Рассматривая перспективы российско-американских отношений в ближайшее время с некоторой долей оптимизма, было бы, однако, вряд ли правильно не видеть и некоторые подводные камни, которые могут существенно осложнить обстановку.
США не просто возвращаются на международные рынки энергоносителей, а всё более активно действуют на них, добиваясь изменения обстановки в свою пользу. Санкции против «Роснефти» и «Лукойла», связаны, конечно, не только с конфликтом на Украине. Если России и США, а также крупнейшим российским и американским корпорациям удастся договориться о взаимодействии по проблемам энергоресурсов в Арктике и некоторых других регионах, то это снимет много вопросов и в других сферах. Однако в противоположном случае улучшение отношений оказывается под вопросом.
Система договоров по вопросам вооружений, которая функционировала несколько десятилетий и способствовала сдерживанию гонки вооружений и даже некоторым шагам по разоружению, сейчас отмирает. Элементов какой-либо новой системы договоров, которая заменила бы её, пока не просматривается. Судя по Стратегии, для США это не является приоритетом и их выход из оставшихся договоров может произойти очень скоро. США, видимо, возобновят подземные ядерные испытания, заявив, что некоторые государства не соблюдают условия договора 1996 года о всеобъемлющем их запрете. Такие обвинения вряд ли будут предъявлены России, а вот в отношении других это вполне возможно. В любом случае это будет означать девальвацию значения оставшихся договоров, даже если формально они сохранятся, начало нового тура гонки вооружений и очень серьёзную дестабилизацию международной обстановки в целом.
Глубокая трансформация современных международных отношений находит своё отражение и в программных документах многих государств, стремящихся переосмыслить своё место в мире. Это в полной мере относится и к новой Стратегии национальной безопасности США, утверждённой в ноябре 2025 года, считает профессор факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета Константин Худолей.
В Стратегии подвергаются достаточно резкой критике внешнеполитические действия всех американских администраций, находившихся у власти после окончания холодной войны, причём и демократических, и республиканских, и заявляется о начале проведения новой внешней политики. Новизна многих положений данного документа несомненна, но и элементы преемственности в отношении некоторых из старых подходов также присутствуют. В целом Стратегия символизирует начало поворота. Однако США – слишком большой корабль с очень сложным механизмом управления, и для изменения его курса требуется время.
Каковы основные черты новой Стратегии?
Во-первых, Соединённые Штаты признают, что устройство современного мира стало значительно более сложным и многообразным и что на мировой арене действует несколько влиятельных игроков. Тем не менее США не собираются отказываться от претензий на лидерство – идея America First действительно пронизывает всю Стратегию, а не является каким-то декоративным лозунгом. Другое дело, что своё лидерство США воспринимают иначе, чем в предшествовавшие годы, – они явно намерены концентрировать ресурсы и внимание на тех проблемах, которые непосредственно затрагивают их интересы, а не распылять их на множество второстепенных или даже третьестепенных сюжетов. То, что США стали уставать от попыток найти пути решения практически всех проблем – и глобальных, и региональных, и внутренних неурядиц отдельных государств, – стало заметно уже лет десять-пятнадцать тому назад. Теперь в Стратегии провозглашён и, скорее всего, реально будет осуществляться кардинальный сдвиг американской политики именно в этом духе.
Во-вторых, Стратегия знаменует существенный сдвиг в сторону геоэкономики. Экономическим сюжетам в ней посвящено значительно больше места, чем остальным, в том числе и политическим. В принципе это не является неожиданным – в учебных планах подготовки международников в ведущих американских университетах, из выпускников которых формируется внешнеполитическая элита, курсы по чистой геополитике уже давно отошли на второй план, а в ряде случаев и исчезли полностью. Из этого весьма логично вытекает, что ведение наиболее сложных и ответственных переговоров поручается людям из бизнеса. Вовлечённость бизнесменов в дипломатическую деятельность имела место в США и ранее, но не в таких масштабах и не на столь высоком уровне. Через какое-то время это может привести к общему изменению стиля американской дипломатии. Важно отметить, что США намерены уделять первостепенное внимание вопросам развития науки и техники, особенно искусственного интеллекта, и энергетики. Провозглашённая США программа достижения лидерства в освоении космоса является естественным компонентом данного курса.
В-третьих, США подтверждают свою линию на достижение «мира через силу». Тут Дональд Трамп выступает практически прямым продолжателем Рональда Рейгана. Преемственность таких планов, как «Золотой купол» и некоторые другие, с тем, что провозглашалось республиканцами ранее, несомненна. При этом одновременно США требуют увеличения военных расходов от своих союзников по НАТО, а также от Японии, Республики Кореи и некоторых других. В современной ситуации (возможно, через какое-то время она изменится) эти средства также пойдут на закупку американского оружия и другого военного оборудования, то есть для развития американского ВПК.
