Прогнозируемая неожиданность: социал-демократы побеждают на парламентских выборах в Германии

26 сентября завершились выборы в Бундестаг 20-го созыва. По предварительным итогам, победу одерживает СДПГ с результатом в 25,7% голосов (лучший результат с 2005 г.). ХДС/ХСС занимают лишь второе место (24,1%, и это худший результат в истории партии). Зеленые и либералы из СвДП расширят свое представительство в парламенте, в то время как Левые и «Альтернатива для Германии» (АдГ) утратили поддержку части избирателей.

В последние десятилетия выборы в Бундестаг считались несколько «скучными» и прогнозируемыми. Если создание парламентского большинства не всегда проходило гладко, то ответ на вопрос, кто займет первое место по итогам голосования, был предсказуем еще до открытия избирательных участков. Социал-демократам удавалось сформировать правительство лишь в короткий период, в «перерыве» между длительным правлением Г. Коля и А. Меркель, в общей сложности 32 года доминировавшими на политическом ландшафте ФРГ. ХДС/ХСС лидировали в опросах задолго до дня выборов и сохраняли лидерство по их итогам. 2021 г., ознаменовавший собой окончание «эры Меркель», принес свои сюрпризы: победа СДПГ при «слабом» кандидате от христианских демократов, рост значимости таких тем, как экология и социальная справедливость, разнообразие возможных форматов коалиции и сохранение интриги в отношении политического будущего Германии.

26 сентября завершились выборы в Бундестаг 20-го созыва. По предварительным итогам, победу одерживает СДПГ с результатом в 25,7% голосов (лучший результат с 2005 г.). ХДС/ХСС занимают лишь второе место (24,1%, и это худший результат в истории партии). Зеленые и либералы из СвДП расширят свое представительство в парламенте, в то время как Левые и «Альтернатива для Германии» (АдГ) утратили поддержку части избирателей. В Бундестаге появился внефракционный депутат от датского меньшинства. Как партии пришли к этим результатам? Каков будет формат будущей правящей коалиции? Как сложатся германо-российские отношения?

СДПГ: рывок к победе

Юлия Мельникова:
Выборы в Германии: красный — новый черный

В июле 2021 г. в интервью журналу «Spiegel» кандидат в канцлеры ФРГ Олаф Шольц заявил: «Суть социал-демократического проекта состоит в том, чтобы в глобализированном мире никто не остался в проигравших». На тот момент его партия сама находилась в роли проигрывающей и была близка к катастрофе: по опросам, она находилась лишь на третьем месте с рейтингом в 15%, уступая не только христианским демократам (30%), но и Зеленым, причем берлинская ячейка Зеленых более «не видела в СДПГ своего конкурента». Избиратель услышал социал-демократов лишь в конце лета. Резкий скачок рейтинга вывел СДПГ на первое место в гонке, и эта тенденция сохранилась до момента голосования. Такой итог кампании позволил экспертам говорить о «прогнозируемой неожиданности»: с одной стороны, результаты выборов примерно соответствуют социологическим исследованиям настроений избирателей, с другой — сам факт преодоления отрыва в 15% за 6–8 недель до голосования является крайне необычным для германской политической традиции.

