Парламентские выборы в Грузии в контексте политики США

По данным опроса, который проводила британская исследовательская компания «Survation» 12–29 сентября по заказу государственной телекомпании «Rustavi-2» и в котором приняли участие 9 075 респондентов, за правящую партию «Грузинская мечта — демократическая Грузия» готовы были проголосовать 55,6% опрошенных. На оппозиционном фланге особо были отмечены две силы: коалиция «Сила в единстве», группирующаяся вокруг бывшей правящей партии «Единое национальное движение» и набравшая 19,8% голосов, что позволило ей таким образом занять второе место; и «Европейская Грузия», получившая 5,2% голосов и занявшая третье место.

Таким образом, сегодня политическая борьба в Грузии сводится к противостоянию соратников М. Саакашвили и действующей власти, которую обвиняют в основном в стагнации политической жизни и отсутствии стремления обозначить более четкие ориентиры на будущее.

Независимо от результатов парламентских выборов, внешнеполитический вектор Грузии останется прежним — она продолжит курс на евроинтеграцию и партнерство с США и НАТО. Такая позиция находит всемерную поддержку со стороны США. Пожалуй, сегодня нет ни одной области, в которой США и Грузия не осуществляли бы крайне эффективное двухстороннее сотрудничество. Тем не менее вопрос о том, что сегодня важнее для страны — стабильная внутриполитическая обстановка, что в целом обеспечивается правящей партией, или скачок вверх к достижению «большей» демократии, что может вызвать неоднозначную реакцию большинства избирателей и привести к тотальной непредсказуемости — остается открытым вплоть до окончания выборов.

31 октября 2020 г. в Грузии должны состояться очередные парламентские выборы, в которых примут участие 48 партий и два блока.

По данным опроса, который проводила британская исследовательская компания «Survation» 12–29 сентября по заказу государственной телекомпании «Rustavi-2» и в котором приняли участие 9 075 респондентов, за правящую партию «Грузинская мечта — демократическая Грузия» готовы были проголосовать 55,6% опрошенных. На оппозиционном фланге особо были отмечены две силы: коалиция «Сила в единстве», группирующаяся вокруг бывшей правящей партии «Единое национальное движение» и набравшая 19,8% голосов, что позволило ей таким образом занять второе место; и «Европейская Грузия», получившая 5,2% голосов и занявшая третье место.

Данные другого опроса, проведенного социологической компанией «Ipsos» по заказу оппозиционного телеканала «Мтавари» 17–27 октября, заметно отличаются от тех, которые были представлены Survation. За «Грузинскую мечту» готовы были проголосовать 23% респондентов, за «Единое национальное движение» — 18%, за «Европейскую Грузию» — 4% респондентов, принявших участие в опросе.

Результаты опроса оказались неприемлемыми для оппозиции, считающей, что парламентские выборы покажут другие результаты. «У исследования Survation есть катастрофические проблемы в методологии. "Грузинская мечта" не сможет получить более 35–37%, я гарантирую это. Мы не должны расслабляться, все оппозиционные избиратели должны прийти на выборы. В стране тяжелое положение, и изменить это можно лишь сменой власти и приходом новой профессиональной команды», — заявил лидер оппозиционного блока «Стратегия Агмашенебели» Георгий Вашадзе.

Арчил Сихарулидзе:
Грузия: политический кризис или борьба элит?

В правящей партии доверяют результатам опроса и считают их вполне реалистичными. «У нас была довольна тесная коммуникация с обществом. Соответственно, вполне закономерно и естественно, что наша политическая организация пользуется таким высоким рейтингом», — заявил депутат от парламентского большинства Гурам Мачарашвили.

Таким образом, сегодня политическая борьба в Грузии сводится к противостоянию соратников М. Саакашвили и действующей власти, которую обвиняют в основном в стагнации политической жизни и отсутствии стремления обозначить более четкие ориентиры на будущее.

Главными достижениями лидер «Грузинской мечты» олигарх Бидзина Иванишвили считает стабилизацию внутриполитической обстановки и победу над коронавирусом. По его мнению, «страна избежала больших потрясений. Мы внесли вклад в то, что Грузию называют зеленой зоной, свободной от вируса. Кризис показал, что бразды правления в надежных руках».

