Заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Рябков рассказал "Голосу России" о сути новых договоренностей между Россией и США по Сирии и сроках их выполнения, а также о положительных сигналах по поводу еще одного кризиса – вокруг ядерной программы Ирана
С заместителем министра беседовала Елена Супонина.
- Не пошла ли Россия на очень большую уступку американцам, допустив упоминание VII главы Устава ООН в проекте резолюции Совбеза по Сирии? Ведь если Россия исходит из того, что немедленных силовых действий в отношении Сирии не будет в любом случае, то США, быть может, смогут потом трактовать этот пункт совершенно иначе?
- Никаких уступок нет. Нет ни малейшего отклонения от текста рамочной договоренности, достигнутой между делегациями России и США 14 сентября в Женеве. Главное, что здесь исключен автоматизм применения VII главы. Отмечу, что процесс работы по тексту резолюции еще не завершен.
Для снятия возможных вопросов подчеркну, что в случае невыполнения данной, готовящейся сейчас для принятия, резолюции речь идет о применении мер по VII главе. Это касается передачи химического оружия под международный контроль или использования такого оружия кем бы то ни было в Сирийской арабской республике.
Но ясно, что без констатации этих фактов и без вынесения консолидированного решения на этот счет данное положение не может быть применено. Таким образом, данное положение не может быть применено незамедлительно. Если кто-то трактует иначе, значит, он идет против Устава ООН и возвращается к логике агрессии в нарушении международного права. А как раз это мы стремимся предотвратить.
Трактовка, которую мы даем, - единственно возможная и допустимая как с правовой, так и с политической точки зрения. Я не вижу никакой уступки с российской стороны и никакой опасности того, что что-то произойдет в "автоматическом" режиме.
- То есть если вдруг сирийское правительство не будет сотрудничать, то в таком случае понадобится другая резолюция?
- Речь о VII главе идет в привязке только к передаче химических вооружений или их использовании. Что касается сотрудничества или нет, то этот аспект вообще выведен из контекста VII главы.
- В ночь с 27 на 28 сентября состоятся не только консультации в Совбезе ООН в Нью-Йорке, но и очень важное совещание в Гааге в штаб-квартире Организации по запрещению химического оружия. В чем важность декларации, которую сейчас согласовывает исполком этой организации по теме химического оружия в Сирии?
- Это тоже в стадии согласования, так что не могу комментировать содержание. Но речь идет о том, чтобы подтвердить те положения, которые закладываются сейчас в проект решения исполнительного совета Организации по запрещению химического оружия. Речь идет также о том, что сирийское правительство не просто на протяжении всех последних дней уже делает шаги по сотрудничеству с Организацией по запрещению химического оружия (ОЗХО), но делает это даже с опережением установленных сроков.
Сирийцы уже передали так называемую первичную информацию. Они уже назначили своего представителя, который пока на временной основе осуществляет взаимодействие с техническим секретариатом ОЗХО и с делегациями в Гааге. А после того, как упомянутое решение исполнительного совета ОЗХО будет принято, то в ближайшее время сирийцы передадут дополнительную информацию.
- И какая это дополнительная информация? Каков график действий?
- Это информация по химической программе Сирии, по запасам, по химическим формулам веществ, которые применяются для изготовления боевых отравляющих веществ и боеприпасов, по типам боеприпасов и так далее.
А дальнейший график действий понятен. Ближайший шаг – это направление в Сирию группы инспекторов, которые должны будут проверить соответствующую информацию. В течение месяца такая инспекция должна быть проведена.
Затем состоится новый раунд консультаций в Гааге. И это будет уже происходить в условиях, когда Сирия станет полноправной стороной Конвенции о запрещении химического оружия. А Сирия станет полноправной стороной Конвенции с 14 октября, так что следующие консультации состоятся уже с сирийским участием. В их ходе будет разработан конкретный план действий по ликвидации сирийского химического оружия в течение первого полугодия 2014 года.
