Особенности политики многовекторности на постсоветском пространстве

Многовекторность — это не лавирование между двумя полюсами, а движение, как правило латентное, от одного полюса к другому. Однако в большинстве случаев мы имеем дело с динамичным процессом, который можно уподобить колебанию маятника. Тем не менее всякому колебанию как в физике, так и в политике, приходит конец. Разница лишь в том, что в политике маятник не приходит в состояние равновесия, а примыкает к одному из полюсов.

Именно понятие многовекторности может стать ключом к пониманию событий января 2022 г. в Казахстане, когда была совершена попытка государственного переворота в стране. Укрепление власти президента Токаева представляло опасность для Запада, ведь в плане внешнеполитической ориентации вероятность колебания маятника в сторону России и Китая могла приобрести конкретные очертания.

Ближайшая цель России — восстановление влияния по возможности во всех бывших советских республиках. Исходя из этого, она предпочла роль посредника в армяно-азербайджанском конфликте, вместо того чтобы поддержать стратегического союзника. Безоговорочное поощрение формата 3+3 может рассматриваться российским руководством как средство упрочения позиции страны, но вместе с тем велика вероятность, что в конечном итоге Армения будет привязана к оси Азербайджан — Турция — Запад, а Россия — постепенно выдворена из региона.

Признание ЛДНР Россией основывается на незыблемом принципе права народов на самоопределение и не является посягательством на территориальную целостность Украины. Если центральные власти систематически нарушают права национального меньшинства, ставя под угрозу само существование меньшинства, то тем самым они лишают себя права на суверенитет над территорией. Этот принцип закреплен в документах ООН. Неизвестно только, будет ли та же Российская Федерация в урегулировании карабахского вопроса руководствоваться принципом права народов на самоопределение, как в случае с Донецкой и Луганской Народными Республиками.

Январские события 2022 г. в Казахстане вызвали множество вопросов, исчерпывающие ответы на которые вряд ли будут найдены, во всяком случае, в ближайшее время. Как получилось, что автократический режим Назарбаева рухнул в считанные дни? Как охарактеризовать случившееся: народным восстанием, борьбой кланов или вторжением извне с использованием многочисленных террористических бандформирований? Чем объяснить мгновенную реакцию ОДКБ на обращение президента Токаева за помощью? Почему ОДКБ бездействовала во время Второй армяно-азербайджанской войны, тогда как признаки внешней агрессии там проглядывались гораздо выпуклее, чем в случае с Казахстаном? Наконец, имели ли казахстанские события геополитическую подоплеку, иными словами, можно ли говорить о еще одной цветной революции на постсоветском пространстве или речь идет о сугубо внутриполитических факторах дестабилизации?

Естественно, полноценные ответы на все эти и ряд других вопросов требуют глубокого исследования и, главное, расстояния во времени. Здесь же делается попытка затронуть некоторые из них без каких-либо претензий на непогрешимость в толкованиях и оценках.

Начнем, пожалуй, с рассмотрения двух общих тем. Во-первых, в чем сущность режимов, которые были установлены в государствах, ставших независимыми после распада Советского Союза? Во-вторых, возможна ли многовекторность во внешней политике, и каково ее значение в контексте восстановления Россией своего влияния на постсоветском пространстве?

Рассмотрение этих вопросов тем более важно, что многое в логике развития событий в постсоветских странах объясняется, мягко говоря, своеобразным умонастроением и поведением тех, кто пришел к власти в этих странах. Многовекторность же чаще всего служит ширмой, за которой скрываются истинные тенденции внешнеполитической ориентации, и выявление этих тенденций является важнейшей задачей для принятия выверенных решений как в целом, так и в каждом отдельном случае.

Ваграм Абаджян:
Кооперативный мат Армении: многоходовка близится к концу

Какистократия как ключ к пониманию постсоветских реалий

После распада СССР современная история, хотя на очень короткий промежуток длиною в одно десятилетие, вошла в новую фазу. Установился однополярный мир во главе с Соединенными Штатами с их навязчивой идеей о скором торжестве либеральной демократии на всей планете. Что касается бывших советских республик, в том числе России, идея эта проецировалась таким образом, что «порабощенные коммунистическим тоталитаризмом» народы могли теперь жить в условиях демократии, неукоснительного соблюдения прав человека, свободных выборов и верховенства закона, что непременно привело бы к социально-экономическому прогрессу и обеспечило бы достойное место в дружной семье народов под названием «международное сообщество».

