Торговая война Китая и США: худой мир лучше доброй ссоры

15 января 2020 г. в Вашингтоне состоялась церемония подписания торгового и экономического соглашения первой фазы между США и КНР. Соглашение затрагивает широкий спектр вопросов двусторонней торгово-экономической повестки. Несмотря на большой объем (около 100 страниц), соглашение оставляет много вопросов относительно того, кто является его главным бенефициаром, пошёл ли Китай на значительные уступки и будет ли эффективно реализован упомянутый в соглашении механизм его исполнения.

Торговое и экономическое соглашение первой фазы между США и КНР затрагивает широкий спектр вопросов сотрудничества обеих стран, но, очевидно, является лишь промежуточным звеном на пути к более полному и всестороннему документу. Многие положения нынешнего соглашения носят рекомендательный характер, так как механизма по строгой имплементации не выработано. Если возникнет серьезное расхождение интересов, например, в ситуации неспособности Китая удовлетворить требования США по закупке продукции в прописанных количествах, кроме консультаций иных механизмов влияния друг на друга фактически нет. В случае затягивания процесса обсуждения и невозможности достижения компромисса следует выход из соглашения, а следовательно — возвращение к состоянию «торговой войны». Вариант провала попыток Китая удовлетворить требования США по объемам закупок становится более реальным с учетом сохранения американской стороной большей части пошлин (на 250 млрд долл.), снять которые Д. Трамп обещает лишь после начала реализации второй стадии сделки.

Можно предположить, что победителем данного этапа торгового противостояния, стали все стороны: КНР, пойдя на ряд уступок без очень строгих обязательств за соблюдением их исполнения, смогла получить передышку и выиграть время для концентрации на своих внутренних вопросах (события в Гонконге, президентские выборы на Тайване, давление со стороны международного сообщества на ситуацию вокруг Синьцзяна). Трамп при этом оказывается в наиболее выигрышной для себя ситуации, так как в разгар президентской гонки он набирает дополнительные очки от заключения сделки, которая «исправляет ошибки прошлого». Неслучайно Д. Трамп в ходе «знаменательного события» по случаю подписания соглашения отметил, что искоренение несправедливости прошлых торговых сделок является «главной причиной, по которой он участвует в президентской гонке». Автор этих строк ранее уже отмечал, что в нужный момент Д. Трамп вернется к переговорам с Китаем и подпишет документ, удовлетворяющий интересам для своего переизбрания. В мае 2019 г. соглашение было отклонено США по причине исключения из него китайской стороной обязательств по его выполнению. В тексте нового документа строгих требований также нет, но на этот раз он был принят. Почему так? Ответ вполне очевиден: приближаются очередные выборы под знакомым лозунгом «Keep America Great».

15 января 2020 г. в Вашингтоне состоялась церемония подписания торгового и экономического соглашения первой фазы между США и КНР. Соглашение затрагивает широкий спектр вопросов двусторонней торгово-экономической повестки. Несмотря на большой объем (около 100 страниц), соглашение оставляет много вопросов относительно того, кто является его главным бенефициаром, пошёл ли Китай на значительные уступки и будет ли эффективно реализован упомянутый в соглашении механизм его исполнения.

Алексей Кузнецов:
Юань vs доллар — схватка на мировом финансовом ринге

Документ разделен на восемь глав, которые посвящены следующим вопросам: защита интеллектуальной собственности; передача технологий; торговля пищевой и сельскохозяйственной продукцией; финансовые услуги; макроэкономическая политика, обмен курсов и прозрачность; расширение торговли; оценка исполнения и разрешения споров. Самые объемные части — первая и третья главы, которые затрагивают аспекты защиты интеллектуальной собственности и торговли сельскохозяйственной продукцией.

Вопросы защиты интеллектуальной собственности и передачи технологий являлись одними из ключевых для администрации Трампа с самого начала торговой войны. США считали, что подобные нечестные практики со стороны Китая помогают ему получать доступ к передовым высоким технологиям и стоят за реализацией программы «Сделано в Китае 2025», призванной обеспечить технологическую независимость страны в критических областях hi-tech.

