целом. И не в последнюю очередь – на содействие развитию передовых отраслей российской промышленности и науки.

 

Советский Союз стал великой державой отнюдь не за счет нефтегазового экспорта, а благодаря индустриализации, передовому машиностроению, высокому уровню образования, науки и техники. Массированный экспорт углеводородов на Запад начался лишь в 1970-е годы, когда СССР уже прочно занимал позиции второй экономики мира. В 1970 г. доля топливно-энергетических ресурсов в советском экспорте составляла 15,7%, a машиностроительной продукции – 21,5%. B экспорте же России в 2013 г. на энергоресурсы приходилось 74,5%, а на машинотехническую продукцию – 3,6% [1].

 

Такое положение нужно менять. Для этого в число ключевых направлений энергетического партнерства с азиатскими странами необходимо включить энергетическое машиностроение, глубокую переработку углеводородного сырья, атомную и гидроэнергетику.

 

Важнейшая задача – разработать единую энергетическую линию в рамках интеграционного процесса на евразийском экономическом пространстве, учитывающую объективные интересы и потребности стран-членов Таможенного союза. К взаимодействию с государствами АТР в атомной отрасли должны быть привлечены, в том числе через систему ШОС, и страны Центральной Азии, с учетом того, что большая часть запасов урановых руд СНГ, потенциально рентабельных для промышленного освоения, находится в Казахстане и Узбекистане. Особое место в этой работе должно принадлежать Международному центру по обогащению урана (г. Ангарск), интерес к участию в деятельности которого, помимо государств СНГ, в свое время проявляли и другие страны, например, Республика Корея.

 

По общему мнению мировых СМИ, газовая «сделка века», заключенная во время визита президента России В. Путина в Китай в мае 2014 г., стала весомым фактором большой экономики и большой политики. Общая цена контракта – 400 млрд долл. на тридцать лет, ежегодные поставки составят 38 млрд кубометров. Такого крупного газового соглашения до сих пор еще не было ни в одной стране, и вряд ли что-нибудь подобное появится в ближайшем будущем.

 

www.gazprom.ru

 

Два государства продолжают дискуссии по проблемам атомной энергетики, современным и перспективным видам работ в энергетической сфере, в том числе и по альтернативным источникам. Стратегический российско-китайский энергетический альянс мог бы стать несущей опорой энергетического партнерства всего Азиатско-Тихоокеанского региона. Совместная работа по реализации долгосрочных широкомасштабных хозяйственных проектов способствовала бы укреплению взаимного доверия и большему политическому взаимопониманию. А от этого выиграли бы и Россия, и Китай, и некитайская Азия.

 

Разворот российской энергетики на Восток – не сиюминутный тактический ход. Географией и историей России предписано быть своего рода мостом, соединяющим Европу и Азию. Российский энергомост в Азию не подменяет энергомост в Европу. Он призван его дополнить.

 

 

1. Народное хозяйство СССР в 1970 году (Статистический ежегодник). М.: Издательство «Статистика», 1971. С. 618.