Россия и отношения с Саудовской Аравией: политический аспект

Автор – Григорий Косач, д.и.н., профессор кафедры современного Востока РГГУ

 

­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­Визит принца Мухаммеда бен Сальмана: новая разрядка в отношениях?

В начале лета 2015 г. российско-саудовские отношения оказались, казалось бы, на пороге серьезной трансформации, — ее показателем стал визит в Россию заместителя наследника престола, второго заместителя председателя Совета министров, министра обороны и главы Совета по экономическим вопросам и развитию (и сына правящего монарха) принца Мухаммеда бен Сальмана, когда «на полях» Санкт-Петербургского экономического форума 2015 г. прошла его встреча с президентом В. Путиным. Как сообщала саудовская пресса, визит третьей фигуры в рядах властной иерархии был осуществлен «на основе личного указания короля Сальмана бен Абдель Азиза» для «обсуждения состояния двусторонних отношений и перспектив сотрудничества между двумя странами»[1].

 

Источник: ria.ru

 

Возобновление российских контактов с Саудовской Аравией определялось внутренними трудностями, вызванными санкционным режимом. Вновь возникшая экономическая ситуация заставляла расширять поле поиска хозяйственных партнеров, — Саудовская Аравия, где в январе 2015 г. на престол вступил новый монарх — король Сальман бен Абдель Азиз (углублявший начатый его предшественником курс на диверсификацию внешнеполитических и внешнеэкономических отношений), вписывалась в число этих партнеров. Обстоятельством, определявшим заинтересованность в возобновлении контактов с Саудовской Аравией, выступала и оценка действий нового саудовского монарха, отталкивавшаяся от (преувеличивавшихся) противоречий в сфере саудовско-американских связей.

 

Подтверждением движения в этом направлении выступала реанимация деятельности Российско-Саудовского Делового совета, по инициативе которого 26-28 мая 2015 г. в Джидде было организовано «роуд-шоу российских регионов и компаний», в ходе которого обсуждались перспективы двухстороннего экономического взаимодействия, в том числе в сфере сельского хозяйства, производства и переработки нефти, а также возможность введения в России исламского банкинга, опираясь на возможности входящего в структуру ОИС Исламского банка развития[2].

 

Одновременно с проведением «роуд-шоу» Джидду посетил специальный представитель российского президента по Ближнему Востоку и странам Африки, заместитель главы внешнеполитического ведомства Михаил Богданов, который был принят королем Сальманом бен Абдель Азизом, наследным принцем Мухаммедом бен Наефом и новым министром иностранных дел Адилем Аль-Джубейром. В ходе встреч с высшими руководителями страны «состоялся развернутый обмен мнениями» в связи с возможностями «расширения взаимовыгодного сотрудничества» в экономической сфере. На фоне переговоров об углублении экономических контактов обе стороны обсудили и политические вопросы ‒ «ситуацию в Йемене, Сирии, Ираке и Палестине», урегулирование которых, по мнению обеих сторон, должно осуществляться «на основе принципов международного права, включая соответствующие резолюции» Совета Безопасности. Важное место в переговорах М. Богданова занял и вопрос «консолидации подходов и усилий Москвы и Эр-Рияда» по противодействию «исламскому государству»[3].

 

Руководствуясь задачей поиска внешнеэкономических партнеров, Россия направляла усилия на нахождение точек политического соприкосновения с саудовской стороной. В начале июня 2015 г., принимая в Москве делегацию йеменских хуситов ‒ Движения Ансар Алла, М. Богданов подчеркивал «безальтернативность политико-дипломатического урегулирования кризиса в Йемене», считая необходимым отметить необходимость «возобновления полноценного политического процесса». По мнению российской стороны, речь должна была идти о «созыве межйеменских консультаций в Женеве без предварительных условий»[4]. Российский подход во многом совпадал с саудовской позицией, — еще ранее в Эр-Рияде оценили позицию российской стороны, воздержавшейся при голосовании резолюции Совета Безопасности № 2216, подтвердившей легитимность президента Абд Раббо Мансура Хади, осудившей «односторонние действия хуситов» и подчеркнувшей важность возобновления внутрийеменского политического диалога на основе «инициативы стран Залива»[5].