Примечательно, что хотя раздел соглашения по защите интеллектуальной собственности является объемным, отдельных инструментов за контролем его реализации китайскими властями не упомянуто. В статье 1.9 говорится, что КНР следует ограничить требования властей по раскрытию конфиденциальной деловой информации только лишь в рамках, необходимых для проведения официальных расследований соответствующими органами власти. В статье 1.7 значительно понижен порог для инициирования процесса уголовного расследования в рамках кражи коммерческой тайны. На промежуточном этапе «значительными потерями» также будут считаться расходы на возмещение урона, понесенного бизнесом, а в дальнейшем будут ликвидированы какие-либо требования «фактических потерь» стороны, пострадавшей от присвоения коммерческой тайны.

Статья 1.12 расширяет применение термина «патент», который теперь распространяется и на соответствующие расходы стороны, которые она понесла в случае нерациональной задержки (более чем на 4 года) выдачи патентного документа. Значительная часть первой главы также уделена борьбе с контрафактной продукцией и медикаментами (главы 1.18 и 1.19). Глава 1.22 призывает КНР значительно увеличить количество мер принудительного характера для борьбы с нарушением авторских прав и прав на товарные знаки, включая ежеквартальную публикацию применения подобных мер.

Отдельный интерес вызывает статья 1.23, которая говорит о том, что все государственные учреждения и органы должны использовать только лицензионное программное обеспечение. Пункт 2 уточняет, что контроль за этим в Китае должен осуществляться независимыми и не аффилированными с государством организациями (qualified third parties), которые будут публиковать отчеты в Интернете. По сути, соглашение предполагает некий независимый прозрачный мониторинг всех органов власти страны на предмет использования лицензионного программного обеспечения, да еще и с последующей публикацией отчетов. Вместе с тем еще в марте 2019 г. в КНР был принят Новый Закон об иностранных инвестициях (中华人民共和国外商投资法), который уже затрагивал наиболее беспокоящие США вопросы защиты прав интеллектуальной собственности.

Андрей Кортунов:
Под перекрестным огнем: торговая политика ЕС в контексте американо-китайского противостояния

По вопросу имплементации Главы 1 соглашения (статья 1.34) отдельных инструментов контроля или применения санкций в случае нарушения стороной обязательств не упоминается. Лишь говорится, что «каждая из сторон определяет соответствующий метод реализации положений настоящего соглашения в рамках своей собственной системы и практики». И только в случае необходимости стороны представляют предложения о внесении законодательных поправок в соответствии с собственной процедурой. И лишь в статье 1.35 упоминается, что в течение 30 рабочих дней после даты вступления в силу соглашения Китай обнародует План действий по улучшению системы защиты интеллектуальной собственности с упоминанием всех запланированных к принятию в будущем мер.

Наиболее важными для США являются главы 2, 5 и 6, так как они призваны принудительно решить проблемы трансферта технологий, обменных курсов и расширения торговли соответственно. Глава 3 о торговле сельскохозяйственной продукцией является отчасти предпосылкой и основой для главы 6, посвященной расширению торговли.

Раздел о запрете принудительной передачи технологий небольшой и в целом повторяет основные пункты озабоченности США о том, что ни одна из сторон не в праве требовать от иностранных лиц раскрытия конфиденциальной технической информации, выходящей за рамки необходимой для подтверждения соответствия нормативным требованиям (глава 2.3, пункт 5). Миной замедленного действия можно считать главу 2.1, пункт 3, где ясно отмечается, что ни одна из сторон не должна поддерживать/направлять прямые иностранные инвестиции (ПИИ) своих лиц, направленные на приобретение иностранных технологий, в отношении секторов и отраслей, на которые направлены ее промышленные планы. По сути, такая формулировка может означать, что Китай больше не сможет приобретать американские стартапы и компании в сфере высоких технологий и копировать результаты их исследований в прорывных отраслях для их последующего использования в собственных компаниях. Это отчасти угрожает программе «Сделано в Китае 2025», но Китай был готов к такому исходу. За годы реализации программы с момента ее запуска в 2015 г. КНР успела нарастить свой технологический потенциал. Только в 2016 г. объем приобретений Китаем американских компаний достиг своего пика, превысив отметку в 45 млрд долл.

