Путь Аргентины: от «худшего президента» к «провальной модели»?

Октябрь 2019 г. — чрезвычайно «урожайный месяц» в плане проведения президентских выборов в Латинской Америке. После Боливии Уругвай и Аргетина собираются выбрать глав государств. 27 октября в Аргентине будут выбирать президента, обновят часть Национального Конгресса (аргентинского парламента): наполовину — Палату депутатов (127 человек) и на треть — Сенат (24 человека), а также изберут членов законодательной и исполнительной властей в ряде провинций.

К своим вторым президентским выборам Маурисио Макри подошел с таким багажом: аргентинский песо — одна из самых слабых мировых валют из-за взятого у МВФ самого крупного займа в истории страны 57 млрд долл., который теперь Аргентина вряд ли выплатит — ей грозит дефолт, внешний долг вырос до 278 млрд долл., что на 72,5% выше, чем в начале президентства Макри, инфляция по итогам 2018 г. достигла 47% (в 2015 — 23%) и продолжает расти, уровень бедности вырос до 34% (это почти 16 млн жителей Аргентины).

Впечатляющие итоги первого президентского срока Маурисио Макри, который в начале своего президентства обещал стране чудесное будущее. Правительство Маурисио Макри не смогло эффективно управлять экономикой, и за свои экономические ошибки Макри заплатил политически: поражением на праймериз, которые прошли в августе 2019 г., что окончательно свело финансовые рынки с ума возможной перспективой возвращения к власти киршнеристов, уронив в очередной раз песо.

Проигрыш на праймериз дал перонистам козыри в предвыборной кампании. Во-первых, солидное преимущество, которое с августа только росло (с 15 до 22 пунктов). Перонисты подчеркивали, что Макри не может справиться с ситуацией, так как любая принятая им мера могла быть только непопулярной, что окончательно бы утопило его как кандидата в президенты. Макри сделал ставку на поляризацию аргентинского общества, подчеркивая коррупционность перонистов и обвиняя их в росте наркотрафика — это единственное, что ему оставалось делать.

Сейчас опросы предсказывают победу Альберто Фернандесу, и вполне вероятно, что ему и не понадобится второй тур. Для этого ему достаточно набрать не менее 45% голосов, но по факту, он может набрать даже больше. Фактически, победитель президентских выборов с большой долей вероятности, уже есть, так как отрыв более, чем в 22% Макри будет крайне сложно отыграть, и спасти ситуацию только чудо, которое, правда, и случилось в 2015 году. Но дважды такое вряд ли может повториться.

Победа перонистов может повлечь дальнейший обвал песо и отток капитала из страны. Такой сценарий может поставить крест на выполнение долговых обязательств, которое взяло на себя правительство Макри. В качестве выхода из кризиса Фернандес традиционно, как и все прогрессивные левые, предлагает замещение импорта и стимулирование экспорта. Кроме того, он хочет снизить налоги для предприятий малого бизнеса, содействовать возобновлению коллективных договоров в защиту работников, не повышать тарифы на коммунальные услуги, снизить ставки Центробанка и снова вернуться к регулированию цен и бизнеса. Таким образом, экономическая модель меняется, государство снова возвращается в экономику.

Судя по предложенным Фернандесом мерам, Аргентину ждет возвращение к той экономической модели, которая была до президентства Макри. Значит экономические проблемы, от которых всегда страдала Аргентина в XX и в XXI веках, сохранятся. Тут уже сложно не поверить в историческую невезучесть Аргентины.

Октябрь 2019 г. — чрезвычайно «урожайный месяц» в плане проведения президентских выборов в Латинской Америке. 20 октября главу государства уже выбрала Боливия (оппозиция и власть пока не сошлись во мнении относительно возможности использования глагола совершенного вида в этом предложении), а 27 октября к избирательным урнам выйдут уругвайцы. В этот же день состоятся выборы и в Аргентине. Будут выбирать президента, обновят часть Национального Конгресса (аргентинского парламента): наполовину — Палату депутатов (127 человек) и на треть — Сенат (24 человека), а также изберут членов законодательной и исполнительной властей в ряде провинций.

Как сказал действующий президент Маурисио Макри, который идет на второй срок: «Это выборы, на которых Аргентина должна определить, продолжает ли она идти по пути трансформации, усиления демократии, совершенствования и развития или же возвращения к авторитарной популистской модели, которая закончилась провалом везде, где применялась».

