Китайская военно-космическая программа — набор командной высоты

Пекин рассматривает реализацию национальной космической программы в качестве одного из ключевых элементов формирования и укрепления оборонного потенциала страны. Регламентирует данное направление «Стратегия научно-технического развития космической деятельности КНР до 2050 года» (объявлена в 2012 г.), которая, помимо освоения ближнего и дальнего космоса, нацелена на обеспечение национальных интересов Китая за счет технологического превосходства в околоземном пространстве.

В соответствии с китайской оборонной доктриной Новой эры в условиях интенсификации глобальной милитаризации обеспечение национальных интересов КНР в космосе отнесено к фундаментальным целям национальной оборонной политики. При этом командование НОАК разделяет наступательные и оборонительные операции, сообразуя военную активность с видом внешних угроз и стоящими перед национальными ВС целями. Прежде всего речь идет об обеспечении обороноспособности орбитальных спутниковых группировок, а также безопасности проводимых миссий на Луне и Марсе, мероприятий, связанных с развертыванием китайской космической станции.

Согласно доктрине, основной угрозой для КНР является активность ВС США в космическом пространстве, а также их возможные наступательные операции в жизненно важных для Пекина регионах, которые предполагают «зачистку» противником информационной среды от действующих в зоне боевых действий средств радиоэлектронного и космического слежения (в том числе спутников наблюдения, связи, навигации и раннего предупреждения).

В новом отчете Управления национальной разведки США «Ежегодная оценка угроз для разведывательного сообщества», опубликованном в апреле 2021 г., космическая программа Китая определена как одна из главных проблем безопасности для Соединенных Штатов.

Важна роль российской стороны в данном процессе. Потребность в обеспечении национальных интересов в контексте нарастающей гонки космических вооружений между США и КНР возрастает. Мирный космос в отечественной интерпретации завязан на возможности защиты отрасли от внешних угроз и переходе на новый уровень инфраструктурного и технологического развития промышленной базы российской космонавтики. В данной обстановке вероятно более прагматичным подходом для Москвы было бы следование одной из китайских стратагем: «сидя на горе, наблюдать за схваткой тигров». Главное, чтобы при этом «гора» превращалась в самостоятельную платформу освоения космического пространства, обладающую независимой технологической базой и потенциалом отражения любой внешней угрозы, вне зависимости от окраса и масса-габаритных показателей «тигров».

Пекин рассматривает реализацию национальной космической программы в качестве одного из ключевых элементов формирования и укрепления оборонного потенциала страны. Регламентирует данное направление «Стратегия научно-технического развития космической деятельности КНР до 2050 года» (объявлена в 2012 г.), которая, помимо освоения ближнего и дальнего космоса, нацелена на обеспечение национальных интересов Китая за счет технологического превосходства в околоземном пространстве.

В Белой книге по обороне Китая за 2015 год космос упоминается как «командная высота в международной стратегической конкуренции». Данное восприятие выражается в реализации Пекином вышеуказанных программ, в основу разработок которых априори заложен потенциал двойного назначения.

В соответствии с китайской оборонной доктриной Новой эры в условиях интенсификации глобальной милитаризации обеспечение национальных интересов КНР в космосе отнесено к фундаментальным целям национальной оборонной политики. При этом командование НОАК разделяет наступательные и оборонительные операции, сообразуя военную активность с видом внешних угроз и стоящими перед национальными ВС целями. Прежде всего речь идет об обеспечении обороноспособности орбитальных спутниковых группировок, а также безопасности проводимых миссий на Луне и Марсе, мероприятий, связанных с развертыванием китайской космической станции.

Иван Данилин:
Китайский «новый космос»: состояние и перспективы

Согласно доктрине, основной угрозой для КНР является активность ВС США в космическом пространстве, а также их возможные наступательные операции в жизненно важных для Пекина регионах, которые предполагают «зачистку» противником информационной среды от действующих в зоне боевых действий средств радиоэлектронного и космического слежения (в том числе спутников наблюдения, связи, навигации и раннего предупреждения).

Система управления и оборонные технологии

Головным органом военного управления в вопросе обеспечения национальных интересов в космической среде является командование НОАК, вырабатывающее стратегию на данном направлении и определяющее направления технологического оснащения космического компонента ВС.

Непосредственно оперативным управлением военно-космическим компонентом занимаются созданные в 2015 г. Силы стратегического обеспечения (ССО) НОАК, в задачи которых входит разработка и проведение наступательных и оборонительных военных операций в интегрированной среде (киберпространство, космос). Кроме того, структура обеспечивает запуск и эксплуатацию спутников военного назначения для проведения мероприятий по разведке, навигации и связи в интересах оборонного ведомства. Она имеет прямое подчинение Центральному военному совету (ЦВС) КНР под председательством Си Цзиньпина.

Исполнением государственного заказа в сфере оборонных космических технологий приоритетно занимаются государственные корпорации (основные отраслевые структуры) — Научно-техническая корпорация и Научно-производственная корпорация.

