Корейский тупик Трампа

24 мая 2018 г. в письме северокорейскому руководителю Ким Чен Ыну он сообщил о своем решении отменить встречу с ним, намеченную на 12 июня в Сингапуре. США не нужны были договоренности с КНДР и разрядка на Корейском полуострове. Напряженность вокруг Кореи в интересах США — только в этом случае они смогут сохранить здесь свои войска, как один из компонентов глобальной системы обеспечения «американского лидерства».

Проблема еще и в том, что США и КНДР по-разному видели предмет переговоров по денуклеаризации. Американская сторона подходила со стороны санкционного давления и добивалась немедленного отказа КНДР от ракетно-ядерного оружия. КНДР же стремилась к постепенной денуклеаризации, которая должна была коснуться не только Севера Корейского полуострова, но и Юга.

В целом же в КНДР решение Трампа по отмене саммита сочли неожиданным, но при этом заверили, что желание Пхеньяна работать на достижение мира сохраняется.

Президент Трамп вновь подтвердил свою не столько непредсказуемость, сколько нежелание вести международные дела в общепринятой манере. 24 мая 2018 г. в письме северокорейскому руководителю Ким Чен Ыну он сообщил о своем решении отменить встречу с ним, намеченную на 12 июня в Сингапуре. Таким образом, набиравшее силу все последние месяцы движение к мирному и безопасному Корейскому полуострову вернулось в исходную точку. Сохраняется военное противостояние, сохраняется и порожденная этим противостоянием ракетно-ядерная программа КНДР. Особенно неприглядным выглядит то обстоятельство, что об отказе от встречи с Кимом президент США заявил сразу же после того, как Северная Корея в подтверждение своей линии на прекращение испытаний ядерного оружия взорвала испытательные шахты полигона Пунгери. Трамп как будто намеренно поджидал этого момента, чтобы похвастаться тем, что у Кима больше нет ядерного полигона, а он сам остался при своих.

Впрочем, того, что произошло, следовало ожидать. Соединенным Штатам не были нужны никакие договоренности с Северной Кореей, никакая разрядка на Корейском полуострове. В начале 1990-х годов Вашингтон не признал тогда еще безъядерный Пхеньян, несмотря на то, что Москва и Пекин признали Сеул. Не собирался он делать этого и сейчас, потому что раздел Кореи на два отдельных противостоящих друг другу государства и напряженность вокруг Кореи в интересах США, ибо только в этом случае они смогут сохранить здесь свои войска, как один из компонентов глобальной системы обеспечения «американского лидерства». Корейский полуостров — единственный континентальный элемент в системе военного присутствия США в Восточной Азии. Кроме того, в качестве союзника США Южная Корея существенно подкрепляет американскую военную мощь на Тихом океане, делая это в значительно большей степени, чем Япония, до сих пор скованная девятой статьёй своей Конституции.

Константин Асмолов:
Межкорейское сближение: Пханмунчжомская декларация и итоги саммита

Поэтому не случайно, что как только в январе 2018 года забрезжила «олимпийская разрядка» между Пхеньяном и Сеулом, США немедленно ответили на нее созывом в канадском Ванкувере встречи министров иностранных дел государств, войска которых в 1950–1953 гг. принимали участие в Корейской войне в составе т.н. Командования ООН в Корее на стороне Юга. Цель этой встречи была проста. По некоторым данным, США с сентября 2017 года несколько раз зондировали мнение других членов Совбеза ООН по поводу проекта резолюции, которая давала бы флоту и авиации США право перехватывать суда КНДР, если Вашингтон заподозрит их в провозе запрещенных товаров. Эта идея не прошла, и США, оставив надежды добиться дальнейшего ужесточения санкций против КНДР через ООН, предприняли попытку создать для этого некую «коалицию желающих» по типу того, как они действовали в 2003г. в отношении Ирака. Но и в Ванкувере дело тоже не заладилось.