Пришедшие к власти правители всячески подогревали эти настроения, хотя на самом деле все обстояло совершенно иначе. В большинстве постсоветских стран исподтишка происходило формирование новой правящей верхушки, которая ухитрилась в рекордно короткие сроки под предлогом демократизации и рыночной экономики обзавестись громадным состоянием путем грабежа накопленного десятилетиями тяжкого труда народного достояния.

Под вывеской демократии происходило сращивание политической власти с криминально-олигархическими элементами и становление государственно-олигархического правления. Это и привело к торжеству какистократии, что в переводе с древнегреческого означает «власть наихудших». Это отнюдь не означает, что этот новый вид руководителей — какистократы — представляли собой худших в обществе. Наоборот, среди них встречались умные, образованные, даже преданные каким-то идеям люди. Беда в том, что любые их начинания оборачивались против блага страны и народа, которыми они правили, и в пользу личного обогащения. Причем алчность этих людей не знала границ. [1]

Явление это настолько беспрецедентно по степени циничности и издевательства над народным доверием, что для его определения употребляем непривычный термин — какистократия — который, на наш взгляд, довольно-таки точно передает суть происшедшего в постсоветских странах, за исключением Прибалтики и Беларуси. Прибалтика с не совсем характерной для народов этого региона прыткостью быстро ушла «под крылышко» НАТО и Европейского союза, а в Беларуси победил авторитарный режим Александра Лукашенко, который не позволил разбазарить народное достояние. Не в этом ли, отметим мимоходом, причина провала настойчивых попыток его свержения?

Сращивание властных и олигархических структур, сосредоточение огромных богатств в руках чрезвычайно узкого круга лиц — вот основные характерные черты какистократических режимов. За примерами далеко ходить не приходится. На встрече с казахстанскими бизнесменами президент Казахстана Токаев отметил: «Разрыв между богатыми и бедными попросту достиг недопустимого уровня .... Налицо явный дисбаланс и очевидная проблема справедливости распределения национального дохода... Всего 162 человека владеют половиной благосостояния Казахстана».

Примерно такая же картина сложилась и в России. По данным аналитиков Высшей школы экономики (ВШЭ) и Внешэкономбанка, в руках 3% самых богатых россиян сконцентрированы почти все наличные сбережения и финансовые активы страны. Неслучайно президент Путин назвал низкие доходы граждан, миллионов людей, главным врагом страны.

Вполне естественно, что углубляющаяся поляризация населения, коррупция и казнокрадство, безнаказанность и верховенство беззакония в конце концов выливаются в массовые акции протеста. И действительно, постсоветское пространство пестрит такими акциями. Армения, Грузия, Кыргызстан, Украина — вот неполный список тех стран, где произошли события, широко известные как «цветные революции».

Разумеется, этим обстоятельством пользуются те внешние силы, целью которых является смена режима как в самой России, так и по ее периметру. В этом контексте возникает вопрос: можно ли считать события, произошедшие в январе 2022 г. в Казахстане, очередной попыткой «цветной революции» или же их причины лежат в иной плоскости?

Отсюда вытекает другой вопрос: была ли необходимость, с точки зрения США, в изменении внешнеполитического вектора Казахстана? Для полноценного ответа нелишним будет рассмотреть принцип многовекторности в более широком плане.

Андрей Кортунов:
Казахстан — не Беларусь

Обреченность многовекторности как внешнеполитического принципа

Некоторые постсоветские страны приняли на вооружение многовекторность как основополагающий внешнеполитический принцип. К примеру, Армения проводила и, на первый взгляд, все еще проводит политику сбалансированного развития отношений как с Россией, так и с Европейским союзом. Она — член ОДКБ и Евразийского экономического союза (ЕАЭС), одновременно подписала Соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнерстве с Европейским союзом.

Другой пример: между Азербайджаном и Турцией существуют теснейшие взаимоотношения, закрепленные в Шушинской Декларации о союзнических отношениях от 2021 г., а в 2022 г. в Москве была подписана Декларация о союзническом взаимодействии между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой.

