Артём Лукин: Азиатско-тихоокеанская дилемма НАТО

Происходящий сдвиг центра тяжести мировой геополитики в АТР ставит вопрос о роли в этом регионе самого мощного военно-политического альянса современности – НАТО. Если выразится точнее, речь идет о роли, которую могло бы играть европейское крыло НАТО – поскольку США и так являются тихоокеанской державой и в последние годы сделали укрепление позиций в АТР главным приоритетом своей внешней политики. При этом Вашингтон хотел бы, чтобы и его европейские союзники приняли активное участие в объявленном администрацией Обамы «тихоокеанском развороте».

 В январе этого года во время своего европейского турне министр обороны США Леон Панетта призвал европейцев к более широкому взгляду на географию деятельности Североатлантического альянса: «Европа должна присоединиться к Соединенным Штатам, чтобы совместно усиливать и углублять оборонное взаимодействие с Азиатско-Тихоокеанском регионом…Европа не должна опасаться нашего перебалансирования в сторону Азии, Европа должна присоединиться к нему»[1]. Подобные посылы отражают генеральную линию Вашингтона в отношении НАТО –  расширение географической и функциональной сферы ответственности Североатлантического альянса, который в идеале должен стать эффективным «глобальным полицейским»[2].

Насколько остальные члены НАТО готовы откликнуться на такие призывы? Операции НАТО в Афганистане, Индийском океане, Аденском заливе и Ливии вроде бы свидетельствуют о том, что члены альянса способны проводить миссии за пределами Североатлантического региона, который согласно Вашингтонскому договору 1949 года определен в качестве сферы ответственности НАТО. Но значит ли это, что натовцы всерьез рассматривают возможность  вовлечения в дела АТР?

Действительно, наблюдается расширение взаимодействия Североатлантического альянса с рядом стран АТР, прежде всего Австралией, Японией и Южной Кореей, что не удивительно, учитывая, что эти три страны являются главными союзниками США в Тихом океане. Япония, Новая Зеландия, Малайзия, Монголия, Австралия, Сингапур и Южная Корея направляли свои контингенты в Афганистан, а три последние государства внесли вклад в операцию Ocean Shield по борьбе с пиратами у берегов Африканского рога[3].

Однако совершенно очевидно, что отнюдь не пираты и афганские талибы являются сегодня главным стратегическим вызовом для Америки и ведомого ею Запада. Таким вызовом выступает прежде всего Китай. Сможет ли НАТО внести существенный вклад в «уравновешивание» усиливающегося Китая? Или, если еще больше заострить вопрос, что предпримет НАТО, если в АТР возникнет военный конфликт между Китаем и США? Да и вообще, имеет ли НАТО мандат на вмешательство в подобный конфликт, если статьи 5 и 6 Вашингтонского договора утверждают, что альянс обязан прийти на помощь своим членам в случае, если против них совершена вооруженная агрессия в «Североатлантическом регионе» – в «Европе или Северной Америке»? Некоторые натовские аналитики предлагают расширительно толковать эти положения, считая, что «Североатлантический регион» включает в себя тихоокеанские побережья США и Канады и их владения в Тихом океане, вплоть до атолла Уэйк (который находится в 12045 километров от Брюсселя, зато в 3207 километров от Токио)[4].

Впрочем, главная проблема заключается даже не юридических толкованиях статей Вашингтонского пакта. Основное препятствие для тихоокеанской роли НАТО состоит в том, что у большинства европейских участников альянса нет ни возможностей, ни желания брать на себя какие бы то ни было стратегические обязательства в АТР.

Большинство членов НАТО, за важным исключением Великобритании,  не питают энтузиазма в связи с продвигаемой Вашингтоном «глобалистской повесткой» для альянса. Против выступают прежде всего Франция и Германия. Париж и Берлин опасаются, что подобный глобализм нанесет ущерб внутренней солидарности НАТО и обострит отношения с Москвой и Пекином.