Указанные промышленные холдинги преимущественно занимаются разработкой и выпуском образцов и компонентов жидкостных и твердотопливных ракета-носителей, межконтинентальных баллистических ракет, пилотируемых и автоматических космических аппаратов, навигационного оборудования, оптических приборов, элементной базы и программного обеспечения для электронно-вычислительной техники.

Однако с целью повышения конкуренции правительство КНР проводит линию по децентрализации и диверсификации космической промышленности, подключая к реализации госзаказа компании частного сектора, набирающие на данном этапе технологический, научный и производственный потенциал.

Так, только в 2020 году частная космическая индустрия Китая привлекла 933 млн долларов инвестиций. В числе лидеров — компания, специализирующаяся на дистанционном зондировании Земли Changguang Satellite, получившая на развитие своих проектов 375 млн долларов. Четверку замыкают следующие компании: LandSpace (175 млн долларов), iSpace (173 млн долларов) и Galactic Energy (21,5 млн долларов), которые с 2019 г. исполняют госзаказ по разработке малогабаритных многоразовых носителей, способных обеспечить доставку грузов и вывод спутников на высоту до 200 км.

До 2030 года основная задача космической отрасли КНР — наращивание возможностей орбитальной группировки за счет увеличения ее численности до 200 единиц, в том числе спутников двойного назначения.

Данил Бочков:
Марсианские хроники Китая

Китай уже обладает передовыми возможностями космического базирования C4ISR (Command, Control, Communications, Computers, Intelligence, Surveillance and Reconnaissance), растущим парком современных ракет-носителей, программой спутниковой навигации BeiDou, сравнимой с американской GPS, массивом АСАТ-оружия (кинетическое, направленное, коорбитальное и кибернетическое) и передовой пилотируемой космической программой.

Рассматривая противоспутниковые системы, прежде всего следует уделить внимание комплексу Dong Neng 3, предназначенному для уничтожения космических аппаратов на высоких орбитах прямым попаданием. Dong Neng (DN) в переводе с китайского означает «кинетическая энергия». Первое испытание DN состоялось в 2007 г. — выпущенная с территории КНР ракета разбила на части устаревший китайский спутник. В 2014–2015 гг. прошли повторные успешные испытания, заатмосферный кинетический перехватчик КНР поразил находившийся на орбите китайский метеорологический спутник.

По данным американского международного издания The Diplomat, китайский ВПК активно ведет разработки мощного микроволнового оружия (СВЧ-оружие). Оно имеет потенциал интеграции в комплексы ПРО на военных кораблях ВМС НОАК. Прежде всего указанный тип оружия направлен на вывод из строя электронных компонентов вооружений и военной техники, и может быть использован как элемент противоспутниковых систем.

За успешные исследования направленной энергии, которая используется в СВЧ-оружии, в 2017 г. заместитель директора Северо-западного института ядерных технологий Китая Хуан Вэньхуа был награждён по линии правительства КНР.

Указанный проект является частью программы вооружений Assassin’s Mace («Булава убийцы»), направленной на компенсацию превосходящей военно-технологической мощи США за счет применения ассиметричных средств противодействия, парализующих боевой потенциал противника.

В своей книге 2016 г. «Столетний марафон» консультант Пентагона Майкл Пилсбери [1] написал, что Соединённые Штаты впервые проиграли организованную национальным оборонным ведомством имитацию военной игры тогда, когда его команде было предложено использовать китайское оружие Assassin’s Mace в качестве средства ведения боевых действий.

Потенциал СВЧ-оружия несет как оборонительный, так и наступательный характер. В ближайшей перспективе вероятное применение НОАК этих средств может быть осуществлено в качестве корабельной противоракетной системы или для усиления комплексов ПВО.

Так, британское политическое издание The Times активно освещало использование КНР СВЧ-оружия на границе с Индией, а также возможность оснащения новейших эсминцев Type 055 микроволновыми излучателями противоракетной обороны, которые могут выступать в качестве составляющей комплексов энергетического оружия в арсенале НОАК, в том числе направленного на уничтожение спутников на околоземной орбите.

Потенциально такая система оружия могла бы подорвать эффективность даже самых передовых американских ракет, таких как противокорабельная ракета большой дальности (LRASM [2]). Также вероятна возможность применения в качестве противоспутникового оружия (ASAT) или включение в состав ракет для преодоления ПВО противника.

Эрнест Слепцов, Иван Данилин:
Космические инициативы США: ремилитаризация или гибрид?

После серии успешных испытаний, апробации эффективности и ввода в эксплуатацию, СВЧ-оружие станет неотъемлемой частью китайской комплексной оборонной системы A2/AD [3].

С целью обеспечения контроля космического пространства Китай также разрабатывает сеть наземных оптических телескопов и радаров для обнаружения, отслеживания и определения характеристик космических объектов на околоземном пространстве.

