Космические инициативы США: ремилитаризация или гибрид?

В последние годы наблюдается активизация США в космической сфере, и это касается не только коммерческой, но и военной деятельности. Этому способствовало сочетание различных причин. Во-первых, стремительное развитие космической программы КНР и постепенно материализующаяся американо-китайская «новая биполярность» на фоне противостояния с РФ привели к актуализации космической, в том числе и военно-космической тематики. Во-вторых, новые технологии — от перспективных систем запуска до новых систем космических аппаратов (КА) — расширили «границы возможного» в космической сфере. Наконец, свою роль сыграла и личность Дональда Трампа. Для 45-го президента США был свойственен флёр косморомантизма.

В новых условиях ускорилось развитие рынка космических технологий. Сформировался новый сектор устоявшихся и молодых инновационных компаний с новыми решениями для космических рынков, которые условно объединяются в группу «Нового космоса» («New Space»).

Один из важнейших трендов современности, имеющий далеко идущие последствия для космической конкуренции, геополитического баланса сил и даже для экономического потенциала, — активные усилия военных по развитию диалога с «Новым космосом».

По аналогии с китайской политикой (с 2007 г.) технологического развития вооруженных сил и ОПК за счет использования научно-технологического потенциала коммерческого сектора этот процесс можно назвать военно-гражданской интеграцией. И именно в космическом секторе, наряду с сектором информационных технологий, этот подход в США наиболее значим.

Очевидно, что фокус и масштаб кооперации с «Новым космосом» будет только расширяться, укрепляя «военно-гражданскую интеграцию». Это справедливо как для уже традиционной практики по закупке коммерческих услуг вместо развития собственных сервисов, так и в сфере технологий и отдельных проектов и программ, получающих де-факто статус «двойного назначения».

Помимо диалога с «Новым космосом» рост интеграции военной и гражданской компоненты космической программы США затронул также и отношения двух ключевых федеральных «космических» игроков — Пентагона и НАСА. «Технический» диалог Агентства с Пентагоном, несмотря на формально жесткое разграничение военной и гражданской программ, по вполне объективным причинам всегда был достаточно тесным особенно в части поддержки и обеспечения запусков, управления КА, технологического и информационного сотрудничества. Однако в новых условиях рутинный, казалось бы, бюрократический процесс привел к слому исторически сложившейся системы. В сентябре 2020 г. между командованием Космических войск и НАСА был подписан Меморандум о взаимопонимании, который заменяет аналогичный документ от 2006 г. И стороны готовы пойти намного дальше. Под предлогом того, что аналогичные усилия реализуют РФ, Китай и даже некоторые союзники (Франция), обсуждаются вполне практические и перспективные проекты кооперации двух ведомств.

«Ремилитаризация» и «гибридизация» американской космической политики и рынков — явление скорее неизбежное в условиях роста космической и геополитической конкуренции, а также «геополитизации» даже таких, казалось бы, чисто коммерческих рынков, как потребительская электроника. Однако она несет в себе существенные риски в сфере глобальной безопасности, ведущие к дестабилизации международных отношений.

Объединение военного, гражданского и коммерческого космического потенциала дают США дополнительные преимущества. Формируется расширенная «матричная» система КА, космических услуг и функций на базе разнообразных военных, гражданских и «двойных» решений. При этом налицо своего рода государственно-частное партнерство (ГЧП): собственные инвестиции бизнеса снижают потребность в затратах военных на традиционный и новый космический функционал, а военные готовы обеспечивать сверхприбыли, глобальные преференции и даже физическую и киберзащиту коммерческих объектов космических компаний. В итоге США получают и военное, и рыночное лидерство с эффектом взаимного усиления.

В совокупности с американской доктриной «свободных рук» в космосе в рамках ревизии международного космического права все это создает существенные стратегические, да и экономические риски для третьих стран и, особенно, для РФ и Китая. Появляется и реальная сила за идеями о глобализации американского права — с расширением идеологии экстерриториальности на космическое пространство.

Подобные процессы заставляют искать ответные, часто асимметричные меры со стороны оппонентов США. Москва и Пекин получают лишний сигнал о необходимости развивать свой потенциал, включая антиспутниковые возможности. А поскольку даже чисто коммерческие проекты теперь будут рассматриваться как минимум в качестве потенциально враждебных, космическая гонка приобретет новый акцент и может привести к целому ряду весьма неприятных инцидентов.