Кроме того, сегодня США не являются единственным источником технологий для КНР: страны Европы продолжают сотрудничество с Китаем в высокотехнологичных сферах. Великобритания, Германия и Италия неоднократно заявляли, что не будут отказываться от сотрудничества с КНР в сфере технологии 5G. Представляется, что попытки Д. Трампа помешать реализации китайской технологической программы немного запоздали, ведь даже данное соглашение направленно лишь на американо-китайский бизнес, и без консолидированной позиции со странами Европы будет носить локальный характер. Возможность незначительно задержать реализацию «Сделано в Китае 2025» есть, но полностью лишить Китая технологий лишь силами данного соглашения невозможно.

Иван Данилин:
США и Китай: война за статус технологического лидера

Наиболее значимым для США является положение главы 6 о расширении торговли и главы 3 о торговле сельскохозяйственной продукцией. В частности, в разделе 2 статьи 3.1 говорится: КНР признает, что система контроля безопасности молочной продукции США обеспечивает как минимум такой же уровень защиты, что и аналогичная система Китая. Вместе с тем за КНР остается право отказа в импорте продукции в случае, если она нарушает соответствующие требования безопасности. В целом вся глава посвящена уточнению механизмов контроля качества и безопасности, а также регулированию торговли отдельными сельскохозяйственными товарными позициями: свининой, говядиной, птицей, молочной продукцией и т.д.

В главе 6 обозначаются объемы необходимых закупок со стороны КНР американской продукции на период 2020–2021 гг. в объеме не меньше 200 млрд долл.: из них промышленной продукции на сумму 77,7 млрд, сельскохозяйственной — 32 млрд, топливно-энергетическими ресурсами — 52,4 млрд, услугами — 37,9 млрд долл. Примечательно, что наибольший акцент Д. Трамп делает на увеличении закупок сельскохозяйственной продукции, именно ей в соглашении уделяется большое внимание. Если сравнить запланированное на 2020–2021 гг. увеличение закупок американской сельхозпродукции Китаем с периодом до начала торговой войны, становится очевидно, что показатели превзойдут пиковые 2013–2015 гг. К 2021 г. США и Китай во много раз увеличат первоначальные объемы до торговой войны и введения пошлин.

Если исходить из того, что в 2017 г. объем поставок сельхозпродукции из США в КНР был 24,3 млрд долл., то в 2020 г. он должен быть равен 36,8 млрд, а в 2021 г. — 43,8 млрд долл. Многие эксперты, однако, уже задаются вопросом — сможет ли КНР удовлетворить такие высокие требования своего визави, не переориентировав поставки с других рынков на США? Лю Хэ в интервью отметил, что закупки будут осуществляться на рыночных принципах и никак не смогут повлиять на торговлю Китая с другими странами. Он также добавил, что китайские компании будут осуществлять закупку американской продукции, учитывая потребительский спрос и взаимозависимость спроса и предложения. Таким образом, КНР старается оставить место для маневра, что вполне нормально с учетом отсутствия конкретных механизмов контроля (за исключением консультаций по исполнению соглашения) и прописанных санкционных мер.

Составлено по данным: Fortune, NYT, Reuters, USDA.

