Сотрудничество без взаимодействия: большая игра за небольшую Молдову

На протяжении нескольких лет эксперты описывали, как напряжение в отношениях ЕС, США и России играет на руку олигархическому режиму Молдовы, который искусно лавирует между внешними центрами силы. До недавнего времени факты не противоречили этой модели, которая даже закрепилась на уровне государственных институтов. Правительство страны обеспечивало участие Молдовы в Восточном партнёрстве и ее ассоциацию с ЕС, получая порядка 100 миллионов евро ежегодно, а президент делал реверансы в сторону России, добиваясь амнистии для мигрантов. Такая схема могла работать, когда зажатая между Украиной и Евросоюзом республика обладала высокой символической значимостью для обеих сторон. Однако смыслы имеют свойство размываться, особенно когда конфликты замораживаются, геополитика отходит на второй план, а в главном фокусе остаются внутренние проблемы.

Молдова — единственная страна, которая обладает и статусом ассоциированного члена ЕС, и наблюдателя ЕАЭС. Интересы внешних игроков различны, вместе с тем в этой стране они преследует одну цель. Это является свидетельством преодоления напряжённости в отношениях Евросоюза и России, которая возникла после начала украинского кризиса. Перед Молдовой не был поставлен ультиматум с тем, чтобы страна определилось с вектором своей внешней политики. Внешние игроки не согласились пойти на сделку с олигархом, чтобы продлить его правление в ущерб стабильности и демократии.

Стороны более разумно подходят к оценке издержек. Из-за них логика «игры с нулевой суммой», характерная кризису на Украине, уступила место логике «игры с положительной суммой». Евросоюз и Россия не заинтересованы в скатывании очередной восточноевропейской страны в состояние неконтролируемого гражданского конфликта и коллапса политических институтов.

Совпадающая позиция всех основных внешних партнёров Молдовы должна сыграть ключевую роль в ходе разворачивающихся событий. В случае начала массовых протестов для стороннего наблюдателя выпадает редкий шанс увидеть «русских троллей» и «методички госдепа», работающих с одной целью. Может представиться уникальная возможность выяснить, насколько эти инструменты реальны, а насколько существуют только в пропагандистском измерении.

Как и коалиции между молдавскими партиями, это сотрудничество имеет «ad hoc» характер: как только совпадающая цель уйдёт на второй план (а для США она и сейчас едва ли приоритетна), определять политику ЕС, России и США в регионе будут противоречия между ними.

Контуры противоречий заметны уже сейчас: внешняя политика будет ключевым камнем преткновения между левыми силами и либералами, получившими посты премьер-министра и министра иностранных дел и европейской интеграции. Другим вопросом, по которому внутренние силы едва ли придут к согласию, является федерализация как способ разрешения Приднестровской проблемы в соответствии со всё тем же Меморандумом Козака 2003 года. Майа Санду уже успела отвергнуть это предложение.

Противоречия в регионе Новой Восточной Европы лежат в основе продолжающегося уже 5 лет противостояния ЕС и России. Возможность взаимовыгодного сотрудничества в условиях сохранения противоречий означает новый этап отношений и почву для углубления этой кооперации. В Молдове контакты между внешними игроками осуществляются максимум на уровне послов без привлечения широкого внимания общественности. Кажется, такой отказ от публичности пошел на пользу, подготовив почву для компромисса.

На протяжении нескольких лет эксперты описывали, как напряжение в отношениях ЕС, США и России играет на руку олигархическому режиму Молдовы, который искусно лавирует между внешними центрами силы [1]. До недавнего времени факты не противоречили этой модели, которая даже закрепилась на уровне государственных институтов. Правительство страны обеспечивало участие Молдовы в Восточном партнёрстве и ее ассоциацию с ЕС, получая порядка 100 миллионов евро ежегодно, а президент делал реверансы в сторону России, добиваясь амнистии для мигрантов. Такая схема могла работать, когда зажатая между Украиной и Евросоюзом республика обладала высокой символической значимостью для обеих сторон. Однако смыслы имеют свойство размываться, особенно когда конфликты замораживаются, геополитика отходит на второй план, а в главном фокусе остаются внутренние проблемы.

Нужно хорошо представлять себе, как организован политический режим Молдовы, чтобы понимать происходящие там процессы. Молдавская политика начинается с имени Владимира Плахотнюка — богатейшего человека страны. Будучи председателем Демократической партии Молдовы (ДПМ) и не занимая какого-либо значимого поста в государственных структурах, он сумел с использованием имеющихся в его распоряжении ресурсов привлечь депутатов из компартии, сформировав в прошлом созыве парламента большинство, а затем и правительство. Под его контролем находятся также 4 из 5 крупнейших ТВ СМИ страны [2] и Конституционный суд республики. Среди как минимум спорных или даже антиконституционных решений суда: языковая реформа, регулярное отстранение президента от должности на несколько минут, запрет на проведение референдума и совсем уже выходящие за любые рамки решения от 9 июня, когда бывший премьер помешал назначению нового. Молдова по-настоящему уникальна — в какой еще стране система сдержек и противовесов выведена из равновесия именно судебной властью?

