Существует ли дилемма безопасности?
1 апреля 2017
0
комментариев
25145
Просмотров
В ридер
Распечатать
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
В теории международных отношениях существует немало интересных и в чем-то удивительных концепций. Сам факт их существования доказывает, что наука о международных отношениях больше всего похожа, как ни парадоксально, на геометрию. Математики выделяют в своей науке 1) аксиомы (положения, которые воспринимаются на веру без доказательств) и 2) теоремы (положения, логически выводимые из аксиом). Но изменение аксиом неизбежно влечет за собой крах теорем. Об этом, к сожалению, часто забывают отечественные авторы, абсолютизируя ту или иную методологическую гипотезу. Большинство из них действуют только при наличии определенных идеологических или моральных посылок, воспринятых исследователям некритично. Хороший пример - американская теория "дилеммы безопасности" (Security dilemma). За последние семь лет она стала чем-то вроде правила хорошего тона среди отечественных международников. Во многих работах стало едва ли не обязательным сослаться на эту дилемму. На многих конференциях ее называют едва ли не лучшей методологической призмой для анализа конфликтов. В действительности, перед нами скорее идеологический (точнее - нормативно-ценностный) конструкт, чем научная теория. Понятие "дилеммы безопасности" одним из первых сформулировал американский теоретик международных отношений Дж. Херц в работе «Политический реализм и политический идеализм» (1951). Эту дилемму он определил как парадоксальную ситуацию, когда как рост безопасности государства, так и его ослабление могут вызвать угрозу со стороны других государств. Усиление могущества одного государства ведет к тому, что другие страны увеличивают свои расходы на оборону. Однако и ослабление определенного государства воспринимается другими государствами как слабость, что может подтолкнуть их к агрессивными действиями против слабой страны. Другие авторы продолжали совершенствовать положения Дж. Херца. Например, американский политолог Р. Джервис полагал, что методы, с помощью которых укрепляется безопасность государства, по своей природе снижают безопасность других государств. (Отсюда, кстати, один шаг до популярной американской теории гегемонистской стабильности: при наличии одной сверхдержавы, другим государствам нечего укреплять свою безопасность - надо просто перейти в статус ведомых ей младших партнеров). Как пояснял Р. Джервис, «выигрыш в безопасности одного государства может восприниматься другими государствами как угроза их безопасности». Однако и Дж. Херц, и Р. Джервис размышляли над конкретно-исторической ситуацией. Их теория возникла в условиях биполярной конфронтации США и СССР при наличии у обеих сверхдержав плеяды младших партнеров, связанных с ними военно-политическими соглашениями. Американцев волновало, как не спровоцировать СССР на войну в Европе. Усиление вооруженных сил государств НАТО в Европе могло побудить к адекватным мерам СССР и страны "социалистического содружества". Но и ослабление одного из натовских государств могло бы породить у советских лидеров, по мнению американцев, представления о ненадежности гарантий безопасности США своим союзникам по НАТО. Наверное, при определении американской политики периода 1950-х - 1980-х годов "дилемма безопасности" верна. Она неплохо описывает страхи американских элит того времени. Но для того, чтобы признать "дилемму безопасности" универсальной, нужно выполнить ряд условий. Во-первых, участники политического процесса не должны считать войну нормальным компонентом международных отношений (или, по крайней мере, не видеть в ней "неизбежное зло"). Если такой консенсус отсутствует, то "дилемма безопасности" не существует. Какая разница, что будут предпринимать другие государства, если одно из них уже решилось начать войну? Если один из субъектов стремится к войне, к нему едва ли примененим термин "провоцирующие действия": его шаги надо оценивать в категориях эффективной или неэффективной подготовки к ней. 
"Для охотника олень не соперник, а жаркое", - цинично утверждал один из героев немецкого писателя Германа Гессе. Поведение оленя интересует охотника только в той части, сумел ли он избежать капкана. (Желательно при этом, чтобы не избежал). Аналогично, если автор считает аннексию и контрибуцию нормальными компонентами международных отношений, едва ли ему будут интересны размышления о том, как укрепление безопасности одного государства снижает безопасность других стран. Оно может интересовать его только в одном ключе - пострадает ли безопасность его страны. Да и то при условии, что его страна не готова понести потери для достижение определенных (например, стратегических или экономических) выгод. Во-вторых, великие державы должны в логике "дилеммы безопасности" не считать малые и средние страны объектом для своей экспансии. Если же они их таковыми считают, то вряд ли элитам великих держав будет интересно, провоцируют или не провоцируют их действия "малышей" к ощущению угрозы. В логике мирового порядка, где державы свободны менять границы и политические режимы у малых стран, такая постановка вопроса бессмысленна. Или является идеологией малых государств, пытающихся найти защиту от угрозы. В-третьих, "дилемма безопасности" может существовать только в отношениях между равными по ресурсам и статусу субъектами. Если одно из государств превосходит остальных по совокупности ресурсов, то "дилемма безопасности" ему не интересна: такая страна может силовым путём подавить сопротивление "малышей" и принудить их к неравноправным договорам. В логике "права сильного" дилеммы безопасности не существует. Приведу конкретный пример. В начале 2003 г. в отношениях между США и Ираком не могло быть "дилеммы безопасности". Какие бы меры не предпринимало правительство Ирака, исход войны был очевиден - шансов нанести поражение коалиции во главе с США у Саддама Хусейна не было. "Дилемма безопасности" могла бы появиться, если бы какая-то другая держава обещала вступить в войну на стороне Ирака. Но поскольку начинать войну против США ради Ирака никто не собирался, то американскую элиту мало интересовало, как иракское руководство относится к концентрации американских войск в Персидском заливе. В-четвертых, "дилемма безопасности" требует, чтобы великие державы считали существующий порядок ценностью. Они должны ориентировться на сохранение статус-кво и опасаться его ревизии больше, чем реализации своих интересов. Любопытный психологический момент: все сторонники теории "дилеммы безопасности" говорят о недопустимости дестабилизации. Но почему дестабилизация не допустима? Этот постулат справедлив, если мы заведомо считаем существующий порядок самоценностью. Если же он таковым для нас не является, то ничего плохого в его дестабилизации и ревизии для определённых государств нет. В противном случае, мы скатываемся в бесконечную дискуссию о том, с чьей точки зрения существующая стабильность - это хорошо или плохо. Иначе говоря - переходим от аналитики к морально-ценностным дискуссиям в духе сентиемнтализма XVIII века. В современном мире теории "дилеммы безопасности" лишилась своего конкретно-исторического содержания. Она стала идеологическим конструктом, доказывающим, что ревизия мирового порядка, сложившегося в начале 1990-х годов, невозможна и нежелательна. Но в том то и дело, что она уже происходит. В XXI веке ещё не было года, когда в мире не шла бы война с участием в ней великих держав. В мире, который возвращается к "доялтинским" стандартам международных отношений, невозможна и "дилемма безопасности" - как невозможно описать наступление зимы с помощью майских акварелей.
