Дроны в руках террористов: что дальше?

Ардиан Шайковци — исследователь в области противодействия терроризму, преподаватель и аналитик по вопросам безопасности, с опытом полевых исследований в Сирии, Ираке, Иордании, Западной Европе, на Балканах, Кении, Сомали и Центральной Азии. Ардиан является соучредителем и директором Американского института противодействия терроризму (ACTRI) — исследовательского института в США, который занимается изучением левых, правых и радикальных джихадистских форм политического насилия. Он имеет докторскую степень в области государственной политики и управления.

Беседовала Татьяна Канунникова.

Ардиан Шайковци — исследователь в области противодействия терроризму, преподаватель и аналитик по вопросам безопасности, с опытом полевых исследований в Сирии, Ираке, Иордании, Западной Европе, на Балканах, Кении, Сомали и Центральной Азии. Ардиан является соучредителем и директором Американского института противодействия терроризму (ACTRI) — исследовательского института в США, который занимается изучением левых, правых и радикальных джихадистских форм политического насилия. Он имеет докторскую степень в области государственной политики и управления.

Беседовала Татьяна Канунникова.

Какую роль будут играть дроны в будущих терактах?

Денис Федутинов:
Беспилотники в сирийском конфликте

Возьмем некоторые из последних примеров в Европе, например, инцидент в аэропорту Гатвик. Появление дронов вызвало смятение не только среди должностных лиц аэропорта, но и среди политиков и сотрудников правоохранительных органов. Аэропорт понес миллионные потери из-за приостановки работы — были отменены десятки рейсов. Также можно говорить о технологии защиты от беспилотных летательных аппаратов, которую нужно было установить в аэропорту, что означает существенные финансовые затраты. В других местах, например, в зонах активных конфликтов, повстанцы-хуситы использовали дроны для атак на йеменских лидеров, а также наносили удары по ключевым объектам национальной инфраструктуры в таких местах, как Саудовская Аравия. Даже здесь, в США, появление и незаконные действия дронов, пролетающих над городами и вблизи правительственных объектов, демонстрируют, что в будущем беспилотные операции могут представлять серьезную угрозу.

В Соединенных Штатах были зафиксированы попытки нанести ущерб интересам страны с использованием дистанционно пилотируемых летательных аппаратов. Например, в 2012 году группа лиц из Вирджинии, прямо или косвенно связанных с базирующейся в Пакистане террористической организацией «Лашкаре-Тайба», пыталась приобрести такую технологию для террористической группировки. В 2011 году гражданин США, студент одного из уважаемых американских университетов, планировал с помощью дистанционного управления запустить начиненные взрывчаткой летательные аппараты и атаковать правительственные и военные объекты США. Очевидно, что потенциал злонамеренного использования дронов высок не только в зонах активных конфликтов, но и на Западе, и это нельзя упускать из виду.

В 2017 году директор ФБР Кристофер Рэй заявил о неотвратимости террористической угрозы со стороны дронов для американских городов. Угроза по-прежнему неотвратима?

Это хороший вопрос и об этом также велись дискуссии в Соединенных Штатах. Беспокойство вызывает тот факт, что дронов очень низкая стоимость приобретения, что дает возможность многим организациям, государственным и негосударственным субъектам, а также частным лицам, развивать такие технологии. Они могут легко приобрести детали для сборки. Не требуется и особые познания с точки зрения управления летательным аппаратом.

Все это вызывает беспокойство у чиновников и правоохранительных органов, особенно здесь, на Западе. Хоть я и не стал бы обозначать злонамеренное использование дронов как наиболее серьезную угрозу на Западе, не стоит также сбрасывать со счетов тот факт, что местные правоохранительные органы и организации в целом могут не располагать оптимальными возможностями для противодействия угрозе дронов. Они вовсе не обязательно могут быть лучшим образом оснащены и укомплектованы персоналом для адекватного противодействия такой угрозе. Я бы сказал так: одно дело — оказывать противодействие угрозам дронов или действовать против них в зонах активных конфликтов, где у военных есть ресурсы и возможности для устранения такого рода угроз. Внутри страны может быть проблемой, учитывая, что на местном уровне нам, вероятно, не хватает того уровня сложности, который необходим для обнаружения, мониторинга и противодействия угрозе дронов в наших городах.