Иван Тимофеев:
Азия под огнём санкций США

США смогли внести в соглашение вопросы макроэкономической политики и обменных курсов, которые длительное время волновали американцев. За несколько дней до официального подписания соглашения США сняли с КНР статус валютного манипулятора, введённый против страны в августе 2018 г. как ответ на практику Китая по умышленному занижению стоимости своей валюты с целью стимулирования отечественного экспорта. Статья 5.2 главы 5 соглашения обязывает стороны соблюдать статьи соглашения МВФ в отношении манипулирования валютными курсами. В частности, пункт 3 подчеркивает, что стороны должны воздерживаться от конкурентных девальваций посредством интервенций на валютные рынки. С целью контроля используется созданный соглашением (глава 7) механизм — Соглашение о двусторонней оценке и разрешении споров (Bilateral Evaluation and Dispute Resolution Arrangement). В случае невозможности его применения, стороны могут обратиться в МВФ с просьбой проведения мониторинга макроэкономической ситуации и валютного регулирования.

Частью, вызывающей наибольшее количество вопросов, является глава 7 о механизме исполнения соглашения — то, о чем долгое время беспокоились США, отмечая, что КНР может уклониться от полного выполнения всех принятых обязательств. Именно это стало одной из причин, не позволивших сторонам достичь соглашения в мае 2019 г., когда США в последний момент отказались от подписания заранее согласованного текста, в связи с изменением китайской стороной положений о конкретных обязательствах его исполнения. Глава 7 нового документа вводит механизм имплементации — Соглашение о двусторонней оценке и разрешении споров (Bilateral Evaluation and Dispute Resolution Arrangement / The “Arrangement”). Пункт 2 Статьи 7.1 помимо всего прочего уточняет, что целью Соглашения является «избежание эскалации экономических и торговых противоречий и их влияния на прочие сферы двусторонних отношений».

Структурно механизм соглашения о двусторонней оценке и разрешении споров разделен на две части: взаимодействие на высшем уровне и на уровне повседневной работы. В рамках первого создается Рамочная группа по торговле (Trade Framework group), в мандат которой будет входить обсуждение вопросов реализации договора, решение возникающих проблем и обсуждение дальнейших планов. Возглавлять данную группу будут специально назначенные должностные лица — торговый представить США и курирующий вице-премьер Госсовета КНР. На уровне повседневной работы предполагается создание офиса при Соглашении о двусторонней оценке и разрешении споров, который будет возглавляться назначенными заместителем торгового представителя США и заместителем министра при курирующим вице-премьере Госсовета КНР. Офису будет поручено решение текущих вопросов, принятие жалоб по исполнению договора от сторон, оценка его имплементации. В случае возникновения спора одна из сторон направляет жалобу в письменной форме в офис при Соглашении о двусторонней оценке и разрешении споров, после чего она рассматривается противоположной стороной. Затем разрешение спора идет вверх по цепочке с уровня повседневной работы вплоть до взаимодействия на уровне высших представителей. В статье 7.4 пункте 4 (b) описываются действия, следующие за провалом процесса консультаций по жалобе и разрешения спора. В частности сторона, подающая жалобу, может прибегнуть к таким действиям, как «приостановление обязательств по соглашению или принятия компенсирующих соразмерных мер с целью предотвращения обострения ситуации и сохранения нормальных двусторонних торговых отношений». Крайней мерой является выход из соглашения путем письменного уведомления второй стороны.

Денис Дегтерев:
Многополярность или «новая биполярность»?

По сути, механизм контроля и разрешения споров сводится к консультациям и неким соразмерным мерам. Фактически США не прописали конкретный механизм контроля за исполнением обязательств китайской стороной — то, о чем и были наиболее значимые опасения со стороны экспертного сообщества США. В документе не указываются конкретные значения повышения таможенных пошлин или прочих видов ограничительных мер, к которым стороны могли бы прибегнуть в случае неисполнения обязательств по договору. Без этого документ носит скорее рекомендательный характер, а все вопросы решаются путем консультаций. Можно вспомнить, что консультации только для заключения первой фазы торгового соглашения шли больше года.