Кажется, и Армения, и Азербайджан проводят политику многовекторности или комплементарности. Однако такое впечатление, скорее всего, обманчиво. Представляется, что многовекторность — это не лавирование между двумя полюсами, а движение, как правило латентное, от одного полюса к другому. Возможность устойчиво сохранять одинаково равную дистанцию от полюсов может обеспечить только статус постоянного нейтралитета. Однако в большинстве случаев, как это обстоит с Арменией и Азербайджаном, мы имеем дело с динамичным процессом, который можно уподобить колебанию маятника. Подписание Шушинской декларации означало, что азербайджанский маятник качнулся в сторону Турции, а после подписания Московской декларации, вроде, началось обратное движение в сторону России. Весь вопрос в том, что всякому колебанию как в физике, так и в политике, приходит конец. Разница лишь в том, что, вопреки законам физики, в политике маятник не приходит в состояние равновесия, а примыкает к одному из полюсов.

В случае с Арменией велика вероятность того, что страна примкнет, как это ни звучит парадоксально, к союзу с Турцией и Азербайджаном. Те, кто хорошо знаком с армянскими реалиями, вряд ли сомневаются, что нынешнее армянское руководство явно задалось целью оторвать страну от России в пользу вхождения в турецкую, а через нее и западную орбиту. Что касается Азербайджана, то, по всей вероятности, верх возьмет провозглашенный в Шушинской декларации принцип «одна нация — два государства».

Более подробно о ситуации на Южном Кавказе речь пойдет ниже. Здесь же приведем еще один пример, но уже относительно определившейся страны. Речь идет о Беларуси, которая долгое время лавировала между Россией и Западом. Несмотря на союзнические отношения, закрепленные в договорно-правовых документах, прежде всего в Договоре о создании Союзного государства от 1999 г., и неразрывные торгово-экономические связи, не говоря уже об этнической, языковой, культурной общности, России не удавалось окончательно втянуть братскую страну в сферу своего влияния. Казалось, вот красноречивый пример многовекторной политики, мастерски проводимой президентом Лукашенко. Однако сначала провалившаяся попытка «цветной революции» в 2020 г., а затем и острая эскалация обстановки вокруг Украины с последующими военными действиями поставили жирный крест на этой политике։ белорусский маятник теперь накрепко привязан к русскому полюсу.

Все вышесказанное относительно какистократии и многовекторности могут стать ключом к пониманию событий января 2022 г. в Казахстане.

Внешнеполитическая ориентация Казахстана при Назарбаеве

Массовые протесты показали, что в Казахстане действительно назрела необходимость реформ. Об этом говорил и Касым-Жомарт Тoкаев в своих публичных выступлениях в кризисные дни. Но были ли эти протесты использованы внешними силами для смены режима? Действительно ли с точки зрения НАТО и ее далеко невторостепенного члена, Турции, остро стоял вопрос необходимости смены внешнеполитического вектора Казахстана? От ответа на эти ключевые вопросы зависит оценка характера событий, которые всколыхнули страну в начале января 2022 г.

Если исходить из позиции Запада и Турции, то, на первый взгляд, необходимости смены режима в Казахстане не было, и вот почему. Традиционно считалось, что Назарбаев проводил многовекторную внешнюю политику, сохраняя тесные политические и экономические связи как с Россией и Китаем, так и с Турцией и Западом.

И действительно, соседство с Китаем создает объективные условия для тесного сотрудничества, что соответствующим образом отражено в договорно-правовой базе, во взаимных инвестициях, других показателях развития политических и экономических отношений двух стран.

Что касается России, то Казахстан является членом ОДКБ и ЕАЭС, не говоря уже о Договоре о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи от 1992 г., Декларации о вечной дружбе и союзничестве, ориентированном в XXI столетие от 1998 г. и т.д.

Однако факты свидетельствуют, что страна медленно, но уверенно двигалась в направлении тюркского мира. Наряду с тандемом Турция — Азербайджан Казахстан был движущей силой Совета сотрудничества тюркоязычных государств, созданного в 2009 г. Совсем недавно, в ноябре 2021 г., на своем восьмом саммите Совет был переименован в Организацию тюркских государств (ОТГ). Таким образом, сотрудничество тюркоязычных стран было возведено на качественно новый уровень региональной организации.