О последовательности возможных шагов вполне можно судить по содержанию российско-американской рамочной договоренности. И мы будем настаивать, чтобы эта последовательность соблюдалась. Она логична, понятна и не должна вызвать вопросов.
- А те международные инспекторы, которые уже вернулись в Сирию? Их миссия только в том, чтобы продолжить расследование событий в пригороде Дамаска, произошедших в августе? Или у них есть и другие задачи?
- Эта группа инспекторов ООН была направлена в Сирию во исполнение двух резолюций Генеральной Ассамблеи, принятых еще в восьмидесятые годы прошлого века, когда подобный механизм был разработан. Эта группа расследовала, на наш взгляд, недостаточно полно и, в некоторой мере, селективно, информацию о применении химоружия в дамасском пригороде Гута.
Но эта группа совершенно не расследовала еще три случая, в отношении которых есть серьезный материал, требующий изучения. Они последовали буквально вслед за инцидентом 21 августа, то есть 22, 23 и 24 августа примерно в том же районе, в нескольких точках поблизости от Восточной Гуты. По мнению правительства Сирии, разделяемому нами, применялись боевые отравляющие вещества, на этот счет есть много материалов.
Все это тоже должно быть расследовано и в совокупности проанализировано. Должны быть даны беспристрастные оценки и выводы. Только тогда можно будет считать, что мандат ооновской группы выполнен в полном объеме.
- Сергей Алексеевич, вы недавно встречались в Дамаске с президентом Сирии Башаром Асадом. Оптимистично ли он, по вашему впечатлению, настроен и готов ли к продолжению сотрудничества?
- О личных впечатлениях рассказать могу – они исключительно позитивные. Я убедился в том, что президент Сирии и руководство страны, во-первых, в полном объеме привержены реализации договоренностей, относящихся к ликвидации химического оружия в Сирии. В этом нет никаких сомнений. Сирийская сторона понимает меру своей ответственности и исходит из того, что, несмотря на напряженность графика и необходимость приложить большие усилия для его реализации, все это возможно. Политическая воля есть, и она подтверждена на самом высоком уровне.
Второе, не менее важное, - это твердый настрой руководства Сирии двигаться по пути реализации Женевских договоренностей от 30 июня 2012 года. Правительство Сирии готово направить на конференцию, об организации которой в последнее время идет речь, представительную полномочную делегацию, которая будет в состоянии вести обсуждение с оппозиционными кругами. А они на этой конференции должны быть представлены широко, а не только в формате так называемой Национальной коалиции.
Они будут вести разговоры о том, как запускать переходный процесс. По всем этим аспектам мы получили со стороны правительства Сирии подтверждения о том, что решимость действовать в этом ключе в Дамаске присутствует.
- В связи с Сирией в последнее время нередко упоминаются Иран и его ядерная программа. Есть ли позитивные сигналы о разрешении кризиса вокруг иранской ядерной программы, ведь переговоры об этом должны были уже дать результаты в сентябре, но пока этого не произошло?
- Неплохой, по-моему, сигнал мы услышали от всех участников этого переговорного процесса сейчас из Нью-Йорка. И иранская сторона, в том числе на самом высоком уровне, и представители группы шести подтвердили решимость двигаться к урегулированию. Это отражалось не только в заявлениях, но и в конкретных договоренностях.
Следующий раунд приближается, и мы готовы принять в нем участие. Согласование организационных моментов завершено, и настрой в преддверии раунда хороший. Сейчас важно продолжить работу с той точки, на которой мы остановились в этом году в Алма-Ате. То есть надо не заниматься повторением пройденного, а надо не терять время и приступать к поиску реальных развязок. Это возможно, и шансы на такой ход переговоров, по нашей оценке, несколько выше, чем раньше. Все участники переговоров, включая иранцев и представителей группы шести, такую оценку, судя по всему, разделяют.
Беседовала Елена Супонина, руководитель Центра Азии и Ближнего Востока Российского института стратегических исследований.
Источник: Голос России