 

Каналом восстановления связей с Саудовской Аравией становилась и ОИС. Как отмечал С. Лавров 11 июня 2015 г. в Москве в ходе совместной пресс-конференции с генеральным секретарем этой организации (саудовцем) Ийядом Мадани, представители руководства ОИС и Исламский банк развития были приглашены на проходившее в середине июня того же года в Казани заседание Международного экономического саммита «Россия ‒ Организация исламского сотрудничества»[6]. Касаясь политических проблем, обсуждавшихся с И. Мадани, глава российского внешнеполитического ведомства был конкретен ‒ «особое внимание [мы] уделили вопросам, которые сейчас “встают во весь рост” на Ближнем Востоке и в Северной Африке, в том числе в Сирии, Ираке, Йемене, Ливии». Из слов С. Лаврова вытекало, что обе стороны считали необходимым «в каждом из этих случаев стимулировать общенациональный диалог». Упоминание же им «арабской мирной инициативы» как «основы долгосрочного устойчивого решения» арабо-израильского противостояния также доказывало сближение точек зрения обеих сторон.

 

Это относилось и к словам главы российского министерства иностранных дел о том, что российская сторона не делит «Ирак на суннитов, шиитов, курдов» и стремится к тому, чтобы «весь иракский народ был единым, жил в суверенном, территориально целостном государстве, свободном от террористов и прочих угроз». Наконец, слова С. Лаврова о необходимости создания «подлинно интернациональной системы» противостояния террористической угрозе могли интерпретироваться в Эр-Рияде как российская поддержка созданного в феврале 2005 г. в саудовской столице Международного Антитеррористического центра[7]. Москва осудила произошедший 22 мая 2015 г. взрыв в шиитской мечети Эль-Катифа (Восточная провинция), ответственность за который взяло на себя «исламское государство», заявив о «решительной поддержке усилий руководства и правоохранительных органов Саудовской Аравии»[8].        

 

17 июня 2015 г. принц Мухаммед бен Сальман прибыл в Санкт-Петербург, где встретился с российским президентом. Открывая эту встречу, В. Путин подчеркивал, что между Россией и Саудовской Аравией «на протяжении многих лет складываются добрые отношения», «характером» которых, по словам главы государства, российская сторона «дорожит». Придавая визиту, в первую очередь, экономическое значение, В. Путин считал необходимым подчеркнуть, что между обеими странами «растет товарооборот». Подчеркивая же зависимость хозяйственных контактов от степени политического взаимодействия обеих сторон, В. Путин не только подтвердил направленное королю Сальману бен Абдель Азизу приглашение посетить Россию, но и принял предложение совершить официальный визит в Эр-Рияд[9]. Российская сторона (как об этом говорил С. Лавров) ставила вопрос об «угрозе терроризма на Ближнем Востоке и в Северной Африке», преломляя эту проблему через призму событий в Сирии и подчеркивая, что целью «исламского государства» являются «две мусульманские святыни (Мекка и Медина ‒ Г.К.)»[10].    

 

Если российские эксперты связывали поездку принца Мухаммеда бен Сальмана с «фактором США» («разочарованием действиями администрации Б. Обамы в регионе») в саудовско-американских отношениях[11], то саудовские издания делали акцент на «обсуждении положения в Сирии, Йемене, Ираке и Ливии», а также «действий Ирана». По словам лондонской «Аль-Хайят», «успех санкт-петербургских переговоров» (смягчение российской позиции по Сирии и Йемену, признание легитимности ударов по позициям «исламского государства» и шаги навстречу саудовскому взгляду на Иран) определит положительное решение короля Сальмана бен Абдель Азиза в отношении посещения российской столицы[12]. 

