Наступил, пожалуй, самый опасный момент в истории Европы со времен «холодной войны». Если дело дойдет до прямой конфронтации между российскими и украинскими войсками, в нее в той или иной степени, несомненно, будут вовлечены Соединенные Штаты. Сейчас, пока время еще есть, очень важно понимать цели всех заинтересованных сторон.
За последние десять дней Москва столкнулась с несколькими неприятными сюрпризами. Первым из них стало решение тогдашнего президента Украины Виктора Януковича остановить операцию по изгнанию его оппонентов с занятых позиций в центре Киева. Получив четкий приказ, спецподразделение милиции «Беркут» начало сжимать кольцо вокруг Майдана — протестного движения, получившего название от Площади независимости в Киеве, чьи лидеры отчаянно просили о перемирии, — но неожиданно наступление «Беркута» было остановлено. Вместо разгона Янукович пригласил оппозиционеров на переговоры. Вторым сюрпризом стало превращение этого диалога в переговоры об односторонних уступках Януковича с участием министров иностранных дел трех стран Евросоюза.
Соглашение, подписанное 21 февраля, представляло собой «поэтапную капитуляцию» Януковича, который, как казалось еще пару дней назад, выходил из конфликта победителем. Еще большей неожиданностью оказалось то, что радикалы отвергли условия этой капитуляции, и оппозиция выступила за немедленную отставку Януковича. Наконец, правительства Германии, Польши и Франции, чьи представители только что завизировали Киевское соглашение, не стали возражать против того, что через несколько часов оно превратилось в пустой клочок бумаги.
Россия, чей представитель был приглашен засвидетельствовать подписание документа от 21 февраля, но благоразумно отказался его визировать, была возмущена. По мнению Москвы, 21-22 февраля в Киеве произошел государственный переворот. Это привело к фундаментальному пересмотру политики России по отношению к Украине и Западу.
Расценивая «февральскую революцию» в Киеве как путч, осуществленный радикальными украинскими националистами с запада страны — при помощи Европы и США, Кремль счел, что это непосредственно затрагивает важные российские интересы. Во-первых, планы президента Владимира Путина по экономической интеграции на постсоветском пространстве придется теперь осуществлять без участия Украины. Во-вторых, тот факт, что среди победителей в киевской революции оказались радикальные националистические элементы, не оставлял сомнений относительно характера будущей внешней и внутренней политики Украины, а также ее политики безопасности.
Соглашение об ассоциации с ЕС, чье подписание было приостановлено Януковичем в ноябре 2013 года, теперь, судя по всему, будет заключено, что в принципе выведет Украину на путь к интеграции с Евросоюзом, пусть и в долгосрочной перспективе. Более того, новые украинские власти, видимо, отменят принятый в 2010 году закон о статусе страны в качестве неприсоединившегося государства и будут стремиться к принятию Плана действий по вступлению в НАТО. (Такая же возможность вступления в НАТО в 2008 году внесла существенный вклад в начало войны между Россией и Грузией.) В плане внутренней политики триумф западноукраинских националистов стал грозить дискриминацией русского языка, в том числе в восточных и южных регионах страны с большой долей русскоязычного населения, и отделением Украинской православной церкви от Московской патриархии. В Москве возникло опасение, что новый официальный нарратив Киева будет звучать уже не как «Украина — не Россия», а как «Украина против России».
Москва всегда относилась к выработке стратегии по отношению к независимой Украине бездумно, лениво и непоследовательно. Она предпочитала сосредоточивать внимание на конкретных интересах: превращении страны в безъядерное государство, судьбе Черноморского флота, газовом транзите и тарифах и т. д. В начале нынешнего кризиса она в основном оставалась пассивной. Теперь же ситуация меняется с головокружительной скоростью. Когда хрупкое равновесие в украинском государстве и обществе, существовавшее со времен распада СССР, рухнуло, Россия начала действовать решительно, даже лихорадочно. Здесь опять же не просматривается единая стратегия, но некоторые ключевые элементы этого курса становятся очевидными.