По мнению же экс-главы Госканцелярии Грузии, руководителя Института стратегии и управления Петре Мамрадзе, «“Грузинская мечта”, конечно же, имеет шансы сохранить свои позиции и набрать в парламенте хотя бы простое большинство. Я не ожидаю, что у них будет и конституционное большинство в этом раскладе с отсутствием практически каких-либо барьеров для партий для прохождения в парламент. Но “мечтатели” добьются этого результата за счет административного и финансового ресурса. Этот ресурс пока что работает. А также за счет того, что в оппозиции нет ни одной харизматической фигуры, которой народ как-то мог поверить. В Грузии программы партий никто не читает, и они никак не воздействуют на избирателей. Действуют лозунги, и только в том случае, если тот, кто их провозглашает, вызывает всеобщее доверие и энтузиазм. Такого человека сейчас нет».

Таким образом, перед грузинскими избирателями по-прежнему стоит выбор между правящей партией «Грузинская мечта» и оппозиционным «Единым национальным движением». Несмотря на усилия других политических игроков, только две эти партии остаются центром притяжения.

Тем не менее похоже, что сегодня Вашингтон, считающий Тбилиси «самым надежным стратегическим партнером» в регионе, далеко не в восторге как от политики, проводимой правящей партией, так и от ее лидера. В этой связи необходимо иметь в виду одну важную деталь. В ситуации, когда США действуют, исходя из своих национальных интересов, на первый план внешнеполитической повестки Вашингтона в отношении стран постсоветского пространства в целом и Грузии в частности стали выносится экономические соображения. Они связаны с поиском новых рынков, предназначенных в первую очередь для реализации американского сжиженного сланцевого газа в Европе, равно как и с намерением Вашингтона транспортировать его по трубопроводам, идущим в обход России для максимального ослабления ее конкурентоспособности на мировом газовом рынке.

Другим приоритетом Вашингтона является геополитический фактор. Вот почему в настоящее время ключевым интересом США на постсоветском пространстве стала Грузия, занимающая крайне выгодное геополитическое положение. Вопросы, связанные с развитием демократии в постсоветских странах, правами человека, верховенства закона, сами по себе, похоже, не будут уже иметь такого принципиального значения для США, как прежде. Тем не менее Вашингтон будет уделять им особое внимание, если они будут препятствовать созданию здесь «демократического» климата для продвижения экономических интересов, способствующих укреплению влияния Соединенных Штатов.

Такую позицию Вашингтон продемонстрировал в рамках своей политики в отношении Грузии. Одним из ключевых законопроектов, касающихся нее, является законопроект 1461 (Georgian Fair Business Practices Sanctions Act), предусматривающий санкции в отношении справедливой деловой практики в Грузии и направленный против ущемления здесь американского бизнеса.

Представляется, что этот законопроект стал своего рода дополнением, необходимым для снижения возможных рисков, которые могут торпедировать запущенный процесс разработки американо-грузинского договора «О свободной торговле». Он, по мнению премьер-министра Грузии Г. Гахария, стал «логическим продолжением грузино-американского партнерства и призван продвинуть вперед интересы безопасности Грузии и США». Понятно, что это Соглашение будет выгодно США, прежде всего, исходя из экономических соображений — оно должно принести большие дивиденды американскому бизнесу.

Таким образом, появление законопроекта 1461 отнюдь не случайно. Поводом к его принятию стали, во-первых, все еще неясные перспективы, связанные со строительством глубоководного порта Анаклия в Грузии на Черноморском побережье. Этот порт имеет большое стратегическое значение для США. По мнению грузинской оппозиции, этот законопроект — реакция США на уголовное дело против руководства «ТВС банка», имеющего прямое отношение к финансированию порта «Анаклия».

Арчил Сихарулидзе:
Грузия: Новая надежда и пророссийские силы ?

По сообщению интернет-издания «Кавказский узел», по результатам проверки этого банка 2 августа 2018 г. было возбуждено уголовное дело по статье об отмывании денег. 21 февраля 2019 г. учредитель банка Мамука Хазарадзе и его заместитель Бадри Джапаридзе под давлением Нацбанка и главы МВД Грузии ушли с занимаемых должностей, заявив о захвате «ТВС банка» в интересах лидера правящей партии. Бидзина Иванишвили, к слову, считается в Грузии марионеткой Москвы. Представители правящей партии уверены, что такое положение дел объясняется происками грузинских НПО, рьяно поддерживающих основную оппозиционную партию в стране — «Единое национальное движение», — основанную М. Саакашвили.

Спекуляции вокруг строительства этого порта ведутся до сих пор. В январе 2020 г. правительство Грузии приняло решение расторгнуть инвестиционный договор с «Консорциумом развития Анаклия», который взял на себя обязательства по строительству этого порта, однако не смог их выполнить, в результате чего сделка сорвалась. Об этом сообщили грузинские СМИ со ссылкой на заявление министра регионального развития и инфраструктуры Майи Цкитишвили на брифинге после заседания кабинета министров.