Развитие межкорейского диалога, который в конечном счете привел к саммиту Ким Чен Ына и президента Южной Кореи Мун Чжэ Ина, заставил Трампа изменить тактику. И он заговорил о собственном саммите с северокорейским руководителем, чтобы поднять на нем тему денуклеаризации КНДР.

Вопрос, однако, был в том, что США и КНДР вкладывали разный смысл в термин «денуклеаризация» и по-разному видели предмет переговоров. Не вызывает сомнения то, что позитивные подвижки в решении вопроса о ракетно-ядерной программе КНДР были возможны лишь на основе поэтапного подхода, который предусматривал бы сначала ограничение, а затем сокращение и в конечном счете ликвидацию обсуждаемых вооружений.

Американская же сторона в своем подходе к переговорам с КНДР изначально исходила из того, что Кима к этим переговорам принудили санкции и давление, а, следовательно, речь на них должна была идти ни о чем ином, кроме немедленного, полного и необратимого отказа Пхеньяна от ракетно-ядерного оружия. При этом кампания «максимального давления» должна была поддерживаться до тех пор, пока Северная Корея не выполнит всех требований США, а если этот «мирный» метод не сработает, США должны использовать для достижения нужного результата военную силу. Кроме того, список претензий США к КНДР не ограничивался ядерным оружием. Помимо требований об уступках в ядерной сфере время от времени шла речь о сокращении обычных вооружений и вооруженных сил в целом, о соблюдении прав человека и т.д.

В свою очередь, Ким Чен Ын говорил о стремлении к денуклеаризации, а не о стремлении разоружиться прямо сейчас. Кроме того, он вел речь не об односторонней денуклеаризации Севера, а о денуклеаризации всего Корейского полуострова — как Севера, так и Юга. А это включало бы отказ США от размещения ядерного оружия в Южной Корее в будущем, от заходов американских судов с ядерным оружием в южнокорейские порты и направления стратегических бомбардировщиков в воздушное пространство Кореи. Северокорейский лидер также отмечал, что Пхеньян откажется от своего ядерного оружия, во-первых, лишь в контексте полного и всеобщего ядерного разоружения, а во-вторых, лишь притом, что КНДР будут предоставлены твердые гарантии безопасности.

Глеб Ивашенцов:
Можно ли развязать корейский узел?

Вопрос был и в том, насколько КНДР может доверять США как партнеру по заключенным договорам. В случае начала процесса денуклеаризации Пхеньяну пришлось бы пойти на целый ряд необратимых действий в том, что касается, например, предоставления доступа к конфиденциальной информации для целей проверки, не говоря уже о физическом демонтаже ядерной и ракетной инфраструктуры. В то же время все шаги со стороны США легко обратимы — военные учения могут быть возобновлены, санкции восстановлены, мирный договор аннулирован, дипломатическое признание отменено и т.д.

Вашингтон же в свое время произвольно вышел из Договора по ПРО, а сейчас заявил и о выходе из Совместного всеобъемлющего плана действий с Ираном. Судьба соглашения по Ирану имеет прямое отношение к КНДР. Сделка с Ираном предполагает, что Иран останавливает свою военную ядерную программу, а с него снимают санкции. То же самое сейчас было предложено Северной Корее. Но можно ли убедить КНДР согласиться на подобный вариант, если он потом в любой момент также может быть отозван?

Что касается Трампа, то для него, как убедительно показал весь период его пусть еще краткого пребывания у власти, любой политический диалог — это не столько поиск компромисса, сколько условие капитуляции оппонента. Почувствовав, что Ким Чен Ын вряд ли пойдет на безоговорочную капитуляцию за возможность сфотографироваться с президентом США, Д. Трамп все более настойчиво стремился дать понять, кого на этой встрече он видит хозяином, а кого — покорно выслушивающим хозяйские указания. Чего стоило, например, неоднократно повторенное заявление Трампа о том, что, если Пхеньян не пойдет на его условия, он стукнет кулаком по столу и уйдет, после чего «запустит план Б». За месяц до саммита с Кимом 11 мая, несмотря на протесты Пхеньяна, были начаты совместные американо-южнокорейские военно-воздушные маневры Max Thunder, на которых отрабатывались действия против КНДР.

