Пакистанское оружие – было или нет?

Одна из доминантных линий современной евразийской политики выстраивается между Россией и Южной Азией. Но поскольку разные страны данного региона нередко оказывались по разные стороны баррикад вплоть с момента их освобождения от колониальной зависимости, то и в настоящее время вектора взаимодействия с ними являются несколько разнонаправленными. Собственно, как и политика указанных стран, которая нередко приобретает истинно восточный характер «и нашим, и вашим». Не удивительно, что характер этой разнонаправленности только усложнился за время российско-украинского конфликта: с одной стороны – усилив интеграционные моменты, с другой – активизировав разрывные центробежные силы.

Источник: Reuters   

Наиболее противоречивой страной в регионе Южной Азии несомненно является Пакистан. Весьма оригинальная страна, вынужденная на заре своего становления пойти на сотрудничество с США, поскольку изначальный и самый главный оппонент – Индия, нашел дружескую поддержку в СССР. Собственно говоря, создание на территории бывшей Британской Индии собственно Индии и Пакистана с дальнейшим вычленением более мелких государств явилось апофеозом и гигантским успехом британской политики в Южной Азии, которая три с половиной столетия успешно проходила под лозунгом «разделяй и властвуй». Нужно отметить, что «дружественные» отношения с Вашингтоном принесли Исламабаду весьма сомнительные дивиденты в виде: отторгнутой Восточной части (современный Бангладеш), участия в Афганской войне с формированием агрессивного пула пакистанских проталибских организаций, государственных переворотов, неподконтрольного правительству пула высшего командного состава, уничижения социальной сферы и образования и прочих. Собственно говоря, именно «такой Пакистан» и был нужен США для формирования угрозы относительно пророссийским соседям и в качестве военной базы близ границы СССР. Понятно, что отношения Пакистан-США в полной мере назвать сотрудничеством невозможно было ни ранее, ни тем более в настоящий момент, но политико-армейская верхушка получила довольно ощутимые привилегии в виде американского или британского гражданства, недвижимости, активов и т.п., что делало в целом невозможным кардинальное изменение внешней политики Исламабада.

Нельзя сказать, что и Москва активно пыталась изменить ситуацию. Хотя несколько доступных точек поворота страны прошли в своей истории, то эффективно их использовать не сумели обе стороны. Последним таким поворотом, фактически пропущенным, стал приход к власти в Пакистане политика нового поколения Имрана Хана. Собственно говоря, именно с конца 2018 года Исламабад начал пытаться выстраивать политику дружественных отношений со многими странами с потенциальным переходом к внешнеполитическому нейтралитету и большим углублением на решение внутренних проблем, что естественно не было принято и понято в Вашингтоне и Лондоне, начавших финансирование старых правительственных элит. Но этому, как и возможному сближению Москвы и Исламабада помешала пандемия COVID-19, заморозившая все начинания. Тем не менее, лидеры стран несколько раз пересеклись на международных площадках, а в феврале 2022 года состоялся исторический визит Имрана Хана в Москву. Год назад, никто еще не знал, что этот визит станет точной отсчета в новейшей истории Пакистана и его взаимодействии с Россией.

Итак, год с начала СВО России на Украине. Визит Имрана Хана в Москву прошел как раз на переломе объявления СВО. Реакция Запада не замедлила себя ждать, и вот уже в апреле 2022 года «пророссийский» премьер низложен и к власти в Пакистане вернулись старые британо-американские элиты, искренне надеющиеся на милости Лондона и Вашингтона. Но главным разжигателям украинского конфликта оказалось не до просьб Исламабада… и он был вынужден активно искать помощи везде, где только возможно, объявив о своем нейтралитете. Это дало ему возможность переговоров с Москвой по поводу обеспечения страны дешевым газом, нефтью и пшеницей, впрочем, обещанных Хану еще в феврале. При этом, откровенная неуклюжесть пакистанской внешней политики, все еще ищущей возможности вернуться в пул «друзей НАТО», не раз ставила эти переговоры на грань провала. Стоит отметить, что и «заклятый друг» Пакистана – Индия, отнюдь не дремала. Несмотря на то, что у Москвы и Дели традиционно дружеские отношения, иметь сильного, но не дружественного соседа еще и снабжаемого относительно недорогими энергоресурсами там не хотят. И собственно именно с индийских публикаций начались разговоры о поставках пакистанских боеприпасов на Украину в конце лета 2022 года, а гвоздем в «гроб сотрудничеству Москвы и Исламабада» должна была стать статья индийского The Economiс Times вышедшая как раз к моменту визита Билавала Зардари-Бхутто в Москву на переговоры с Лавровым. Собственно говоря, это сообщение в достаточной степени «взорвало» российское общество и комментарии к новостям о встрече шли нелицеприятные. При том, семейство Джайн, владеющее газетой, было ранее замечено в прямой дезинформации и подтасовке фактов, вплоть до общенационального скандала с участием Нарендры Моди.

Не секрет, что Пакистан, а точнее пакистанская армия, сотрудничала с Украиной в плане поставок вооружения еще с 90-х. Американские поставки в то время были прекращены, российские – находились под запретом, оставался по большому счету Китай и вот такой выкуп вооружений, чаще всего старого образца, в небольших странах, готовых его продавать. Несмотря на то, что Россия, ввиду улучшения отношений, разрешила экспорт оружия в Пакистан в значимом 2014 году, украинско-пакистанские отношения в военной сфере были намного более активными. Собственно именно с подачи армии (и иностранных военных советников) в пакистанской прессе началось продавливание нарративов о российско-украинском конфликте в рамках аналогии Крыма и Донбасса с Кашмиром, оккупированном большой и сильной Индией… т.е. в стиле, понятном обычному пакистанцу с минимумом образования. Москва, к сожалению, этот момент упустила из виду.