Новые члены НАТО из числа стран Восточной и Центральной Европы по-прежнему видят главную роль альянса в том, чтобы он защищал их от «российской угрозы»[5]. Русский медведь тревожит Варшаву, Ригу и другие восточноевропейские столицы гораздо сильнее, чем китайский дракон.

И для старых европейских членов НАТО, и для новых АТР не является жизненно важным регионом, а Китай не является приоритетной угрозой.  Профессор Дипломатической академии МИД РФ Олег Иванов скептически оценивает шансы на то, что НАТО захочет стать участником конфликта в АТР. При этом он ссылается и на неофициальные мнения натовских дипломатов и военных[6].

Помимо различий в восприятии угроз и стратегических приоритетов для тихоокеанской роли НАТО есть и материальные ограничения. Пораженная экономическими недомоганиями Европа сокращает военные расходы. Тут уж явно не до подготовке к войне в АТР. Кроме того, если в АТР случится вооруженный конфликт, он скорее всего будет морским. Здесь уместно вспомнить, что лишь 13 из 28 стран НАТО обладают военно-морскими силами, способными действовать в океане, [7] и на всю Европу сегодня приходится лишь один большой авианосец (французский Charles de Gaulle). По мнению экспертов, максимум, на что способно НАТО в АТР в военном отношении – это  символическое присутствие[8].

 http://www.panoramio.com

Франция имеет военно-морскую базу на Таити, но захочет ли она вмешиваться в потенциальный конфликт в Тихом океане?

Есть, наконец, и более глубинные причины, которые мешают европейским членам НАТО обратить взор на Восток. Континентальная Европа судя по всему окончательно утратила то, что Лев Гумилев называл пассионарностью, а Ганс Моргентау – animus dominandi. Иными словами, у европейцев иссякла энергия экспансии и они почти уже смирились с тем, что за право быть властелинами мира схватятся Америка и Китай. Европейцы не хотят участвовать в этой схватке, желая отсидеться в стороне. Похоже, что все чего хочет Европа  – комфортное и спокойное, замкнутое на самой себе существование.

Впрочем, спокойно отсидеться вряд ли удастся. Если в АТР случится битва гигантов – США и Китая, американцы едва ли будут требовать от своих европейских союзников послать военные подкрепления на тихоокеанский театр. Вашингтон понимает, что единственным натовским союзником, который сможет и захочет оказать значимую военную поддержку будет Великобритания. Однако США наверняка потребуют от Европы включиться в экономическую блокаду Китая, вплоть до полного прекращения торговли с Пекином. Учитывая, что Китай является вторым (после США) торговым партнером Европейского Союза (объем товарооборота в 2012 году составил 434 миллиарда долларов), это будет весьма тяжелым ударом по европейской экономике. Европейцы окажутся перед дилеммой, выбирая между атлантической солидарностью и материальным благополучием.  Если антикитайское эмбарго будет носить тотальный характер и затянется надолго, то не исключено, что многие европейские члены НАТО откажутся от его соблюдения[9]. Это по сути будет означать конец НАТО как дееспособного альянса.

Судя по всему, несмотря на призывы к Европе «идти в АТР» США не очень на это на это надеются и ищут более надежных геополитических союзников или хотя бы попутчиков. В этой связи показательна недавняя речь вице-президента Джозефа Байдена, в которой он включил в состав АТР не только Индию, но и тихоокеанские страны Латинской Америки[10]. Мотив очевиден – для того, чтобы справиться с китайским вызовом, Вашингтону нужно сформировать максимально широкую коалицию: с участием Индии, стран Восточной Азии, Океании и Америк. Кто знает, возможно именно эта индо-тихоокеанская коалиция, в тех или иных комбинациях, и станет вместо НАТО главным военно-политическим альянсом двадцать первого века…

Автор: Артём Леонидович Лукин, к.полит.н., доцент кафедры международных отношений, заместитель директора по науке, Школа региональных и международных исследований ДВФУ, artlukin@mail.ru

[3] Arthur Chan. The Case for Enhanced NATO Engagement in the Asia-Pacific. http://blog.streitcouncil.org/?p=1280