В 2016 г. искусственный интеллект (ИИ) впервые победил профессионального игрока в го. Программа AlphaGo, разработанная компанией DeepMind, сначала выиграла матч в го у трехкратного чемпиона Европы китайца Фань Хуэя, а чуть позже обыграла корейца Ли Седоля, который считался одним из лучших игроков в го в мире. Многие полагают, что победа искусственного интеллекта в старинной китайской игре заставила власти КНР всерьез задуматься о развитии этой области и внести развитие искусственного интеллекта в число стратегических задач. Вместе с тем о необходимости работы над искусственным интеллектом думали гораздо раньше. Хотя установочный документ — «Программа развития искусственного интеллекта нового поколения» — вышел через год после триумфа AlphaGo, в июне 2017 г., эта область в качестве приоритетных упоминалась и во многих более ранних документах.
Электричество XXI века
Еще в 2006 г. Госсовет КНР опубликовал «Государственный средне- и долгосрочный план развития науки и технологий», рассчитанный на период до 2020 г. В нем в числе приоритетных технологий указываются умные сенсоры, умные роботы и технологии дополненной реальности. В 2015 г. была выпущена программа «Сделано в Китае-2025». Она включает в себя фонд в 300 млрд долл. на развитие высоких технологий и промышленного производства. Эта программа предполагает интенсификацию работы в области НИОКР, новых материалов, искусственного интеллекта, создания телекоммуникационных сетей пятого поколения, производства роботов. В 2016 г. были опубликованы «Руководящие мнения Госсовета КНР по активному внедрению инициативы Интернет+». В этом документе искусственный интеллект, наряду с технологиями Big Data, блокчейн, машинного обучения, рассматривается в качестве приоритетной области применения государственной стратегии, направленной на ускорение использования информационных и коммуникационных технологий для развития умной промышленности.
Почему Китай так серьезно взялся за развитие искусственного интеллекта? Искусственный интеллект называют «электричеством XXI века». Это технология, сферы применения которой невероятно обширны, и она способна совершить новую промышленную революцию. А это как раз то, что Китаю так необходимо в последние годы. Довольно долго страна была мировой фабрикой — за счет использования дешевого труда и копирования зарубежных технологий Китай снабжал весь мир недорогими (но и не всегда качественными) промышленными товарами. Такая модель позволяла несколько десятилетий поддерживать двузначные темпы роста экономики.
Однако сейчас Китай попадает в ловушку среднего дохода. Уровень жизни населения вырос, поэтому основное конкурентное преимущество страны — дешевая рабочая сила — уже сходит на нет. Исходя из этого, единственный выход в данной ситуации — конкурировать с развитыми экономиками, с их квалифицированными кадрами и инновациями. Для этого стране нужно сделать технологический рывок. Таким рывком должно быть как раз развитие искусственного интеллекта.
Президент России Владимир Путин отмечал, что тот, кто станет лидером в области искусственного интеллекта, и будет властелином мира. Власти КНР, конечно, тоже это понимают. В июне 2017 г. Госсовет КНР выпустил «Программу развития искусственного интеллекта нового поколения», в которой сказано, что искусственный интеллект стал новой сферой международной конкуренции. Это стратегическая технология, которая будет определять будущее развитие, международную конкурентоспособность страны, а также ее национальную безопасность и уровень влияния в мире. Таким образом, власти Китая надеются с помощью искусственного интеллекта не просто трансформировать свою модель экономического роста, но и расширить геополитическое влияние КНР, а также модернизировать армию и укрепить обороноспособность страны. Председатель КНР Си Цзиньпин не раз подчеркивал важность военно-гражданской интеграции, необходимость устранения барьеров между коммерческой экономикой и военной промышленной базой. Иными словами, искусственный интеллект рассматривается как отрасль двойного назначения. Развитие военного и гражданского применения этих технологий, видимо, предполагается осуществлять синхронно.
Стратегические цели
Китайская программа развития искусственного интеллекта нового поколения ставит три стратегические цели. Первая — к 2020 г. отрасль ИИ Китая должна идти в ногу с аналогичными отраслями в основных развитых странах. При этом фундаментальная отрасль ИИ аккумулирует 22,5 млрд долл., а объем смежных отраслей превысит 150 млрд долл. Вторая цель — к 2025 г. Китаю необходимо достичь лидирующих позиций в некоторых областях ИИ, фундаментальная отрасль будет аккумулировать 60 млрд долл., а смежные — 745 млрд долл. Наконец, к 2030 г. Китай должен стать главным мировым центром инноваций в сфере ИИ, фундаментальная отрасль будет аккумулировать 150 млрд долл., а смежные — 1,5 трлн долл.
