Пинг-понг «по-вишеградски»

30 июня на базе Российского совета по международным делам был проведен круглый стол, посвященный проблеме отношений России со странами Вишеградской четверки[1].

 

Несмотря на отмеченный как российскими, так и западными экспертами, настрой, если не на позитивный лад, то, как минимум, прагматичное сотрудничество, в воздухе время от времени витал дух очевидного несогласия с позицией противоположной стороны. Что, пожалуй, можно объяснить озвученным (и, как показалось, изобретенным) доктором экономических наук А. Дрыночкиным словом «аберрационность»[2], удачно вписавшимся в развернувшуюся дискуссию.

 

За основу для обсуждения был взят подготовленный для РСМД экспертами отдела Восточноевропейских исследований Института Европы РАН доклад «Отношения России и стран Вишеградской группы: испытание Украиной», написанный под руководством Л. Шишелиной, заведующей отделом восточноевропейских исследований ИЕ РАН. Обозначенные Любовью Николаевной «треки» формирования отношений Вишеградской группы вызвали обоюдный интерес европейских и российских коллег, обусловивший «живость» и «откровенность» последовавшего диалога ─ то, к чему изначально призывал модератор встречи генеральный директор РСМД А. Кортунов.

 

Открытое выражение мнений сторон, словно по шкале термометра, то повышало, то понижало градус напряженности в зале: каждое утверждение находило как оппонентов, так и ожидаемых противников. В качестве иллюстрации рассмотрим несколько соображений, вызвавших неоднозначную реакцию экспертов.

 

 

Во-первых, дифференциация мнений была обозначена уже при анализе видимых целей создания объединения. В то время как российские специалисты подошли к рассмотрению Вишеградской группы как фактора геополитического сплочения и в определенной мере противостояния российскому влиянию, западные коллеги акцентировали внимание на отсутствии идеи быть «против кого-либо». Четверка, на их взгляд, не что иное, как результат общего «шестивекового» прошлого, стремления поделиться успешными практиками распространения демократических ценностей, идеалов, а также идеями возможного энергетического и промышленного сотрудничества (при этом проект «Энергетического союза Европы» был назван «детищем» V4).

 

Во-вторых, высказывание директора Института Европы РАН А. Громыко о том, что консолидацию позиций стран ЕС, а именно представителей Вишеградской группы, не стоит преувеличивать, было опровергнуто представителем посольства Польши в Москве. Последний подчеркнул достижение объединением «common assessment of all reсent events». Однако возникает вопрос: в чем же именно заключается «общая оценка событий», или в каких отдельно взятых вопросах она прослеживается, если в рамках группы не раз наблюдались неурегулированные этно-территориальные споры, различное отношение к (не)признанию независимости государств или подписанию ключевых документов ЕС[3]? Или же ключевым было слово «недавние», что указывает лишь на «кейс Украины»?

 

В-третьих, западные эксперты единым фронтом выступили за оказание помощи Украине в сложной кризисной ситуации. Предлагаемое стране гуманитарное сотрудничество, наряду с выделением финансовых средств из Вишеградского Фонда, видится странами V4 своеобразной миссией. Миссией по привнесению демократических ценностей и европейских стандартов в еще не окрепшее в силу внешних факторов государство. В свою очередь, научно-исследовательские круги России рассматривают происходящее как желание европейских коллег, преследующих сугубо геополитические цели, максимального приблизить Украину при одновременном дистанцировании ее от себя. «Пучина» обещаний представителей ЕС о гуманитарном сотрудничестве интерпретируется украинским народом как одобрение идеи членства Украины в Союзе, однако высокие ожидания резонно ставятся под сомнение российскими аналитиками.

 

Более того, как отметил программный директор РСМД И. Тимофеев, скептическая «тенденция мысли» становится ощутимой даже в кругах антироссийски настроенных украинцев, «не получающих достойной поддержки от ЕС» и теряющих веру во всесильность европейских партнеров. Другими словами, если, по мнению Запада, Украина получает «лотерейный билет», то, по мнению отечественных специалистов, государство «покупает билет на Титаник» (Л. Шишелина).

 

В-четвертых, пока российские представители с сожалением говорили о том, что на данный момент механизм более гибкого и глубокого сотрудничества со странами Вишеградской группы не налажен, представитель Словакии со значительной долей убежденности в голосе поделился мыслью о готовности европейских коллег активно идти на контакт. Нужен лишь шаг навстречу со стороны России! Но не прошло и несколько минут, как представитель посольства Венгрии посетовал на отсутствие благоприятных условий для установления связей, в частности, в рамках возможного диалога V4 ─ ЕАЭС. Европейская идея не прошла европейскую цензуру.

 

Таким образом, реплика за репликой, комментарий за комментарием вырисовывались проблемы в восприятии обеими сторонами внешнеполитических линий друг друга.

 

 

Тем не менее надо отдать должное выступавшим спикерам: при максимально уважительном отношении к ответам коллег они не поддались царящему на других международных площадках «духу враждебности/ войны» (И. Тимофеев). Особенное одобрение вызвало стремление европейских экспертов не разделять события на черное/белое (антироссийское/пророссийское) ─ каждую ситуацию необходимо рассматривать в конкретном контексте. И обсуждать, и делиться мнениями, и еще раз обсуждать с другими акторами международных отношений.

 

Счет раунда – ничья. Каждый слушал и был услышан.