Наращиваемая «мягкая сила» России

В опубликованном 14 июня 2016 г. индексе «Мягкая сила 30» Россия заняла 27 место. Автор индекса Джонатан МакКлори признает, что этот факт может удивить. Однако он считает, что Россия – центр силы, обладающий уникальными способностями и сильной дипломатией. Видимо, потенциал «мягкой силы» России в прошлом году вырос.

 

14 июня 2016 г. консалтинговое агентство стратегических коммуникаций Portland представило второе издание отчета «Мягкая сила 30: Рейтинг глобальной мягкой силы», который был создан совместно с Facebook. Россия в рейтинге расположилась на 27 строке списка. Как признает автор индекса Джонатан МакКлори, появление России среди 30 лидирующих по «мягкой силе» стран может удивить. Хотя концепт «мягкой силы» популярен во многих странах, включая Россию, эксперты сомневаются, что Россия способна аккумулировать данный вид «силы». Джозеф Най, который ввел в оборот эту теорию более 25 лет назад, считает, что есть три пути воздействия одних международных акторов на других: посредством насилия, подкупа или привлекательности. Есть своеобразный континуум от «жесткой силы» к «мягкой», и Дж.Най считает, что Россия неправильно понимает суть его идеи. Он пришел к выводу, что способность России привлекать других будет продолжать уменьшаться. Выдвинутые им аргументы действительно убедительны, поэтому возникает вопрос – как же так получилось, что Россия вошла в индекс, который сам Дж.Най охарактеризовал как «самое ясное представление глобальной “мягкой силы” на сегодняшний день» [1]?

 

 

Первое, что вероятно приходит на ум, – это культура России. Нет никаких сомнений, что это важнейший ресурс «мягкой силы». Однако описание сильных сторон в отчете начинается с похвалы российских СМИ, которые доступны на разных языках и имеют высокие рейтинги. Интересно, что, хотя Дж. МакКлори не исключил фактор культуры, он сначала написал о российской дипломатии. По его мнению, Россия восстановила позиции дипломатического центра силы, когда вместе с другими великими державами возглавила диалог по решению проблем глобальной безопасности. В интервью ТАСС Дж. МакКлори заявил, что Россия обладает уникальными способностями и что сотрудничество России с мировым сообществом дает реальные результаты.

 

Признание заслуг – это всегда хорошо, но на этот раз особенно, поскольку в 2015 г. Россия не вошла в список «Мягкая сила 30». А ведь в то время, когда Дж. МакКлори разрабатывал свою методологию оценки «мягкой силы» в лондонском Институте Управления, Россия в рейтинге занимала примерно те же позиции, что и сейчас: она была на 26 месте в 2010 г., на 28 месте в 2011 г. и 2012 г. Замечательно видеть, что Россия вернулась в этот список. Позитивные тренды, подобные этому, являются хорошими новостями, тем более, что они наблюдаются одновременно в разных индексах. Пусть Россия занимает 52 место в рейтинге стран с лучшей репутацией «Country RepTrak»  и 29 место в результатах опроса по «мягкой силе» журнала Монокль, но сейчас она находится на 5 месте в отчете по глобальному присутствию института Элкано и в 2015 г. поднялась на три позиции до 22 места в «Индексе национальных брендов» Анхольта-GfK Roper. А ведь изменение в восприятии России глобальной публикой может привести к новым инвестициям и способствовать развитию дискурса по снятию санкций.

