К «российскому вмешательству» в США: еще одна грань взаимозависимости

Первый набор обвинений, предъявленных спецпрокурором Р. Мюллером российским гражданам и организациям 16 февраля 2018 г., дает основания для некоторых обобщений. То, что происходит в США, имеет значение, выходящее за собственно национальные рамки, в силу той роли, которую США играют в мировых делах.

Взаимное участие гражданского общества в политических процессах России и Америки, причем в самых разных формах, свидетельствует еще об одной грани взаимозависимости в современном мире, связанной с глобализацией. Даже если это происходит в международном информационном пространстве, такое воздействие уже существенно.

Суть предъявленных россиянам обвинений сводится к мелкой возне полупрофессионалов, залезших в американский «огород». Отсюда еще один вывод: указанные расследования используются в чисто внутриполитических целях всеми заинтересованными сторонами.

Первый набор обвинений, предъявленных спецпрокурором Р. Мюллером российским гражданам и организациям 16 февраля 2018 г., дает основания для некоторых обобщений. Первое из них — то, что происходит в США, имеет значение, выходящее за собственно национальные рамки, в силу той роли, которую США играют в мировых делах. С этим трудно спорить даже самим американцам.

Андрей Кортунов:
Трамп хотел как лучше, а получилось даже хуже, чем всегда

Другой вывод — взаимное участие гражданского общества в политических процессах России и Америки, причем в самых разных формах, свидетельствует еще об одной грани взаимозависимости в современном мире, связанной с глобализацией. Даже если это происходит в международном информационном пространстве, такое воздействие уже существенно. К примеру, возьмем симпатии значительной части западного электората к России, о которых свидетельствуют результаты проведенного в декабре 2017 г. в 28 странах Евросоюза опроса Фонда Бертельсмана. Они говорят о том, что важен пример поведения российской власти в тех или иных вопросах, будь то внутренней или внешней политики, но значимых для всех. Практически это подпадает под определение пропаганды, агитации и т. п. Ведь и США при нынешней Администрации намерены воздействовать на внешний мир силой своего примера, то есть тем, что Америка делает. Поэтому не уйти от такой чисто объективной реальности, как международная солидарность на уровне электоратов. Наиболее ярко этот тренд заявил о себе в ходе еврореферендума в Великобритании в июне 2016 г. и последовавшей серии выборов в США и ряде стран Евросоюза, включая Францию, Германию и Австрию.

Противостоять этому невозможно, разве что через перекрестное экстерриториальное применение внутреннего законодательства, к чему и прибегают США. Но тогда миру грозит хаос и появится (уже появился!) новый источник международной напряженности. Суть предъявленных россиянам обвинений, притом что понятно, что перед судом они не предстанут и не будет никакого состязательного процесса в открытом суде по части собранных доказательств (напрашивается аналогия с британским «делом А. Литвиненко»), сводится к мелкой возне полупрофессионалов, залезших в американский «огород». Отсюда третий вывод: об использовании указанных расследований в чисто внутриполитических целях всеми заинтересованными сторонами — пресловутым вашингтонским истеблишментом, «государством в государстве» в лице американских спецслужб, Конгрессом против Белого дома, в межпартийной и внутрипартийной борьбе и т.д.

Александр Крамаренко:
Санкции США против России: закон против Стратегии и наоборот

Это, похоже, главное. О чем уже можно судить в этом измерении «расследований»? Речь не идет о «сговоре» окружения Д. Трампа с русскими. Последние не раскрывали своей принадлежности к России в соответствующих контактах с американцами, действуя не только против Х. Клинтон, но и соперников Д. Трампа из числа республиканцев — Теда Круза и Марко Рубио. Это подтверждает, что Администрация вступила в зону безопасности и для нее начался business as usual, о чем убедительно свидетельствовало январское послание Д. Трампа «О положении в стране». Более того, эта деятельность восходит к 2014 г., когда о Д. Трампе-кандидате не могло быть и речи. Еще один момент — подозрительная активность была продолжена и после выборов, включая организацию акций в поддержку вновь избранного президента и против него. Есть нестыковки, например, между этим последним обстоятельством и утверждением о том, что американские «специалисты» были наняты российской организацией работать в поддержку Д. Трампа и Б. Сандерса. В сухом остатке — обвиняемые злонамеренные русские и «их сообщники». Какая же роль отводится им, а заодно и России в американском политическом процессе?

Тут бросается в глаза тезис о том, что угроза вмешательства извне сохраняется. Его цель — сеять «хаос и раздор» в американском обществе (хотя стало труизмом среди самих американских политологов и обозревателей, что Америка уже лет 20 находится в состоянии гражданской войны). Ориентир — промежуточные выборы в Конгресс в ноябре 2018 г. Раз Д. Трамп в них не участвует, остаются другие подозреваемые в поддержке русскими. Это прежде всего Б. Сандерс в Демпартии и Партия «зеленых», то есть все прочие несистемщики. Трудно не заключить, что мы имеем дело с комплексной антироссийской профилактикой американского избирателя. Чтобы было понятно, что все серьезно, обозначена возможность подведения активности русских под уголовно наказуемые деяния. Это, конечно, не «русские под кроватью» времен маккартизма и не обязательно шпионы, но все же патриотизм американцев не позволяет им «петь с чужого голоса». Может быть, лучше даже не участвовать в голосовании: как отличить американцев, работающих на русских, от «настоящих»?

Иван Тимофеев:
Бесполезные списки? Перспективы 241 статьи

Как отмечают в своей панической статье в газете «Хилл» (за 23 февраля 2018 г.) Р. Блэкуилл и Ф. Гордон, в период с 2015 по 2017 г. среди республиканцев в два раза — до 34% — выросло «доверие к В. Путину» и теперь только 36 % из них считают Россию «крупным риском для национальной безопасности Америки» (у демократов — 61%). Есть чего опасаться вашингтонскому истеблишменту. Но главное, никакой веры в американскую демократию и подозрения, что американский избиратель легко поддастся «влиянию оттуда» — Советский Союз наоборот, или Back to the USSR?

Остается следить за тем, как такая кампания будет сочетаться с продвижением американской стороной позитивной повестки дня, сколь ограниченной она бы ни была, в отношениях с Россией. В дальнейшем многое будет зависеть от исхода промежуточных выборов, а затем и президентских. Даже такой столп официозной американской политологии, как Р. Хаас (президент влиятельного нью-йоркского Совета по международным отношениям), в датированном октябрем прошлого года предисловии к своей вышедшей ранее книге «Мир в беспорядке», признает: «Также возможно, что Д. Трамп пробудет в Белом доме два срока и что его преемник воспримет, по крайней мере, некоторые из его подходов к внешней политике». Таким образом, вряд ли стоит рассчитывать на то, что напряжение спадет. Если это — «новая норма» для Америки, то значит, и для всех остальных, включая нас.