Довольно спорное высказывание, учитывая, что на вопрос — оставаться ли на пути усиления демократии или же отдаться в руки авторитарного левого популизма — страна может ответить явно не так, как желает Маурисио Макри, которого, кстати, признали самым худшим президентом в истории страны, хуже даже, чем президент де Ла Руа, который спешно ушел в отставку на фоне массовых беспорядков 2001 года, вызванных экономическим кризисом.

К своим вторым президентским выборам Макри подошел с таким багажом: аргентинский песо — одна из самых слабых мировых валют из-за взятого у МВФ самого крупного займа в истории страны 57 млрд долл., который теперь Аргентина вряд ли выплатит — ей грозит дефолт, внешний долг вырос до 278 млрд долл., что на 72,5% выше, чем в начале президентства Макри, инфляция по итогам 2018 г. достигла 47% (в 2015 — 23%) и продолжает расти, уровень бедности вырос до 34% (это почти 16 млн жителей Аргентины).

Впечатляющие итоги первого президентского срока Маурисио Макри, который в начале своего президентства обещал стране чудесное будущее. Почему все пошло не так?

Пабло Стефанони:
Аргентина разворачивается вправо (2015)

Перемены vs преемственность

В 2015 году Макри построил свою избирательную кампанию, используя в общем-то безошибочный «рецепт» для позиционирования, противопоставив «перемены» «преемственности». И попал в точку, так как за 12 лет пребывания у власти супругов Киршнер у электората накопилась усталость из-за проводимой ими политики (свою роль сыграли и чрезмерное вмешательство государства в экономику, и усиление исполнительной ветви власти, и коррупционные скандалы). Все это создало у аргентинцев довольно сильный запрос на перемены, чем и воспользовался Макри.

Его неожиданная победа во втором туре (сначала он проиграл праймериз кандидату от перонистов, и все соцопросы не предрекали ему победу) в 2015 году трактовалась ни много ни мало как начало новой эры и приход умеренно-правых на смену крайне левым правительствам, которые пребывали у власти в странах Латинской Америки в течение первого десятилетия XXI в., чему способствовали высокие цены на сырьевые товары.

Выиграв президентские выборы и даже губернаторские выборы в ключевой и самой густонаселенной провинции Буэнос-Айрес (там живут 40% электората), три года своего правления правительство Макри, кстати, первое за 100 лет, не имело большинства ни в одной из двух палат парламента: всего треть в палате депутатов и одну пятую в сенате. Такое соотношение политических сил не давало возможности навязать свою повестку, быстро принимать законы и проводить крупные сложные реформы. Особенно это касалось изменений налогового и трудового законодательства.

Поэтому правительство Макри занялось «экспресс-разбором» экономического наследия, которое ему оставили киршнеристы: в Аргентине было запрещено свободное хождение доллара, что привело к возникновению черного «рынка»; высокая инфляция; стране было очень тяжело получить кредиты, так как до этого Кристина Киршнер отказалась от реструктуризации долгов и Аргентина потеряла доверие кредиторов.

Первое, что сделал Макри — отменил запрет на свободное хождение доллара и ввел политику бюджетной экономии, в том числе отменил субсидии в сфере ЖКХ. Несмотря на то, что по стране сразу же прокатились массовые выступления против отмены субсидий, снятие валютных ограничений сделало свое дело, и инвестиционная привлекательность Аргентины повысилась, сторонники Макри выиграли выборы в парламент в 2017 году, а ВВП в этом году увеличился более, чем на 3%. Это однозначно вселяло оптимизм, но потом что-то пошло не так. Что же?

REUTERS/Agustin Marcarian
М. Макри на президентских дебатах, 20 октября 2019 г.

Обратно в объятия МВФ

Аргентина — страна, богатая природными и энергетическими ресурсами, третья экономика Латинской Америки, с разнородной производственной структурой и сильным присутствием промышленного сектора. Однако уже несколько десятков лет у Аргентины проблемы с бюджетным дефицитом: страна тратит гораздо больше, чем производит. Кроме того, в стране исторически сложилась несбалансированная производственная структура, а это порождает ограничение на получение иностранной валюты. В периоды экономического роста потребность в иностранной валюте для производственных ресурсов и средств производства увеличивается больше, чем растет доход в долларах. Это вызывает давление на обменный курс, начинается падение инвестиций, растет безработица и экономический рост замедляется. И так по кругу. Единственный выход в итоге — это или сокращать государственные расходы, или просить внешнее финансирование, чтобы подстегнуть экономический рост.