Могут ли современные террористические группировки модифицировать потребительские дроны для проведения импровизированных атак?

Современные террористические группировки вполне способны на это. Я был свидетелем подобных случаев во время проведения наших исследований в Сирии и Ираке. Я видел несколько модифицированных потребительских беспилотников, используемых ИГИЛ [1] для атак на Пешмерга на севере Ирака, иракские силы безопасности в Мосуле, а также в других местах. С точки зрения структуры, [ИГИЛ] было известно своими моделями Phantom DJI. Они часто использовали пенополистирол — легкий, доступный и дешевый материал для создания дронов, а также для модификации и превращения дронов в настоящее оружие. Во многих случаях мы видели, что они устанавливали определенное количество самодельных взрывных устройств любого типа.

У них, конечно же, была возможность работать над такими технологиями, учитывая низкую закупочную стоимость. Мы также видим практику подражания в области использования технологий дронов. Например, когда технология дронов ИГИЛ копируется другими группировками, аффилированными с ИГИЛ и расположенными в других частях света. И это, опять же, возможно благодаря низким затратам на приобретение и простоте изготовления.

Какими тактикой и методами пользуются террористические группировки при использовании дронов?

Вадим Козюлин:
Три группы угроз смертоносных автономных систем

Из моего личного исследовательского опыта — и опыта в таких местах, как Сирия и Ирак [ИГИЛ] — в первую очередь, дроны использовались для сбора разведданных и наблюдения. Дроны также оказались мощным инструментом пропаганды, а именно, когда полученные с помощью дронов изображения использовались в пропагандистских целях. Конечно, нельзя упускать из виду военно-стратегическую составляющую, такую как возможность прикреплять взрывные устройства и сбрасывать их на противника. Они также служат для демонстрации “воздушной мощи”, что, опять же, имеет огромную пропагандистскую ценность, которую воинствующие экстремистские и террористические организации также смогли использовать.

Еще один момент, с которым мы сталкиваемся и который представляет большой интерес, заключается в том, что применение дронов, особенно в контексте ИГИЛ, позволило им заявить о якобы имеющихся власти и контроле не только на земле, но и в воздушном пространстве. Это создает иллюзию — особенно с учетом того, что ИГИЛ начало терять свою территорию в 2016–2017 годах и в последующие годы — будто операции с беспилотниками обеспечили группировке такое воздушное превосходство, оперативную способность проникать в воздушное пространство и атаковать силы противника. Это также дало им [ИГИЛ] огромный импульс с точки зрения пропаганды. Мы видели, например, что ИГИЛ запускало начиненные взрывчаткой дроны по линиям врага, которые сопровождали другие дроны, оборудованные для фиксации таких атак, что затем распространялось через Telegram или другие платформы соцсетей, используемые ИГИЛ в пропагандистских целях.

Что касается успешности их атак, это, на самом деле, спорный вопрос и, в первую очередь, потому что они [ИГИЛ] рекламируют только свои успехи. В реальности мы мало что знаем — по крайней мере, из открытых источников — об их провалах или каких-либо ограничениях. Судя по некоторым изображениям прошлых атак, например, когда в 2017 году дроны ИГИЛ сбросили несколько самодельных взрывных устройств на сирийскую военную базу, где хранилось значительное количество оружия на стадионе, сирийским военным был нанесен значительный ущерб. Но мы не знаем с уверенностью об их успехе, уровне их успеха, поскольку мы зачастую видим только то, что они показывают в своих СМИ.