Саммит принял важный стратегический документ — «Видение тюркского мира – 2040», который определяет основные пути развития всеобъемлющего сотрудничества в области политики и безопасности, экономики и путей сообщения, информационной технологии, и т. д. Примечательно, что инициатором принятия документа является Нурсултан Назарбаев.

На данном саммите нейтральный Туркменистан наряду с Венгрией стал страной — наблюдателем ОТГ. Активно обсуждается членство Украины, что отнюдь не удивительно, имея ввиду чуть ли не братские отношения между ней и Турцией, а также ее стремление использовать фактор крымских татар в борьбе за возвращение Крыма.

Очевидно, президенту Турции Эрдогану удалось добиться прорыва в воплощении идеи создания Великого Турана. Поражение Армении в «странной войне» 2020 г., углубление сотрудничества в рамках ОТГ являются важными вехами в осуществлении этого амбициозного геополитического плана, основанного на идеях новоосманизма. [2]

Есть еще одно важное обстоятельство, которое многократно усугубляет угрозы идеи Великого Турана с точки зрения безопасности России и Китая, — это политика США, направленная на приход к власти в России угодного им режима с целью недопущения русско-китайского сближения и подрыва гегемонических устремлений Китая. Идея Великого Турана как нельзя лучше подходит для использования в качестве инструмента проведения данной политики. Одним из важнейших фронтов этой необъявленной войны является Центральная Азия и ее крупнейшее государство — Казахстан.

Приведенные выше факты по последовательному укреплению многопланового сотрудничества союза тюркоязычных государств показывают, что превалирующим элементом во внешнеполитическом векторе Казахстана, вопреки значительному влиянию России и Китая, оставалось направление пантюркизма.

Таким образом, ни для Турции, ни для Запада проведение «цветной революции» не имело никакого смысла. За исключением одного важнейшего обстоятельства.

Ованнес Никогосян:
Предварительные политические уроки миротворчества ОДКБ в Казахстане

Ключевая фигура: Касым-Жомарт Токаев

После избрания Касым-Жомарта Токаева президентом Казахстана в 2019 г. его предшественник не спешил расставаться с властными полномочиями, продолжая оставаться на ключевом посту председателя Совета Безопасности Республики. Это укрепляло распространенное мнение о том, что полноценной передачи власти не произошло и что К.-Ж. Токаеву была отведена партия второй скрипки.

Все же достоверных доказательств такому положению дел нет, и можно полагать, что даже если на самом деле президент Токаев первоначально находился в тени Н. Назарбаева и его могущественной семьи, то со временем он, вероятно, становился все более самостоятельным в принятии важных для государства решений. Такому утверждению тоже нет прямых доказательств, зато есть косвенные. Человек, обладающий такими личными качествами, которые позволили в момент тяжелейшей кризисной ситуации принимать единственно верные, смелые, хотя и сопряженные с большими рисками решения, попросту не мог на протяжении длительного времени находиться в тени у другого.

Еще одно важнейшее обстоятельство — это московское образование и солидный стаж дипломатической работы в Китае. Тот факт, что К.-Ж. Токаев — выпускник МГИМО и Дипломатической академии МИД России, знаток китайской цивилизации, языка и политики, не мог не повлиять на определение стратегической направленности внутренней и внешней политики Казахстана.

Следовательно, укрепление власти президента Токаева, на наш взгляд, представляло опасность как для Запада, так и для олигархической псевдоэлиты. В плане внешнеполитической ориентации вероятность изменения колебания маятника в сторону России и Китая могла приобрести конкретные очертания. В контексте внутриполитических сдвигов дальнейшее пребывание у власти К.-Ж. Токаева могло таить опасность сокрушительного удара по позициям казахстанских какистократов. Неудивительно поэтому, что в начале января 2022 г. на волне протестного движения была предпринята попытка государственного переворота. Очевидно, что в ход были пущены изощренные технологии по провоцированию массовых протестов, не говоря уже о бесчинствах мародеров и террористических бандформирований.

