На прошлой неделе внутри того, что мы привыкли называть сообществом стран Запада, случился колоссальный скандал – Австралия отказалась от контракта, в рамках которого Франция должна была построить ей 12 субмарин общей стоимостью более 60 миллиардов долларов. Вместо них Канберра намерена арендовать или купить атомные подлодки у США или Великобритании.
Взрывная реакция французских властей – верный признак того, что Париж живет в выдуманном мире будущего, где Европа – это равноправный партнер Америки и вообще имеет значение для международной политики. Решение англосаксов, совершенно непривычное с точки зрения бытующих представлений о правилах поведения союзников, ясно показывает, насколько эти нормы сами по себе были продуктом уникальной исторической эпохи, ушедшей в прошлое. То, что сделали США и пара их друзей, показывает, каким будет мир завтра, а поведение Парижа – как выглядит политика, основанная на фантазиях.
На прошлой неделе внутри того, что мы привыкли называть сообществом стран Запада, случился колоссальный скандал – Австралия отказалась от контракта, в рамках которого Франция должна была построить ей 12 субмарин общей стоимостью более 60 миллиардов долларов. Вместо них Канберра намерена арендовать или купить атомные подлодки у США или Великобритании.
Взрывная реакция французских властей – верный признак того, что Париж живет в выдуманном мире будущего, где Европа – это равноправный партнер Америки и вообще имеет значение для международной политики. Решение англосаксов, совершенно непривычное с точки зрения бытующих представлений о правилах поведения союзников, ясно показывает, насколько эти нормы сами по себе были продуктом уникальной исторической эпохи, ушедшей в прошлое. То, что сделали США и пара их друзей, показывает, каким будет мир завтра, а поведение Парижа – как выглядит политика, основанная на фантазиях.
Франция уже 13 лет находится в глубоком кризисе экономического и политического устройства. За это время сменились три президента, что ненормально для государства со столь большим объемом реальной власти у первого лица. Страну окончательно затянула трясина европейской интеграции, а на самом деле – встраивание всей Европы в пищевую цепочку, во главе которой стоит Германия. Исправить что-то постоянным повторением мантр про необходимость европейской оборонной самодостаточности невозможно – эти разговоры уже лет 25 никто всерьез не воспринимает. И правильно делает.
Но именно под такие мантры за последние 30 лет вся Европа, и Франция в первую очередь, привыкли жить в мире иллюзий. В этой выдуманной международной политике Евросоюз имеет какое-то особое значение просто потому, что он такой замечательный. Такие фантазии имеют под собой серьезный культурный фундамент, что понимает всякий, кто имеет хотя бы приблизительное представление о французском менталитете. Мы же не сомневаемся, что именно он определяет стратегическую культуру современной Европы. Будь это немецкий прагматизм, все выглядело бы совершенно иначе.
К числу немногочисленных весомых активов, остававшихся у Франции в реальном мире, относятся прочные позиции в сфере торговли вооружениями. И это не только продажа военной техники всяким мутным режимам в Заливе или Африке, а способность выполнять контракты, имеющие стратегическое значение. Тем болезненнее для Парижа полученный удар: три англосаксонские страны не только заключили закрытый пакт, куда Францию не позвали, но и отказались от продолжения с ней важнейшего проекта военного сотрудничества. Гром среди ясного неба, спровоцировавший заявления Парижа об отзыве послов из Вашингтона и Канберры, а также о предательстве со стороны союзников. Поведение, зашкаливающее по своей эмоциональности и одновременно наводящее на самые грустные мысли.
Действительно, если беспристрастно оценивать случившееся, то надо признать: обе стороны продемонстрировали неадекватность. Но США и Австралия показали, что могут действовать вопреки существующим ожиданиям других государств, а Франция – что выстраивает стратегию на основе субъективных представлений о том, как должны вести себя другие. Такой подход не может быть надежной базой для серьезной внешней политики, смысл которой в том именно и состоит, чтобы действовать вопреки схемам и иллюзиям окружающих.
Будет большой трагедией для Европы, если французская реакция на выход Австралии из сделки по подводным лодкам – это действительно только обида, за которой ничего не может последовать. В первую очередь потому, что сам по себе этот скандал внутри сообщества стран Запада служит хорошим примером того, как меняются времена. И если Франция не сможет ничего противопоставить такому поведению, значит, она откатилась на третьи роли в международной политике и на прежние позиции уже не вернется.
Для России все это означает, что к западу от наших сухопутных границ мы имеем дело с партнерами, которые, за исключением нескольких коммерческих вопросов, живут не просто на другой планете, но в выдуманной реальности. Помочь им вернуться обратно уже вряд ли возможно – тот, кто теряет рассудок, не может осознать происходящие с ним перемены. Иметь с европейцами дело придется и дальше – они все-таки живут в соседней квартире. Но нам стоит проявлять милосердие, понимая, в какой беде они оказались.
Источник: Еженедельный журнал «Профиль»
