На службе у «Белого царя»

Монография военного историка Равиля Насибулловича Рахимова «На службе «Белого царя». Военная служба нерусских народов юго-востока России в XVIII – первой половине XIX в.» увидела свет благодаря содействию Российского института стратегических исследований (РИСИ) в 2014 году. Работа основана на довольно внушительном историографическом и источниковом основании. Автор использовал в книге материалы архивов Москвы, Петербурга, Уфы, Самары, Оренбурга и много чего ещё. Во введении подробно рассматривается историография изучаемого вопроса.

Особую ценность исследованию, на мой взгляд, придало то, что автор не только историк-профессионал, но и историк-реконструктор, много лет возглавляющий военно-исторический клуб «Уфимский пехотный полк». Особенность исследователя-реконструктора в том, что он наиболее внимательно относится к материальной стороне вопроса (пуговкам, петличкам, шовчикам, сёдлам, сапогам, мундирам, орденам), то есть к вещественным источникам. Это позволяет не только понять, но и почувствать многие вещи не только сердцем, но и «пятой точкой». Взаимодействие с историей на микроуровне даёт небывалое ощущение исторической достоверности и понимание не только исторических процессов но и явлений международного и межцивилизационного характера.

В устном выступлении Рамиль Насибуллович дал не только насыщенный фактами и событиями обзор этапов военной службы башкир, татар и калмыков, но и на исторических примерах сюжетов своей книги дал примеры достижения межнационального согласия и плодотворного уважительного взаимодействия народов Российской Империи. Причём эти примеры были продемонстрированы прямо в процессе ответов на вопросы аудитории, которые порой носили непростой характер.

После падения Казанского ханства в XVI в. башкиры постепенно принимают подданство «Ак-Батши» или «Белого царя». Легитимизация власти русского царя складывалась на основе ордынской традиции. После того, как он стал властителем Казани, остальные наследники власти чингизидов должны были ему подчиняться. Таким образом служить Белому царю не считалось зазорным.

Один из первых масштабных эпизодов использования отрядов конных башкир и других народов приходится на Северную войну, когда они довольно успешно воевали в Прибалтике и были отведены только после подхода новых по-европейски сформированных драгунских полков. Помня об их доблести, Пётр Великий распорядился оглашать в башкирских селениях условия победного Ништадского мира, чтобы воины знали, что их усилия были не напрасными и завершились успехом.

Любопытно, что почти параллельно традиционной для башкир воинской службе, оставшиеся в тылу башкиры активно участвовали в крупных антиправительственных восстаниях. Интересно, что воевавшие на Азове или в Прибалтике башкиры полагали, что их дело продолжать войну, а те, кто остался дома должны решать домашние проблемы,  пусть и путём вооруженного сопротивления несправедливой власти.

Бесконечные башкирские восстания породили своеобразный феномен «Северных амуров», получивший известность в ходе наполеоновских войн. Находящиеся в составе русской армии кавалерийские части башкир отличались тем, что виртуозно владели холодным оружием, и особенно таким архаичным по тем временам оружием как лук и стрелы. За это французы прозвали их «Северными амурами» или «Злыми купидонами». Причиной такого необычного явления стало то, что в ответ на повстанческую активность, Анна Иоанновна запретила башкирам иметь кузни и использовать огнестрельное оружие. Поэтому к концу века они утратили навык использования ружей и пистолей, зато в стрельбе из лука им не было равных!

Когда в 1812 году Наполеон со своей армией вторгся в пределы нашего Отечества, недалеко от границы, у него состоялась встреча с российским министром внутренних дел, у которого он спросил, почему в русской армии продолжают сражаться монгольские орды. Видимо Бонапарту не очень хотелось с ними встречаться.

В своё время башкиры произвели глубокое впечатление на поляков своим обычаем есть конину. Поползли слухи, что когда кончатся лошади, башкиры перейдут на человеческое мясо, особенно детское. Когда в ходе заграничного похода русской армии, европейцы познакомились с северными амурами поближе и ни один ребёнок не пропал, предубеждений поубавилось.

Реальность оказалась не менее суровой, чем вымысел. В те далёкие времена вопросы связанные с питанием играли существенно более значительную роль чем теперь. Адаптивные способности людей того времени были существенно ниже, чем сейчас. С этим связана одна печальная страница истории башкирской конницы. Когда они возвращались в 1814 г. из заграничного похода, быстрое продвижение на восток и переход на новый режим питания сыграл с ними злую шутку. Достигнув Нижнего Новгорода и перейдя на волжскую воду и лошадей и всадников начало косить какое-то моровое поветрие, забрав жизней больше, чем вся война в Европе. В народном башкирском эпосе даже сохранились произведения говорящие об отравлении башкир. В действительности, скорее всего, никакого отравления не было а были проблемы бактериального характера.

В Российской Империи никто не планировал уничтожать кочевые народы юго-востока. Напротив, военная служба рассматривалась как модель интеграции в единое пространство. Представители кочевой знати обучались вместе с представителями элиты иных национальностей России, в том числе и русского дворянства. Существовала система наград и воинской символики. В XIX веке калмыки, тептяри, башкиры, мишари начали награждаться низшими степенями орденов Св. Анны, Св. Станислава и другими. Но большей популярностью и распространением пользовалось награждение тарханами (освобождением от налогов), деньгами, почётными кафтанами и наградным оружием.

Постепенно меняется система управления. В конце XVIII в. башкиры и другие кочевые народы постепенно переходят на кантонную систему. В XIX в. уже заканчивается формирование новой военно-служилой аристократии. Национальная элита инкорпорируется в единое имперское пространство. А история иррегулярной конницы заканчивается в 1874 году после введения всеобщей воинской повинности. Все нерусские народы Поволжья и Приуралья признавались годными к несению службы.

Высокие морально-волевые качества отличали этих людей во всех последующих войнах Империи. Как заметил, отвечая на вопросы, Рамиль Насибуллович, в эпоху развала армии в 1917 г., именно на сходах мусульманских частей как правило принимались резолюции о сохранении армии и государства, поскольку «делить Россию они не собираются», а планируют в ней жить.

Эта история ещё раз напоминает нам о том, как важно сохранять национальное согласие и взаимопонимание при всём внешнем разнообразии населяющих Россию и всю нашу планету народов.