 

 

Однако индексы «мягкой силы» не следует воспринимать слишком серьезно. Они сами по себе являются ресурсом «мягкой силы», но причинно-следственные связи между ресурсами и результатами остаются неясными. Несомненно, «мягкую силу» сложно наращивать и применять. Правительство может много в нее инвестировать, но почти ничего с этого не получить. В своей работе Тилль Гейгер отметил, что Дж.Най много раз признавался в том, что убедить политиков в важности и эффективности «мягкой силы» непросто, но ведь Дж.Най так и не предоставил убедительных доказательств, что лучше тратиться на «мягкую силу», а не на военную [2]. В России не только политики, но и ведущие ученые считают, что применять «мягкую» и «умную» силу в международных отношениях малоэффективно. Сергей Караганов заявляет, что текущая ситуация подталкивает Россию использовать «жесткую силу» и что в современном мире большинство стран не могут последовать примеру Германии делать ставку на экономическую и «мягкую силу».

 

Более того, когда у государства становится слишком много «мягкой силы», особенно при осуществлении влияния через СМИ, то это может вообще привести к эффектам негативной «мягкой силы». Людям обычно не нравится чувство того, что ими манипулируют. Джозеф Иоффе описал в своих работах целый ряд ситуаций, в которых оказывались США, демонстрируя то, как доминирование ведет к недовольству, и даже дал этому феномену такое название как «проклятье «мягкой силы». Результаты индекса «Мягкая сила 30» могут быть полезны России тем, что напомнят, как важно обращать на это внимание. Было бы крайне печально увидеть, как после всех усилий, затраченных на развитие высококачественных международных СМИ, Россия закончит так же, как и Китай. Уже несколько лет КНР постоянно сталкивается с дискурсом о пропагандистском наступлении и обсуждением бюджета на заграничную пропаганду в 10 млрд долл.

 

 

Мы должны всегда помнить об ограничениях «мягкой силы», когда обсуждаем результаты индексов, опросов и отчетов. Эта концепция плохо применима в эмпирических исследованиях, основанных на количественных методах. Дж.Най объяснил, почему так сложно создать вразумительный индекс «мягкой силы» [3]. С этой точки зрения, его теория аналитически слаба, концепт не имеет четкого определения. Нам все еще требуется представить более совершенный подход к оценке «мягкой силы». Нам необходимо серьезно работать над процедурами валидации результатов. Тем не менее это необходимо делать, так как невозможно отрицать важность нематериальных ресурсов политической власти. Мы можем использовать разные концепты и термины, но то, что подразумевается под «мягкой силой», несомненно, существует.

 

В настоящее время, когда мы наблюдаем возрастание уровня насилия в мире, создаваемые индексы «мягкой силы» начинают представлять для нас еще большую ценность, чтобы напомнить человечеству, что есть иные средства, кроме экономической и военной силы. Возможно, даже чтобы вдохновить нас. Ведь, несмотря на улучшение позиции России в индексе, она набрала 46.58 балла. США, которые находятся на 1 месте, набрали 77.96 балла. Дж. МакКлори считает, что Россию ослабляют скандалы, связанные с коррупцией, спортивным допингом и дискриминацией меньшинств, иными словами, те проблемы, которые могут решаться государством. Но что делать с теми случаями, когда в скандалы вовлечены обычные граждане? К сожалению, в Интернете слишком много свидетельств девиантного поведения наших соотечественников и, конечно, это наносит удар по «мягкой силе» России. Индекс «Мягкая сила 30» показывает, что имидж России за рубежом не так плох, как нам иногда кажется. Этот индекс может удивить и заставить задуматься о возможных ошибках в восприятии. Но вдруг выход на более высокие позиции в подобных индексах сможет повлиять не только на иностранных, но и на наших граждан тоже? Вдруг он сможет сподвигнуть россиян, что так гордятся своей страной, попытаться подняться выше 27 места?

 

1.      McClory, J. 2015. The soft power 30: A global ranking of soft power. Portland.

 

2.      Geiger T. The Power Game, soft power and the international historian. // Soft power and US foreign policy: Theoretical, historical and contemporary perspectives. / Ed. I. Parmar, M. Cox. New York: Routledge, 2010. P.86-87.

 

3.      Nye J.S. Power and foreign policy. // Journal of Political Power. 2011. Vol.4. No.1. P.10.