На данном этапе сирийского кризиса «малый Идлиб» остается одним из последних регионов, который не контролируется официальным правительством. В большинстве своем, управление регионом осуществляет коалиция исламистских группировок, объединенных в «Хайат Тахрир аш-Шам» (ХТШ)*. Данная группировка неформально контролирует зонтичное Сирийское правительство спасения, которое выступает в роли светской администрации мятежного региона. Стоит также упомянуть наличие турецкого воинского контингента в Идлибе. Кроме этого, на территории провинции присутствует протурецкая Сирийская Национальная Армия (СНА), а также разношерстные оппозиционные режиму Башара Асада формирования и исламистские группировки.

Эскалация 2020 г.

Последняя крупная эскалация, произошедшая в начале 2020 г., во многом характеризовалась разным видением сторон на решение ситуации. Наиболее полная точка зрения на идлибскую проблему была озвучена Чрезвычайным и Полномочным Послом Российской Федерации в Турецкой Республике А.В. Ерховым в интервью «Спутнику». Внимание было акцентировано на следующих тезисах:

• Невыполнение Турцией Сочинских соглашений 2018 г. по Идлибу, которые подразумевали отделение умеренных оппозиционных боевиков от радикальных, разблокировка стратегических трасс М4 и М5, а также отвод тяжелых вооружений;
• Возросшая активность со стороны радикальных боевиков и продолжающиеся атаки на авиабазу Хмеймим и на сирийскую армию;
• Ряд турецких наблюдательных пунктов к настоящему времени оказались за линией фронта, став опорными пунктами турецкой армии;
• Негативное влияние непризнания со стороны Анкары правительства в Дамаске;
• Сирийская армия ведет боевые действия на своей территории и не будет отступать.

Ответом на данное заявление стала критика России со стороны Р.Т. Эрдогана. По его заявлению, Турция полностью соблюдает Астанинский процесс, а Москва игнорирует Сочинское соглашение, касательно создания демилитаризованной зоны вокруг обозначенного района. Ответом российской стороны последовало заявление пресс-секретаря президента Д.С. Пескова, в котором обозначалось, что: «РФ полностью выполняет свои обязательства в отношении Идлибской зоны деэскалации. Вместе с тем, мы с сожалением констатируем, что ситуация там оставляет желать лучшего».

На конец января 2020 г. ситуация действительно оставляла желать лучшего. 16 января Сирийская Арабская Армия (САА) официально возобновила операцию в Идлибе. Подразделения САА начали наступления сразу на нескольких рубежах: на юге провинции Идлиб и на западе провинции Халеб (Алеппо). Поводом послужили многочисленные провокации со стороны боевиков. 23 января Центр по примирению враждующих сторон и контролю за перемещением беженцев рапортовал, что: «с 9 января текущего года позиции правительственных войск в Идлибской зоне деэскалации подверглись атакам незаконных вооруженных формирований 30 раз». Целью операции стало также территориальное уменьшение идлибского анклава и занятие стратегических автомагистралей М4 и М5. Важным аспектом является блокирование 3 из 12 турецких наблюдательных пунктов, установленных по периметру Идлибской зоны деэскалации. 27 января САА заняла стратегический город Серакиб, который находится на пересечении двух трасс М4 и М5. В результате данных действий, Турция ответила масштабным военным развертыванием, что значительно затормозило наступление. Сильное обострение отношений между Россией и Турцией началось в начале февраля, когда за одну неделю погибло 14 турецких военных. За эти действия Р.Т. Эрдоган возложил ответственность не только на Дамаск, но и на Москву. Кроме того, президент Турецкой Республики потребовал от России остановить наступление САА до конца февраля, иначе Турция обещала начать полномасштабное наступление в Идлибе. В результате этого с 8 февраля начался долгий процесс Российско-Турецких консультаций, который привел к подписанию соглашений между двумя сторонами 5 марта 2020 г. Основными пунктами договоренностей стали:

• Прекращение всех боевых действий по существующей линии соприкосновения в Идлибской зоне деэскалации с 6 марта 2020 г.;
• Создание коридора безопасности шириной 6 км к северу и 6 км к югу от трассы М4;
• Совместное российско-турецкое патрулирование по трассе М4 с 15 марта 2020 г.

Нереализованные мартовские соглашения

С момента подписания договора прошло больше года, соответственно, можно сделать некоторые выводы об эффективности его осуществления.