Макри стал сокращать государственные расходы, однако и тогда бюджетный дефицит в среднем был около 5% ВВП. Кроме того в мае 2018 года на фоне укрепления курса доллара и повышения процентных ставок в США многие иностранные инвесторы решили вывести деньги из Аргентины, песо обвалился. Это привело Макри в объятия МВФ. Аргентина заняла более 50 млрд долл., с неясными перспективами, как она будет возвращать этот заем. Был расчет на привлечение инвесторов, но не получилось. Экономические показатели продолжали падать, и перед аргентинцами во всей своей красе замаячило повторение экономического кризиса 2001 года.

Это показало, что правительство Маурисио Макри не смогло эффективно управлять экономикой, и за свои экономические ошибки Макри заплатил политически: поражением на праймериз, которые прошли в августе, что окончательно свело финансовые рынки с ума возможной перспективой возвращения к власти киршнеристов, уронив в очередной раз песо.

Динамика курса песо

Перонисты побеждают?

Проигрыш на праймериз дал перонистам козыри в предвыборной кампании. Во-первых, солидное преимущество, которое с августа только росло (с 15 до 22 пунктов). Перонисты подчеркивали, что Макри не может справиться с ситуацией, так как любая принятая им мера могла быть только непопулярной, что окончательно бы утопило его как кандидата в президенты. Макри сделал ставку на поляризацию аргентинского общества, подчеркивая коррупционность перонистов и обвиняя их в росте наркотрафика — это единственное, что ему оставалось делать.

Сейчас опросы предсказывают победу Альберто Фернандесу, и вполне вероятно, что ему и не понадобится второй тур. Для этого ему достаточно набрать не менее 45% голосов, но по факту, он может набрать даже больше.

Расклад на сегодня такой. У Фернандеса возможно примерно 51% голосов, у Макри — 33%, у экс-министра экономики кабинета времен президентства Н. Киршнера Роберто Лаваньи, который представляет альтенативу Макри и Фернандесу, около 8%, хотя еще совсем недавно было около 10%: электорат Лаваньи уже распределяется между двумя главными соперниками президентской гонки.

У остальных альтернативных кандидатов в президенты дела еще хуже, чем у Лаваньи. Проценты голосов представителя левых Николаса дель Каньо, либерального экономиста Хосе Луиса Эсперта и правого либерала Хуана Хосе Гомеса Центуриона из Frente Nos, едва превышают 2%.

Фактически, победитель президентских выборов с большой долей вероятности, уже есть, так как отрыв более, чем в 22% Макри будет крайне сложно отыграть, и спасти ситуацию только чудо, которое, кстати, и случилось в 2015 году. Но дважды такое вряд ли может повториться.

Экономика: предложение, от которого нельзя отказаться

Победа перонистов может повлечь дальнейший обвал песо и отток капитала из страны. Такой сценарий может поставить крест на выполнение долговых обязательств, которое взяло на себя правительство Макри. Что же предлагает Альберто Фернандес для оздоровления экономики Аргентины? И не вернется ли все на круги своя: зарегулированные цены, запрет хождения доллара, изоляция рынков и т.д.?

В качестве выхода из кризиса Фернандес традиционно, как и все прогрессивные левые, предлагает замещение импорта и стимулирование экспорта. Кроме того, он хочет снизить налоги для предприятий малого бизнеса, содействовать возобновлению коллективных договоров в защиту работников, не повышать тарифы на коммунальные услуги, снизить ставки Центробанка и снова вернуться к регулированию цен и бизнеса. Таким образом, экономическая модель меняется, государство снова возвращается в экономику.

Главное — пересмотреть задолженность перед МВФ. Здесь Альберто Фернандес предлагает уругвайский рецепт: продлить сроки оплаты, снизить платежи, принять обязательства, чтобы подстегнуть внутреннее потребление и дать аргентинской экономике вырасти. Также киршнеристы предлагают «новый общественный договор об ответственном гражданстве», соглашение с промышленностью, аграриями и профсоюзами «в рамках социального пакта». Фернандес определил его так: «Это общественный договор, что в течение 180 дней мы можем увеличить зарплаты, не увеличивая инфляцию». Эта краткосрочная мера, с его точки зрения, поможет сдержать инфляцию и стимулировать внутренний спрос для экономического роста.