В последние годы наблюдается активизация США в космической сфере, и это касается не только коммерческой, но и военной деятельности. Этому способствовало сочетание различных причин. Во-первых, заметно выросли геополитические риски. Стремительное развитие космической программы КНР и постепенно материализующаяся американо-китайская «новая биполярность» на фоне противостояния с РФ привели к актуализации космической, в том числе и военно-космической тематики. Во-вторых, новые технологии — от перспективных систем запуска до новых систем космических аппаратов (КА) — расширили «границы возможного» в космической сфере. Наконец, свою роль сыграла и личность Дональда Трампа. Для 45-го президента США, как и для многих людей его поколения, был свойственен флёр косморомантизма. В космических проектах он видел еще одно измерение «обновленного» величия Америки, и неслучайно «Make space great again» был одним из его лозунгов в президентской кампании 2020 г.

Александр Ермаков:
«Новый космос» США. Занятие плацдармов на поле боя будущего

В новых условиях ускорилось развитие рынка космических технологий. Сформировался новый сектор устоявшихся и молодых инновационных компаний с новыми решениями для космических рынков, которые условно объединяются в группу «Нового космоса» («New Space»). Спектр их проектов максимально широк: доставка грузов и экипажей на орбиту, в том числе с туристическими целями (SpaceX, Blue Origin, Virgin Galactic и др.), создание научных или туристических космических станций (Bigelow, Axios) и даже добыча полезных ископаемых на астероидах и Луне (ispace, Moon Express). Сюда же примыкает целая плеяда новых разработчиков малых, мини- и микроспутников (включая кубсаты) и иных технологий. Впрочем, новая «космическая лихорадка» захватила гораздо более широкий спектр компаний — от традиционных производителей КА до Google с ее X Prize в поддержку технологий для полета на спутник Земли.

В новых условиях «Новый космос» и смежные направления стали рассматриваться международным сообществом как новое конкурентное поле, лидерство в котором обеспечит как компаниям, так и странам их происхождения асимметричные преимущества. Это побудило Китай, в меньшей степени Индию, ЕС и Японию активизировать свои усилия в данной сфере.

На фоне этой бурной активности новые космические перспективы оценили и в Пентагоне, который остается крупнейшим заказчиком сложных космических систем. Не считая «регулярной» активности по запуску военных КА, в 2019 г. в структуре Департамента ВВС США были созданы Космические войска (US Space Force, USSF). Одновременно с этим появился и «упрощенный» аналог знаменитого DARPA для космических задач — Агентство космического развития (подлежит интеграции в USSF в 2022 г.).

В этой связи один из важнейших трендов современности, имеющий далеко идущие последствия для космической конкуренции, геополитического баланса сил и даже для экономического потенциала, — активные усилия военных по развитию диалога с «Новым космосом».

По аналогии с китайской политикой (с 2007 г.) технологического развития вооруженных сил и ОПК за счет использования научно-технологического потенциала коммерческого сектора этот процесс можно назвать военно-гражданской интеграцией. И именно в космическом секторе, наряду с сектором информационных технологий, этот подход в США наиболее значим.

«Новый космос» — старые связи

Иван Данилин:
Коммерческий космос и феномен «астропренёрства»

Своим рождением космическая отрасль обязана в значительной мере военной программе США. Такие частные компании, как Boeing, Northrop, Lockheed Martin Corporation и иные были подрядчиками как НАСА, так и Министерства обороны США. При этом вклад Пентагона в появление коммерческих рынков (например, услуги геопозиционирования на базе все еще военной системы GPS) был весьма значимым — как в части технологий, «перетекающих» между секторами, так и финансов, позволивших отрасли динамично расти.

Тем не менее в последние десятилетия бурное развитие частных космических компаний и рынков как будто отодвинуло на второй план военные программы. Появились идеи о безоговорочном инновационном лидерстве «частников» и приватизации космоса.

Эти интерпретации берут свое начало в 1990-х гг., когда после окончания холодной войны космический бюджет Пентагона сократился более чем в 2 раза и почти сравнялся с финансированием НАСА. На этом фоне бурное развития рынка космических услуг — от спутникового телевидения до уже упомянутого геопозиционирования, а позже и космических стартапов (сначала неуспешных, а с конца 1990-х гг., ставших мейнстримом) — сформировало искаженное восприятие трендов в индустрии. Кроме того, со времен первой иракской кампании сами военные все больше полагаются на коммерческую космическую инфраструктуру и услуги.

