Аренда земли и территориальные претензии Китая в Центральной Азии и на Южном Кавказе

Реализация Китаем концепции «Один пояс — один путь» отражается и на его формате отношений со странами постсоветского пространства. Вероятно, они интересны Пекину не только в качестве экономических коридоров. Китайские власти заинтересованы в расширении своего влияния как посредством интеграционных проектов, так и благодаря аренде земли и выражению территориальных претензий.

Перспективы территориального расширения Китая в рамках региона Центральной Азии весьма реалистичны. Включение стран региона в экономические проекты Пекина, аренда земельных участков под нужды сельского хозяйства и промышленности, значительные финансовые инвестиции, рост численности китайской диаспоры (хуацяо), историческое обоснование принадлежности спорных районов (в том числе посредством археологических раскопок) могут служить элементами продвижения Поднебесной на Запад. Китай заинтересован и в других странах постсоветского пространства, однако из-за отсутствия общих границ Пекин здесь ограничивается активными инвестициями.

Реализация Китаем концепции «Один пояс — один путь» отражается и на его формате отношений со странами постсоветского пространства. Вероятно, они интересны Пекину не только в качестве экономических коридоров. Китайские власти заинтересованы в расширении своего влияния как посредством интеграционных проектов, так и благодаря аренде земли и выражению территориальных претензий.

Имея древнюю историю, периоды взлета и падения, регулярно передвигавшиеся границы, Китай, как представляется, стремится к изменению сложившегося «статуса-кво» и не раз выступал с территориальными претензиями в отношении практически всех своих соседей. Он имеет ряд споров с Индией, Бутаном, Вьетнамом, выступает активным участником Кашмирского конфликта, не утихают споры вокруг островов в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях. До 2005 г. были спорные моменты и с Российской Федерацией.

Юрий Кулинцев:
Территориальные споры в Центральной Азии: мифы и реальность

Мао Цзэдун говорил: «Граница Китая и Советского Союза должна проходить в Ташкенте». В этой связи особое место занимают международные договора XIX в., заключенные еще с властями Российской империи, а также события той эпохи. Свой отпечаток наложили российские проекты в Манчжурии, планы по созданию Желтороссии, проникновение в Синьзцян и подавление восстания ихэтуаней. В XIX в. площадь Поднебесной составляла 12 млн кв. км, а сегодня — лишь 9 млн кв. км. Важной в геостратегических подходах Пекина выступила и «крупнейшая геополитическая ошибка» ХХ в. — распад СССР, позволивший актуализировать события той поры.

По некоторым оценкам, после 1991 г. Пекин претендовал на территории, составлявшие до 22% Центральной Азии. В зону его интересов входил регион, простиравшийся от Семиречья до озера Балхаш в Казахстане, почти вся Киргизия и Памирский район Таджикистана.

Одним из первых, кто после образования независимых государств на постсоветском пространстве попал в зону территориальных претензий Китая, стал Казахстан. В 1969 г. между КНР и СССР даже вспыхнул военный конфликт у озера Жаланашколь. Для китайских войск этот инцидент завершился поражением. Но спустя 29 лет, в 1998 г., уже независимый Казахстан на полях третьего саммита «Шанхайской пятерки» передал спорный участок Китаю.

Чуть раньше, в 1994 г., в результате соглашения о казахстанско-китайской государственной границе Китаю была передана территория площадью 946 кв. км. В 1997 г. часть Алматинской и Восточно-Казахстанской областей площадью 530 кв. км также была передана Китаю.

В 2009 г. бурную дискуссию в казахском обществе вызвало желание арендовать Китаем миллион гектаров сельскохозяйственной земли для выращивания сои, рапса и кукурузы. Но на тот момент Нурсултану Назарбаеву удалось снизить накал ситуации. Посольство Китая также прокомментировало ситуацию, сказав, что новость была информационным вбросом: «Посол Китая в Казахстане Чэн Гопин не осведомлен о просьбе его страны выделить один миллион гектаров казахстанской земли для выращивания сои и рапса. Об этом он сказал на пресс-конференции в среду, отвечая на вопросы журналистов».

Но на этом споры между странами не завершились. Международным скандалом обернулась публикация на сайте Sohu.com статьи «Почему Казахстан стремится вернуться в Китай?». 14 апреля 2020 г. МИД Казахстана вручил официальную ноту протеста китайском послу Чжан Сяо, заявив, что статья «не соответствует духу вечного всестороннего стратегического партнерства между странами» и рассматривается казахстанскими властями как покушение на территориальную целостность страны. Одновременно ноту в МИД Китая направило посольство Казахстана в Пекине. Причиной скандала стало акцентирование внимания на расположении Казахстана на землях, ранее входивших в Джунгарское ханство и Империю Цинь. Особым моментом в статье стала позиция этнического происхождения казахов от ханьцев. Весомым выступила экономическая составляющая в системе отношений стран и ссылка на оказанные Китаем инвестиции, превышающие 23 млрд долл.

