25 лет новое российское государство живет в условиях перманентных перемен. Свободный рынок стремительно сносил остатки плановой экономики, кризисы, глубина которых в наших условиях несла в себе разрушительную синергию, новые попытки огосударствления и «ручное управление» - все это вместилось в столь короткий исторический период. Об этом сообщает деловая газета «Золотой Рог».
Сегодня мы вновь оказались на очередной развилке, кого услышит президент, кто из авторитетных экономистов более убедительно пролоббирует свою картину мира? В федеральном центре идет поиск компромисса. И этот выбор может стать определяющим для страны на многие годы вперед.
Традиционные вопросы российской интеллигенции «кто виноват?» и «что делать?» Деловая газета «Золотой Рог» обсуждает в эксклюзивном интервью с научным руководителем Института экономики Российской Академии наук, членом-корреспондентом РАН Русланом Гринбергом, побывавшим во Владивостоке во время работы Медиасаммита.
- Руслан Семенович, «чистый рынок» в российских условиях себя не оправдал. А есть ли он вообще? На кого равняться?
- Мир наш, похоже, находится в состоянии некоторой мировоззренческой растерянности. Еще совсем недавно казалось, что концепция тотального дерегулирования не только универсальна, но и безоговорочно продуктивна как в экономическом, так и в социальном отношении. Жизнь показала, что это не так. На Западе это поняли и взяли курс на прагматическую линию в экономической политике, то есть на поиск сочетания активности государства и бизнеса. Разумная комбинация того и другого может удаваться или не удаваться, но понимание того, что "свободный рынок" это такая же утопия, что и "директивный план", получило распространение почти везде, но только не у нас.
Я отмечаю, что у молодых менеджеров наших министерств и ведомств на уме по-прежнему один постулат: даже на государственной работе должно быть минимум затрат и максимум прибыли. Все. А вот так называемые общественные интересы - это что-то такое, не слишком значительное. Так их учил запад: вы новую жизнь начинаете, значит нужно больше рынка, назад к Адаму Смиту.
Я как-то разговариваю с моими немецкими коллегами: «Да вы сами, как у Христа за пазухой живете, при полном коммунизме, от рождения до смерти застрахованы участием вашего государства».
Они отвечают: «Это правда, конечно, но это - ошибка, а вы наших ошибок не повторяйте. Все эти профсоюзы, субсидии сельскому хозяйству, социальные гарантии - это не правильно».
Знаете, есть такое понятие «государственная квота» - это соотношение государственных расходов к ВВП. В странах, занимающих первые места в индексе человеческого развития, он составляет порядка 48%, в Норвегии зашкаливает за 55%, у нас – 36%, как в самой высоко рыночной стране.
Меня иногда критикуют: «Что ты со своим государством, как колхозник, и так у нас порядка 70% населения от бюджета кормятся!». Но очевидно ведь, наше государство главным образом вмешивается туда, куда не надо, и игнорирует те сферы, где его роль должна быть решающей: здравоохранение, наука, культура, образование - это правительство хочет коммерциализировать полностью запустить на рынок, чтобы от рождения до могилы человек сам за все платил. Заморозить пенсии, чтобы граждане работали до смерти и не нервировали бюджет. А поскольку бюджетный «пирог» не растет, его нужно отбирать у успешных. Даже такой лозунг есть: «Ваш бизнес стал настолько успешным, что начал соответствовать нашим интересам».
- Понятно, рассуждать о социальной ответственности государства хорошо, когда есть, что делить. Сегодня сокращение расходов бюджета – один из наиболее очевидных способов выживания…
- Для меня – не очевидный. Сейчас кризис, вялая экономика, никто не помышляет о развитии, все думают о выживании – собственном и страны, и о выборах. Поэтому политика простая, кто больше шумит, больше преувеличивает свои проблемы, тот и получает поддержку. И на самом деле: всем надо, а когда всем надо, то получается - всем мало. У правительства нет приоритетов, главная повестка на сегодня - просто выживание. И в этом серьезная проблема. Сейчас бизнес, в частности в Москве, как будто замер «до рассвета», все чего-то ждут: одни конца света, другие, что сменится экономический курс, третьи, что санкции отменят.