Андрей Девятков:
Как предотвратить сползание Молдовы в хаос?

Однако молдавская политика не исчерпывается олигархическими институтами «захваченного» государства. Другой её характерной чертой являются «ad-hoc» коалиции между различными политическими силами. Список последних за последние три года устоялся. Левые силы представлены Партией социалистов Республики Молдова (ПСРМ). Её лидер — Зинаида Гречаный, занимавшая пост премьер-министра в 2008–2009 гг. 8 июня она была избрана спикером нового парламента. Неформальным же лидером партии является президент республики — Игорь Додон, чьи полномочия, несмотря на всенародное избрание, даже не включают право относительного вето (он может лишь на две недели затормозить принятие законопроекта). Эти силы ориентированы на сотрудничество с Россией и ею активно поддерживаются, в том числе посредством освещения деятельности в СМИ (прежде всего, в Sputnik Молдова). Правые силы представлены либеральным блоком ACUM, который состоит из двух партий, возглавляемых Майей Санду (премьер-министр в новом правительстве) и Андреем Нэстасе (новый министр внутренних дел). Олигархический блок состоит из ДПМ и партии «Шор», также полностью подчиненной Плахотнюку. У ПСРМ 35 мест из 101 в нынешнем созыве высшего законодательного органа, у блока ACUM — 26, у демократов и ШОРа — 38.

За последние несколько лет можно выделить достаточно много примеров, когда две силы (левые и олигархический блок) объединялись для решения общей задачи, но затем возвращались к состоянию противоборства. В 2016 году в ходе последней на сегодняшний день волны массовых протестов в Молдове в связи с «кражей миллиарда», действуя совместно, но не сообща, социалисты и либералы добились отставки премьер-министра и досрочных выборов президента, но не демонтажа уже тогда сформировавшейся олигархической системы. На президентских выборах Майя Санду проиграла Игорю Додону во втором туре. В 2017 году в несколько ситуативных союзов вступили ПСРМ и ДПМ, решая различные задачи (начиная от назначения послов и заканчивая изменением избирательной системы). Теперь же сложилась антиолигархическая «ad-hoc» коалиция ПСРМ и блока «ACUM». Но её могло и не быть: изначально на переговорах либералы, обладая третьей по численности депутатов фракцией в парламенте, требовали себе посты спикера и премьер-министра, отказываясь при этом формировать долгосрочную коалицию. Даже возник скандал, когда Нэстасе и Санду отказались пожимать руку Додону.

Казалось, в победителях остался олигархический блок, но в игру вступил фактор, достаточно редкий для стран постсоветского пространства — одновременное давление со стороны Евросоюза, России и в меньшей степени США на партии с тем, чтобы они пришли к общему соглашению. Напрашивается сравнение с Украиной февраля 2014 г., когда дипломаты из Европы и России пытались выработать соглашение об урегулировании кризиса. Однако тогда итоговое соглашение отказалась поддержать Россия. Кроме того, тогда речь шла о прямом взаимодействии на высоком уровне, но не о сотрудничестве.

Дмитрий Козак о позиции Москвы на молдавском направлении

За несколько месяцев, когда парламент не функционировал, российские, американские и европейские дипломаты практически не взаимодействовали в публичном пространстве по вопросу развития внутриполитической ситуации в Молдове. Тем не менее Россия, ЕС и США проводили последовательную и на удивление непротиворечивую политику, подталкивая ACUM и ПСРМ к коалиции.

Ещё в прошлом году после сомнительной отмены результатов выборов примара (мэра) Кишинёва, на которых одержал победу Андрей Нэстасе, Евросоюз отменил транш макрофинансовой помощи республике. Это был важный сигнал и стимул провести максимально прозрачные парламентские выборы, что подчёркивалось и в дальнейшем. ЕС работал не только с проевропейской оппозицией, но и взаимодействовал с левыми силами в лице президента. Уже после оглашения результатов выборов комиссар ЕС по политике расширения и добрососедства Йоханнес Хан выступил с заявлением, в котором фактически пригрозил приостановкой программы помощи МВФ в случае проведения досрочных выборов, то есть в случае отсутствия коалиции. Уже 14 мая еврокомиссар принял в Брюсселе и.о. премьера Молдовы Павла Филиппа и нет оснований полагать, что на этой встрече была сформулирована иная позиция.

Соединённые Штаты действовали не так активно за исключением выступления с посланием, которое можно интерпретировать и как поддержку ДПМ (призывы к продолжению европейского курса), и как её критику (призывы бороться с коррупцией, в том числе в судебной системе). Также стоит отметить проведение рабочих встреч посла США в Молдове Дерека Хогана с Зинаидой Гречаный и Додоном.