С другой стороны – заявка о поставке оружия исходит именно из Индии, которая хоть и имеет разветвленную систему информаторов в Пакистане, все же в большей степени исходит из своих интересов – не допустить усиления Пакистана и его особого сближения с Москвой. Таким образом, можно заключить, что индийские сообщения имеют некоторую тенденцию к преувеличению масштаба или некоторой подтасовке фактов.

Что же могло иметь место на самом деле? И насколько действительно могло быть затронуто пакистанское правительство, которое устами пресс-секретаря МИД Пакистана Мумтаз Захра Балоч заявило 17 февраля, что «Пакистан придерживается политики невмешательства в военные конфликты. Сообщения о поставках Пакистаном оружия Украине через другие страны не соответствуют действительности»?

Во-первых, с момента ухода американцев из Афганистана, пакистанская армия фактически получила легкую возможность нелегального выкупа американских вооружений, брошенных там на произвол судьбы. Далеко не все из брошенного могли или хотели использовать талибы (организация, запрещенная в России), кроме того – голодающий Кабул был вынужден на что-то покупать продукты. Избыток полученных американских боеприпасов вполне мог быть продан Украине.

Во-вторых, главным фигурантом сообщений выступает военно-промышленная компания Kestral, предприятие в принципе частное и неизвестно насколько находящееся под контролем пакистанского правительства. Дело в том, что пакистанский военно-оборонный комплекс в рамках именно правительственной структуры практически никогда не развивался. Высшее армейское начальство и иностранные советники не планировали давать гражданскому правительству контроль над ним. Именно поэтому – подавляющее большинство, если не все абсолютно, военные предприятия находятся официально в частном владении, при этом владельцы – с американским или британским гражданством, даже если являются выходцами из Пакистана/Британской Индии. Соответственно, даже если поставки и имеют место быть, то «пакистанскими» они могут считаться только по месту производства, принадлежа при этом – совсем другим странам. В конце концов, за почти год СВО ни одного боеприпаса с надписями «Made in Pakistan» найдено и продемонстрировано не было. Завирусившееся видео, на котором украинские военные распаковывают 122-мм снаряды, якобы произведенные на пакистанском предприятии Pakistan Ordnance Factories не было подтверждено в том числе – и временем съемки и временем поставки (могло быть поставлено еще до начала СВО или вообще являлось инсценировкой – уровень информационной войны достаточно высок).

В-третьих, сообщения о тайном соглашении между Исламабадом, Вашингтоном и Лондоном при участии Международного валютного фонда о транше в качестве помощи 9 млрд долларов пострадавшим от наводнения в обмен на производство боеприпасов для Украины в Пакистане. К настоящему моменту транш не прошел и МВФ требует все новых и новых условий со стороны Пакистана, часть из которых начала выполняться, вызвав значительное повышение цен на энергоносители в феврале 2023 (далеко не первое повышение с момента ухода Имрана Хана). В состоянии фактического дефолта страна находится с ноября 2022, несмотря на банковские курсы валют – купить доллары или евро возможно только на черном рынке или очень ограниченную сумму в аэропорту при предъявлении авиабилета. Т.е. начать выпуск боеприпасов ранее Пакистан не мог, а теперь скорее всего уже и не сможет ввиду значительного увеличения себестоимости производства, а поставлять их на Украину бесплатно – из области нереального в принципе.

Стоит обратить внимание и на такой факт. Несмотря на то, что данная информация особо не афишируется, пакистанская армия в смычке с полицией начиная с августа 2022 года ведет активную борьбу с протеррористическими организациями пакистано-афганского толка на границах страны в Хайбер-Пахтунве, Белуджистане и в долине Сват. Понятно, что проблема считается внутрипакистанской и международное сообщество мало заинтересовано в ее скорейшем разрешении, соответственно и финансирование идет исключительно из внутреннего бюджета страны. А это значит, что боеприпасы сейчас крайне необходимы самой пакистанской армии и армейское руководство активно распродавать последние активы не будет. Собственно говоря, итоги этой операции в виде взрыва в Пешаваре и захвата полицейского участка в Карачи, не считая более мелких инцидентов, весьма показательны. Кроме того, фактическая переподчиненность полиции армейскому начальству также не устраивает многих и разогревает застарелый конфликт между полицией и армией, что также требует активно вооружать «своих людей». Особенно это актуально ввиду возможности вооруженного вторжения со стороны Афганистана, решать проблему которого Пакистану придется в одиночку.

Таким образом, пакистанские поставки боеприпасов на Украину являются весьма сомнительным фактом и даже в случае его подтверждения окажутся либо продукцией экспортированной из Афганистана, либо продукцией частных американо-британских компаний, расположенных в Пакистане. Причем – весьма ограниченного количества на фоне поставок вооружений коллективного Запада, сделанного ввиду беспрецедентного давления на страну в условиях природного и экономического кризиса. И если позиция Исламабада между интересами Москвы и Вашингтона однозначно не определена, то курс на дружественные отношения с Китаем выстроен весьма логично и интенсивно эксплуатируется, несмотря на смену премьер-министра в Пакистане. Китай же стал и одним из основных источников помощи Пакистану от последствий как пандемии, так и наводнения. Что уже ставит Пакистан скорее на прокитайскую позицию в вопросе конфликта.