Сенатор Владимир Лукин считает, что тоска по суверенитету охватывает весь мир, включая Россию и США. Но она лишь одна из форм взаимозависимости
Сегодня в Совете Федерации работают два парламентария, которые в разные годы были послами Российской Федерации в США. Член Совета Федерации Владимир Лукин работал в США в 1992-1994 гг. И стал единственным послом России в Америке, кто получил устный агреман от главы государства.
Если посмотреть на отношения между Россией и США в широкой исторической перспективе, то есть за все 210 лет их существования, мы увидим, что они были чаще конструктивными, чем враждебными. В чем причины того, что сегодня две державы не могут найти путей выхода из поля жесткой конфронтации? Об этом размышляет член Совета Федерации, посол России в США в 1992-1994 годах Владимир Лукин.
Ночной кошмар стратегов США
Еще в период формирования США многие в тогдашней Российской империи симпатизировали американской независимости, хотя в то время Америка рассматривалась в Европе, включая Россию, как «край мироздания» и отношения с ней не были интенсивными. Невозможно забыть также, что в нашей истории существовали и тесные союзнические отношения в ходе двух мировых войн.
В классическом представлении наши государства очень долго не были, да и не могли быть конкурентами — у нас почти нет общих границ, а интересы огромной Российской империи не простирались так далеко, чтобы «наступать» на интересы Америки. Почему же после Второй мировой войны, которая завершилась Победой, был свернут весь предшествующий конструктив?
С одной стороны, это было обусловлено идеологическими причинами. Обе страны пытались активно выступить с собственным «месседжем» ко всему миру: СССР — с коммунистическим посланием, США - с либерально-демократическим. Обе державы считали свою точку зрения истинной, а все иное - на сто процентов порочным и еретическим. Как писал великий советский поэт- фронтовик А.Т. Твардовский: «Наш «тот свет» само собой - лучший и передовой». Такие «месседжи» очень плохо совмещались друг с другом. Подобные конфликты всегда являются конфликтами с «нулевой суммой», когда любая сторона считает себя единственно правой и победитель получает все.
Вторая причина фундаментального разлада между США и Россией — геополитическая. После Второй мировой войны позиции Америки в мире и Европе резко усилились: ВВП США составлял
55 процентов всемирной экономики. СССР был экономически значительно слабее, но он занимал огромную территорию, на которой обретал плоть «ночной кошмар» ведущих американских стратегов, а именно — воссоединение Евразийского континента под единым советским руководством. Ведь Америка, согласно концепции адмирала Мэхэна, Маккиндера и других, могла стать крупной державой и навязывать свою волю и интересы остальному миру только в том случае, если евразийское континентальное пространство будет расколото. Но по завершении Второй мировой войны все пошло не по американскому сценарию, особенно когда в 1949 году была создана КНР, которая представлялась одной из ключевых опор соцлагеря, союзником и «младшим братом» Москвы.
После того как Сталин отверг «план Маршалла», началась жесткая конфронтация двух держав и возглавляемых ими двух лагерей. То, что она чревата базисным конфликтом, стало ясно в 1945 году, когда президент Трумэн объявил о создании в США ядерной бомбы. А после взрывов в Хиросиме и Нагасаки притязания Америки выросли до глобальных, а главным врагом для них был обозначен соцлагерь во главе с Москвой.
Напряжение росло, политические трения выливались в локальные конфликты. Вспомним войны в Корее, Вьетнаме, целый ряд военных конфликтов в Африке, где СССР и США воевали между собой через посредников. Но возникали и угрозы прямого столкновения, например во время Берлинского кризиса, когда танки двух стран стояли буквально нос к носу, или во время Карибского кризиса, когда были все условия для столкновения американских ВМС и советских кораблей, идущих на Кубу, а это вполне могло бы стать запалом к ядерной конфронтации.
Гори, гори, однополярная звезда
Все это было завершено, на мой взгляд, самой историей. В конце 80-х — начале 90-х годов ХХ века в России вспыхнули процессы, которые многие, в том числе и я, считают «третьей русской революцией» прошлого столетия. Результатом стал «демонтаж» Советского Союза и распад соцлагеря. Это открыло новую страницу истории, которую тогда многие посчитали победой одной-единственной (американской) идеологии и началом длительной эпохи однополярного мира.
Но так не произошло. В 90-е и начале нулевых годов мы прошли стадию позитивных отношений с США, но их трудно было назвать равноправными — американцы считали себя победителями, и у них бы-
ли на то определенные основания, так как СССР распался. Возможности России на международной арене оказались резко ограниченными. Но это создало дилемму для самих США: им предстояло выбрать либо путь жесткого давления на ослабленную, постсоветскую Россию, либо путь конструктивного диалога и поддержки Москвы с расчетом на более отдаленное сотрудничество, как они это делали с Германией после падения Третьего рейха.
