Артём Лукин: Окажется ли Россия «четвертым лишним» в Северо-Восточной Азии?

На фоне ближневосточной драмы почти незамеченными в России остались  события в южнокорейском Сеуле, где 1 ноября состоялся трехсторонний саммит президента Республика Корея Пак Кын Хе, премьера Госсовета Китая Ли Кэцяна и премьер-министра Японии Синдзо Абэ. Китайско-японско-южнокорейские саммиты, которые изначально задумывались как ежегодные, не проводились уже три с половиной года (предыдущий прошел в мае 2012 года). Главной причиной затянувшейся паузы было недовольство Пекина и Сеула отказом администрации Синдзо Абэ каяться за прегрешения Японии времен войны. Факт встречи на высшем уровне означает, что политико-исторические разногласия удалось смягчить. Стороны провозгласили, что «трехстороннее сотрудничество полностью восстановлено» и договорились о его углублении и дальнейшей институционализации.[1] Решено, что следующий саммит примет в 2016 году Япония.

Что же представляет из себя Трехстороннее сотрудничество, или, как его еще часто называют, CJK (по первым буквам стран-участниц)? Начало северо-восточно-азиатской группировке было положено в 1999 году, когда главы Китая, Японии и Южной Кореи впервые провели совместную встречу на полях саммита «АСЕАН плюс Три». В 2008 году трехсторонний саммит состоялся уже вне привязки к АСЕАН (в японской Фукуоке) и до 2012 года удалось организовать пять таких встреч.

Саммиты лидеров – это лишь верхушка пирамиды, которая на сегодняшний день включает в себя свыше 50 межправительственных трехсторонних механизмов, в том числе два десятка секторальных министерских встреч, и более 100 проектов сотрудничества в самых разнообразных областях. К этому следует добавить многочисленные диалоговые форматы  между университетами, неправительственными организациями, общественными ассоциациями, аналитическими центрами, СМИ. Важным шагом стало создание в 2011 году в Сеуле постоянно действующего Секретариата Трехстороннего сотрудничества (имеет статус международной организации).[2] В мае 2014 года вступило в силу трехстороннее соглашение о содействии и защите инвестиций. Токио, Пекин и Сеул ведут переговоры о трехсторонней зоне свободной торговли и на встрече 1 ноября договорились ускорить этот процесс. Обсуждается и перспектива создания Банка развития Северо-Восточной Азии.

В основе повестки Трехстороннего сотрудничества вопросы экономики, что вполне естественно, учитывая высокую – и продолжающую увеличиваться – степень взаимозависимости производственных комплексов трех стран. Участники CJK ставят перед собой долгосрочную цель формирования общего рынка. Если она будет реализована, на свет появится интеграционный блок сопоставимый по масштабам с ЕС и НАФТА.

Продолжающийся, хотя и не без сложностей, процесс Трехстороннего сотрудничества служит свидетельством того, что в Северо-Восточной Азии действуют мощные интеграционные тенденции. Их источником являются экономическая взаимодополняемость и географическая близость трех стран, а также культурно-цивилизационная схожесть. Главным препятствием выступают политические факторы. Это прежде всего китайско-японские и корейско-японские противоречия, сфокусированные на интерпретации событий первой половины двадцатого века. Кроме того, негативную роль играет  нарастающее геополитическое соперничество Пекина с Вашингтоном, младшими союзниками которого являются Токио и Сеул. Если Трехстороннее сотрудничество зайдет слишком далеко, не исключено, что американцы попытаются его торпедировать.

Россия почти не обращает внимания на складывающееся у ее восточных границ экономическое сообщество. А зря. Взаимодействие с CJK – это, пожалуй, самый оптимальный для нас путь интеграции в Азиатско-Тихоокеанский регион. Именно Китай, Япония и Южная Корея являются крупнейшими торговыми и инвестиционным партнерами России в Азии. Все наши остальные контрагенты в АТР – это лишь довесок к «большой северо-восточно-азиатской тройке». Активно создаваемые сейчас на Дальнем Востоке «территории опережающего развития» и свободный порт Владивостока, для которых предусмотрена беспрецедентная для России степень либерализации административных и таможенных процедур, рассчитаны в первую очередь на китайский, японский и южнокорейский бизнес.

Не следует ждать, когда нас начнут зазывать в CJK. Персонального приглашения можем и не дождаться: страны «большой тройки» вполне могут обойтись и без России, а вот мы-то точно не сможем развивать восточный вектор своей экономики без тесного взаимодействия с ними. Надо перебороть великодержавную гордость и самим настойчиво постучаться в двери вызревающей региональной группировки. Есть шанс, что откроют. Пекин – наш главный друг и почти союзник. У нас довольно дружественные отношения с Сеулом. Наконец, Токио, хотя и самый проблематичный для нас партнер из этих трех, тоже заинтересован в укреплении связей с Россией.

Разумеется, речь не идет о присоединении к CJK в качестве полноправного члена. Это весьма отдаленная перспектива. Но почему бы не участвовать в работе группировки в качестве ассоциированного члена или, что более реалистично на первых порах, в роли наблюдателя или партнера по диалогу. Многие направления работы Трехстороннего сотрудничества совпадают с приоритетами развития российского Дальнего Востока и национальной экономики в целом. В их числе –  энергетика, транспорт и логистика, сельское хозяйство, а также освоение Арктики (в совместной декларации состоявшегося 1 ноября саммита предусмотрено создание диалогового механизма по Арктике).

Учитывая нынешние заботы российской внешней политики, вопрос участия в CJK кажется не самым первоочередным. Однако дальнейшее игнорирование интеграционных процессов в Северо-Восточной Азии может привести к еще большей экономической маргинализации России в этом ключевом регионе.

Автор: Артём Леонидович Лукин, к.полит.н., доцент кафедры международных отношений, заместитель директора по науке, Восточный институт – Школа региональных и международных исследований Дальневосточного федерального университета, artlukin@mail.ru