Как именно достичь этих стратегических целей, программа не поясняет, хотя формально в ней есть раздел, посвященный этому, — «предметные задачи». Однако это больше похоже на перечисление отраслей, в которые можно было внедрять и развивать искусственный интеллект. Это и «умные города», и применение ИИ в медицине, и развитие роевого интеллекта и глубокого семантического анализа, и компьютерного зрения, и применение ИИ в ВПК, в социальном управлении. Похоже, что «Программа» — это не столько практическое руководство к действию, сколько общий ориентир для центральных и местных властей. Чиновники могут выбрать одну из областей «Программы», наиболее подходящую для их конкретного региона, и развивать ее, разбавляя собственными инициативами. Так, например, власти традиционно беднейшей провинции Гуйчжоу решили сделать ее «всекитайским дата-центром» — этому способствует благоприятно холодный климат и гористая местность. Китайский технологический гигант Tencent, например, уже строит в горах гигантское подземное хранилище данных площадью 30 кв. км. Похожий дата-центр строится в Гуйчжоу и для сервиса Apple iCloud. Строительство завершат к 2020 г., центр будет занимать площадь в 67 га. Таким образом, за последние три года инвестиции в IT-сектор в Гуйчжоу выросли на 378%. За прошлый год в Гуйчжоу были инвестированы 2,8 млрд долл. в сервисы, связанные с передачей, хранением и обработкой данных. И теперь беднейшая некогда провинция в первом квартале 2018 г. стала одной из немногих, показавших двузначные темпы роста ВВП — 10,1%.
Есть более конкретный документ по развитию искусственного интеллекта — «Трехлетний план действий по продвижению развития отраслей искусственного интеллекта нового поколения», выпущенный Министерством промышленности и информатизации КНР в декабре 2017 г. и рассчитанный на период до 2020 г. Он ставит несколько задач. Во-первых, стимулировать развитие «умной продукции». Сюда относятся, в частности, подключенные к Интернету автомобили, умные роботы и дроны, системы распознавания лиц, голоса, машинный анализ медицинских изображений. Нужно также совершить прорыв в ключевых фундаментальных технологиях — разработке чипов и нейросетей, платформ с открытым исходным кодом. Кроме того, план предусматривает развитие производств с использованием ключевых технологий искусственного интеллекта.
Этот трехлетний план перекликается с другим документом — Министерство науки и технологий КНР выпустило список из 13 технологических проектов, приоритетных для масштабных государственных инвестиций. Проекты должны быть реализованы до 2021 г. Самый заметный среди них — проект создания чипа для искусственного интеллекта, который по производительности и энергоэффективности будет в 20 раз превосходить американский Nvidia M40 — один из наиболее широко используемых чипов для искусственного интеллекта на данный момент.
Где взять пять миллионов ученых?
Неспроста власти КНР делают упор на разработку чипов в вопросе развития искусственного интеллекта. На данный момент это самая проблемная область. Разработка чипов и микросхем — крайне наукоемкий и капиталоемкий процесс, причем не всегда имеющий очевидный результат. Китай оказывается крайне зависимым от импорта зарубежных чипов и микросхем, преимущественно американских, — в самой стране производятся лишь 16% потребляемых в ней чипов и микросхем. При этом ежегодный импорт составляет 200 млрд долл., что даже больше китайского импорта нефти. Доля Китая на мировом рынке еще меньше — в 2015 г. на КНР приходились лишь 4% мирового производства микросхем, тогда как на США — 50%. Конечно, власти Китая всячески поддерживают местных производителей и разработчиков чипов, предоставляя им налоговые льготы, административные преференции и, главное, прямое финансирование. Так, например, Государственный инвестиционный фонд по поддержке китайских производителей чипов и микросхем аккумулировал 31,5 млрд долл. Однако это не такие большие суммы в масштабах отрасли. Один лишь Intel, например, в 2016 г. потратил на исследования и разработки 12,7 млрд долл.