Судя по предложенным Фернандесом мерам, Аргентину ждет возвращение к той экономической модели, которая была до президентства Макри. Значит экономические проблемы, от которых всегда страдала Аргентина в XX и в XXI веках, сохранятся. Тут уже сложно не поверить в историческую невезучесть Аргентины.

REUTERS/Ricardo Moraes
А. Фернандес и К. Киршнер, 24 октября 2019 г.

Кристина Фернандес: политик 80 lvl

Если Аргентине не очень везет с руководством, то Кристине Киршнер, баллотирующейся в качестве вице-президента Альберто Фернандеса, и перонистам, в случае победы, повезет куда больше, ведь именно благодаря ей перонизм возвращает свою силу. У Кристины не очень хороший имидж среди избирателей, которые еще помнят ее президентство, но перонизм без нее не выиграет. Слишком велика сегодня роль в политике не партий, а отдельных харизматических личностей. Как и сама Кристина не выиграет у Макри без перонистов, так как и ее одной — мало. Будучи прагматичным политиком, она сама назначила кандидата в президенты от своей партии и отошла в сторону, чтобы не раздражать электорат.

Вся предвыборная кампания Альберто Фернандеса прошла под знаком отсутствия (на самом деле незримого присутствия) Кристины. Она держится на почтительном расстоянии от него, в основном храня молчание и предоставляя ему возможность говорить. Кристина проводит свои отдельные кампании и ездит в те провинции, города и районы, где наиболее популярна. И, наоборот, не ездит туда, где электорат настроен против нее. Это здравая стратегия, рассчитанная на то, что в век информационной пресыщенности люди в конце концов забудут о том, что на их вице-президента заведены несколько уголовных дел, и Альберто Фернандеса будут воспринимать как самостоятельную фигуру.

Тем не менее вопрос, будет ли Кристина Киршнер серым кардиналом при Альберто Фернандесе, остается открытым.

Традиционные «правые» и «левые» в Латинской Америке — они сломались, несите новых?

В 2015 году с победой Макри казалось, что Латинская Америка начинает уверено поворачивать вправо. И вроде все последующие события только подтверждали эту уверенность: тогда же в 2015 г. Николас Мадуро проиграл парламентские выборы оппозиции, Эво Моралеса прокатили на референдуме с его конституционной поправкой о предельных сроках избрания на должность президента, в 2016 г. случился импичмент Дилмы Русcефф в Бразилии и 13-летнее правление левых там подошло к концу. Тогда же мировую общественность порадовали победа Педро Пабло Кучински в Перу и Себастьяна Пиньеры в Чили. Ну а год спустя отход в Эквадоре Ленина Морено от политики предшественника Рафаэля Корреа, заставили всех говорить о «правом повороте».

Однако все оказалось намного сложнее. Кучински уже давно ушел в отставку, Чили и Эквадор охвачены беспорядками, а то, что происходит в Венесуэле, уже давно вышло за пределы любых трендов. Очевидно, что вслед за левыми традиционные правые партии в регионе переживают сильнейший кризис. И тем, и другим приходится лавировать и идти на встречу оппонентам, размывая собственную электоральную базу.

У молодого населения стран (а процент людей до 30 лет очень высок) есть сильный запрос на обновление политических элит, и для них «левый» и «правый» уже не носят столь полярной коннотации, как для предшествующих поколений, вовлеченных в это противостояние в XX веке. Место традиционных правых частично займут новые правые, всплеск популярности которых уже заметен в ряде стран региона (разочарование в Макри может стать первым шагом к развитию этого процесса и в Аргентине). За левыми протестами, которые сейчас прокатились по региону, стоят все, кто угодно, кроме традиционных левых — их организация устроена не на партийном уровне — это самоорганизация массы небольших групп и индивидуумов, которая имеет очень текучую структуру, не может управляться централизовано. Это очень мощный вызов для левых сил. Сегодня многие в Аргентине голосуют за Фернандеса из-за отсутствия левой альтернативы. А что будет, если такая альтернатива появится?

Что касается трендов, то Аргентину, как и всю Латинскую Америку сложно назвать оплотом центризма и умеренности, но реальность диктует необходимость договариваться и, скорее всего, политикам придется все чаще оставлять радикализм на митингах.