Война с собственным прошлым. Об украинской декоммунизации

Украинская политика декоммунизации, которая проявляется в символической борьбе с памятниками и советскими наименованиями в населенных пунктах Украины, была узаконена Верховной Радой (парламентом) 9 апреля 2015 года. Новые одиозные решения время от времени успевают наделать немало шума как внутри страны, так и за ее пределами, однако на самом деле реализация политики движется чрезвычайно медленно – в большинстве случаев проводятся обсуждения, утверждения новых наименований, но пока во множестве документов и на указателях по-прежнему числятся старые названия. Более того, некоторые региональные комиссии не представили свои предложения, а то и самораспустились.

Учитывая сложную экономическую ситуацию, продолжающуюся войну и второстепенность декоммунистических мер для функционирования государства, вряд ли Украине удастся реализовать данную политику быстро и эффективно. Также само законодательство в этой сфере было раскритиковано Венецианской комиссией Совета Европы.

Если посмотреть на практику переименований, то мы увидим, что этот процесс по сути является процессом дерусификации, вдобавок он направлен на героизацию украинских националистов из пронацистских формирований ОУН-УПА. Переименованию подлежат не только географические названия, несущие след советской эпохи и принадлежности к коммунизму, но и исключительно русские наименования – такие, как Московский проспект или улица Суворова.

Замена старым советским названиям, помимо достаточно традиционных - в честь культурных и нейтральных исторических деятелей, включает также имена личностей, чья роль в истории чрезвычайно спорна, а то и вовсе крайне негативна с точки зрения простой человеческой морали. Так, в Киеве планируют переименовать улицы в честь нацистских сподвижников Степана Бандеры (идеолога и лидера украинских националистов) и Романа Шухевича (генерала УПА – Украинской повстанческой армии, заместителя командира нацистского батальона «Нахтигаль», созданного из представителей Организации украинских националистов и подчинявшегося вермахту)[1].

Памятник солдатам Великой Отечественной войны в Киеве. Из личного архива.

Множество названий, которые подлежат реформам декоммунизации, находятся в Донецкой и Луганской областях, - видим ход совсем не способствующий внутреннему примирению. Для Донбасса сохранение старых названий более вопрос принципа, чем идеологии. Да и в общем украинская линия поведения, прославляющая тех, кто воспринимается как преступники, не вызывает сочувствия и желания ассоциировать себя с сегодняшней Украиной у жителей самопровозглашенных республик Донбасса. Более того, протест против новых названий выражают и в Восточной Украине (например, в Днепропетровске), и в Западной Украине (на Волыни); в некоторых местах наблюдались столкновения из-за неопределенности в плане выбора нового имени городу.

Украина в целом не работает на замирение внутренних акторов, политическая элита постоянно проталкивает одну жесткую линию, закрытую для каких-либо компромиссов и уступок. Такая политика получает поддержку только одной - преимущественно радикальной части населения - и вызывает полное отторжение у другой. Хотя справедливости ради стоит отметить, что за весь период с начала Майдана украинское общество радикализовалось до высочайшей степени.

При проведении политики декоммунизации проблема состоит не столько в целесообразности переоценки коммунистического наследия, от которого Украина отказалась с обретением независимости, сколько в желании полностью отказаться от русского наследия. При существующей расстановке сил и систематической работе, нацеленной на прославление антироссийских деятелей или даже членов нацистских коллаборационистских формирований, надеяться на изменение курса и потепление отношений пока не приходится.

Другая особенность политики – борьба с символами и выхолащивание собственной истории, стремление полностью перечеркнуть советское прошлое без попыток реального изучения ошибок, промахов и его позитивных моментов. Такое вырывание с корнем огромного периода из исторической памяти показывает также намерение отказаться от ответственности за данный период, хотя историю на территории советской Украины делали все-таки сами украинцы (впрочем, и историю всего СССР, что хорошо известно).

Такая ломка собственной исторической памяти, которая попутно затрагивает культуру и другие чувствительные вопросы для социума, формирует прослойку чуждых своей стране граждан. Они чувствуют себя во враждебной, чужой обстановке, а текущая украинская политика для них является абсолютно неприемлемой. Акцент на внешнем враге также не сможет бесконечно успешно работать для тех, кто принимает пока такую аргументацию и подобные оправдания малоэффективного украинского курса.

Широкое освещение процессов декоммунизации в СМИ дополнительно показывает сильный крен Украины в сторону идеологизации внутренней и внешней политики, где цена вопроса проводимых шагов в принципе не поднимается. Политики и чиновники в своем большинстве делают так, как велит негласная, но вполне очерченная националистическая и антироссийская идеология партии власти. Впрочем, сама примитивная логика построения официальной риторики позволяет многим манипулировать настроениями с вполне реальной личной выгодой, а не из-за твердых убеждений.

Украинский политикум не пытается и не планирует отодвигать на задний план национальный вопрос даже для временного разрешения внутреннего конфликта, как и пересматривать свою риторику. В то же время подобная политика может привести к дальнейшей дестабилизации и упадку, к расшатыванию внутренней обстановки или просто постепенной деградации государства.

Качнется ли - и если да, то когда? – маятник в другую сторону, и начнет ли Украина избавляться от радикальности настроений и политики в пользу конструктивных отношений внутри общества, со своими соседями и в частности с Россией? Должна ли для этого произойти смена поколений или относительно быстрая переоценка многих событий последних лет текущими деятелями и работниками всех причастных структур? Как действовать во всей этой ситуации России? Пока что мы видим, что пыл радикальных изменений и попыток «старый мир разрушить до основания» еще не сбавил своего темпа, и для серьезных перемен, к сожалению, история может затребовать серьезные потрясения. А на поставленные вопросы ответы придется еще искать, вероятно, не один год.