Казалось бы, 2000–2010-е гг. только усилили позиции коммерческого космоса в сравнении с военным. Целая плеяда «звездных» во всех смыслах стартапов SpaceX, Virgin Galactic, Blue Origin боролись за передовые ракетные технологии и будущие рынки, включая космический туризм и полуфантастические межпланетные миссии. Понятно, что на фоне картин колонизации Марса, «нарисованных» гениальным инноватором Илоном Маском, или звезд шоу-бизнеса, выкладывающих в Instagram фото с орбиты, военные инициативы смотрелись блекло.

Впрочем, помимо красивых презентаций и пиар-компаний на счету у «Нового космоса» были и вполне реальные успехи. Пик (на данный момент) пришелся на конец президентства Д. Трампа. 30 мая 2020 г. корабль SpaceX – Dragon V2 — успешно доставил американский экипаж на борт Международной космической станции (МКС). Число федеральных и частных заказов компаниям «Нового космоса» растет. Стартапы и иные компании этой группы даже стали рассматриваться как вероятные подрядчики для лунной миссии в рамках американской программы Artemis, пусть (пока?) и для второстепенных задач по роботизированной доставке грузов.

Иван Данилин:
Китайский «новый космос»: состояние и перспективы

Между тем громкие успехи новичков или уверенный рост рынков еще не говорит о том, что военный космос отошел на второй план. Военные спутники сохраняют за Пентагоном и разведывательными ведомствами США роль крупнейших в мире заказчиков на КА (коммерческие космические спутники должны быть относительно дешевыми, а научных — тоже очень дорогих — не так много). В развитии «Нового космоса» видна не только «рука рынка», но и вполне твердая десница военных.

Новая волна космических стартапов, как и уже существующих компаний, развивается не только благодаря субсидиям и договорам с НАСА, но и за счет средств военных. Это, прежде всего, контракты DARPA (от «ракетных» SpaceX и RocketLab до программы Blackjack по созданию и запуску сети микроспутников). Агентство в данном случае выполняет свою классическую миссию по поиску прорывных, инновационных решений в интересах Пентагона и одновременно с этим развития технологической «базы» США.

Большую роль играла и чисто экономическая логика. Во-первых, использование растущих гражданских возможностей позволяет сокращать затраты военных на собственные системы и космические услуги. Во-вторых — рост конкуренции позволяет сбивать цену, а также повышать качество и разнообразие предложений подрядчиков. Так, в части запусков КА военных не удовлетворял ожидаемый рост цен и задержки с разработкой систем со стороны монополиста United Launch Alliance, созданного в 2006 г. Boeing и Lockheed Martin. Малые же и средние компании на перспективу оказывались удобными партнерами. Разрабатывая оригинальные технологические решения, будучи куда более гибкими и адаптивными, нежели гиганты индустрии, и вынуждено конкурируя в том числе по цене, они постепенно становятся частью пула подрядчиков Пентагона, хотя, надо сказать, и не без колебаний со стороны военного сообщества. Неудивительно, что одним из крупнейших «якорных» заказчиков на услуги SpaceX является ВВС США, а целый ряд других стартапов борется за это право. А учитывая, что военные платят за каждый килограмм полезной нагрузки куда больше коммерческих заказчиков, де-факто это становится еще и каналом скрытого субсидирования новых космических корпораций. «Экономический» след наблюдается и в целом ряде иных решений, включая интерес к сетям малых спутников как дополнение или замена к огромным дорогим КА и прочее.

Оценив потенциал новых игроков, военные стали расширять спектр отношений с «Новым космосом» — от разработки ракетных систем (на замену носителей с российскими РД-180) до проекта создания малой многофункциональной космической станции. Даже такой, казалось бы, сугубо мирный (едва ли не гуманитарный) проект как Starlink имеет вполне прикладное военное измерение. Пентагон поддержал разработки, связанные с системой, уже идут испытания по обмену данными через спутники И. Маска.

