Вице-президент ВШЭ рассказал, почему не следует путать машинное обучение и искусственный интеллект, должно ли международное сообщество озаботиться проблемой выработки правил использования ИИ, а также что делать России, которая находится в аутсайдерах по ИИ-технологиям. Беседовала редактор сайта РСМД Анастасия Толстухина.
Вице-президент ВШЭ Игорь Агамирзян рассказал, почему не следует путать машинное обучение и искусственный интеллект, должно ли международное сообщество озаботиться проблемой выработки правил использования ИИ, а также что делать России, которая находится в аутсайдерах по ИИ-технологиям. Беседовала редактор сайта РСМД Анастасия Толстухина.
Искусственный интеллект — это наступившая реальность или же лишь маркетинговый ход?
Многие путают машинное обучение, которое сейчас активно используется для решения задач искусственного интеллекта, и собственно искусственный интеллект. Однако надо понимать, что ИИ — это целый комплекс технологий, а машинное обучение — это один из важных элементов, необходимых для создания полноценного искусственного интеллекта. Если проследить всю технологическую цепочку, то для машинного обучения требуется работа с большими объемами данных, а получение «больших данных» (big data) невозможно без коммуникационных технологий, систем хранения и обработки данных. Такова иерархия, на вершине которой располагается ИИ. Действительно, на сегодняшний день «искусственный интеллект» — больше маркетинговый термин, не имеющий формального определения. Однако можно предположить, что его создание все же состоится в обозримом будущем, сначала, очевидно, в виде специализированных систем для решения конкретных задач.
Если создание искусственного интеллекта — дело не столь отдаленного будущего, значит ли это, что уже сегодня международное сообщество должно озаботиться проблемой выработки правил использования ИИ-технологий? Представляет ли искусственный интеллект опасность для человечества?
У меня, к сожалению, скорее негативный опыт в отношении возможностей достижения международных договоренностей о правилах использования информационных технологий, хотя такие договоренности явно нужны. Один из инициаторов выработки договоренностей в области ИИ-технологий — Европейский союз, однако он больше концентрируется на этических и юридических вопросах. Здесь важно понимать, что международные отношения все же далеко не всегда совпадают с этикой, и политика в каком-то смысле зачастую с ней плохо совместима. Очевидно, для того, чтобы мы могли вырабатывать правила, нам нужно каким-то образом перенастроить на новый технологический уклад мировую дипломатию и международные отношения. Истории не известны такие прецеденты, когда одна и та же система мироустройства сохранялась достаточно долго. И сегодня есть масса признаков того, что современная модель начинает деградировать.
А что касается рисков использования ИИ-технологий, то, на мой взгляд, любые новшества всегда подразумевают возможности и вызовы. Создание искусственного интеллекта — объективная закономерность развития человечества. Вопрос заключается лишь в том, как его использовать, чтобы он пошел во благо обществу и государству. Сложно спрогнозировать как человечество воспользуется новыми технологиями. Время покажет.
Вероятно, один из главных вызовов ИИ-технологий заключается в том, что далеко не все государства владеют ими и ведут качественные разработки в этой области. Большинство экспертов сходятся во мнении, что лидерами в области ИИ являются США и Китай, а Россия находится в числе аутсайдеров. На Ваш взгляд, как в сложившихся условиях следует действовать нашему государству?
В нашей стране в силу ошибочных решений, принятых, на самом деле, очень давно (на рубеже 70-х годов прошлого века), практически не было инвестиций в базовые технологии цифровой экономики. У нас в принципе были недооценены значимость технологий в области обработки информации и перспективных направлений вычислительной техники. Соответственно, на мой взгляд, мы находимся в полной зависимости от разработчиков, производителей и поставщиков базового комплекса технологий, к которым относится микроэлектроника и базовое программное обеспечение. А отличие цифрового мира от мира индустриального заключается в том, что здесь невозможно догоняющее развитие. Если в период индустриализации можно было построить завод, купив техническую документацию и затратить на это меньшее времени и ресурсов, чем если бы конструирование и создание этого завода происходило с нуля, то в современной цифровой экономике такой вариант не сработает. Сейчас объект и его чертеж — это, по сути, одно и то же. Для того, чтобы реализовать собственную разработку некоего объекта с нуля, потребуются время и ресурсы такие же, как были когда-то использованы, чтобы создать прототип. Соответственно, чтобы сократить существующее технологическое отставание, потребуются те же самые 50 лет, на протяжении которых это технологическое отставание росло.
Все ли так безнадежно для России?
Рассчитывать на то, что мы сможем полностью, как у нас говорят, «импортозаместить» информационные технологии — это наивно. Но мы можем, базируясь на существующей международной и достаточно хорошо стандартизованной платформе (в том числе микроэлектроники, систем хранения данных, коммуникационного оборудования, соответствующего программного обеспечения) строить новое и интегрировать те технологии и те, условно говоря, общественно-доступные знания, которые в мире существуют. Для этого необходимо глубоко встроиться в базовую цепочку создания стоимости продукта и так далее. Это очень хорошо видно на примерах систем свободного программного обеспечения, которые разрабатываются сообществом разработчиков со всего мира, и в тех случаях, если возникнет некая критическая масса участников из России, мы вполне можем этот продукт продолжать развивать.
То есть свою нишу в ИИ-технологиях мы все-таки можем найти?
Да, естественно. Но эта ниша интегрирована в глобальный ландшафт. Однако в эту нишу в условиях, так сказать, ограничений на развитие глобальной экономики, вход найти очень трудно.
Как много российских компаний, которые занимаются ИИ?
По моим данным, у нас в стране сейчас насчитывается небольшое количество научных групп, работающих на мировом уровне, публикующихся и участвующих в крупных международных конференциях по ИИ. Кроме того, существует довольно много групп, в том числе и в бизнесе, которые, используя теоретические и практические наработки в виде свободно-распространяемого программного обеспечения, способны интегрировать полученные знания и строить на их основе бизнес-процессы. При этом у нас явна видна нехватка системных интеграторов, способных стать владельцами и бенефициарами конечного продукта. Они есть, но их совсем мало.