Китай также испытывает острую нехватку квалифицированных кадров. По оценкам Министерства промышленности и информатизации КНР, для реализации поставленных задач потребуются около 5 млн специалистов в этой области. На данный момент в мире всего 1,9 млн таких специалистов — при этом в США их 850 тыс., а в Китае — лишь 50 тыс. Причем более 43% из них приехали из США. Сейчас в мире примерно 2500 компаний занимаются исследованием, разработкой и практическим применением искусственного интеллекта. При этом компании из США занимают львиную долю рынка и опережают Китай по всем аспектам исследований и разработок ИИ — признает центр исследований Tencent. В области разработки процессоров и чипов трудятся 33 американские и 14 китайских компаний. В области обработки естественного языка, компьютерного зрения и распознавания изображений заняты 586 американских и 273 китайские компании. По машинному обучению, умным дронам и роботам, самоуправляемым автомобилям показатели 488 и 304 соответственно.
Единственная область, где у Китая есть бесспорное конкурентное преимущество, — это колоссальный массив данных. В Китае огромное население, более половины которого — 752 млн человек (что вдвое больше населения США) — пользуется мобильным Интернетом. 84% из них регулярно пользуются мобильными платежами. Таким образом, люди в своей повседневной жизни оставляют «цифровые следы». Это как раз и есть те самые большие данные, которые так важны для машинного обучения.
Заграница нам поможет
Во всех остальных областях Китай полагается на зарубежные технологии и кадры. В Программе развития искусственного интеллекта нового поколения, да и в Трехлетнем плане действий указано, что нужно стимулировать местные компании осуществлять слияния и поглощения иностранных партнеров. Успехи такой политики налицо — несколько лет назад Baidu открыла научно-исследовательский центр в Силиконовой долине (Silicon Valley Artificial Intelligence Lab), в 2017 г. компания открыла там же второй центр по исследованиям и разработкам самоуправляемых автомобилей в рамках своего проекта Apollo. Вскоре открылась третья лаборатория компании в США — Business Intelligence Lab — по исследованию и обработке Big Data. Другой технологический гигант — компания Tencent — открыла центр исследований искусственного интеллекта в Сиэтле.
Иностранные компании с радостью открывают исследовательские лаборатории и в самом Китае. Например, Google набирает сотрудников в свой исследовательский центр в Пекине, даже несмотря на то, что основные продукты компании — поиск Google или почтовый сервис Gmail — в Китае заблокированы. С другой стороны, власти КНР стараются создать благоприятные условия для работы иностранных специалистов — ученые и разработчики в области высоких технологий смогут получить китайскую визу сроком от 5 до 10 лет, при этом у них будет возможность въезжать в страну неограниченное количество раз. Кроме того, китайские компании не жалеют денег на привлечение специалистов из иностранных компаний-конкурентов — высококлассному ученому в Китае могут предложить до миллиона долларов в год.
Такой подход стал беспокоить США — они опасаются, что Китай будет заимствовать американские высокие технологии, привлекать американских ученых, чтобы впоследствии стать мировым лидером в области искусственного интеллекта и вытеснить США с этого поля. Более того, Китай может получить преимущество в военной сфере. В США развитие искусственного интеллекта происходит в основном за счет частных компаний. Но эти компании зачастую не соглашаются разрабатывать решения и продукцию двойного назначения. Например, когда Google поглотил компанию DeepMind, последняя запретила использовать свои разработки в области ВПК или для организации слежки за гражданами страны. Кроме того, когда Google приобрел разработчика роботов SCHAFT, компания заявила, что не будет работать на Управление перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США.
В Китае же ситуация совсем другая. Несмотря на то, что в КНР работает треть мировых технологических стартапов с капитализацией более 1 млрд долл., доминируют над всеми этими компаниями три технологических гиганта: Baidu, Alibaba и Tencent (BAT). В большинстве стартапов прямые или непрямые инвестиции пришли именно от BAT. Министерство науки и технологий КНР сформировало из этих компаний первую рабочую группу по развитию технологий искусственного интеллекта нового поколения. В этой группе Baidu будет отвечать за самоуправляемые автомобили, Alibaba — за умные города и мозговой центр городской среды, Tencent — за компьютерное зрение. При этом BAT не скрывают, что делятся c государством «большими данными» в случае необходимости, открывают в компаниях партийные комитеты. Обсуждается также возможность формализации этих отношений — приобретение государством доли в 1% в компаниях. Когда сам глава КНР Си Цзиньпин говорит о необходимости военно-гражданской интеграции, можно предположить, что все достижения китайских (и не только китайских) ученых и компаний в области искусственного интеллекта станут доступны и военным.