Россия сейчас стремится изолировать Крымский полуостров от остальной Украины — чтобы предотвратить столкновения между верными Киеву войсками и милицией или военизированными формированиями украинских националистов, с одной стороны, и местными жителями — с другой, а также нейтрализовать украинские армейские и милицейские части, постоянно дислоцирующиеся в Крыму. Москва оказывает политическую, экономическую и военную поддержку местным пророссийским элементам, которые никогда не могли смириться с тем, что Крым принадлежит Украине (он был передан УССР в 1954 году). Сейчас у России есть два варианта: украинско-крымская конфедерация или полная интеграция Крыма в состав Российской Федерации (в соответствующий закон уже вносятся поправки, чтобы это стало возможно).
На востоке и юге Украины Москва будет поддерживать те элементы, которые недовольны приходом к власти в Киеве западноукраинцев. Скорее всего, Россия будет выступать не за отделение этих регионов, а за федерализацию и децентрализацию Украины, что снимет угрозу вступления единого антироссийски настроенного государства в НАТО. Эффективность усилий Москвы по мобилизации оппозиции Киеву на юге и востоке будет зависеть от мудрости и толерантности новой власти в Киеве. При наихудшем развитии событий Украина может не сохраниться как единое государство.
В том, что касается Киева, Москва отказывается признать результаты «путча», который многие российские государственные СМИ и чиновники называют «профашистским» и «неонацистским», намекая на сотрудничество западноукраинских националистов с Гитлером во время Второй мировой войны. Россия не признала новое временное правительство и поддерживает с украинскими чиновниками лишь «рабочие контакты». В пику Киеву Москва предоставила свергнутому президенту Януковичу защиту на российской территории и в пятницу организовала его пресс-конференцию в Ростове-на-Дону. Отсутствие легитимной власти — по словам российской стороны, украинский парламент (Рада) действует под диктовку Майдана — дает Москве свободу действий на Украине, оказавшейся «без руля», где царит «беззаконие».
В отличие от событий 2008 года в Южной Осетии и Абхазии, Москва решила не дожидаться первого выстрела, чтобы вмешаться: очевидно, она теперь считает, что упреждающий удар предпочтительнее контрнаступления. Однако, как и в 2008 году, признание Москвой отделившегося региона — в данном случае Крыма — может стать правовой основой для российского военного присутствия на этой территории помимо условий договора о статусе Черноморского флота, заключенного с Украиной в 1997 году. Это вряд ли станет «проходным моментом» в отношениях России и Запада.
В Москве усиливается раздражение против Запада, ЕС и США. Их роль на Украине российская сторона считает особенно беспардонной: сначала стране был навязан выбор между ЕС и Россией, который та не могла себе позволить, затем Запад поддержал оппозицию, боровшуюся против законно избранного правительства, закрыл глаза на наличие в ее рядах праворадикальных преемников коллаборационистов, сотрудничавших с нацистами в годы войны, затем, встав на сторону оппозиции, заставил правительство подчиниться и, наконец, попустительствовал антиконституционной смене режима. Кремль сегодня вновь убежден в справедливости афоризма Александра III: у России есть только двое друзей — ее армия и флот. И именно они сейчас защищают ее интересы в Крыму.
Крымский кризис закончится нескоро. Киев вряд ли согласится с отделением полуострова, даже если оно будет основано на четком волеизъявлении народа: его спишут на «иностранную оккупацию» Крыма. Кроме того, кризис расширяется, втягивая в свою орбиту других игроков, включая Соединенные Штаты. Пока что вооруженной конфронтации между российскими и украинскими войсками нет, но если такое столкновение произойдет, оно не будет повторением «пятидневной войны» 2008 года на Южном Кавказе. Конфликт будет затяжным и кровавым, а для безопасности в Европе возникнет самая серьезная угроза за последнюю четверть века.
Даже если до войны дело не дойдет, Крымский кризис, скорее всего, фундаментальным образом изменит отношения между Россией и Западом, а также общемировой баланс сил: Россия будет открыто конкурировать с США и ЕС в «новой Восточной Европе». Если это произойдет, может разразиться второй раунд «холодной войны». Он станет карой за множество нерешенных вопросов — например, о внутреннем единстве Украины, об особом положении Крыма и в целом о положении этнических русских в новых независимых государствах, но — главное — карой за то, что нерешенной осталась проблема интеграции России в евроатлантическое сообщество. России, несомненно, придется дорого заплатить за решение «защитить своих» и «исправить дело», но и другим расплаты не избежать.
Источник: Московский центр Карнеги