Но мы понимаем, как важно различать террористические группировки или негосударственные субъекты, у которых ограниченные возможности для применения дронов, и тех, кто пользуется активными программами дронов. Если взять такие организации, как «Хезболла» (Катаиб Хезболла), «Хамас», ИГИЛ или даже хуситов, у них действительно есть опыт успешного запуска программ дронов, программ вооруженных беспилотников. Часто эти программы спонсируются государством. Например, мы знаем, что Иран сыграл значительную роль в спонсировании использования беспилотников «Хамасом» и «Хезболлой», и так далее. Опять же, при попытке определить, откуда может исходить угроза дронов, важно понимать разницу между их применением группировками с ограниченными возможностями и теми, кто осуществляет или поддерживает программы дронов.

Дроны скорее будут использоваться в качестве транспортного средства или автономного оружия?

Зачастую, помимо основной функции наблюдения, они применялись террористическими группировками как средство транспортировки взрывчатых веществ и других материалов из пункта А в пункт Б. Но что касается автономного оружия, насколько мне известно на данный момент, они не обладают такой возможностью, учитывая, что данная технология дронов требует искусственного интеллекта для управления этим видом автономного беспилотного оружия. Большинство дронов запрограммированы, например, на выполнение атак, сброса бомб и так далее. Но для того, чтобы быть эффективным в других отношениях, в это автономное оружие должен быть встроен ИИ. Но я не видел такой технологии, особенно в случае с ИГИЛ. Возможно, это может иметь место в случае с другими организациями, такими как «Хамас» и «Хезболла».

Какие мишени будут выбирать террористы при проведении дроновых атак?

Что касается мишеней, мы видели в таких районах, как Ирак и Сирия, что большая часть атак беспилотников была нацелена на военных, которые воспринимались как противники. Как я упоминал ранее, в 2017 году было совершено получившее большой резонанс нападение, в ходе которого ИГИЛ сбросило значительное количество взрывчатки на позиции сирийской армии и точки снабжения оружием. Также были произведены атаки на иракские силы безопасности во время операции в Мосуле. Функция наблюдения является важным компонентом, поскольку она дает ИГИЛ и другим террористическим организациям возможность осуществлять планирование до нападения, чтобы лучше организовать и скоординировать свои атаки. Обычно они посылают дроны для сбора информации, а затем, как правило, производят атаку. То, что мы наблюдали, — это не только использование беспилотников в атаках, но и демонстрация мощи путем одновременного запуска множества дронов, создавая, тем самым, иллюзию или восприятие того, что ИГИЛ способно атаковать с помощью нескольких беспилотников и проникать в воздушное пространство противника.

Есть катастрофический сценарий, согласно которому небольшие дроны могут использоваться для доставки химических или биологических агентов в ходе атак. Или же для распространения смертельных вирусов в местах массового скопления людей. Это реально?

Ноэль Шарки:
Автономное оружие представляет угрозу для международной безопасности

В Ираке или Сирии, например, в контексте ИГИЛ или других действующих террористических группировок, это вопрос возможности получить доступ к химическому или биологическому оружию. Это не надуманная версия. И есть несколько примеров подобных инцидентов. ИГИЛ уже предпринимало некоторые попытки доставки химического, биологического и другого оружия массового уничтожения с помощью беспилотных летательных аппаратов.

Эффективны ли атаки с использованием дронов против террористических группировок, таких как «Аль-Каида» [1] и ИГИЛ?

С точки зрения борьбы с терроризмом, если спросить государственных чиновников, то они будут утверждать, что, да, они эффективны. Чтобы измерить их эффективность, можно проанализировать то, как были атакованы некоторые лидеры террористов или те, кто был связан с террористической деятельностью на каком-то уровне. Совсем недавно Касим аль-Рейми из «Аль-Каиды» в Йемене был убит с помощью беспилотников, что было одним из показателей успеха. Во время президентского правления Обамы было совершено более 1200 атак дронов в Йемене, целью которых были различные боевики. При президенте Трампе были сотни атак, в первую очередь против боевиков в Йемене, Сомали и других местах. В одном только Пакистане, в рамках преследования вооруженных и террористических группировок, дроновая кампания длилась более десяти лет. И еще есть недавний пример, когда иранский генерал Касем Сулеймани был убит ударом беспилотника.