Дальше американцы пошли уже в окончательный разнос. Помощник президента США по национальной безопасности Джон Болтон заговорил о том, что Вашингтон «держит в голове ливийскую модель», по которой будет выстраиваться взаимодействие с Пхеньяном. В середине мая Трамп, правда, весьма невразумительно пояснил, что США не вынашивают планов свержения нынешнего правительства КНДР подобно тому, как это произошло несколько лет назад в Ливии с режимом Муаммара Каддафи. Однако тезис о «ливийской модели» продолжал быть в ходу. 22 мая вице-президент США Майкл Пенс в интервью телеканалу Fox News заявил, что, если Пхеньян не откажется от ядерного оружия, в КНДР произойдут события, аналогичные тем, которые имели место в Ливии и привели к падению режима Каддафи.

Вита Спивак:
Саммит в кустах

И закономерным было прозвучавшее из Пхеньяна заявление о том, что именно судьба Ливии вынудила Северную Корею укреплять свою обороноспособность.

Завершая свое письмо Ким Чен Ыну об отказе от встречи в Сингапуре, Трамп пишет, что он не исключает возможности встречи с Кимом в будущем: «Если вы поменяете своё решение об этом важнейшем саммите, без промедления позвоните или напишите мне». Он вроде бы сожалеет о произошедшем: «Эта упущенная возможность — поистине печальный исторический момент».

С последней оценкой трудно не согласиться — важное для всего мира дело провалено. Что будет дальше? Если говорить лично о Трампе, то он, несомненно, потерпел ощутимое личное поражение, оказавшись не в состоянии добиться того, чего ждал от него консервативный американский истэблишмент — полной и безоговорочной капитуляции Пхеньяна, олицетворяющего в глазах этого истэблишмента «силы Зла».

Но дело не только в Трампе, но и в репутации США, претендующих на роль глобального лидера. Показательны слова американского сенатора-демократа Б. Менендеса: «Мы никогда не должны были легитимизировать режим-изгой. Но поспешно согласившись на саммит и затем первым пойдя на попятную, президент Трамп должен понять, что он сейчас ослабил и еще больше изолировал Соединенные Штаты. Наши союзники и партнеры в регионе задаются вопросом, насколько они могут полагаться на нас. Наше влияние сегодня ниже, чем вчера».

Надо отметить, что в Пхеньяне решение Трампа отменить американо-северокорейский саммит встретили спокойно. В КНДР его сочли просто неожиданным и сообщили о том, что желание Пхеньяна работать на достижение мира сохраняется. Об этом, как передает агентство Reuters, заявил первый замглавы МИД КНДР Ким Ке Гван. «Наше стремление и желание сделать все возможное для мира и стабильности на Корейском полуострове и человечества остаются неизменными, и мы всегда готовы дать время и возможность американской стороне, основываясь на здравом смысле. Мы готовы провести переговоры в любое время».

Срыв американо-северокорейского саммита, несомненно, отрицательно скажется на развитии межкорейских дел. В Сеуле хватает консерваторов, которые отнюдь не приветствовали линию Мун Чжэ Ина на диалог и взаимодействие с Пхеньяном. Тем более, что у Вашингтона достаточно политических и экономических рычагов, чтобы воздействовать на союзника, если его действия представятся противоречащими интересам американо- южнокорейского альянса.

Сообщают, что к отмененному американо-северокорейскому саммиту в Вашингтоне отчеканили памятную монету в количестве 250 экземпляров. Хорошее приобретение для нумизматов.