Вновь подчеркнем, что речь идет не только о космо-новичках, военные поддерживают и старожилов рынка, вписавшихся в тренд «Новый космос», например, Orbital ATK или Sierra Nevada Corporation. Эти компании, ранее игравшие второстепенные роли, получили шанс войти в число как минимум значимых игроков рынка и крупных подрядчиков Пентагона.

Очевидно, что фокус и масштаб кооперации с «Новым космосом» будет только расширяться, укрепляя «военно-гражданскую интеграцию». Это справедливо как для уже традиционной практики по закупке коммерческих услуг вместо развития собственных сервисов, так и в сфере технологий и отдельных проектов и программ, получающих де-факто статус «двойного назначения».

Военно-гражданская интеграция: ведомственный аспект

Помимо диалога с «Новым космосом» рост интеграции военной и гражданской компоненты космической программы США затронул также и отношения двух ключевых федеральных «космических» игроков — Пентагона и НАСА.

Сонай Сорак:
Дискурс сместился от космоса-святилища к космосу как театру боевых действий

Начало этого процесса не предвещало никакой революции. Создание Космических войск США потребовало разработку документов, определяющих отношениях с НАСА. «Технический» диалог Агентства с Пентагоном, несмотря на формально жесткое разграничение военной и гражданской программ, по вполне объективным причинам всегда был достаточно тесным особенно в части поддержки и обеспечения запусков, управления КА, технологического и информационного сотрудничества. Однако в новых условиях рутинный, казалось бы, бюрократический процесс привел к слому исторически сложившейся системы.

В сентябре 2020 г. между командованием Космических войск и НАСА был подписан Меморандум о взаимопонимании, который заменяет аналогичный документ от 2006 г. К числу новшеств относилось более глубокое партнерство двух структур, в том числе в технологической сфере (по дальнему космосу, операциях в околоземных и окололунных условиях и т.д.). Весьма характерным был пункт, связанный с обеспечением защиты космических систем как от физических (от спутников-инспекторов или иных враждебных систем), так и от кибератак против КА и наземной инфраструктуры.

И стороны готовы пойти намного дальше. Под предлогом того, что аналогичные усилия реализуют РФ, Китай и даже некоторые союзники (Франция), обсуждаются вполне практические и перспективные проекты кооперации двух ведомств. Первым реальным сигналом о том, что барьеры между военным и гражданским космосом, которыми всегда так гордились США, рухнули, стали события февраля 2021 г. Тогда очередной американский транспортный корабль доставил на Международную космическую станцию оборудование Агентства космического развития для сбора данных, необходимых в разработке датчиков слежения за ракетами на низких орбитах. Формально, груз не был военным, однако сомнений в характере исследований и самого проекта не возникало.

Перспективы космического потенциала США и их глобальные аспекты: мобилизация, дестабилизация, доминирование

«Ремилитаризация» и «гибридизация» американской космической политики и рынков — явление скорее неизбежное в условиях роста космической и геополитической конкуренции, а также «геополитизации» даже таких, казалось бы, чисто коммерческих рынков, как потребительская электроника. Однако она несет в себе существенные риски в сфере глобальной безопасности, ведущие к дестабилизации международных отношений.

Денис Макаров:
«Соглашения Артемиды»: как США формируют новый космический альянс

Объединение военного, гражданского и коммерческого космического потенциала дают США дополнительные преимущества. Формируется расширенная «матричная» система КА, космических услуг и функций на базе разнообразных военных, гражданских и «двойных» решений. При этом налицо своего рода государственно-частное партнерство (ГЧП): собственные инвестиции бизнеса снижают потребность в затратах военных на традиционный и новый космический функционал, а военные готовы обеспечивать сверхприбыли, глобальные преференции и даже физическую и киберзащиту коммерческих объектов космических компаний. В итоге США получают и военное, и рыночное лидерство с эффектом взаимного усиления.

В совокупности с американской доктриной «свободных рук» в космосе в рамках ревизии международного космического права все это создает существенные стратегические, да и экономические риски для третьих стран и, особенно, для РФ и Китая. Причем здесь помимо изменения баланса сил и расширения технико-технологических возможностей США в космосе, просматриваются и некоторые пока, казалось бы, экзотические вопросы. Например, возможны попытки контролировать спутниковые группировки третьих стран — от регулирования запусков в условиях более плотного «космотрафика» (вплоть до взимания платы за право вывода КА на нужные орбиты, что уже обсуждается в научных статьях) до утилизации космического мусора на орбите специальными КА — с вполне предметными вызовами для военных, разведывательных и иных операций стран-оппонентов Америки. Появляется и реальная сила за идеями о глобализации американского права — с расширением идеологии экстерриториальности на космическое пространство.