 

Визит принца Мухаммеда бен Сальмана в Санкт-Петербург создал, казалось бы, обнадеживающую основу двустороннего экономического взаимодействия. Главы российских и саудовских министерств и ведомств подписали шесть соглашений и меморандумов о сотрудничестве в сфере ядерной энергетики, космоса, строительства и военно-технического сотрудничества, а также инвестиционной деятельности[13]. 21 июня 2015 г. саудовский канал «Аль-Арабийя» сообщил, что Российский фонд прямых инвестиций и саудовский Фонд общественных капиталовложений достигли соглашения о намерениях, предполагающего, что эта саудовская структура инвестирует в Россию 10 млрд. американских долларов[14]. Саудовская сторона продемонстрировала готовность к серьезным экономическим контактам и предоставила российской стороне возможность стать игроком на саудовском рынке, решая собственные региональные задачи и стремясь воздействовать на российский ближневосточный курс. Но при этом речь не шла о том, что связи с Россией будут развиваться в ущерб хозяйственным, военно-техническим или политическим контактам, связывающим Саудовскую Аравию с Соединенными Штатами либо государствами Европейского Союза.

 

3-4 сентября 2015 г. состоялся официальный визит короля Сальмана бен Абдель Азиза в Вашингтон, — это был первая зарубежная поездка правящего монарха после его прихода к власти. Итогом состоявшегося в американской столице «исторического саммита», объединившего глав двух государств, стало достижение согласия по важнейшим вопросам региональной и двусторонней повестки дня. Принятое по результатам переговоров короля и президента Б. Обамы Совместное саудовско-американское коммюнике провозглашало Иран и «исламское государство» основными «источниками» региональной нестабильности, — американская сторона солидаризировалась с саудовской позицией по Йемену, Сирии, важности «арабской мирной инициативы», положению в Ираке. Обе стороны подтвердили свою заинтересованность в разработке «программы и механизмов стратегического партнерства XXI века»[15]. Комментируя саудовско-американские переговоры, главный редактор ведущей арабоязычной газеты мира «Аш-Шарк Аль-Аусат» подчеркивал: «Эр-Рияд и Вашингтон во многом расходились. Их позиции в отношении многих основополагающих проблем были различны, но, тем не менее, сегодня можно не сомневаться в том, что связывающее их историческое стратегическое партнерство не сметено ветром перемен либо заменено союзом с другими столицами»[16].

 

Россия и Саудовская Аравия все еще не придали подписанным в ходе визита принца Мухаммеда бен Сальмана в Санкт-Петербург соглашениям черты реальности, — они остаются «декларациями о намерениях». Важнейшая причина складывающегося положения заключается в оказавшихся непреодолимыми разногласиях обеих сторон в связи с ситуацией в Сирии и ролью Ирана в регионе. Наличие этих разногласий было признано С. Лавровым на состоявшейся 11 августа 2015 г. совместной с его саудовским коллегой А. Аль-Джубейром пресс-конференции в Москве, где речь шла, в том числе, о возможности создания предложенной В. Путиным широкой «региональной коалиции по борьбе с терроризмом», включающей Иран и официальный сирийский режим[17].         

 

Откликаясь на дальнейшее развитие идеи этой «региональной коалиции», высказанное российским президентом 4 сентября 2015 г. на Восточном экономическом форуме во Владивостоке, говорившим о продолжении «политических усилий» в направлении ее реализации[18], саудовская пресса подчеркивала, что речь может идти только о российской попытке «заполнить [региональный] вакуум, образовавшийся как итог прежней американской политики», используя положение в Сирии и сохраняющуюся опасность «исламского государства», отмечая, в этой связи, «большую важность визита короля Сальмана в Вашингтон и проведение им серьезного саммита с президентом Обамой»[19]. Наконец, говоря о в ходе проходившей 4 сентября 2015 г. в Вашингтоне пресс-коференции А. Аль-Джубейра по итогам визита короля Сальмана бен Абдель Азиза о нынешних поставках российского вооружения сирийскому режиму, глава саудовского внешнеполитического ведомства солидаризировался с точкой зрения, выраженной по этому поводу американским государственным секретарем: «Российская военная помощь … станет серьезной угрозой»[20].

***

Российско-саудовское взаимодействие не только турбулентно, переживая взлеты и падения, определяемые складывающейся региональной и международной ситуацией, но и, во многом, конфликтно. В своем российском преломлении эта конфликтность определялась все еще продолжающим меняться пониманием роли и места России в современном мире, что в равной мере может быть отнесено и к Саудовской Аравии. Быстрая эволюция системы международных отношений не создает (по крайней мере, сегодня) существенных предпосылок, которые могли быть стать свидетельством движения российско-саудовских отношений к позитивной трансформации.