Андрей Казанцев:
Эпидемия коронавируса и ситуация в Центральной Азии

В эти же дни на другом аффилированном с китайскими властями сайте — toutiao.com — вышла статья под названием «Кыргызстан был землями Китая». Сутью публикации стало то, что «Кыргызстан со времен династии Хан на протяжении тысячи лет был территорией Китая. Во времена династий Юань и Цин Кыргызстан продолжал оставаться в составе Китая… И весь Кыргызстан — внутри той самой утерянной территории. Но Кыргызстан на самом деле, как и Монголия, издревле является землями Китая». Официальной реакции Бишкека на статью не последовало, однако президент Сооронбай Жээнбеков заявил, что, «учитывая негативное влияние инфекции на макроэкономическую ситуацию», необходимо рассмотреть возможность облегчения и пролонгации выплат по внешнему долгу Кыргызстана перед Китаем.

Эти статьи стали продолжением череды публикаций, широко распространённых в китайском интернете и направленных для раскрутки национализма. Их основная мысль заключалась в том, что «Казахстан, Монголия, Вьетнам, Коканг из Мьянмы и Манипур Индии стремятся вернуться в Китай» или «стать частью Китая». Однако в ситуации с Киргизией уже наблюдались территориальные уступки Поднебесной.

В 1999 г. президент Киргизии Аскар Акаев и председатель КНР Цзян Цзэминь подписали соглашение о передаче китайской стороне территорий ущелья Узонгу-Кууш, который киргизы считали своим. «Передача Казахстану и Китаю части исконно кыргызских земель» выступила одной из причин для лишения Временным правительством Киргизии статуса неприкосновенности Аскара Акаева 12 августа 2010 г.

Другая центральноазиатская республика — Таджикистан — торжественно оформила передачу спорных земель китайской стороне. В январе 2011 г. парламент Таджикистана ратифицировал протокол о демаркации своей границы, согласно которому передал восточному соседу 1,1 тыс. кв. км спорных территорий, что составило 0,77% общей площади страны. Передана была часть Памирской горной цепи.

Но передача Китаю земель происходила и до этого. Так, в 1999 г. 200 кв. км возле реки Маркансу стали частью Китая. В 2002 г. Эмомали Рахмон подписал соглашение о передаче китайской стороне 1 тыс. кв. км территории Горного Бадахшана. При этом оппозиционный председатель Общенациональной социал-демократической партии Рахматилло Зойиров выступал с заявлением о проникновении китайских военных на 20 километров глубже на территорию Таджикистана, что было оговорено в документах: «Я сам лично ездил в Мургабский район и видел, что китайские пограничники на определенных участках установили свои границы на 20 километров вглубь таджикской территории, хотя Таджикистан и Китай договаривались о передаче только 1,1 тысячи квадратных километров территории Мургабского района».

Особую активность проявляют китайские государственные компании, активно арендуя земли своих западных соседей. В 2014 г. китайская государственная корпорация Xinjiang Production and Construction арендовала 500 га в Хатлонской области на 50 лет, 150 га в районе Абдурахмони Джоми, 150 га в районе Яван и 185 га в районе Джалолиддини Руми. В 2018 г. в аренду было взято еще 18 тыс. га.

Заметим, что актуализация в СМИ вопроса о передаче земель происходит на фоне существования у республик Центральной Азии значительных долгов перед Китаем. Ввиду невозможности их погашения передача земель приводится авторами публикаций в качестве единственно возможного способа возмещения Поднебесной долгов.

Артём Данков:
Общество и экономика Центральной Азии

Китайские интересы не ограничиваются приграничными территориями. В отношении стран Южного Кавказа, начиная с 2010-х гг., выстраивается последовательная политика экономической интеграции, направленная на их включение в систему «Один пояс — один путь».

Отсутствие прямых территориальных претензий заменяется активной инвестиционной деятельностью, особое место в этом контексте занимает Грузия, имеющая Зону свободной торговли с Китаем. Китайские инвесторы управляют Свободными индустриальными зонами в Тбилиси, Кутаиси и Поти. При этом вопрос об аренде земель представляется болезненным. Попытка аренды китайцами грузинских лесов вызвала массовые выступления «зеленых», а в законодательство страны были внесены поправки, запрещающие продажу земли иностранцам.

Другие страны региона удалены от Пекина в большей степени. Так, Баку занимает последовательную разновекторную позицию, а вот Армения маневрирует между Евразийским и Европейским союзами, а китайский фактор может усугубить и без того сложную ситуацию в стране.

***

Перспективы территориального расширения Китая в рамках региона Центральной Азии весьма реалистичны. Включение стран региона в экономические проекты Пекина, аренда земельных участков под нужды сельского хозяйства и промышленности, значительные финансовые инвестиции, рост численности китайской диаспоры (хуацяо), историческое обоснование принадлежности спорных районов (в том числе посредством археологических раскопок) могут служить элементами продвижения Поднебесной на Запад. Китай заинтересован и в других странах постсоветского пространства, однако из-за отсутствия общих границ Пекин здесь ограничивается активными инвестициями.