Трамп собрал в себе черты традиционного американского национализма с уклоном в изоляционистские настроения
Эти две тенденции вступили в очень жесткую конфронтацию внутри политической элиты самой Америки. При президенте Буше-старшем линия на конструктивное сотрудничество с Москвой прослеживалась очень четко (он сыграл важную роль в концентрации ядерного оружия в России после развала Союза, в сохранении Россией позиций в Совете Безопасности ООН).
Но в итоге в США победили интересы «реально существующей Америки», которая живет не сорокалетним, а четырехлетним циклом. Такой подход, более привычный для Штатов, где привыкли жить «здесь и сейчас», привел к тому, что в отношении России верх одержала тенденция жесткого давления на нашу страну и к забвению, в частности, устных обещаний о том, что НАТО не будет продвигаться на Восток, после объединения Германии.
Все это запустило разрушительные для двусторонних отношений процессы. Кульминацией жесткости в отношениях США и России стала бомбардировка Белграда и сопутствовавший этому разворот самолета Е.М. Примакова над Атлантикой. В результате отношения с Америкой пошли по пути резкого ухудшения. Почти параллельно с этим во многих странах мира стала выходить на первый план тенденция идейного противопоставления взаимозависимости, основанной на либерализме, политкорректности и терпимости, концепциям неонационализма, приоритета национального суверенитета государства. Идейная конфронтация вновь разгорелась как на межгосударственном, так и на внутригосударственном уровне. Но на двусторонних российско-американских отношениях она также сказалась негативно.
Дружить нельзя враждовать
Сегодня президент Трамп являет собой политический парадокс. С одной стороны, его приход в Белый дом, как и проводимая им политика, «чисто американское» явление. Но в то же время он позиционирует себя противником глобализации, наследником традиций американского консервативного неоизоляционизма. Достаточно вспомнить, как он предлагает поднимать американский, а не немецкий или китайский бизнес, как заявляет, что надо поддержать Детройт, а не азиатских и мексиканских наемных рабочих, и так далее. Глядя на все это, можно сказать, что он — олицетворение реванша традиционной «белой Америки».
Еще в период формирования США Россия симпатизировала американской независимости, хотя тогда Америка рассматривалась как край мироздания
Парадокс состоит в том, что Трамп, являясь проводником классической американской политики и оставляя в ней место даже некоторому этническому национализму, полностью вписывается в тенденции глобализма. Ведь трамповская идеология — это отнюдь не только американская идеология. Она везде: и в Европе, и в Азии, и в Латинской Америке. Сегодня в мире, на мой взгляд, существует реальная проблема «глобализации антиглобализма».
Как мы знаем, сегодня идет торговая война между США и Китаем. У нас же с США фактически нет экономических противоречий. Исключение — только цены на нефть. В России цены на нее должны быть достаточно высокими, чтобы наполнялся бюджет, и не настолько высокими, чтобы США могли запустить поставки своей сланцевой нефти.
Что касается кризисных ситуаций, то и мы, и они стараемся не переходить через красные линии.
А там, где они плохо различимы, консультируемся. Так что, как говорится, все плохо, но надежда остается.
Устный агреман
Лично мне довелось поработать послом России в США два года — это был редкий случай, когда на такую должность назначили американиста с почти 20-летним стажем. Но само назначение прошло очень неординарно и достойно того, чтобы об этом вспомнить.
В конце 1991 года, будучи председателем Комитета по международным делам Верховного Совета РСФСР, я ездил по Америке в преддверии перевыборов президента Джорджа Буша-старшего, выступал с лекциями о нашей стране, прощупывал почву, кто из претендентов на кресло руководителя Белого дома имеет больше шансов на победу. Выступив с лекцией в Гарвардском университете в Бостоне, я приехал в Нью-Йорк, чтобы присоединиться к нашей делегации во главе с Борисом Ельциным, которая прибыла для участия в работе ООН. Один из членов делегации спрашивает меня: «Ты в курсе, что тебя послом в США назначили?» Я тогда только отмахнулся — как можно назначить человека, который об этом назначении ничего не знает, да еще без согласия Вашингтона?
Буквально на следующий день мы проводили переговоры с делегацией США во главе с Бушем-старшим. Ельцин стал поочередно представлять членов делегации: «Это председатель Правительства, это министр иностранных дел…», и так далее. Доходит очередь до меня, и Борис Николаевич говорит: «Это… посол России в США Лукин». Я шепотом сказал: я не посол. Для этого необходимо получить агреман (предварительное официальное согласие одного государства на назначение определенного лица в качестве главы диппредставительства другого государства. — Прим. ред.). Как я понял, по моей кандидатуре он получен не был, и мой долг был сказать об этом главе нашей делегации.
Все это быстро понял Джордж Буш. И отреагировал моментально: «Владимир, все о’кей. Вы — новый посол в США, добро пожаловать!» Таким образом, я стал, наверное, единственным послом России в США, кто получил агреман от главы государства устно, еще до всех необходимых бюрократических процедур…
Так что в наших отношениях бывали разные времена и возможны разные повороты.
Источник: NewsTes
