Безопасность и развитие в Евразии обсудили на городском завтраке РСМД

19 ноября 2025 г. в Библиотеке им. Ф.М. Достоевского состоялся городской завтрак РСМД «Безопасность и развитие в Евразии». Ведущие российские эксперты обсудили перспективы построения архитектуры евразийской безопасности и развития экономического сотрудничества. Особое внимание было уделено возможностям и препятствиям объединения регионов Евразии в единое континентальное пространство.

19 ноября 2025 г. в Библиотеке им. Ф.М. Достоевского состоялся городской завтрак РСМД «Безопасность и развитие в Евразии». Ведущие российские эксперты обсудили перспективы построения архитектуры евразийской безопасности и развития экономического сотрудничества. Особое внимание было уделено возможностям и препятствиям объединения регионов Евразии в единое континентальное пространство.

На городском завтраке выступили ведущий научный сотрудник Института международных исследований, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России Иван Сафранчук; руководитель Центра центральноазиатских исследований Института Китая и современной Азии РАН, заместитель руководителя Департамента международных отношений Факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Дмитрий Новиков, а также заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Александр Королев.

Модератором дискуссии выступил программный координатор РСМД Глеб Грызлов.

Тезисы

Иван Сафранчук

• В российском экспертном сообществе продолжаются обсуждения определения понятия «Евразия» и российской стратегии на этом пространстве. Однако формально евразийская инициатива Москвы позиционируется как общеконтинентальная. Евразийское пространство включает 92 государства, которые целесообразно делить на две категории: «западные» (42 государства) и «незападные» (49 государств). Российская инициатива предназначена в первую очередь для «незападных» государств, а «западные» могут присоединиться к ней в процессе нормализации отношений.

• Евразия — значимая часть мирового сообщества. Голоса государств региона составляют почти половину всех голосов в Генеральной Ассамблее ООН (43%). На территории континента расположены 8 из 10 государств с наибольшим ВВП по паритету покупательной способности, 9 из 10 ядерных держав, 4 из 5 постоянных членов Совета Безопасности ООН. Однако континент традиционно рассматривают не как единое целое с совокупным потенциалом, а как шесть отдельных регионов.

• Евразийское пространство имеет высокую конфликтность: 35–40% всех столкновений в мире за последние 30 лет происходили в незападной части Евразии. При этом для урегулирования таких ситуаций, как правило, привлекаются внешние силы: 11 стран региона были объектами, а 19 — субъектами интервенции за последние 30 лет. В незападной части Евразии сегодня насчитывается 25 устойчивых стратегических соперничеств, из них только два — с внешними державами, остальные — между странами континента. Таким образом, две третьих незападных государств Евразии так или иначе участвуют в конфликтах.

• Диспаритет военных расходов стран (63% от общего объема приходятся на Китай, Россию и Индию) и опасения в отношении сильных соседей вынуждает малые и средние государства обращаться за помощью к внерегиональным игрокам, в частности США. А Вашингтон в обмен на обеспечение безопасности просит их о поддержке в соперничестве с Россией и Китаем. Такое положение дел формирует модель воспроизведения небезопасности.

• Крупнейшие державы незападной Евразии видят ключевую проблему в существовании гегемона на глобальном уровне, а малые и средние государства — в возможной региональной гегемонии самих крупных держав континента.

• Все перечисленные особенности, прежде всего, воспроизводящаяся нестабильность в области безопасности, мешают экономическому развитию незападной части Евразии. Построение евразийской безопасности должно включать нормализацию отношений между крупными игроками и снижение напряженности в существующих долгосрочных стратегических соперничествах. При этом не менее важными, но значительно менее проработанными вопросами остаются диспаритет потенциалов и привлечение в регион внешних игроков. Именно разработка механизмов гармонизации отношений между евразийскими государствами должна быть ключевой задачей для экспертного сообщества и специалистов-практиков в области международных отношений.

Дмитрий Новиков

• Новая архитектура евразийской безопасности в данный момент является скорее концепцией, чем реальностью. Многие страны континента не осознают себя частью Евразии, определяя себя в рамках более узких регионов. При этом существуют предпосылки для того, чтобы проблемы континента начали восприниматься в общеевразийском ключе, так как растет логистическая, экономическая и миграционная взаимосвязанность стран Евразии. Сама идея расширения региональных пространств предшествовала возникновению евразийского дискурса и проявлялась, например, в американском термине «Большой Ближний Восток», а также концепции «Нового Шелкового пути».

