Еще раз о Крымской войне (продолжение дискуссии)

После публикации стати «Черная легенда. Размышления о Крымской войне с высоты 2016-го года» я получил серию интересных комментариев и возражений.

Ниже публикую ответы на наиболее типичные вопросы, которые составил из писем и комментариев.

Queen Victoria, Prince Albert, and children by Franz Xaver Winterhalter

1. «Вы говорите про "черную легенду". Но разве Крымская война не привела к резкому уменьшению роли России в Европе?»

В советской историографии правда преобладала точка зрения, что после Крымской войны «царизм уже не мог играть прежней роли в Европе». На самом деле в период до Крымской войны Российская империя никогда не имела гегемонистского статуса в Европе.

У России после вывода войск из Франции в 1818 г. не было военного присутствия на территории других европейских государств. Россия не могла без океанского флота проецировать свою военную мощь напрямую на Западную Европу. Русское правительство, относясь негативно к революционному движению, не смогло помешать революционным волнам 1830-31 и 1848-49 гг. Русский кабинет никогда не обладал свободой действий в «Восточном вопросе», постоянно согласуя свои шаги с Великобританией и/или Австрией. Некоторым влиянием Россия пользовалась в Германском союзе на основе Мюнхенгрецкой конвенции 1833 года. Однако ее распад произошел при добровольном согласии России в рамках Ольмюцкого соглашения 1850 года. И главное: никакого военного присутствия Российской империи в Германских государствах после 1833 г. не было.

Россия никогда не была лидером в реализации концепции легитимизма. Император Николай I в самом деле помог подавить Венгерскую революцию 1849 г. по приглашению императора Франца-Иосифа. Но Австрия и Франция провели после 1815 г. гораздо больше интервенций в итальянские государства и Испанию с целью восстановления там правящих монархов. Великобритания с 1830 г. также усилила вмешательство в испанские и португальские конфликты. Франция, кроме того, провела вооруженную интервенцию в Бельгию в 1831 - 32 годах. Если исходить из критериев интервенционизма, то у Австрии было больше оснований считаться европейским гегемоном, чем у Российской империи. Так какую же роль больше не мог играть «царизм» в Европе? Венский порядок остался прежним: баланс сил между пятью великими державами.

2. «Называйте, как хотите, а война шла на русской земле»

То, что война с морскими державами пойдет на русской земле, стало ясно после подписания Лондонской конвенции 1841 года, которая открыла вход в Чёрное море военным флотам Великобритании и Франции. Это действительно была серьезная дипломатическая (а не военная!) неудача. Но понять кабинет Николая I можно. На протяжении предыдущих ста пятидесяти лет союзниками России (несмотря на все перипетии) были Австрия и Великобритания, а врагом — Франция. Мысль о русско-британском конфликте с традиционным стратегическим партером (как считали в Петербурге и, подчеркну, многие в Лондоне) казалась невероятным сценарием — особенно после теплого приема королевой Викторией цесаревича Александра Николаевича в мае 1839 г. Готовились воевать с Францией, а не с Великобританией.

3. «Союзники не дали Николаю I расчленить Османскую империю. Вот в чем поражение!»

Это очень сложный и даже скользкий вопрос. Ни в одном официальном документе русский кабинет не заявил о намерении присоединить к Российской империи османские провинции. Претензии подобного рода обосновываются ссылками на неофициальные (и зачастую вольно трактуемые) высказывания Николая I, вырванные из контекста и дошедшие до нас через третьи руки. Приведу расхожий пример. Есть точка зрения, что Николай I во время визита в Лондон в июне 1844 г. якобы предложил Великобритании раздел Османской империи — переход в российскую сферу влияния Дунайских княжеств и Босфора, а в британскую — Египта и острова Кипр. Однако источником для подтверждения этой точки зрения служат воспоминания барона Кристиана Фридриха Штокмара — друга принца Альберта, супруга-консорта королевы Виктории. Степень надежности оцените сами. 

Возможно, Россия хотела вернуть Уникиар-Искелессийский договор 1833 г. На подобные размышления наталкивает требование А.С. Меньшикова к султану Абдул-Меджиду заключить союзный договор с Россией. Но прямого подтверждения, что такой договор возвращал бы режим проливов, предусмотренный Уникиар-Искелессийским договором, в источниках нет.