Причиной успеха СДПГ и чувствительного поражения ХДС послужили несколько факторов, а также сочетание собственных заслуг и ошибок конкурентов. Во-первых, выборы в ФРГ, парламентской республике, становятся все более персонифицированными. Растет роль первого лица в списке, фронтмена партии. Команде социал-демократов удалось создать образ кандидата, практически идеально соответствовавшего представлениям среднестатистического избирателя о будущем канцлере: спокойный, уверенный в себе, с опытом управленца, в меру харизматичный, готовый к переменам, но в умеренном объеме. Он должен быть чем-то «похож на Ангелу Меркель», но с некоторыми коррективами и другим партбилетом. Христианские демократы, также разыгрывавшие «карту преемственности», были в этом менее успешны. Во-вторых, нельзя сбрасывать со счетов и программные установки партий. СДПГ удалось представить взвешенную левоцентристскую предвыборную программу, которая, пусть и с опозданием, была воспринята избирателями. Сама кампания, не в последнюю очередь с точки зрения технологии, была современной и понятной. Такие слоганы, как повышение МРОТ до 12 евро в час и рост налогов для богатых, были ясны каждому. В то же время ХДС казался в немалой степени старомодным и невнятным. Основной тезис, сформулированный партией — гармоничное развитие экономики пойдет на пользу каждому жителю Германии, — сам по себе верен, но оставался расплывчатым и не отражал конфликтные линии в обществе. В-третьих, социал-демократы демонстрировали в ходе предвыборной борьбы сплоченность вокруг Олафа Шольца. Он был безальтернативным кандидатом, которого поддерживали все группы влияния в партии. Армину Лашету, напротив, приходилось тратить немало усилий на консолидацию собственных рядов. В составе ХДС ныне присутствуют два влиятельных течения. Представители первого хотели бы возврата к центризму времен Гельмута Коля или даже к традиционалистскому консерватизму, считая, что при А. Меркель партия излишне «полевела». Представители второго, наоборот, желали бы видеть в кресле канцлера надежного продолжателя курса А. Меркель, способного обеспечить стабильность. А. Лашет до конца не подходил ни первым, ни вторым. Влиятельные христианские демократы почти открыто заявляли, что хотели бы видеть во главе списка иного политика, например, в зависимости от предпочтений, Фридриха Мерца или Маркуса Зедера. В условиях отсутствия «канцлерского бонуса» (впервые за многие десятилетия действующий канцлер не претендовал на переизбрание) и зачастую демонстративного неучастия А. Меркель в кампании А. Лашет стремительно терял популярность. Избиратели обращали внимание на недостаточную солидарность христианских демократов, что сказывалось на рейтинге ХДС/ХСС. Похожая ситуация, хотя и не столь ярко, проявлялась и у Зеленых — еще одного конкурента СДПГ. В этом случае речь шла скорее о личных амбициях. Анналена Бербок также была в глазах однопартийцев и электората отнюдь не единственным возможным кандидатом на пост канцлера от экологической партии.

Кампания Зеленых во многом напоминала предыдущую предвыборную гонку 2017 года. Как и четыре года назад, рейтинг партии вначале был очень высок, затем эйфория спала. Сказался радикализм требований, отпугнувший часть избирателей. Однако в итоге партии удалось улучшить свой прошлый результат на 5%. Небольшим плюсом в симпатиях избирателей могут похвастаться и либералы, удачно использовавшие слабость ХДС и выступившие «защитниками свободы», в частности, критиками ограничений, связанных с пандемией COVID-19. Важным маркером германской политики является поддержка молодежи. Поддержка ХДС ухудшилась во всех электоральных группах, включая базовую, старше 60 лет. Наиболее популярными партиями в рядах избирателей в возрасте 18–24 лет, максимально восприимчивым к переменам, стали Зеленые и СвДП.

Коалиция: возможен ряд форматов

Вероника Вишнякова:
Битва личностей: как действия кандидатов в канцлеры влияют на парламентские выборы в ФРГ