Подобные процессы заставляют искать ответные, часто асимметричные меры со стороны оппонентов США. Москва и Пекин получают лишний сигнал о необходимости развивать свой потенциал, включая антиспутниковые возможности. А поскольку даже чисто коммерческие проекты теперь будут рассматриваться как минимум в качестве потенциально враждебных, космическая гонка приобретет новый акцент и может привести к целому ряду весьма неприятных инцидентов.

На этом фоне постепенно появляются и новые, пока почти фантастические вызовы. В частности, речь идет о долгосрочных последствиях идей о «приватизации» космических ресурсов. Бизнес в данном случае рассматривается в том числе как фактор проекции американской силы на небесные тела (Луна, астероиды). В частности, уже идет диалог Пентагона и НАСА о защите американских частных объектов по добыче воды и минералов на Луне. Речь идет о легитимизации и разделении издержек по милитаризации спутника Земли. А в воздухе витают еще более экзотичные идеи, например, передача в будущем коммерческим субъектам неких функций в сфере космической безопасности, то есть формировании аналогов частных военных космических компаний. И хотя космическое каперство a-la XVI¬–XVIII вв. или образы «Пиратов Моря Спокойствия» мягко скажем малореалистичны, космический Blackwater уже не выглядит полностью безумной идеей. Даже на Земле эти практики «приватизации» безопасности порождают немало серьезных проблем, а в космосе они могут стать еще более опасным экспериментом.

На перепутье? Рубикон перейден!

Александр Ермаков:
Завоевание пустоты. Новый этап милитаризации космоса

Уже понятно, что развитие сложного гибрида военных, гражданских и коммерческих проектов в космической сфере не будет простым. Помимо неоднозначной ответной реакции иных держав и рисков чисто рыночного характера (например, форсирование разработки услуг-аналогов или запрета тех или иных сервисов из-за их «двойного» характера) речь идет и о процессах, идущих в самих США.

Так, в новой американской администрации Дж. Байдена в настоящее время нет горячих поклонников освоения космического пространства. Наоборот, демократические администрации США последних тридцати лет постоянно урезали финансирование как военной космической программы, так и НАСА на фоне амбициозных «зеленых» и социальных программ.

Да и перестройка политики Пентагона (включая систему закупок и стандартов) и отработка технологических решений потребует времени. Тем более что целый ряд решений типа систем предупреждения о ракетном нападении заменить, скажем, кубсатами пока не просто проблематично, а невозможно. Иными словами, ни ULA, ни большие спутники, которые были «гвоздем программы» Пентагона, никуда не исчезнут ни при Дж. Байдене, ни при его преемнике/преемнице.

Следует отметить и один чисто культурный аспект. Несмотря на то, что военные никогда не «уходили» из коммерческого космоса, сейчас в отрасль приходят люди воспитанные в несколько иной культуре. В частности, опросы показывают, что 80% респондентов видят в космических полетах фактор поддержки научных открытий. Как показывает пример с разработчиками систем искусственного интеллекта в Google, отказавшихся работать на Пентагон, это может создать некоторые сложности с продвижением новой парадигмы космической политики.

Однако альтернативы намеченному курсу, по большому счету, нет. И экономика, и технологии, и глобальная конкуренция ведут США, как и иные страны, по единственно возможному пути гибридизации.

В недавнем документе Aerospace Corp [1]. о космической политике, адресованном администрации Дж. Байдена, подчеркиваются новые возможности коммерциализации космоса для обеспечения национальной безопасности. А для коммерческого сектора, как отмечается в том же тексте, важно минимизировать риски подобного сотрудничества. И именно на отработке этой новой модели отношений, очевидно, и будет сосредоточена космическая политика при Дж. Байдене при очень выраженном стремлении каждой из сторон диалога, включая инвесторов, найти формулу успеха.

1. Aerospace Corp. — некоммерческая структура, управляет одним из американских федеральных центров по НИОКР в космической сфере.