Впоследствии министр иностранных дел Наполеона III Эдуард Друэн де Луис заявил: «Весь этот восточный вопрос, возбуждающий столько шума, послужил императорскому правительству лишь средством расстроить континентальный союз, который в течение почти полувека парализовал Францию». В этом смысле война в самом деле была относительно успешной для Франции: по ее итогам рухнул Священный союз. Но тоже успех относительный: распад Священного союза привел Париж к катастрофе 1870 года.

4. «Николаша был глуп и недальновиден»

Если в чем и можно упрекать императора Николая I, то это в личной порядочности. Напомню, что в сентябре 1844 г. министр иностранных дел России К.В. Нессельроде вторично прибыл в Лондон и передал меморандум статс-секретарю по иностранным делам лорду Эбердину. Документ содержал в себе три группы взаимных обязательств Великобритании и России.

1. Совместные действия по сохранению территориальной целостности Порты. В преамбуле указывалось, что Россия и Великобритания «заинтересованы в сохранении той независимости и территориальной целостности Османской империи, в какой она находится в настоящее время».

2. Двусторонние консультации на случай изменения статус-кво вокруг Османской империи. В меморандуме указывалось, что если последней будет угрожать распад, то Россия и Великобритания договорятся об учреждении «нового порядка вместо нынешнего». Этот пункт косвенно подтверждал, что стороны вели консультации о действиях на случай кризиса Османской империи.

3. Обязательства России привлечь к совместным действиям Австрию. В меморандуме отмечалось, что соглашение двух сторон «будет более действенным, если оно встретит полное одобрение со стороны Австрии, у которой с Россией существует согласованность принципов в отношении Оттоманской империи».

Лорд Эбердин, ознакомившись с документом, констатировал адекватность его содержания характеру российско-британских переговоров, проведенных в ходе визита Николая I в Лондон в июне 1844 года. Но официальный ответ из Лондона не пришел, что снижало правовое значение меморандума. Британское правительство не подтвердило обязательного характера даже общих обязательств, содержавшихся в документе.

Во время дипломатического кризиса вокруг проливов осенью 1849 г. Великобритания не аннулировала меморандум 1844 года: напротив, министр иностранных дел лорд Г. Пальмерстон осудил самоуправство британского посла в Константинополе Чарльза Стрэтфорда-Рэдклиффа. Неудивительно, что Николай I, едва обострился спор о «Святых местах», обратился к Великобритании с предложением о совместных действиях. Но как еще он мог поступить при существовании Лондонского меморандума 1844 года?

Задним числом мы все умны. И Наполеон III, и королева Виктория тоже «проспали» возвышение Германской империи, что принесло их странам большие беды. Но можно ли сказать, будто все, что они делали, было «глупым»?

5. "Разве внезапная смерть Николая I — не результат поражения?»

Думаю, это очередная легенда. Напомню факты. 2 марта (18 февраля) 1855 г. по до конца не выясненным причинам скончался Николай I. Но одновременно в Великобритании из-за неудач на фронте ушел в отставку премьер-министр лорд Эбердин. Получается парадокс: русский император скончался от поражений... за которые британский парламент прогнал британского премьера! Кстати, вопрос: какие такие поражения потерпела якобы Россия, за которые лишился поста лорд Эбердин? «"Что-то у них не сложилось",  - подумал Штирлиц».

Еще вопрос: а после каких поражений Николай I якобы покончил с собой в феврале 1855 года? Севастополь? Его южная сторона будет держаться до сентября 1855 года — еще полгода. Первая Балтийская экспедиция закончилась уходом эскадры союзников из Балтийского моря. Десант на Камчатке был разбит. 14 ноября 1854 г. флот союзников попал в шторм, и потерял в общей сложности 53 корабля. Под Евпаторией потерпели крушение два линейных корабля: французский «Генрих IV» и османский «Пеики-Мессерет». Да, русский корпус не смог в феврале 1855 г. взять Евпаторию. Но неужели Николай I покончил с собой из-за не взятия Евпатории? Его брат император Александр I пережил Аустерлиц и Фридланд, сожженную Москву.

6. «До Крымской войны все считали русскую армию непобедимой. А теперь...»

