О чем американские выборы

Президентские выборы в США — прежде всего о судьбе самой Америки. Но в силу "американского лидерства" их исход скажется на судьбе Запада как цивилизации и на будущем его гегемонии. Спровоцировав украинский конфликт, либеральные элиты Америки пошли ва-банк в противостоянии с Россией — отсюда третий срез последствий выборов 5 ноября.

Что касается самой Америки, речь о том, восторжествует или нет запущенная демократами еще при Бараке Обаме ультралиберальная революция под лозунгом "пробужденчества"(wоkеіsm). За этим новым "измом" скрывается ставка на маргинальные слои населения в условиях вызванного последствиями глобализации разрушения среднего класса и коренной белой Америки, которые были основой американской демократии и ее идентичности.

Президентские выборы в США — прежде всего о судьбе самой Америки. Но в силу "американского лидерства" их исход скажется на судьбе Запада как цивилизации и на будущем его гегемонии. Спровоцировав украинский конфликт, либеральные элиты Америки пошли ва-банк в противостоянии с Россией — отсюда третий срез последствий выборов 5 ноября.

Что касается самой Америки, речь о том, восторжествует или нет запущенная демократами еще при Бараке Обаме ультралиберальная революция под лозунгом "пробужденчества"(wоkеіsm). За этим новым "измом" скрывается ставка на маргинальные слои населения в условиях вызванного последствиями глобализации разрушения среднего класса и коренной белой Америки, которые были основой американской демократии и ее идентичности.

Этот тренд является не чем иным, как проявлением внутреннего гражданского конфликта, в центре которого — проблематика национальной идентичности и самой "американской мечты", включая свободу слова и элементарный здравый смысл, на которые демократы наклеили ярлыки "повестки дня правых" и "возвращения в прошлое".

Ближайшая аналогия — большевистская революция в России. Именно это имеет в виду Илон Маск, когда говорит, что если на этот раз победят демократы, то это будут последние демократические выборы в Америке. Республиканцы обвиняют Демократическую партию в левизне и социализме, так как маргинальные слои целиком зависят от социальной поддержки власти и служат основой перерождения либерализма в тоталитарное правление.

Еще в 1975 году, в разгар тогдашнего длительного экономического кризиса в США, Рональд Рейган заявил: "Если фашизм когда-нибудь придет в Америку, то придет он под именем либерализма". Тогда выход, который оказался временным, был найден на путях неолиберальной экономической политики и глобализации, которые создали свои проблемы и противоречия в американском обществе. Сейчас демократы обвиняют в "фашизме" республиканцев.

Выборы покажут, осуществится ли консервативная контрреволюция республиканцев, объединившихся вокруг Трампа и выступающих за возвращение Америки к ее традиционным ценностям, за то, чтобы "вернуть семью в центр американской жизни". Другими словами, вернуть страну в "золотые" 1950-60-е, в том числе на путях реиндустриализации.

Уже очевидно, что обе стороны будут оспаривать свое поражение, и тут все зависит от того, кто в большей мере убежден, что "Америка принадлежит им", и кто будет готов прибегнуть к насилию. Важную роль в предотвращении развития событий по силовому сценарию может сыграть Верховный суд.

Нельзя исключать временного раскола страны де-факто на республиканские и демократические штаты, но без выхода на уровень открытой гражданской войны образца XIX века. Как бы то ни было, США оказались на переломе своей трансформации в ту или иную сторону. Этот переходный момент может затянуться с рисками и возможностями для всего остального мира.

Во внешней политике речь о выборе между изоляционизмом и интервенционизмом, поскольку Америка уперлась в пределы возможного — так называемое "имперское перенапряжение сил". Надо ли и дальше надрываться? Нелишне вспомнить, что и революция 1917 года рассматривалась большевиками как часть мировой революции, от которой вскоре пришлось отказаться. Правда, не обошлось без Коминтерна. Теперь Вашингтон пытается создать нечто вроде Деминтерна.

Пока либералам удается продвигать свою повестку (включая требования ЛГБТ-сообщества, пропаганду трансгендерства, "культуру отмены" и отказ от собственной истории) в других западных и ассоциирующих себя с Западом странах. О перспективах позволяет судить первая попытка консервативной контрреволюции в 2016 году — Brexit и победа Трампа. В принципе, надо исходить из того, что Запад "принадлежит англосаксам" и им определять его будущее, что прежде всего относится к Европе, HATO и Евросоюзу. Хвост вряд ли будет вилять собакой, как бы на этот счет ни пытались фантазировать в Брюсселе.

Сложившаяся ситуация показывает, что "американское лидерство" на деле оказалось "кощеевой иглой" западной цивилизации. На межцивилизационной основе объективно формируется многополярность, которая мирно, за счет опережающего развития новых центров экономического роста и политического влияния уже изменила глобальный баланс сил. Осталось только отразить его в формальном миропорядке и его институтах, включая ООН.

Пока же центр тяжести в мировом развитии и глобальной политике переносится на уровень регионов и макрорегионов. В формате трансконтинентального объединения БРИКС и евразийской ШОС формируются альтернативные площадки и механизмы, будь то транспортные коридоры, логистика, платежно-расчетные системы или стандарты. Они заставляют сжиматься сферу западного контроля. США придется научиться жить без взимания феодальной по своей сути геополитической ренты.

На острие всех международных процессов оказался конфликт Запада с Россией, который был бездарно форсирован на путях украинского кризиса в расчете на победный блицкриг, включая беспрецедентное санкционное давление на Москву. Как признают многие, эта проба сил была проиграна еще в 2022 году, когда нам был навязан формат затяжного конфликта. Главная задача Вашингтона — выйти из него без ущерба для своего влияния и реноме, обвинив во всем Европу и врожденные пороки киевского режима (коррупцию и олигархов). Однако ввиду резкого повышения Западом ставок это практически невозможно. Ключевой дефект всех предлагаемых "стратегий выхода" состоит в стремлении обойти заявленные требования России к урегулированию в условиях неготовности Запада к прямому конфликту с нашей страной. Все встанет на свои места, как только в западных столицах признают, что речь не о территории и суверенитете, а о правах людей, их борьбе с репрессивной и этноцентричной властью.

Любой новой американской администрации будет легче искать выход из тупика. Притом что у Запада практически исчерпан ресурс воздействия на ситуацию. Санкции помогли России развернуться в направлении восстановления исторической преемственности в своем развитии и международном позиционировании — на стороне незападного мирового большинства. Их отмена нам не грозит, а при новой эскалации Западу придется воевать, и там это хорошо понимают.

В заключение необходимо заметить, что главным вызовом предстоящих выборов будет проблема доверия сторон к их результатам — и это является ключевым фактором неопределенности.