Непосредственно после оглашения результатов экзит-полов О. Шольц и А. Лашет подтвердили свои канцлерские амбиции и заявили о готовности сформировать правящую коалицию. Правда, днем позже лидер ХДС выступил более осторожно, заявив, что «по результатам выборов ни у кого нет безоговорочного права на формирование правительства», а его партия «проявляет готовность, если не будут осуществлены другие форматы». Оба политика сохраняют шансы, несмотря на распределение мест по итогам гонки. Фамилия девятого бундесканцлера остается неизвестной и после оглашения результатов выборов. По законодательству ФРГ, во главе правительства может стать не только лидер победившей партии — это открывает широкое поле возможностей не только по принципу партийной принадлежности, но и в вопросе персоналий. К примеру, канцлером от ХДС/ХСС мог бы гипотетически стать не только А. Лашет. Если до выборов допускалось разнообразие вариантов будущей коалиции, то итог голосования немного сократил список. К примеру, популярный в левоориентированных кругах Германии формат СДПГ — Зеленые — Левые, «угроза» которого использовалась консерваторами для мобилизации своего электората, более неосуществим даже арифметически. Невозможна и красно-зеленая коалиция, по образцу правительства 1998–2005 гг. Союз с АдГ неприемлем для всех других парламентских партий. Продолжение широкой коалиции в составе СДПГ и ХДС/ХСС или с подключением СвДП либо Зеленых в качестве стабилизирующей политической силы практически можно исключить: крупные партии устали от такого альянса, он непопулярен и сделал бы одного из конкурентов младшим партнером, что для них неприемлемо. Наиболее реальными становятся два формата: СДПГ — Зеленые — СвДП (в немецком политическом сленге «Светофор», он более вероятен) либо ХДС/ХСС — Зеленые — СвДП («Ямайка», по цвету флага этой страны, его нельзя исключать). Оба варианта ранее не применялись на федеральном уровне. Переговоры между потенциальными участниками коалиции уже начались, и они наверняка будут сложными и затяжными. Как у Зеленых, так и у СвДП есть собственные аргументы для выбора одного из форматов. Либералы традиционно тяготеют к ХДС/ХСС. Эти партии четырежды формировали правительство, в последний раз в 2009–2013 гг., они имеют ряд точек соприкосновения в области налоговой политики, финансового регулирования и развития экономики. Председатель СвДП Кристиан Линднер прямо заявил о приоритете такого союза. Вместе с тем практика прошлых переговоров показала, что либералам и Зеленым будет крайне непросто договориться. Именно разногласия этих двух партий не позволили осуществиться «Ямайке» в 2017 г. Сейчас разница между позициями Зеленых и СвДП в фискальных и экологических вопросах еще более ощутима. Либералы могут поступить тактически и смягчить определенное количество своих требований, например, в обмен на возможность получить более значимые портфели в новом правительстве, но К. Линднеру нужно будет объяснить такой шаг однопартийцам и избирателям. С канцлером О. Шольцем это в какой-то мере будет сделать даже проще, чем с канцлером А. Лашетом, поскольку либералы становятся «единственными защитниками ценностей свободного рынка» перед лицом двух левоориентированных партий. Ситуация Зеленых также непростая. Эта партия — естественный союзник социал-демократов. Коалиции между ними создавались в разные периоды как на общенациональном уровне при канцлере Герхарде Шредере, так и в девяти федеральных землях. Рядовые члены партии как правило дружественны СДПГ и в большинстве своем также относят себя к левоцентристскому спектру. Однако в рядах Зеленых растет движение в сторону усиления роли в германской политике. Окрыленные успехами на выборах, они более не видят свою партию строго левоориентированной и сосредоточенной на проблематике защиты окружающей среди и прав человека, а представляют ее в виде более глобального проекта, выразителя интересов крупных групп избирателей, например, молодежи и среднего класса. В определенной мере в коалиции с «ослабевшей» ХДС Зеленые могли бы выглядеть более привлекательно, чем в правительстве под руководством «сильного» и популярного О. Шольца. У Зеленых есть успешный опыт сотрудничества с консерваторами в трех землях, включая крупный и экономически значимый регион Баден-Вюртемберг, причем в данном случае под руководством «зеленого» премьера. Наконец, нельзя исключить возможность проведения внутрипартийного голосования в нескольких или во всех партиях, решивших создать большинство, после окончания переговоров и перед подписанием коалиционного соглашения и голосования в Бундестаге по кандидатуре нового канцлера. Неизвестно, прислушаются ли рядовые члены партии к мнению своих функционеров.

