Феномен «группомыслия»

Мне представляется, что удачным framework будет концепция «группомыслия» (groupthink), предложенная американским психологом Ирвингом Джанисом. Он исследовал вторжение в Залив Свиней и провальную военную кампанию во Вьетнаме и обратил внимание, что в обоих случаях вокруг ЛПР образовывался социальный, психологический и информационный кокон, который изолировал его от других точек зрения и любой информации, которая могла бы заставить усомниться в правильности выбранного курса. Говоря языком когнитивных наук, президент и его администрация избегали когнитивного диссонанса. А фактически - управленческая команда теряла связь с реальностью.

Например, во время вьетнамской кампании президент США Линдон Джонсон сформировал вокруг себя так называемую «группу ланча по вторникам». По воспоминанием очевидцев, эти люди тратили больше времени на взаимное убеждение друг друга в правильности выбранной стратегии, нежели обсуждали возможные альтернативы. Они убедили сами себя, что применение силы вынудит власти Северного Вьетнама пойти на переговоры. Печальный итог известен – по количеству погибших американцев Вьетнамская война находится на четвертом месте после двух мировых войн и гражданской войны. Серьезные потери понесли и другие страны, вовлеченные в конфликт. К примеру, со стороны Южной Кореи погибло более 5 тысяч человек. Число погибших вьетнамцев составляет как минимум 2 миллиона человек. По счастью, со стороны СССР потери были незначительны - менее 20 человек – но все равно ощутимы.

«Группомыслие» и вторжение в Ирак

Применим теперь этот подход для анализа американского вторжения в Ирак.

Источник: Reuters

Иллюзия единодушия

Внутри президентской команды сложилось ошибочное ощущение, что все члены поддерживают идею вторжения в Ирак. Сразу после терактов 11 сентября было проведено ряд полномасштабных совещаний по поводу военной кампании против Ирака. Джордж Буш-младший дал понять, что выступает за масштабный и жесткий ответ на террористические атаки. На деле многие члены президентской команды были не согласны с его решением, но вынуждены были держать свои мысли при себе – из карьерных соображений или страха осуждения. К примеру, среди тех, кто сомневался, был директор ЦРУ Джордж Тенет. Определенные возражения были и у госсекретаря Колина Пауэлла. Но Джордж Тенет хотел сохранить свой пост, а Колин Пауэлл позволил себя переубедить. Позже Джордж Тенет заявит, что искренне сожалеет, что допустил однобокое освещение ситуации.

Многие члены президентской команды приняли на себя роль «поглотителей информации» - то есть делали все, чтобы оградить президента от сведений, которые противоречили его убеждениям. В том числе, они лично критиковали тех, кто высказывал какие-то сомнения. Такая участь постигла генерала Эрика Шинсеки, который считал, что США следует потратить больше средств и ресурсов на проведение военной операции. Подобный подход в скором времени восторжествовал и среди аналитиков. Пол Пиллар – экс-сотрудник ЦРУ- вспоминает, что разведка быстро поняла, что хочет слышать от нее Джордж Буш и фактически занялась самоцензурой. В отчетах указывались только те сведения, которые подкрепляли позицию президента. Самоцензура привела к информационной изоляции управленческой команды и утрате связи с реальностью.

Коллективная рационализация

Управленческая команда, сложившаяся вокруг Джорджа Буша-младшего, делала все, чтобы обосновать «задним числом» принятые решения. К примеру, расследование, которое провел Сенат в 2005 году, продемонстрировало, что ЦРУ не удалось найти убедительных доказательств финансирования международного терроризма со стороны Саддама Хусейна. Поэтому параллельно ЦРУ была создана структура Policy Counter Terrorism Evaluation Group, которая фактически занималась интерпретацией разведданных в необходимом ключе. Иными словами, она пыталась «подогнать» сведения, чтобы представить ситуацию так, будто бы Саддам Хусейн причастен к финансированию международного терроризма. По факту этот вопрос – финансировал ли режим Хусейна терроризм или нет – остается открытым и на сегодняшний день. Есть как доводы за, так и доводы против. И даже изучение иракских военных архивов не позволило прийти к убедительному заключению.

Администрацию Буша неоднократно предупреждали, что иракская компания приведет к обострению местных этнических и религиозных конфликтов. Более того, создание демократии на руинах режима Хусейна может занять долгие годы. Плюс всегда будет существовать вероятность авторитарной ремиссии. Как показала история, так и случилось. Ирак по сей день считается failed state. А ИГИЛ (запрещено в России) не возникло бы без американского вторжения. Однако в ходе подготовки вторжения президентская команда просто проигнорировала эти выкладки и назвала их простыми догадками. Историки сходятся во мнении, что администрация Буша слишком сфокусировалась на свержении режима Саддама Хусейна, не задаваясь вопросом, что будет после. В противном случае, как объяснить, что отдел реконструкции и гуманитарной помощи был создан всего за 2 месяца до начала военной операции.

Убежденность в моральной правоте

Управленческая команда была убеждена в своей моральной правоте. Борьба с режимом Саддама Хусейна трактовалась как нравственный императив, так как этот режим был представлен как часть т.н. «оси зла». При этом в администрацию поступали предупреждения о моральном риске, с которым сопряжена кампания. В частности, аналитики Госдепартамента выпустили отчет, в котором прогнозировали серьезные нарушения прав человека в результате военной операции.

Вместо P.S.

Конечно, у иракского кейса могут быть и другие объяснения - например, через призму теорий рационального выбора. Однако представляется, что в данном случае именно психологические факторы вышли на передний план.