• Современная архитектура евразийской безопасности носит неоднородный и во многом устаревший характер. В Евразии существуют пространства с высокой степенью институционализации, например, постсоветское, где есть такие организации как СНГ, ОДКБ, ЕАЭС. Функционируют также такие крупные институты, как ШОС и СВМДА, куда входит широкий набор государств, однако это достигается за счет существенного снижения обязательств. Наконец, есть пространства, где не существует никаких институтов, и находящиеся там государства не видят в них нужды. При этом многие существующие институты были созданы в других геополитических условиях — в период однополярной системы. В то время соперничество между государствами «замораживалось», а гегемон и его союзники стремились монополизировать военную безопасность в Евразии. Создаваемые в этот период институты фокусировались на противодействии «нетрадиционным» угрозам, таким как терроризм. Сейчас «традиционная» безопасность снова выходит на первый план: военные расходы стран мира выросли на 28% за последние пять лет. Все эти факторы необходимо учитывать при создании новой системы безопасности на континенте.

• Выстраивание новой архитектуры евразийской безопасности на теоретическом уровне требует решения нескольких задач. Во-первых, необходимо определить географические границы ее пространства. Во-вторых, нужно выработать принципы, на которых будет основываться новая архитектура. В данный момент российская позиция заключается в том, что Москва не хочет навязывать им свое видение этой проблематики, а лишь стремится вовлечь их в диалог. Такой подход обладает своими преимуществами ввиду неоднородности евразийского пространства, однако отсутствие понимания того, на каких основах должна строиться новая архитектура безопасности, создает затруднения. В-третьих, необходимо тонко перенастроить уже существующую архитектуру, не нарушая консенсус в таких организациях как, например, ШОС или СВМДА. Наконец, самая важная задача — убедить другие страны в необходимости создания единой и неделимой архитектуры евразийской безопасности. В настоящее время во многих государствах сильна тенденция к регионализации, а иногда и локализации своих интересов в сфере безопасности. Разъяснение необходимости создания новой архитектуры — это задача в том числе и экспертного сообщества.

• Создание новой архитектуры безопасности в Евразии сталкивается с рядом серьезных проблем. Ключевой из них является отсутствие подходящих исторических прецедентов: все модели прошлого носили блоковый характер и основывались на балансе сил. Подобный подход вряд ли будет эффективен в Евразии. Новую модель евразийской безопасности придется выстраивать с нуля. При этом даже в России пока не до конца сформировано представление о том, как в конечном итоге должна выглядеть новая система евразийской безопасности.

Александр Королев

• Идея Большого Евразийского партнерства (БЕП) за последнее десятилетие так и не прижилась в Юго-Восточной Азии. На стратегическом уровне АСЕАН не воспринимает себя как часть евразийского пространства. У стран Ассоциации нет ни одного стратегического документа, в котором они относят себя к Евразии. Традиционно они связывают себя с двумя регионами — Азиатско-Тихоокеанским и Индо-Тихоокеанским.

• В России пока нет конкретного понимания, что такое «Большая Евразия» и как должна реализовываться инициатива БЕП. Например, в Евразийской экономической комиссии видят БЕП как сеть преференциальных и непреференциальных соглашений, которые заключает ЕАЭС с третьими странами. В этом смысле страны АСЕАН уже участвуют в БЕП: существует зона свободной торговли ЕАЭС — Вьетнам, есть интерес к заключению подобных соглашений со стороны ряда других государств объединения. При этом взаимодействие в более широком формате сталкивается с существенными сложностями.

• Институционализация обсуждаемого в России формата многостороннего сотрудничества ЕАЭС, ШОС, БРИКС и АСЕАН представляется маловероятной. Все эти организации обладают принципиально разной структурой и кругом задач. Кроме того, неясно, кто будет выступать инициатором продвижения совместной повестки.

• Страны Ассоциации сейчас чувствуют давление как со стороны США, так и со стороны Китая. При этом АСЕАН стремится избежать привнесения «логики холодной войны» в регион и не желает примыкать к одной из сторон. Ассоциация нуждается в третьем центре силы для хеджирования рисков. Россия рассматривается как один из потенциальных вариантов, однако следует понимать, что Юго-Восточная Азия не стоит достаточна высоко в списке внешнеполитических приоритетов Москвы. Кроме того, Россия не обладает таким же объемом ресурсов, как США и КНР. При этом существует значительный потенциал для расширения сотрудничества по ряду направлений, где Москва опережает конкурентов: в сфере энергетической безопасности, химической промышленности, экспорта вооружений, кибербезопасности, разработки платежных механизмов и т.д.

• Для интеграции АСЕАН в новую архитектуру евразийской безопасности, необходимо, в первую очередь, объяснить государствам-членам, какую практическую пользу они от этого получат. Так, китайская концепция «сообщества единой судьбы человечества» имеет определенный успех в регионе ввиду того, что ее подкрепляет экономическая инициатива «Один пояс, один путь». Также необходимо дать АСЕАН понимание того, какую роль Ассоциация будет играть в новой архитектуре.

Доклад Александра Королева на городском завтраке подготовлен в рамках гранта Российского научного фонда №25-78-10133 «Формирование Евразийского макрорегиона в контексте разнонаправленного влияния глобальных и региональных процессов на внешнеполитические стратегии евразийских государств».

Видео