Андрей Девятков:
Молдова — Приднестровье: призрак федерализации

В России в преддверии парламентских выборов в Молдове против Плахотнюка выдвинули обвинения в создании преступного сообщества, причем это уже не первое уголовное обвинение против олигарха в России. Данное дело или скорее объявление о нём можно рассматривать как послание левым силам в Молдове о недопустимости коалиций с Плахотнюком. Урок был усвоен, и 12 апреля Республиканский совет ПСРМ принял решение о недопустимости такой коалиции.

В то время как скандалы сотрясали встречи между партиями, в гораздо более спокойной обстановке проходили переговоры с дипломатами. Например, 11 апреля лидеры блока ACUM поочерёдно встретились с послами ЕС, США и России.

За неделю до формирования кабинета министров и начала острой фазы политического кризиса в Молдову с визитами прибыло сразу три высокопоставленных чиновника: еврокомиссар Йоханнес Хан от ЕС, директор офиса Восточной Европы Госдепа США Брэд Фреден и вице-премьер РФ, спецпредставитель президента по развитию торгово-экономических отношений с Молдовой Дмитрий Козак. Встретившись с представителями всех основных сил, они привели их к компромиссу и подписанию временного соглашения о сотрудничестве. В ходе заседания парламента 8 июня, на котором были выбраны спикер и премьер-министр, присутствовали послы США, ЕС и России. После решений Конституционного суда, который признал незаконными эти назначения, Брюссель и Москва однозначно поддержали парламент, а Вашингтон ограничился призывом к сдержанности, признав при этом легитимность парламента. Таким образом, стороны объединились вокруг двух тезисов: 1) досрочные выборы не принесут разрешения ситуации, 2) правительство и руководство парламента должны быть сформировано без участия сил Плахотнюка.

С одной стороны, речь идет о традиционной роли дипломатического корпуса как посредника между различными внутриполитическими силами. Но в настоящее время именно такая нормальность и является новым явлением. Молдова — единственная страна, которая обладает и статусом ассоциированного члена ЕС, и наблюдателя ЕАЭС. Интересы внешних игроков различны, вместе с тем в этой стране они преследует одну цель. Это является свидетельством преодоления напряжённости в отношениях Евросоюза и России, которая возникла после начала украинского кризиса. Перед Молдовой не был поставлен ультиматум с тем, чтобы страна определилось с вектором своей внешней политики. Внешние игроки не согласились пойти на сделку с олигархом, чтобы продлить его правление в ущерб стабильности и демократии.

Стороны более разумно подходят к оценке издержек. Из-за них логика «игры с нулевой суммой», характерная кризису на Украине, уступила место логике «игры с положительной суммой». Евросоюз и Россия не заинтересованы в скатывании очередной восточноевропейской страны в состояние неконтролируемого гражданского конфликта и коллапса политических институтов.

Елена Кузьмина:
Зачем Молдове Евразийский союз? Часть 1, Часть 2

Совпадающая позиция всех основных внешних партнёров Молдовы должна сыграть ключевую роль в ходе разворачивающихся событий. В случае начала массовых протестов для стороннего наблюдателя выпадает редкий шанс увидеть «русских троллей» и «методички госдепа», работающих с одной целью. Может представиться уникальная возможность выяснить, насколько эти инструменты реальны, а насколько существуют только в пропагандистском измерении.

Как и коалиции между молдавскими партиями, это сотрудничество имеет «ad hoc» характер: как только совпадающая цель уйдёт на второй план (а для США она и сейчас едва ли приоритетна), определять политику ЕС, России и США в регионе будут противоречия между ними.

Контуры противоречий заметны уже сейчас: внешняя политика будет ключевым камнем преткновения между левыми силами и либералами, получившими посты премьер-министра и министра иностранных дел и европейской интеграции. Другим вопросом, по которому внутренние силы едва ли придут к согласию, является федерализация как способ разрешения Приднестровской проблемы в соответствии со всё тем же Меморандумом Козака 2003 года. Майа Санду уже успела отвергнуть это предложение.

Противоречия в регионе Новой Восточной Европы лежат в основе продолжающегося уже 5 лет противостояния ЕС и России. Возможность взаимовыгодного сотрудничества в условиях сохранения противоречий означает новый этап отношений и почву для углубления этой кооперации. В Молдове контакты между внешними игроками осуществляются максимум на уровне послов без привлечения широкого внимания общественности. Кажется, такой отказ от публичности пошел на пользу, подготовив почву для компромисса.

1. Nizhnikau R. When Goliath meets Goliath: how Russia and the EU created a vicious circle of instability in Moldova //Global Affairs. – 2016. – Vol. 2. – №. 2. – pp. 203-216.

2. Całus K. et al. Moldova: from oligarchic pluralism to Plahotniuc’s hegemony. – 2016.