В-четвёртых, Стратегия отражает резкое снижение интереса США к деятельности международных организаций. Многие эксперты уже обратили внимание, что содержащаяся в ней оценка ЕС по существу является продолжением речи вице-президента Джеймса Вэнса в Мюнхене 14 февраля 2026 года, а политика расширения НАТО рассматривается весьма критически. Однако при этом следует подчеркнуть, что практически ни одна международная организация не оценивается положительно – в лучшем случае они не упоминаются вообще. США, таким образом, чётко взяли курс на двустороннюю дипломатию, «сделки» с отдельными государствами. Последствия этого могут быть весьма серьёзными – без американского финансирования и политической поддержки многие международные организации не смогут выполнять свои функции. Отметим в этом контексте, что помощь иностранным государствам упоминается в Стратегии лишь в отношении Африки, причём в весьма критическом тоне.
В-пятых, но не в последних, – США явно не стремятся к конфронтации ни с Россией (её роль в достижении стабильности в Евразии признаётся открыто), ни с Китаем. В отличие от закона 2017 года о санкциях, где Россия, наряду с Ираном и Северной Кореей, характеризуется как соперник (adversary), в новой Стратегии ничего подобного нет. Пока не ясно как политика, сформулированная в этих двух документах, может сочетаться, – об отмене закона 2017 года или даже о внесении в него поправок речи пока не идёт и вряд ли это предложение, если бы оно было официально внесено в Конгресс, получило бы там поддержку. Однако представляется несомненным, что, если идеи, изложенные в Стратегии, станут хотя бы частично реализовываться на практике (а это зависит от многих международных и внутренних факторов), они могут стать позитивной основой для нормализации российско-американских отношений и даже для перехода их через некоторое время к партнёрству по ряду направлений. Не следует недооценивать тот факт, что Трамп искренне хочет прекращения военных действий и урегулирования конфликта на Украине.
Рассматривая перспективы российско-американских отношений в ближайшее время с некоторой долей оптимизма, было бы, однако, вряд ли правильно не видеть и некоторые подводные камни, которые могут существенно осложнить обстановку.
США не просто возвращаются на международные рынки энергоносителей, а всё более активно действуют на них, добиваясь изменения обстановки в свою пользу. Санкции против «Роснефти» и «Лукойла», связаны, конечно, не только с конфликтом на Украине. Если России и США, а также крупнейшим российским и американским корпорациям удастся договориться о взаимодействии по проблемам энергоресурсов в Арктике и некоторых других регионах, то это снимет много вопросов и в других сферах. Однако в противоположном случае улучшение отношений оказывается под вопросом.
Система договоров по вопросам вооружений, которая функционировала несколько десятилетий и способствовала сдерживанию гонки вооружений и даже некоторым шагам по разоружению, сейчас отмирает. Элементов какой-либо новой системы договоров, которая заменила бы её, пока не просматривается. Судя по Стратегии, для США это не является приоритетом и их выход из оставшихся договоров может произойти очень скоро. США, видимо, возобновят подземные ядерные испытания, заявив, что некоторые государства не соблюдают условия договора 1996 года о всеобъемлющем их запрете. Такие обвинения вряд ли будут предъявлены России, а вот в отношении других это вполне возможно. В любом случае это будет означать девальвацию значения оставшихся договоров, даже если формально они сохранятся, начало нового тура гонки вооружений и очень серьёзную дестабилизацию международной обстановки в целом.
Среди региональных приоритетов внешней политики США впервые за многие годы поставили на первое место Западное полушарие, сделав при этом отсылку к «доктрине Монро», провозглашённой почти двести лет тому назад. Это может создать для российской внешней политикой не одну сложную проблему. Российская империя официально никогда не определяла своего отношения к «доктрине Монро», но в силу ряда факторов – как политических, так и экономических – основные направления её политики в Западном полушарии были близки к американским подходам. Продажа Аляски и отказ от включения Гавайских островов в состав России были вполне закономерными действиями, а не какими-то спорадическими шагами. Такая линия России была одной из основ успешного развития российско-американских отношений в XIX веке. Мир XXI века слишком сильно отличается от XIX века, и повторение Россией той же политики вряд ли возможно, но и игнорировать опыт прошлого тоже было бы неправильным. Для России, по нашей оценке, наибольшую важность в Западном полушарии имеют отношения с Бразилией – членом БРИКС, самым крупным государством Латинской Америки со стабильной политической системой, достаточно взвешенной и последовательной внешней политикой. С остальными странами сотрудничество и контакты также целесообразно продолжать и развивать, но так, чтобы это не привело к ухудшению отношений с США. На практике делать это будет очень сложно, но то, что США будут воспринимать происходящее в Западном полушарии значительно более серьёзно, чем раньше, совершенно очевидно по их шагам в этом регионе в уходящем году. К тому же на последних выборах в большинстве случаев (наиболее яркий пример – Чили) победу одержали политики, ориентирующиеся на Трампа и Республиканскую партию, а позиции левых, традиционно выступавших с антиамериканской риторикой, существенно ослабли.
Естественно, в условиях обострения международной обстановки и внутриполитической борьбы во многих странах, в том числе и в США, возникает вопрос – насколько серьёзным является происходящий поворот в политике США, не станет ли он лишь краткосрочным эпизодом в истории после очередных президентских выборов. Делать предсказания сейчас – даже на краткосрочную перспективу – дело очень рискованное. Однако нам представляется, что США действительно стали искать новую роль в мировых делах и основные идеи данной Стратегии, хотя, скорее всего, в иной оболочке и тональности, сохранятся и в будущем.
Источник: Международный дискуссионный клуб «Валдай»