В своей статье «Самый восточный порт Европы» директор Института Центральной Азии и Кавказа, известный американский эксперт по России и Евразии Фредерик Старр особо отмечает, что «порт “Анаклия” способен в значительной степени облегчить торговлю и взаимодействие между Европой и Китаем, что является крайне ценным и важным для Соединенных Штатов» [1]. Среди других преимуществ «Анаклия» также отмечается его региональное значение, что наряду с модернизированным, хотя и небольшим портом в соседнем Поти может сделать его звеном единого транспортного коридора. Этот коридор включает новый азербайджанский порт в Аляте, а также новые порты Казахстана и Туркменистана на Каспии. Узбекистан, Таджикистан и Афганистан, которым США отводит не последнее место в сфере своих интересов в этом регионе, также выиграют от его расширения. Таким образом, проект строительства порта «Анаклия» призван способствовать реализации стратегии Вашингтона и Брюсселя в отношении Кавказа и Центральной Азии, в первую очередь, за счёт создания здесь системы континентальной торговли, независимой от крупнейших евразийских держав — Китая, России и Индии.

Существующие сегодня порты Грузии не предназначены для получения крупногабаритных контейнеровозов, в то время как строительство порта «Анаклия» позволило бы грузам из Азии, направляющимся в западном направлении, и экспорту из Европы в Центральную и Восточную Азию обойти российский порт в Новороссийске. Это обеспечит европейцам дополнительную возможность для перевозки грузов между двумя континентами. С учетом расширения каналов для континентальной Европы по всей Евразии этот порт может принести большие дивиденды и обеспечить рабочими местами не только американские компании «Conti Group» и «SSA Marine» — участников строительства «Анаклия». Он также способен обеспечить интересы американских производителей в Европе для их сотрудничества с регионом сфере доставки, логистики, страхования, строительства отелей и ангаров для хранения.

По мнению бывшего заместителя помощника госсекретаря США по европейским и евразийским делам Мэтью Брайза, «строительство Анаклия может оказать огромное влияние на пути интеграции Грузии с НАТО, так как он будет использоваться для транспортировки оборудования и военной техники в Афганистан, а также для проведения военных учений НАТО в Грузии. Порт Анаклия поможет подтянуть Грузию к Евросоюзу, расширив объем торговли через Черное море и турецкие проливы, что в свою очередь ослабит экономическое влияние Российской Федерации и ее способность контролировать Грузию».

Похоже, что появление законопроекта 1461 объясняется и стремлением Вашингтона подвести законодательную базу, то есть насадить необходимый базис для создания здесь определенной настройки — «демократического» климата при реализации своих экономических проектов.

Таким образом, этот законопроект направлен на всемерную поддержку экономических интересов Вашингтона и в какой-то степени является «однозначным предупреждением» властям Грузии за их, по мнению США, отклонение от демократических ценностей и враждебное отношение к интересам американского бизнеса со стороны правящей партии Грузии и ее лидера.

Об этом говорится и в открытом письме конгрессмена-республиканца Марквейна Маллина, направленном премьер-министру Грузии Георгию Гахария в середине января 2020 г. «Как член Конгресса, я хочу сообщить Вам о моей растущей обеспокоенности по поводу продолжающегося отклонения Грузии от демократических ценностей и связанного с этим ухудшения экономического процветания. Я также надеюсь, что ваше правительство прекратит агрессивные действия против американских компаний и быстро примет предупредительные знаки, которые угрожают демократии и экономическому процветанию, которых так заслуживает грузинский народ», — говорится в сообщении, опубликованном М. Маллином в Twitter.

Спустя несколько дней после этого — в конце января 2020 г. — четыре конгрессмена США направили письмо властям Грузии. Под его текстом стояли подписи республиканцев Адама Кинзингера и Герри Коннолли — сопредседателей Группы друзей Грузии в Конгрессе, а также Элиота Энгела и Майкла МакКолома. В письме отмечалось, что все они «были шокированы сообщением о том, что в парламенте Грузии обещанная реформа, которая должна была установить пропорциональную систему выборов, потерпела крах, а также ощутимым ростом негативных тенденций в Грузии с точки зрения демократических ценностей и экономических показателей свободного рынка».

