В конфликте Ирана и международного сообщества из-за ядерной программы, кажется, впервые замаячил прогресс. Тегеран готов на время заморозить обогащение урана в обмен на то, что его внешние партнеры, прежде всего США и их европейские союзники, частично отменят ранее введенные санкции.
Пока все чрезвычайно хрупко. Категорически против — Израиль, который продолжает считать Иран угрозой своему существованию и использует все влияние в американском Конгрессе, чтобы не допустить соглашения. Возмущена Саудовская Аравия, а это два опорных партнера Вашингтона на Ближнем Востоке. Очень жесткой позицией напомнил о себе Париж, за спиной которого угадываются его новые друзья из Катара, много вложившие за последние годы во французскую экономику.
Справедливости ради заметим, что кредитная история самого Ирана не способствует тому, чтобы ему доверяли. Персидская дипломатия искусно играет всеми уже много лет, планомерно выгадывая время для реализации собственных планов. И тем не менее, шанс на договоренность есть, потому что в этом сейчас заинтересованы главные участники процесса — Тегеран и Вашингтон.
С Ираном понятно — он предстал перед миром в другом образе. Место несгибаемого и утомившего всех Махмуда Ахмадинежада занял солидный прагматик Хасан Роухани. Это позволило изменить стиль общения и начать мирное наступление, очень нужное стране, заметно страдающей от экономических санкций.
А зачем это американцам? Постоянное противостояние с Ираном, которое продолжается с конца семидесятых, стало очень мешать Соединенным Штатам. Прежнее устройство Ближнего Востока, которое позволяло Америке сохранять там свое влияние, трещит по швам. То, что отношения с Ираном, а стало быть и со всем шиитским сообществом, отсутствуют, сокращает пространство для маневра. Тем более что объективно вес Ирана растет, а суннитский мир, с которым привык договариваться Вашингтон, все больше настроен антиамерикански.
Это не значит, что Иран и США стерли свои «красные линии». Обе державы трепетно относятся к собственному престижу, не дай бог создать впечатление, что кто-то потерял лицо – конец всем договорам. Но, по крайней мере, заинтересованные стороны пытаются выйти из колеи, в которой санкции никогда не отменяются, их только ужесточают. Против такой модели, между прочим, всегда выступала российская дипломатия.
Кстати, о России. Москва активно содействует урегулированию, то есть получается, что мы помогаем ирано-американскому примирению. А нам это надо? Ведь покуда Иран обложен санкциями, Россия остается для него по ряду вопросов безальтернативным партнером — и в политике, и в бизнесе. И какой смысл своими же руками лишать себя эксклюзивного статуса?
Конечно, выход Ирана из «окружения» приведет к тому, что иранский рынок станет намного более конкурентным. Но строить отношения на том, что собеседнику некуда деться, в принципе неправильно и недальновидно. Рано или поздно ситуация изменится, и любая страна захочет иметь выбор, тем более Иран — нация гордая и амбициозная.
Выйдя из тупика с Америкой, Тегеран не станет ее союзником. И по культурным, и по психологическим, и по политическим причинам. Но сделка с Соединенными Штатами, практически любая, будет способствовать дальнейшему умножению возможностей Тегерана на Ближнем Востоке, которые и так расширяются. России же это выгодно, поскольку сирийская коллизия укрепила ее авторитет в глазах Ирана и компенсировала некоторые обиды, которые иранское руководство затаило на Кремль в последние годы. Интересы России и Ирана совпали, хотя поддерживают они Дамаск по разным причинам. Но сплочение в связи с Сирией может содействовать и более долгосрочному взаимодействию.
Иран для нас важен, и отнюдь не только на Ближнем Востоке. Москва начинает серьезно переосмысливать курс на восточном направлении, поскольку надо отвечать на большой азиатский вызов. И евразийская экономическая интеграция (Таможенный союз), и безопасность в Центральной Евразии (Афганистан, но не только он), и развитие Шанхайской организации сотрудничества будут находиться под воздействием иранского фактора. Другое дело, что интересы Москвы и Тегерана отнюдь не обязательно должны совпадать, да и не будут. Но с Ираном надо играть в долгую, отдавая себе отчет в том, что его влияние продолжит расти.
Источник: Вести