Отношения с Россией: все по-прежнему

Юлия Мельникова:
Виват, канцлер, виват

Многие обозреватели высказывали мнение, что возможное получение Зелеными поста главы МИД на правах младшего коалиционного партнера заметно ухудшит германо-российские отношения. Такой сценарий маловероятен. Во-первых, отношения между Германией и Россией и так достигли наиболее низкого уровня за последние десятилетия. Сотрудничество сконцентрировано преимущественно в области совместного товарооборота, насколько это не ограничено санкциями, а также, в меньшей степени, в культурной и гуманитарной сфере. Гипотетический министр иностранных дел от партии Зеленых может лишь усилить градус критики действий РФ, но вряд ли это трансформируется в практические шаги. Во-вторых, ФРГ во многом делегировала внешнюю политику Брюсселю, поэтому ряд ключевых вопросов, к примеру, продолжение режима санкций, решаются консолидировано. В-третьих, глава МИД — важный, но не единственный актор германской внешней политики. В структуре министерства есть четыре статс-секретаря, которые, как и министр, назначаются по партийно-политическому принципу. Ныне все четверо представляют СДПГ, которая пусть и является младшим коалиционным партнером, но на момент формирования правительства в 2017–2018 гг. составляла вторую по количеству депутатов фракцию парламента. В процессе переформатирования руководящего состава министерства не все посты статс-секретарей могут быть получены Зелеными, более мелкой партией. Кроме того, внешнеполитический курс страны формируется не только в МИД. Два других значимых центра выработки и принятия решений — это Ведомство федерального канцлера (Канцлерамт), в частности, основной советник главы кабинета по внешней политике, и Комитет по международным делам Бундестага. Оба института будут контролироваться партией, сформировавшей правительство, а не младшим партнером. В прошлом уже создавались ситуации, когда эти институты блокировали те или иные инициативы МИД, признавая их нецелесообразными.

О. Шольц, наиболее вероятный следующий канцлер ФРГ, в прошлом нечасто высказывался на внешнеполитические темы (в частности, об отношениях с Россией), сосредотачиваясь на внутриполитической повестке. Известные высказывания позволяют сделать вывод, что в отношении Москвы он занимает весьма прагматичную позицию, которую можно назвать умеренно-жесткой. О. Шольц говорит об «аннексии Крыма в противоречие к международному праву», призывает усилить роль ЕС и заявляет (впрочем, в унисон с А. Лашетом), что может остановить транспортировку природного газа через газопровод «Северный поток-2», если Россия нарушит свои обязательства по отношению к Украине. Одновременно с этим он критикует отсутствие прямого диалога между европейскими лидерами и Владимиром Путиным: «Если мы хотим изменений, нам нужны “мосты” и каналы для диалога, чтобы улучшить отношения». В целом, О. Шольца можно причислить к типичным представителям нового прочтения социал-демократической «Восточной политики»: оставаться в диалоге без сближения, делать ставку на миротворческие инициативы при максимальном вовлечении структур единой Европы и концентрироваться на неполитических аспектах сотрудничества, выгодных двум сторонам. При канцлере О. Шольце не следует ожидать заметных перемен в «российском» векторе германской политики.

Будущее правительство: интрига сохраняется

В последние десятилетия выборы в Бундестаг считались несколько «скучными» и прогнозируемыми. Если создание парламентского большинства не всегда проходило гладко, то ответ на вопрос, кто займет первое место по итогам голосования, был предсказуем еще до открытия избирательных участков. Социал-демократам удавалось сформировать правительство лишь в короткий период, в «перерыве» между длительным правлением Г. Коля и А. Меркель, в общей сложности 32 года доминировавшими на политическом ландшафте ФРГ. ХДС/ХСС лидировали в опросах задолго до дня выборов и сохраняли лидерство по их итогам. 2021 г., ознаменовавший собой окончание «эры Меркель», принес свои сюрпризы: победа СДПГ при «слабом» кандидате от христианских демократов, рост значимости таких тем, как экология и социальная справедливость, разнообразие возможных форматов коалиции и сохранение интриги в отношении политического будущего Германии.