Выход из кризиса и изменение вектора в пользу России

На пятый день после начала народных волнений и беспорядков, 6 января 2022 г., президент Токаев заявил на заседании Совета Безопасности, что обратился к главам государств ОДКБ с просьбой об оказании помощи Казахстану в преодолении террористической угрозы. Он назвал это обращение «абсолютно уместным, своевременным», можно добавить еще — беспрецедентным и смелым.

Беспрецедентным, потому что с момента создания ОДКБ это было первое обращение к ней с просьбой задействовать ключевую статью 4 Договора, предусматривающую оказание помощи, в том числе и военной, государству-участнику, подвергшемуся агрессии.

Смелым не только потому, что применение неиспробованного на практике механизма, тем более связанного с развертыванием военного контингента, таило риски и неопределенности, способные поставить всю операцию под вопрос с роковыми для инициатора обращения последствиями. Не менее важным было значение этого решения в плане возможного резкого изменения внешнеполитического курса страны в сторону России.

Ряд событий, произошедших после преодоления кризиса, указывают именно на эту тенденцию. Важнейшим среди них стал визит К.-Ж. Токаева в Москву в феврале 2022 г. По итогам встречи с президентом Путиным стороны «отметили успешное развитие всесторонних контактов и подтвердили обоюдное стремление к углублению политических, экономических, торговых, инвестиционных и культурно-гуманитарных связей».

Произошли и другие, быть может, не совсем броские, но знаковые события. Вскоре после визита в Москву К.-Ж. Токаев фактически заморозил провозглашенный Н. Назарбаевым переход казахской письменности на латиницу, заявив, что это требует тщательной экспертизы. Также Центризбирком Казахстана на основании заявления Дариги Назарбаевой прекратил ее депутатские полномочия.

В своем послании народу Казахстана от 15 марта 2022 г. президент Токаев изложил конкретную программу глубоких политических реформ, которые при неукоснительной реализации способны вывести страну на качественно новый уровень жизни. Красной нитью в послании проходит мысль о том, что «курс на построение нового Казахстана направлен на изменение парадигмы развития страны». Очевидно, что «изменение парадигмы» коснется и большей определенности во внешнеполитическом курсе Казахстана.

При этом следует иметь в виду еще одно обстоятельство. Наметившееся углубление стратегических отношений между Россией и Китаем может способствовать значительному уменьшению влияния Турции и Запада на Казахстан. Это обстоятельство, а также последовавшие за кризисом события, в особенности привлечение ОДКБ, могут нанести ощутимый, быть может, непоправимый удар по самой идее Великого Турана.

В этом контексте многое будет зависеть от положения дел на других направлениях, где сталкиваются геополитические интересы либеральной демократии и консервативных сил. Ведь Казахстан и в целом Центральная Азия являются лишь одним из основных направлений этого противостояния. Другие направления — Беларусь, Украина, Южный Кавказ. Еще один фронт — Индо-Тихоокеанский регион, где в сентябре 2021 г. был создан антикитайский военный союз между США, Великобританией и Австралией под названием AUKUS.

Поневоле складывается впечатление, что сценарии трагических событий, которые происходят в этих регионах, пишутся одним и тем же автором по законам триллера, когда одна жуткая сцена следует за другой. Нагорный Карабах, Казахстан, Украина — все это звенья одной цепи, между которыми существует непосредственная, хотя и зачастую незримая связь.

Еще одна общность между звеньями этой цепи — схожие по сути конфликтные ситуации, на фоне которых развертывается глобальное столкновение. Рассмотрим одну из них.

Артем Данков:
Посткризисный Казахстан: трансформация экономики и общества

Нагорный Карабах и ЛДНР

По своей сути конфликты вокруг Нагорного Карабаха и ЛДНР настолько идентичны, что при перестановке имен участников этих конфликтов мало что изменится в их восприятии. И Нагорный Карабах, и ЛДНР подвергались жестокой дискриминации и боролись за сохранение национальной идентичности через самоопределение. И Армения, и Россия поддерживали эти устремления, являясь гарантом безопасности населения этих регионов и активно участвуя в переговорном процессе по урегулированию конфликтов. И Азербайджан, и Украина всячески препятствовали усилиям международного сообщества (в одном случае Минская группа ОБСЕ, в другом — Нормандский формат) по установлению мира, заручившись поддержкой Турции и с перспективы на вхождение в НАТО.