Гонка искусственного интеллекта
Непосредственно программы развития искусственного интеллекта в военной сфере в Китае нет. Однако, как отмечает Эльза Кания, участник программы «Технология и национальная безопасность» при Центре новой американской безопасности, китайские военные понимают необходимость интеллектуализации ВПК. Будущие военные действия, вероятно, будут обезличены, неосязаемы и неслышны. По ее мнению, Китай ведет активные разработки в области создания БПЛА, подводных беспилотников, самоуправляемых боевых машин.
Все это заставляет нервничать в первую очередь США. Если вторая половина XX в. была эпохой ядерной гонки двух сверхдержав — СССР и США, то XXI в. может быть ознаменован гонкой искусственного интеллекта, только уже между США и КНР. США пытаются противостоять: Д. Трамп инициирует расследование нарушений прав интеллектуальной собственности Китаем в рамках статьи 301 Торгового акта США 1974 года. Расследование показало, что Китай ущемляет американские права на интеллектуальную собственность, причем в четырех основных аспектах. Это принудительный трансфер технологий, дискриминационные правила лицензирования, трансграничные поглощения и кража интеллектуальной собственности. Торговый представитель США Роберт Лайтхайзер по итогам «расследования 301» сказал: «Китай заявляет, что он овладеет технологией, потратит на это несколько сотен миллиардов долларов и будет доминировать в мире. А если Китай будет доминировать в мире, это плохо для Америки». В итоге Д. Трамп заявил о возможности введения тарифов на товары из Китая на сумму 150 млрд долл., чтобы сдержать развитие программы «Сделано в Китае-2025», в пользу которой, по мнению американской стороны, Китай как раз и применяет свою политику в отношении американской интеллектуальной собственности.
Правда, Китай легко парирует эти выпады, обещая в ответ ограничить импорт соевых бобов и сорго. Это больно бьет по американской экономике, ведь больше половины произведенных в стране соевых бобов, например, уходит на экспорт в Китай. Таким образом, американские фермеры лишаются рынка сбыта своей продукции. Между тем фермеры — это тот электорат, на который Д. Трамп опирался в своей предвыборной кампании. Поэтому попытки сдерживания, судя по всему, пока остались безрезультатными. По крайней мере, по итогам последнего раунда торговых переговоров между китайской делегацией по главе с вице-премьером Госсовета КНР Лю Хэ Д. Трамп объявил, что введение импортных пошлин на товары на 150 млрд долл. откладывается, поскольку Китай согласился снять ограничения на ввоз американской сельхозпродукции.
Китай с самого начала публично заявлял, что если над сокращением американского дефицита торгового баланса еще можно поработать, то вот промышленная политика и программа развития инноваций — внутреннее дело Китая и обсуждению не подлежит. В глазах мирового сообщества Д. Трамп действительно выглядит не борцом за справедливость, а агрессором, посягающим на базовые принципы свободной торговли и международного разделения труда. Хотя бы потому, что те же американские компании сами охотно идут на сделки по слиянию и поглощению с китайскими партнерами, значит с экономической точки зрения им это выгодно.
А может быть, в гонке искусственного интеллекта лучше сменить тактику и перейти от сдерживания к усилению конкурентной борьбы? Администрация Б. Обамы разработала программу развития искусственного интеллекта, и, как отмечают западные СМИ, китайская программа развития искусственного интеллекта нового поколения вышла на год позже американской и во многом ее повторила. Американская программа предполагала, в частности, увеличение государственного финансирования исследований и разработок в области искусственного интеллекта. Правда, администрация Д. Трампа, напротив, решила сократить и так мизерные расходы Национального научного фонда на исследования «интеллектуальных систем» на 10% до 175 млн долл. Вместо увеличения собственных расходов на исследования США пытаются ограничить китайское развитие, но Китай едва ли пойдет на уступки. Недавно в одной из ведущих газет КНР «Гуанмин жибао» вышла статья, призывающая не упустить возможности новой технологической революции. В ней отмечается, что Китай был сильной аграрной страной, но упустил возможности, предоставленные промышленной революцией, и в результате превратился в пассивный регион, подвергавшийся ущемлениям. Благодаря усилиям нескольких поколений, как пишет газета, Китай стал как никогда близок к цели возрождения великой китайской нации, и никогда не был так уверен в себе, как сейчас. Видимо, руководство страны пытается учесть ошибки прошлого и не упустить исторический шанс стать лидером в результате новой, цифровой революции.