"Для охотника олень не соперник, а жаркое", - цинично утверждал один из героев немецкого писателя Германа Гессе. Поведение оленя интересует охотника только в той части, сумел ли он избежать капкана. (Желательно при этом, чтобы не избежал). Аналогично, если автор считает аннексию и контрибуцию нормальными компонентами международных отношений, едва ли ему будут интересны размышления о том, как укрепление безопасности одного государства снижает безопасность других стран. Оно может интересовать его только в одном ключе - пострадает ли безопасность его страны. Да и то при условии, что его страна не готова понести потери для достижение определенных (например, стратегических или экономических) выгод. Во-вторых, великие державы должны в логике "дилеммы безопасности" не считать малые и средние страны объектом для своей экспансии. Если же они их таковыми считают, то вряд ли элитам великих держав будет интересно, провоцируют или не провоцируют их действия "малышей" к ощущению угрозы. В логике мирового порядка, где державы свободны менять границы и политические режимы у малых стран, такая постановка вопроса бессмысленна. Или является идеологией малых государств, пытающихся найти защиту от угрозы. В-третьих, "дилемма безопасности" может существовать только в отношениях между равными по ресурсам и статусу субъектами. Если одно из государств превосходит остальных по совокупности ресурсов, то "дилемма безопасности" ему не интересна: такая страна может силовым путём подавить сопротивление "малышей" и принудить их к неравноправным договорам. В логике "права сильного" дилеммы безопасности не существует. Приведу конкретный пример. В начале 2003 г. в отношениях между США и Ираком не могло быть "дилеммы безопасности". Какие бы меры не предпринимало правительство Ирака, исход войны был очевиден - шансов нанести поражение коалиции во главе с США у Саддама Хусейна не было. "Дилемма безопасности" могла бы появиться, если бы какая-то другая держава обещала вступить в войну на стороне Ирака. Но поскольку начинать войну против США ради Ирака никто не собирался, то американскую элиту мало интересовало, как иракское руководство относится к концентрации американских войск в Персидском заливе. В-четвертых, "дилемма безопасности" требует, чтобы великие державы считали существующий порядок ценностью. Они должны ориентировться на сохранение статус-кво и опасаться его ревизии больше, чем реализации своих интересов. Любопытный психологический момент: все сторонники теории "дилеммы безопасности" говорят о недопустимости дестабилизации. Но почему дестабилизация не допустима? Этот постулат справедлив, если мы заведомо считаем существующий порядок самоценностью. Если же он таковым для нас не является, то ничего плохого в его дестабилизации и ревизии для определённых государств нет. В противном случае, мы скатываемся в бесконечную дискуссию о том, с чьей точки зрения существующая стабильность - это хорошо или плохо. Иначе говоря - переходим от аналитики к морально-ценностным дискуссиям в духе сентиемнтализма XVIII века. В современном мире теории "дилеммы безопасности" лишилась своего конкретно-исторического содержания. Она стала идеологическим конструктом, доказывающим, что ревизия мирового порядка, сложившегося в начале 1990-х годов, невозможна и нежелательна. Но в том то и дело, что она уже происходит. В XXI веке ещё не было года, когда в мире не шла бы война с участием в ней великих держав. В мире, который возвращается к "доялтинским" стандартам международных отношений, невозможна и "дилемма безопасности" - как невозможно описать наступление зимы с помощью майских акварелей.
Поделиться статьей
Автор
Алексей Фененко
Доктор политических наук, профессор Факультета мировой политики МГУ имени М.В. Ломоносова, эксперт РСМД
Блог: Блог Алексея Фененко
Рейтинг: 3
ДРУГИЕ ЗАПИСИ
Немецкий сценарий для Украины
19 апреля 2022
Алексей Фененко
На "вторую Ялту" Москве рассчитывать не стоит
17 марта 2022
Алексей Фененко
Уникален ли наш "долгий мир"?
28 мая 2019
Алексей Фененко
