Хакеры подкармливают американскую паранойю

Во времена всеобщего обострения международной обстановки практически любые события, хоть как-то связанные с национальной безопасностью, становятся важными в отношениях между соперничающими державами. Тем более сейчас, когда грань между государственной политикой и действиями никому не подконтрольных частных лиц не просто размыта – ее фактически не существует.

Власти США и других стран Запада с легкостью говорят о возможности вмешательства в работу глобальных институтов свободного рынка для того, чтобы побольнее «наказать» Россию или Китай за очередные мнимые прегрешения. И сами, в свою очередь, готовы видеть в любом торнадо результат злого умысла со стороны Москвы и Пекина.

Во времена всеобщего обострения международной обстановки практически любые события, хоть как-то связанные с национальной безопасностью, становятся важными в отношениях между соперничающими державами. Тем более сейчас, когда грань между государственной политикой и действиями никому не подконтрольных частных лиц не просто размыта – ее фактически не существует.

Власти США и других стран Запада с легкостью говорят о возможности вмешательства в работу глобальных институтов свободного рынка для того, чтобы побольнее «наказать» Россию или Китай за очередные мнимые прегрешения. И сами, в свою очередь, готовы видеть в любом торнадо результат злого умысла со стороны Москвы и Пекина.

Так произошло и с атакой неустановленных пока хакеров на систему управления самого крупного в США оператора трубопроводов, который в итоге заплатил злоумышленникам за что-то 5 млн долларов. Казалось бы, не произошло ничего исключительного – частная компания. Случись такое лет 20–25 назад, никто бы и не подумал придавать инциденту геополитическое измерение. Но сейчас власти США немедленно создали основания думать, что они собираются обвинить в хакерской атаке на свою частную компанию Россию как государство. Потом, кажется, все-таки поразмыслили и решили не устраивать очередное представление на весь мир с обвинениями, которые невозможно доказать. Да и вообще администрация Байдена, похоже, настолько заинтересована в саммите США – Россия, что решила взять паузу в своих враждебных выпадах.

То, что сейчас история с кибератакой не стала (пока) поводом для обострения межгосударственных отношений, не имеет большого значения. В следующий раз политические обстоятельства окажутся другими, и Москву могут обвинить даже в падении метеорита. В первую очередь потому, что это отвечает собственной стратегической культуре наших партнеров. В одной из энциклопедий американской жизни – знаменитом романе Марио Пьюзо «Крестный отец» – главный персонаж предупреждает своих коллег по нелегкому криминальному бизнесу, что, даже если его сына ударит молния, он все равно отнесет это на их счет. Он делает это потому, что сам готов прибегать к любым методам.

США склонны обвинять тех, чье поведение они не могут контролировать, во всех грехах именно потому, что сами для себя легко допускают возможность действовать вне всяких правил. Разведывательное сообщество США десятилетиями ведет тайную войну на всех континентах, именно для этого ему нужны такие раздутые штаты посольств в самых разных странах. Это неизбежно формирует культуру подозрительности и, в какой-то степени, даже паранойи по отношению к окружающим.

Согласитесь, если вы знаете за собой способность пойти на любой неблаговидный поступок, то и от других ожидаете того же? Вот американцы и живут в постоянном режиме осажденной крепости, против которой, по их разумению, днем и ночью плетутся враждебные заговоры. Именно на осажденные крепости похожи посольства США в любой точке земного шара.

Параноидальное восприятие мира вообще свойственно изолированным культурам. Известно, что дикари на одном из Андаманских островов вообще отвергают любые контакты за пределами своей утлой цивилизации. Каждый чужак для них – это опасность, которую лучше всего сразу убить. Несмотря на то, что после Второй мировой войны США заняли лидирующие позиции в глобальной рыночной экономике и оказались центром притяжения для людей со всего света, основы мировоззрения отделенной от Старого света культуры особенно не изменились. Все блага и свободы всемирной открытости стали использоваться не просто для извлечения выгоды, но для постоянной слежки за «чужаками» и отодвигания границы собственной полной безопасности.

До тех пор, пока тесные отношения с США были всем крайне выгодны, остальные народы мирились с американскими заскоками. Образование в лучших университетах мира, бизнес в условиях максимально либеральной экономики или посещение Бродвея для многих стоили того, чтобы сквозь пальцы смотреть на всякие чудачества страны, остающейся ментально изолированной. По мере того, как внутренний кризис в США будет набирать масштабы, привлекательность всего этого сократится, а издержки от общения с американцами возрастут.

Тем более что необходимость некоторой дистанции будет диктоваться и соображениями безопасности. Жизненная философия «крестного отца» никуда не девается, США не будут ограничивать свои действия нормами права или морали, как не делали это никогда. Полное перенесение на политику норм свободного бизнеса, где обман партнера есть благо и подвиг, не оставляет им возможности приобщиться к достижениям более продвинутых в моральном отношении цивилизаций – европейской, российской или китайской.

Наиболее подходящий партнер для США – это действительно Северная Корея, которая также живет не в реальном мире, а в окружении своих страхов и переносимых на других комплексов. Даже весьма интеллектуальные коллеги сейчас легко допускают возможность, что в очередном порыве борьбы с Россией американцы начнут отключать ее от важнейших систем, обеспечивающих участие в мировой экономике, или превратят наши смартфоны в «бесполезные звонилки». То есть мы знаем, что США – это партнер, от которого пусть даже чисто теоретически можно ожидать чего угодно, и готовимся к этому.

Однако здесь всегда есть риск эскалации, которая особенно опасна в условиях взаимосвязанного мира. Эпизод с хакерской атакой на оператора трубопроводов показал, насколько уязвимы современные технологические системы к враждебному воздействию. И у нас есть все основания думать, что крупные суверенные державы могут воспользоваться этой уязвимостью противника, когда речь пойдет об ответе на действительно угрожающие им действия. Даже если такие действия будут продиктованы не реальными причинами, а просто конспирологическими измышлениями. России или Китаю, в конце концов, нет никакого дела до того, почему американцы решать сделать им гадость – ответ придется давать в любом случае. Проблема в том, что реальным источником враждебного действия могут оказаться не государства, а неизвестные злоумышленники. Но бить в ответ будут по государствам.

Международная политика все более бодрыми темпами возвращает себе исторически нормальное состояние, при котором каждая держава играет за себя. Есть исключения – природа отношений между Россией и Китаем такова, что они могут быть уверены в намерениях друг друга. Думается, что то же самое можно сказать об отношениях США и их европейских союзников. Но во всем остальном мир находится во власти естественного для него хаоса. Вот только раньше эгоистическая и конкурентная политика государств не происходила в условиях настолько сильной взаимосвязанности. В первую очередь в технологической области.

Природа поведения государств не меняется, равно как и присущие им культурные особенности. Но технологический прогресс полностью изменил среду, в которой они действуют. Привести внешние условия в соответствие с содержанием мировой политики не получается даже в условиях пандемии – интернет нельзя ограничить так же легко, как запретить гражданам пересекать государственные границы. Именно в этом состоит главная опасность нашего времени.

Всеобщей войны не хочет никто. Но никто не может контролировать происходящее на суверенной территории настолько успешно, чтобы знать происхождение каждой угрозы и соответственно на нее реагировать. Поэтому, если у них все-таки присутствует капля рационального поведения, США и их союзникам все-таки придется откликнуться на предложения России и Китая создать совместную систему управления «серыми зонами», в которых обеспечить контроль на исключительно национальном уровне уже невозможно.