Американские оценки китайской космической угрозы

В новом отчете Управления национальной разведки США «Ежегодная оценка угроз для разведывательного сообщества», опубликованном в апреле 2021 г., космическая программа Китая определена как одна из главных проблем безопасности для Соединенных Штатов. По оценкам специалистов указанной структуры, новая китайская космическая станция будет работать на низкой околоземной орбите в период с 2022 по 2024 гг., что расширяет ее разведывательный потенциал и формирует угрозы американскому киберпространству.

Из доклада следует, что разработка так называемых контрпространственных операций станет неотъемлемой частью потенциальной военной кампании. В связи с чем, Пекин продолжает подготовку соответствующих военных кадров, специализация которых будет включать применение противоспутниковых сил и средств наземного и космического базирования. На базе военных образовательных учреждений КНР вводятся соответствующие курсовые программы, формируется новые учебные центры подготовки специалистов военно-космической сферы.

Согласно указанному докладу, НОАК «уже вывел на орбиту ракеты и лазерные комплексы ASAT, предназначенные для уничтожения спутников на низкой околоземной орбите, а также для ослепления или повреждения чувствительных оптических датчиков космического оборудования.

По оценкам американских экспертов из организации Secure World Foundation, специализирующейся на проблематике международной безопасности, Китай объявил космос военной сферой, определив цель космической войны и операций в достижении превосходства с использованием наступательных и оборонительных средств.

В отчете указанной структуры «Глобальные возможности противодействия: оценка с открытым исходным кодом» указано следующее: «Китай недавно реорганизовал свои космические и контркосмические силы [...] и поместил их в новую крупную силовую структуру, которая также контролирует радиоэлектронную войну и киберпространство». Речь идет о вышеупомянутых ССО, чей потенциал вызывает обеспокоенность американского экспертного сообщества.

По оценкам высокопоставленного сотрудника разведки Индо-Тихоокеанского командования Пентагона контр-адмирала Майкла Штудемана, Китай реализует значительные долгосрочные инвестиции в оружие, предназначенное для подавления или уничтожения спутников, поскольку страна стремится сократить разрыв в космических технологиях с США. По мнению указанного представителя американского разведсообщества, «Китай ведет активную разработку средств поражения с возможностями, включающими ослепление и радиоэлектронное подавление космических аппаратов, а также их кинетическое поражение с земли и из космоса».

Денис Макаров:
«Соглашения Артемиды»: как США формируют новый космический альянс

Не исключено, что данные заявления и оценки, аффилированные с оборонным ведомством США, носят исключительно популистский характер, и прежде всего направлены на увеличение оборонного бюджета США путем формирования соответствующего антикитайского общественного мнения.

Как показывает практика, данная риторика имеет свои практические плоды. Комитет по ассигнованиям Палаты представителей Конгресса США в проекте доклада по оборонному законопроекту на 2022 финансовый год, выразил свою озабоченность «растущими угрозами, создаваемыми китайскими наземными лазерами, способными повредить или уничтожить чувствительные космические датчики американских спутников на низкой орбите».

В документе зафиксировано отсутствие у американской стороны скоординированной стратегии для противодействия данным угрозам, указано на необходимость выработки соответствующего концептуального подхода, направленного на нейтрализацию рисков для национальной космической программы.

Каким образом будут реализованы данные инициативы Вашингтона и на какие цели будут выделены дополнительные средства пока неизвестно. Но тенденции на милитаризацию космического пространства очевидны, а размежевание основных покорителей космоса по линии Запад-Восток имеет очевидные контуры.

Важна роль российской стороны в данном процессе. Потребность в обеспечении национальных интересов в контексте нарастающей гонки космических вооружений между США и КНР возрастает. Мирный космос в отечественной интерпретации завязан на возможности защиты отрасли от внешних угроз и переходе на новый уровень инфраструктурного и технологического развития промышленной базы российской космонавтики. В данной обстановке вероятно более прагматичным подходом для Москвы было бы следование одной из китайских стратагем: «сидя на горе, наблюдать за схваткой тигров». Главное, чтобы при этом «гора» превращалась в самостоятельную платформу освоения космического пространства, обладающую независимой технологической базой и потенциалом отражения любой внешней угрозы, вне зависимости от окраса и масса-габаритных показателей «тигров».

1. Директор Центра китайских исследований Гудзоновского института, работал консультантом по вопросам китайской политики и разведки в интересах трех администраций президента США (в том числе Р. Никсона).

2. Противокорабельная ракета большой дальности, разрабатываемая по заказу ВМС США. Она рассматривается как перспективное противокорабельное вооружение кораблей и палубных самолётов ВМФ США. Дальность — 930 км.

3. A2/AD (англ. anti-access and area denial — ограничение и воспрещение доступа и манёвра) — это зона эшелонированной обороны, организованная сухопутными войсками НОАК при поддержке средств ПВО, РЭБ, ВВС, РСЗО, ракетных оперативно-тактических комплексов и комплексов береговой обороны. Термин введен Пентагоном для описания возможностей армии КНР заблокировать западную часть Тихого океана от боевых действий ВМС и ВВС США.