На самом деле, нужно думать о развитии, четко понимая при этом, чего ты хочешь. Правительству необходимо определить для себя приоритеты, которые оно должно систематически и обильно «поливать», и одновременно наладить канал контроля использования государственных денег. Почему сегодня бюджетные заказы уходят главным образом «своим»? Один из аргументов тут - есть с кого спросить за результат, по крайней мере, есть доверие.
Банки после девальвации аккумулировали много денег, которые не знают, кому давать. Они опасаются кредитовать предприятия не из боязни, что деньги украдут. Просто есть большая опасность того, что не будет сбыта на ту продукцию, на производство которой у них просят кредит.
Определенной «подушкой» уверенности для банков мог бы стать малый и средний бизнес, он более живуч и мобилен. Но в отличие от запада, где он обеспечивает 60-70% ВВП, в России он немногочисленный. В том числе и потому, что у нас нет большого бизнеса, под зонтиком которого малый мог бы конкурировать за производство комплектующих. Именно так строится работа империй BOSH или Siеmenc. Нашим «Газпрому» и «Роснефти» малый бизнес не нужен. Поэтому поддерживай его не поддерживай, он так и будет на уровне 20% в ВВП.
Один мой друг, ГДРовец, который знает все наши повадки, говорит: «Знаешь, в чем ваша беда? У вас религия есть, своеобразный буддизм «будет завтра»». И он прав, пока все спасает бочка нефти. Сейчас, если цена вновь пойдет выше $50, можно будет отдышаться, в очередной раз подумать о стратегии...
Нам нужно в полной мере осознать, что у нас нет в запасе времени, нас все опережают: в России 0% роста, у китайцев - 6%, Европы – 3%, Америки -2,8%. Мы просто вползаем в технологическое захолустье. Надо спешить, не об инфляции думать, а о развитии реальной экономики, сосредоточившись на приоритетах, которые могут обеспечить быстрые результаты. Ну, будет инфляция 4% и деньги станут дешевыми, но разве в этом дело? Если пенсионерам даже 7% индексацию не платить, то можно добиться и снижения цен, и низкой инфляции. Люди перейдут на натуральное хозяйство, свои огурчики-помидорчики, они просто покупать ничего не будут. Падение потребительского спроса, а вслед за ним и инвестиционного, – одна из явных угроз, ведущих к экономической стагнации.
- На медиасаммите вы озвучили идею строительства скоростной железной дороги от Роттердама до Владивостока. В моем представлении утопический в своей фантастичности проект, на который нет, и не будет денег.
- Наверное, это проект не сегодняшнего дня, но это идеологически правильный проект, который мог бы «стянуть» необъятную территорию России с двух концов. Самый реальный стимул для развития экономики сегодня – это мега-проекты, инициатором которых должно выступить само государство, и массовое жилищное строительство – здесь у нас нет конкуренции ни с востоком, ни с западом… Это обеспечит почву для частного бизнеса, который на условиях государственно-частного партнерства (именно в такой последовательности) получит развитие. Сегодня очевидно, что крупные проекты – олимпиада в Сочи, универсиада в Казани, Саммит во Владивостоке, Космодром Восточный, замечательный остров, где мы сейчас находимся, стали главным драйвером экономики в нулевые годы. И именно с их завершением в 2013 году начинает заметно снижаться экономическая активность в стране.
Кстати, мои друзья, считающие себя либералами, не очень любят остров Русский, считая, что сюда просто зря деньги закопали, а теперь все рушится. Тоже самое - с Сочи. Но если посмотреть на ситуацию без идеологической зашоренности, то станет совершенно очевидно, что такого рода проекты оправдывают себя и в экономическом, и в социальном и даже в социокультурном отношении. Ведь, в сущности, построили современные города, люди по-другому относятся ко всему. Это новые возможности для будущего. Не были бы в эти проекты вложены государственные инвестиции, валютных резервов стало бы чуть больше. Но в чем польза, какая разница - $400 или $500 млрд в кубышке. Тем более, что опыт показывает, что страна ни при каких резервах не в состоянии предотвратить обвальное обесценение национальной валюты.