Очередная сказка. Никакого шапкозакидательства в России не было. Были, наверное, отдельные и не очень умные личности, считавшие так. Но не их было большинство. Достаточно почитать интересный двухтомник  «Пушкин в воспоминаниях современников», чтобы заметить: Францию считали сильным и очень опасным противником. У нас часто говорят, что эпоха Николая I была «застоем». Но современники видели, похоже, свое время как межвоенное. Появление нового Наполеона во Франции считались вопросом времени. И ожидания их не обманули.

7. «Вся Россия не смогла справиться с каким-то 70 тыс. десантом союзников. Спорить будете?»

Как посмотреть. Можно сказать так. Можно, как британский политолог Нил Макфарлейн: «За два года войны Великобритания и Франция смогли взять только половину Севастополя». Да, еще Евпаторию, Кинбурн и Керчь. Всей мощи двух морских и якобы очень передовых держав хватило только на это. Но это не военная, а прежде всего дипломатическая заслуга: "спасибо" Лондонской конвенции 1841 года.

И это не «какой-то десант». Это — французский десант. Страны, которая в то время считалась великой (а то и ведущей) военной державой. Для сравнения: в Итальянской войне 1859 г. Франция и Пьемонт разобьют Австрию за два месяца, хотя австрийская была хорошо оснащена пресловутыми "штуцерами". Русская армия не пережила в Крыму ничего похожего на  Мадженто или на Сольферино - два разгрома австрийцев в 1859 года. А вот союзники после Балаклавского сражения ни разу не атаковали сами русскую армию, причем вспомогательную.

8. «Николай создал систему, которой были не нужны талантливые люди. Школа адмирала Лазарева на Черном море — исключение»

Простите, а полководцы союзников — сплошь таланты, сопоставимые с Наполеоном I или маршалом Ришелье? Может, большим талантом был лорд Раглан с его атакой легкой бригады и провалом штурма Большого Редена в последнем штурме Севастополя? Или гениальным стратегом был главнокомандующий французской армией в Крыму Жан Жак Пелисье, который год штурмовал южную сторону Севастополя? А, может, военным гением был Эдмунд Лаймонс, не сумевший взять Таганрог? Замечательный британский историк Джордж Маколей Тревельян показал, что в прессе 1850-х годов именно британские генералы обвинялись в «серости и бездарности». Им тоже Николай I помешал вырастить военных гениев?

Проблема в другом. Крымская война была одной из первых позиционных войн, которые не предполагают ярких военных успехов. Тут иная логика. Потому в Крымскую войну у обеих сторон не было ярких действий. Война стала промышленной войной, а не кавалерийскими рейдами. Это позднее, в 1860-х годах, Хельмут фон Мольтке-старший вернет войнам в Европе маневренный характер. Кстати, он присутствовал в русской армии под Севастополем и учился на ее опыте. 

9. "Разве режим нейтрализации Черного моря не был унизителен для России?"

В самом режиме нейтрализации не было ничего необычного и унизительного: достаточно вспомнить нейтрализацию Великобританий и США района Великих озер в 1817 году. Нейтрализация Черного моря действительно лишила Российскую империю права восстанавливать черноморский флот и крепости на Черном море. Но этих же прав лишилась и Османская империя. По сути стороны не стали воссоздавать военные флоты на Черном море, а объявили его нейтральным и закрытым для военных судов нечерноморских стран.

Но главное: режим нейтрализации Черного моря по факту действовал с Лондонской конвенции 1841 года. Другое решение потребовало бы от России строить флот в открытом Черном море, ориентируясь на противодействие суммарной мощи британского, французского и османского флотов. (Задача, едва ли решаемая даже теоретически ввиду ограниченности фарватера Черного моря). Парижский трактат пересмотрели в 1871 г. при условии закрытия проливов в мирное время для военных судов нечерноморских стран. Большая разница!

10. «Жаль, не добили тогда имперскую гидру!»

Вообще-то «имперской гидрой» тогда называли Наполеона III c его «Второй империей». Но если вы о России, то англичане придерживались иного мнения. Через год после Парижского конгресса восстали Сипайские полки в Индии. Позднее премьер лорд Генри Пальмерстон был очень рад, что война с Россией закончилась до начала сипайского восстания. Ибо если бы он совпали по времени... Да и граф Шарль де Морни, сводный брат императора Наполеона III, призывал того скорее пойти на мир. Очень боялся он, чтобы у Пруссии не возникли кое-какие соблазны...