Наша сегодняшняя встреча – это часть большого проекта, к которому мы приступили в начале текущего года в партнерстве с ПА ОБСЕ, Фондом Дж. Маршалла и СИПРИ. Наш небольшой международный консорциум поставил перед собой весьма амбициозную цель – подвести предварительные итоги деятельности ОБСЕ и подготовить рекомендации по совершенствованию и повышению эффективности организации на обозримую перспективу.
Выступление президента Российского совета по международным делам И.С. Иванова на семинаре «Хельсинки+40: перспективы укрепления ОБСЕ», который состоялся в Москве 25 сентября 2014 года.
Наша сегодняшняя встреча – это часть большого проекта, к которому мы приступили в начале текущего года в партнерстве с Парламентской Ассамблей ОБСЕ, Фондом Дж. Маршалла и Стокгольмским международным институтом исследования проблем мира (СИПРИ). Наш небольшой международный консорциум поставил перед собой весьма амбициозную цель – подвести предварительные итоги деятельности ОБСЕ и подготовить рекомендации по совершенствованию и повышению эффективности организации на обозримую перспективу.
Проект начинался как «юбилейный» – его участники планировали подвести итоги совместной работы к сорокалетней годовщине подписания хельсинского Заключительного акта и представить свои соображения в ходе подготовки общеевропейской встречи высокого уровня в 2015 г. От этой цели мы не отказываемся и сегодня. Но, полагаю, все присутствующие согласятся, что драматические события на Украине поставили вопрос о будущем ОБСЕ в принципиально иную плоскость. Не хочу предвосхищать предстоящее обсуждение; ограничусь только одним – на мой взгляд, очень существенным - наблюдением.
Сегодня уже никто не будет отрицать того очевидного факта, что украинский кризис продемонстрировал явную – я бы сказал, вопиющую – неэффективность существующих институтов и механизмов европейской безопасности. Те организации и структуры, которые были призваны обеспечивать безопасность на нашем континенте, предотвращать кризисы, не допускать их эскалации и заниматься их урегулированием, продемонстрировали свою полную беспомощность. Это относится и к Совету Россия – НАТО (да и к НАТО в целом), и к структурам Европейского Союза, и к Совету Европы. Это относится, к сожалению, и к Совету Безопасности ООН, который не смог сыграть решающей роли в урегулировании украинского кризиса.
Почему так получилось – тема отдельного разговора. Замечу только, что «институционный паралич» в Европе возник отнюдь не внезапно – фактически европейские институты безопасности так и не смогли избавиться от пут холодной войны и адаптироваться к новым реалиям. А потому их растерянность перед лицом украинского кризиса вряд ли должна вызывать удивление. Но на общем фоне «институционального паралича» Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе выглядит не так уж и плохо.
Конечно, и ОБСЕ в ходе кризиса подвергалась острой критике – за медлительность и неразворотливость, за излишнюю скромность в постановке задач или за якобы присутствующую политическую ангажированность. И тем не менее. Именно ОБСЕ оказалась той единственной многосторонней европейской площадкой, на которой удавалось, пусть и не без труда, договариваться о согласованных мерах, направленных на урегулирование кризиса. Именно ОБСЕ развернула на Украине специальную мониторинговую миссию. Под эгидой ОБСЕ действует контактная группа, которая становится основным механизмом урегулирования кризиса. И именно на ОБСЕ возлагаются основные надежды в том, что касается обеспечения мониторинга и верификации соблюдения сторонами конфликта достигнутых договоренностей.
Поэтому я лично категорически не согласен с теми политиками и экспертами, которые говорят и пишут о «фундаментальном кризисе ОБСЕ», об «архаизме» организации и даже о европейской безопасности в эпоху «после ОБСЕ». Разумеется, ОБСЕ – не панацея и не универсальное средство от всех проблем на нашем континенте. Очевидно также, что мы не должны ставить крест на других механизмах европейской безопасности, способных взять на себя решение части наших общих проблем в этой сфере. Но нельзя забывать о том, что ОБСЕ была и остается самой представительной, а, следовательно – и самой легитимной организацией, имеющей отношение к безопасности в Европе. В багаже ОБСЕ – не только хельсинский Заключительный акт 1975 г., но и парижская Хартия для новой Европы 1990 г., и Хартия европейской безопасности 1999 г., и Декларация 2010 г., принятая в Астане. В багаже ОБСЕ – огромный опыт работы по профилактике, мониторингу, деэскалации конфликтных ситуаций в самых различных точках европейского континента.
Но мы собрались здесь сегодня не для того, чтобы рассказывать друг другу о достижениях организации за сорок лет ее существования. Наша задача, как я ее понимаю, - обозначить проблемы, стоящие перед ОБСЕ на новом этапе ее существования, и попытаться найти реалистические и взаимоприемлемые пути решения этих проблем. Хочу сказать, что мы в Российском совете тщательно готовились к сегодняшнему обсуждению; летом нами был проведен «мозговой штурм» с участием многих из присутствующих здесь экспертов и практиков. Результатом «мозгового штурма» стал позиционный документ, с которым наши гости могут сегодня ознакомиться. Разумеется, мы отнюдь не претендуем на истину в последней инстанции – с чем-то наши иностранные коллеги могут согласиться, что-то оспорить, а что-то добавить или скорректировать.
Один день обсуждений такой масштабной и многогранной темы как будущее ОБСЕ вряд ли завершится консенсусом по всем вопросам. Мы не ставим себе задачу договориться о какой-то детальной Дорожной карте по дальнейшему развитию ОБСЕ. Но хочется надеяться, что наш сегодняшний семинар станет пусть и скромным, но шагом вперед в направлении выработки единой позиции по важнейшим аспектам строительства новой системы европейской безопасности.