Также важно отметить, что соглашение не содержит каких-либо конкретных положения по реформированию китайской экономической системы. Например, США настаивали на законодательном закреплении конкретных ограничений на государственные субсидии, что могло бы помочь решить проблему нечестной конкуренции, с которой сталкиваются американские компании, со стороны китайских производителей, обладающих мощной господдержкой. Вопрос большего открытия китайского рынка для иностранного бизнеса также затрагивается лишь вскользь. Глава 4 затрагивает вопросы регулирования рынка финансовых услуг КНР, к большему доступу на который долго стремились США. Согласно положениям главы 4, КНР частично снимает ряд ограничений и допускает на рынок компании из США в следующих отраслях: услуги кредитных рейтинговых агентств, страхование, управление ценными бумагами (управление финансовыми средствами). Важным аспектом является подготовка к допуску на китайский рынок американских платежных систем, что описано в статье 4.4 соглашения.

Между сторонами также существуют расхождения и относительно начала второго этапа переговоров. Д. Трамп говорит, что стороны сразу после начала реализации первой стадии как можно быстрее приступят к переговорам по второй фазе, в то время как Лю Хэ отмечает, что спешить в этом вопросе не следует (万事开头难). В интервью СМИ вице-премьер Госсовета КНР заявил, что важно избежать ситуации, когда хватаешься сразу за несколько дел (狗熊掰棒子), и что Китай не считает скорейшее начало второй фазы мудрым выбором в данной ситуации.

Должностные лица КНР подчеркивают «равный характер» подписанного соглашения. Ведущая официальная газета КНР «Жэньминь Жибао» передает слова вице-премьера Госсовета по экономике Лю Хэ, который отметил, что КНР и США в ходе равноправных, дружеских консультаций достигли соглашения первой фазы. Лю Хэ также подчеркнул, что по вопросу закупок обе стороны договорились проводить их на основе рыночных цен и коммерческих соображений, а США обязуются обеспечить достаточный объем поставок.

Андрей Кортунов:
Американский Кинг-Конг и закон джунглей

Торговое и экономическое соглашение первой фазы между США и КНР затрагивает широкий спектр вопросов сотрудничества обеих стран, но, очевидно, является лишь промежуточным звеном на пути к более полному и всестороннему документу. Многие положения нынешнего соглашения носят рекомендательный характер, так как механизма по строгой имплементации фактически не выработано. Если возникнет серьезное расхождение интересов, например, в ситуации неспособности Китая удовлетворить требования США по закупке продукции в прописанных количествах, кроме консультаций иных механизмов влияния друг на друга фактически нет. В случае затягивания процесса обсуждения и невозможности достижения компромисса, следует выход из соглашения, а следовательно — возвращение к состоянию «торговой войны». Вариант провала попыток Китая удовлетворить требованиям США по объемам закупок становится более реальным с учетом сохранения американской стороной большей части пошлин (на 250 млрд долл.), снять которые Д. Трамп обещает лишь после начала реализации второй стадии сделки.

Можно предположить, что победителем данного этапа торгового противостояния, стали все стороны: КНР, пойдя на ряд уступок без очень строгих обязательств за соблюдением их исполнения, смогла получить передышку и выиграть время для концентрации на своих внутренних вопросах (события в Гонконге, президентские выборы на Тайване, давление со стороны международного сообщества на ситуацию вокруг Синьцзяна). Трамп при этом оказывается в наиболее выигрышной для себя ситуации, так как в разгар президентской гонки, он набирает дополнительные очки от заключения сделки, которая «исправляет ошибки прошлого». Неслучайно Д. Трамп в ходе «знаменательного события» по случаю подписания соглашения отметил, что искоренение несправедливости прошлых торговых сделок является «главной причиной, по которой он участвует в президентской гонке». Автор этих строк ранее уже отмечал, что в нужный момент Д. Трамп вернется к переговорам с Китаем и подпишет документ, удовлетворяющий интересам для своего переизбрания. В мае прошлого года соглашение было отклонено США по причине исключения из него китайской стороной обязательств по его выполнению. В тексте нового документа строгих требований также нет, но на этот раз он был принят. Почему так? Ответ вполне очевиден: приближаются очередные выборы под знакомым лозунгом «Keep America Great».