Мюнхенские лабиринты

В канун открывающейся 14 февраля Мюнхенской конференции по безопасности ее устроители выпустили доклад под заголовком «Многополяризация», который звучит двусмысленно, но всё же служит вымученным признанием многополярности, еще недавно предававшейся анафеме.

Читаем в докладе: «Победа Трампа на президентских выборах похоронила внешнеполитический консенсус США периода после окончания холодной войны, который состоял в том, что американским интересам в наибольшей мере отвечала бы большая стратегия либерального интервенционизма». Далее по тексту: «Для Трампа и многих его сторонников созданный США международный порядок составляет плохую сделку. Как следствие, США могут отказаться от своей исторической роли гаранта безопасности Европы — со значительными последствиями для Украины. В предстоящие годы внешняя политика США, скорее всего, будет определяться биполярным соперничеством Вашингтона с Пекином (другой приоритет — поддержка Израиля). Это, однако, ускорит мультиполяризацию международной системы».

В канун открывающейся 14 февраля Мюнхенской конференции по безопасности ее устроители выпустили доклад под заголовком «Многополяризация», который звучит двусмысленно, но всё же служит вымученным признанием многополярности, еще недавно предававшейся анафеме.

Читаем в докладе: «Победа Трампа на президентских выборах похоронила внешнеполитический консенсус США периода после окончания холодной войны, который состоял в том, что американским интересам в наибольшей мере отвечала бы большая стратегия либерального интервенционизма». Далее по тексту: «Для Трампа и многих его сторонников созданный США международный порядок составляет плохую сделку. Как следствие, США могут отказаться от своей исторической роли гаранта безопасности Европы — со значительными последствиями для Украины. В предстоящие годы внешняя политика США, скорее всего, будет определяться биполярным соперничеством Вашингтона с Пекином (другой приоритет — поддержка Израиля). Это, однако, ускорит мультиполяризацию международной системы».

Многополярность признается как «факт, о степени которого можно спорить». Но подается этот факт через угрозу «поляризации», только уже не с двумя полюсами, а с несколькими. То есть происходит подмена понятий. Притом что — и с этим нельзя не согласиться — переходный глобальный миропорядок будет многоукладным, демонстрирующим элементы однополярности (надо полагать, американской, но уже со знаком «минус» для всего остального Запада), биполярности (то есть китайско-американской), многополярности и бесполярности.

Словом, главное для авторов — не признать ставшую очевидной в результате украинского конфликта биполярность по линии Запад — Мировое большинство (оно же Глобальный Юг). С другой стороны, признаётся, что «ясно различим проходящий сдвиг силы в сторону большего числа государств, соперничающих за влияние», притом что «наряду с рассредоточением материальной мощи происходит рост идеологической поляризации мира», а «политический и экономический либерализм уже не является единственной для всех игрой».

Если быть «оптимистами», то можно говорить о возможностях для «более инклюзивного глобального управления и больших ограничителях, накладываемых на Вашингтон». С позиций «пессимизма» речь может идти об «увеличении риска беспорядка и конфликтов и подрыва эффективного сотрудничества». Оперируя своим «индексом безопасности», авторы отмечают снижение оптимизма в странах западной «семерки» по сравнению со странами БИКС (тут они искусственно изымают Россию из БРИКС как якобы не имеющую отношения к Глобальному Югу), что, понятно, отражает различия в нарративах относительно «нынешнего международного порядка и его желаемого будущего» (раскрывать эти различия мюнхенцы не удосуживаются). Однако цитируют министра иностранных дел Индии Субраманьяма Джайшанкара: «БРИКС — это само по себе заявление о том, насколько меняется старый порядок».

Чтобы покончить с биполярностью. Китаю приписывается стремление к «великодержавному соперничеству с США под риторическим прикрытием исповедания многополярности». Надежды возлагаются на «внутренние препятствия» у Пекина и интенсификацию американских усилий по сдерживанию Китая, который может стать бенефициаром «отказа Вашингтона от своих международных обязательств и его отчуждения от своих давних партнеров» (яснее не скажешь!).

Россия, «успешно играющая геополитическую роль, которая ей не по силам» (!), фигурирует в своей отдельной категории — как «разрушающая усилия по стабилизации международного порядка», но сталкивающаяся с экономическими трудностями и «имперским перенапряжением сил» (хотя это, скорее, проблема Америки). Нам приписывают стремление поделить мир на сферы влияния, то есть пресловутую «Ялту 2.0». А надежды возлагаются на приписываемую нам ограничительную трактовку многополярности как относящейся не к цивилизациям вообще, а только к «государствам-цивилизациям», что выводит за скобки как западную, так и африканскую, арабо-исламскую и латиноамериканскую.

Признаются и собственные проблемы Европы, переживающей «идеальный шторм»: «секьюретизация экономической взаимозависимости по всему миру» (разве не сами вступили на путь «санкций из ада»?) усугубляет структурные экономические слабые места ЕС; «растущий иллиберализм и поляризация подрывают доверие к ЕС и его способность действовать», а некая «архитектура кооперативной безопасности в Европе разрушена». Япония при ее политических и экономических трудностях взирает на многополярность с «особым беспокойством».

Наших партнеров — Индию, Бразилию и ЮАР винят в забвении либерализма, прав человека, политического и культурного плюрализма, «антизападничестве» и прочих грехах и предрекают им внутренние трудности, включая структурные экономические.

Остается посмотреть, будут ли европейские элиты утешены на своем мюнхенском пиру «падшим, но милым им созданьем» в лице Урсулы фон дер Ляйен. Или им придется вспомнить триединую формулу лорда Исмея о смысле существования НАТО для США, в центре которой находится «сдерживание немцев». И таким ли уж мудрым было для европейских лидеров прятаться за их спину, когда кошмар «союза Европы и России» или, другими словами, создания на континенте российско-германской системы элементарно убиваем через экономическое разрушение самой наднациональной Европы — предприятие, к участию в котором американцы посредством развязывания Украинского кризиса принуждают и Россию.