Принятие поправок к конституции Грузии, касающихся ее избирательной системы, требовали главным образом участники многотысячных антиправительственных протестов, вспыхнувших в июне 2019 г. Они начинались как реакция на визит в Грузию российского депутата Сергея Гаврилова, а уже в ноябре 2019 г., когда в парламенте не без помощи депутатов от правящей партии не прошел пакет поправок к конституции, предполагавший переход на избирательную систему, построенную исключительно на пропорциональной основе и при «нулевом» проходном барьере. И если ранее граждане Грузии выбирали равное число депутатов по партийным спискам и в одномандатных мажоритарных округах, то теперь выборы пройдут согласно новой схеме: 120 депутатов выберут по партийным спискам и только 30 — по мажоритарным округам. К тому же барьер для прохождения партий в парламент был снижен до 1% (до этого он составлял 3%), что может обеспечить прохождение менее крупных партий в парламент.

Zurab Kurtsikidze/EPA/EFE

В этой связи необходимо отметить, что поправки, внесенные в конституцию страны, были одобрены 8 марта 2020 г. на основе Меморандума о согласии между правящей партией и оппозицией и подписаны в посольстве США в Тбилиси. И неудивительно, что компромисс между «Грузинской мечтой» и оппозицией был достигнут при поддержке США и ЕС, а процесс переговоров между обеими сторонами проходил при участии посла США в Грузии Келли Дегнан. Это наглядно демонстрирует как степень ограниченности маневра, отводимого Вашингтоном правящей в Грузии партии, так и значительную зависимость грузинского политического класса от позиции Вашингтона.

Уже 29 июня 2020 г. решение о внесении изменений в избирательную систему было принято, что получило одобрение со стороны Государственного департамента США. В обращении пресс-спикера Госдепа Моргана Ортагуса речь шла о том, что «введение новой избирательной схемы в Грузии приведет к плюрализму в парламенте будущего созыва и укреплению стабильности в стране».

Показательно, что по мнению вашингтонских стратегов, все это является вкладом в стабилизацию внутренней обстановки в стране, считающейся «самым надежным стратегическим партнером» США в Закавказье.

***

Представляется, что любое отклонение от демократических ценностей, которое, по мнению Вашингтона, будет способствовать враждебному отношению к интересам американского бизнеса и повышать риски для продвижения экономических интересов США на постсоветском пространстве, может стать главным условием со стороны США при выстраивании отношений с той или иной страной.

Между тем, независимо от результатов парламентских выборов, внешнеполитический вектор Грузии останется прежним — она продолжит курс на евроинтеграцию и партнерство с США и НАТО. Такая позиция находит всемерную поддержку со стороны США. Пожалуй, сегодня нет ни одной области, в которой США и Грузия не осуществляли бы крайне эффективное двухстороннее сотрудничество. Тем не менее вопрос о том, что сегодня важнее для страны — стабильная внутриполитическая обстановка, что в целом обеспечивается правящей партией, или скачок вверх к достижению «большей» демократии, что может вызвать неоднозначную реакцию большинства избирателей и привести к тотальной непредсказуемости — остается открытым вплоть до окончания выборов.

Похоже, что и для Вашингтона стабильность в Грузии стала приоритетом в условиях продолжающейся войны между в Нагорном Карабае. США не могут не понимать, что 10% грузинских граждан — этнические армяне и азербайджанцы, большая часть которых компактно проживает в регионах Самцхе-Джавахети и Квемо Картли. Именно поэтому возможность столкновений между ними не может быть полностью исключена. Помимо этого, Грузия может стать основной площадкой противостояния России с США и НАТО в случае разрастания нагорнокарабахского конфликта, и это может сильно осложнить перспективы ее сотрудничества с США и ЕС.

По мнению грузинского политолога Кахи Гоголишвили, «Россия может быть заинтересована во втягивании Грузии в армяно-азербайджанский конфликт. В таком случае Грузия ослабнет и потеряет поддержку Запада. Любой хаос на Кавказе должен отпугнуть от страны западные институты, Евросоюз, НАТО и США. При хаосе здесь будет совершенно другой строй».

Однако кто бы ни оказался бенефициаром по итогам выборов, рассчитывать на скорую нормализацию отношений Грузии с Россией не приходится. И прежде всего это связано с принципиальностью позиций, которые занимают обе стороны в отношении Абхазии и Южной Осетии.

1. Starr, S. Frederick. Cornell, Svante E. 2018. The Long Game of the Silk Road: US and EU Strategy for Central Asia and the Caucasus. Rowman and Littlefield. London - Boulder - New York - London. 163 p