Недавно у Улюкаева, некогда ультрагайдаровца, вырвалось признание, что сегодня риск от государственных инвестиций значительно меньше, чем от их отсутствия вообще. Золотые слова.
- Итак, инфраструктура…
- Да, в нее кроме государства никто вкладываться не будет. И поддержка частных проектов, которые признаны государственным приоритетом. Я не понимаю, когда, просят у государства деньги на проект «едим дома». Они хотят зайти на конкурентный рынок, вот пусть, как бизнесмены и выигрывают на нем, побеждают Макдональдс. Сегодня необходимо выработать структурную политику, которая бы как раз определила те самые приоритеты, где государство должно активно участвовать, не жалея денег для достижения конечного результата. .
В моем представлении применительно к структурной политике государству нужно сосредоточиться на трех направления. Первое – это то, где мы можем догнать остальной мир в серийном производстве. С этим у нас пока плохо. Мы производим хорошие вагоны, вертолеты, грузовики, ракетоносители, но это раз-два и обчелся. Нам нужно выбрать отрасли, где мы можем относительно быстро приблизиться к стандартам международного качества. Возьмем, к примеру, самолетостроение. В 90-е мы собственными руками вместе с грязной водой советской власти повыбрасывали здоровых детей. Я вообще считаю, что это очень серьезное наше поражение в системной трансформации – утрата самолетов Ту и ИЛ, которые можно было улучшить, серийно производить и экспортировать.
Второе – это моногорода, где модернизация в силу самых разнообразных причин не просматривается, а люди должны работать и что-то производить. Здесь тоже нужны госинвестиции. Третье – это военно-промышленный комплекс. В этой отрасли мотивы, связанные с укреплением национальной безопасности, конечно же должны иметь приоритет перед аргументами чисто экономического характера.
К тому же надо освобождаться от идеологической мотивации в формировании валютной политики. В моем представлении, необходимо ввести валютные ограничения, экспортеры должны половину валютной выручки менять на рубли, тогда снизятся риски обвальной девальвации национальной валюты. И ничего нерыночного в таком подходе нет, он действует во многих странах. Необходимо также отказаться от плоской шкалы налогообложения личных доходов. Это скандал, на мой взгляд, что у нас и миллиардеры, и так называемые обычные люди, зарабатывающие до 18 тыс. рублей (а таких больше половины занятых в стране) платят налог в размере 13% от своих доходов.
Просто мантры и заклинания об улучшении инвестиционного климата, на чем сегодня в основном сосредоточено правительство, не помогут.
Еще скажу такую вещь, которая только на первый взгляд, не имеет отношения к экономике. Это несменяемость власти. Она отражает стабильность, но блокирует развитие. Придворные экономисты 25 лет определяют дизайн экономической политики, что не в интересах общества, даже если "дизайнеры" выдающиеся профессионалы. Ведь любая монополия, как учил Ленин, всегда ведет к загниванию.
Наконец, нужно отказаться от онтологизации теоретических схем, то есть избавиться от представления, что хорошие идеи надо внедрять любой ценой, принося ради этого огромные жертвы. В 1917 году Россия пожертвовала свободой ради справедливости, в 90-е отказалась от справедливости ради свободы. Если вы действуете именно таким образом, то есть занимаетесь "принуждением людей к счастью" ради единственной "верной" в данный момент теории, в конечном счете вы теряете и то, и другое.
Словом, сегодняшнее положение российской экономики, как говорит один мой польский друг, блестящее, но не безнадежное. Стратегия выживания бесперспективна. Нужно выбирать приоритеты и за них держаться, щедро финансировать и не бояться рисковать. Другого выбора нет.
Источник: газета «Золотой рог»