Но опять же, если рассматривать террористические группировки как единые и сплоченные организации, то можно было бы ожидать, что убийство их лидеров должно также снижать число террористических атак. Однако, нам также известно, что террористические организации во многих отношениях не являются сплоченными и едиными. В этом смысле сложно понять последствия убийства лидера террористов. Например, теоретически, убийство лидера террористов должно привести к подрыву руководящей структуры и контроля в организации. С другой стороны, в зависимости от того, кто будет следующим лидером, преемник может оказаться более склонным к насилию. Это действительно сложный вопрос.

В качестве ответной меры, группировка может также увеличить число терактов против гражданского населения. И мы это наблюдали в случае с террористическими организациями, где руководство централизованно. Следует также учитывать дроновые атаки, которые приводили к жертвам среди гражданского населения и вызывали серьезное недовольство. В прошлом году я проводил исследование с моими коллегами в Сомали. И в ходе опросов мы слышали много критики в адрес операций с применением беспилотников, которые некоторыми людьми указывались как причина недовольства, а в отдельных случаях даже приводили к вербовке в ряды «Аль-Шабаб». Несмотря на то, что целью этих операций были лидеры и члены группировки «Аль-Шабаб» или боевики ИГИЛ, возникало недовольство из-за того, что атаки приводили к жертвам среди гражданского населения.

Какие есть способы снизить риски со стороны беспилотников? Возможно ли их предотвратить?

Проблема защиты от беспилотных атак связана с тем, что дроны могут летать как на очень большой высоте, так и на малой. Это требует лучшего понимания того, как технологии дронов могут быть использованы в будущем. Ранее я упоминал пример появления дронов в аэропорту Гатвик, что привело к большой суматохе и материальному ущербу. Этот пример характерен в целом для городов и объектов в странах Запада, что связано с неспособностью в полной мере понять эту новую технологию.

В прошлом году впервые в истории зафиксирован случай автономной атаки дронов по людям. Согласно отчету ООН, беспилотники были поставлены Турцией ливийским силам. На Ваш взгляд, можно ли позволить машинам самостоятельно принимать решение об убийстве или следует запретить атаки автономных дронов?

Я тщательно не изучал этот вопрос и не знаю, были ли человеческие жертвы в результате этих автономных атак. Если так, то это изменит наше понимание автономно управляемых объектов, особенно что касается дронов. Как указывалось ранее, автономное оружие в сочетании с соответствующим компонентом ИИ на самом деле представляется целесообразным, при условии, что люди будут иметь некоторый уровень контроля. Мы должны понимать процесс принятия решений, связанный с созданием такого рода автономных технологий дронов.

Мы знаем, что можно передать определенное изображение дрону, что позволит этому беспилотнику произвести атаку на основе переданного изображения. Но в то же время небольшое изменение, модификация, неправильное прочтение этого изображения дроном может привести к значительным ошибкам с точки зрения прицеливания. Отсутствие контроля со стороны человека всегда может представлять определенный риск. Люди должны участвовать в процессе принятия решений дроном. Если мы посмотрим на другие области, которые используют эти автономные технологии, такие как беспилотные автомобили, автономные транспортные средства, можно найти ошибки и в них. С этой точки зрения это тоже может быть сопряжено с проблемами.

Кроме того, вопрос заключается не только в том, как используются автономные дроны, но и в том, где они применяются и в каком количестве. Использование автономных беспилотников в определенных операциях, например, в таких зонах конфликтов, как Сирия, и против ИГИЛ, может привести к результатам отличным от ситуации, когда они применяются в незатронутых конфликтами районах, в городах и в местах скопления гражданского населения. Вероятность ошибки есть, особенно в последнем случае, когда они задействованы на территориях, где находятся гражданские лица. Опять же, мы мало знаем [из открытых источников] об этой новой технологии. Процесс принятия решений, цели, методы действия в разных географических регионах и т.д. — все это вопросы, которые нам необходимо лучше понять и найти решение.

1. Запрещенная в РФ террористическая организация.