Если объективно ситуация имела много точек соприкосновения, то нельзя сказать того же самого относительно субъективных факторов. И действительно, в самый критический момент руководства Армении и России приняли абсолютно противоположные решения. Армянское руководство так и не признало независимости Республики Арцах даже после начала Второй армяно-азербайджанской войны, тем самым лишив себя вполне вероятной военной поддержки со стороны стратегического союзника.

В опровержение возможных возражений на это утверждение сошлемся на авторитетнейший источник. В ответах на вопросы СМИ по ситуации в Нагорном Карабахе президент Путин подчеркнул: «Россия признала независимость Южной Осетии и Абхазии. Мы признали справедливым волеизъявление народа, проживающего в Крыму, и стремление людей, проживающих там, воссоединиться с Россией, мы пошли навстречу людям, мы сделали это открыто…». И далее: «В отношении Карабаха это сделано не было, и это существенным образом, конечно, оказывало влияние на все происходящие там события». Параллель с последующим признанием независимости ЛДНР и военной поддержкой со стороны России напрашивается сама собой

Почему руководство Армении в самый критический момент не признало независимость Арцаха, почему даже тогда, когда азербайджанские войска уже после заключения перемирия вторглись на территорию Армении, оно не обратилось к ОДКБ с просьбой о помощи? Если анализировать поведение «революционного» руководства Армении с самого начала его прихода к власти, то становится очевидным, что оно не было заинтересовано в военной помощи со стороны России, даже если эта помощь могла иметь решительное значение в изменении ситуации в пользу Армении. Следовательно, об обращении к ОДКБ за исключением невнятных заявлений не могло быть и речи.

Однако существует еще и другой вопрос: почему Россия не пришла на помощь стратегическому союзнику вопреки деструктивному поведению армянского руководства? Ведь в ее арсенале наверняка нашлись бы необходимые средства, чтобы «попросить» премьер-министра сориентироваться надлежащим образом.

Разумеется, достоверный ответ могут дать только те, кто формирует и проводит внешнюю политику РФ. И все же попытаемся выдвинуть свою версию.

Россия действует в строгом соответствии с доктриной Путина, ближайшей целью которой является восстановление влияния по возможности во всех бывших советских республиках, включая Азербайджан. Исходя из этого, она предпочла роль посредника в армяно-азербайджанском конфликте вместо того, чтобы поддержать стратегического союзника. По всей вероятности, в России бытует мнение, что Армении все равно деваться некуда. За чересчур вежливую русскую политическую элиту об этом со свойственной ему прямотой высказался президент Беларуси Лукашенко.

Стремление российского руководства поддерживать такого рода паритетные отношения подчеркивалось и в некоторых российских аналитических кругах. Так, например, политолог Андрей Арешев утверждает, что Москва стремится к паритетным отношениям с Ереваном и Баку, свидетельством чего стало недавнее подписание между РФ и Азербайджаном декларации о союзнических отношениях. Причем эта декларация, по мнению А. Арешева, необходима Баку для балансирования между Россией и Турцией.

Следует обратить внимание на ряд пунктов Декларации, имеющих первостепенное значение для Азербайджана. Так, документ закрепляет принцип уважения территориальной целостности и нерушимости государственных границ двух стран (статья 1). Далее, в статье 11 стороны «решительно пресекают на своих территориях деятельность организаций и лиц, направленную против государственного суверенитета, независимости и территориальной целостности другой Стороны». Наконец, статья 18 предусматривает объединение усилий «в противодействии и нейтрализации угроз международного терроризма, экстремизма и сепаратизма» (подчеркнуто автором).

На первый взгляд в этих общепринятых формулировках нет ничего особенного. Однако все зависит от интерпретации основополагающих принципов международного права. В этом контексте между принципами территориальной целостности и права народов на самоопределение нет никаких противоречий. Если центральные власти систематически нарушают права национального меньшинства на самовыражение, ставя под угрозу само существование меньшинства, иными словами, проводят геноцидальную политику, то тем самым они лишают себя права на суверенитет над территорией, где компактно проживает национальное меньшинство.

Этот принцип закреплен в документах ООН, таких как Декларация о принципах международного права от 24 октября 1970 г., где прямо указывается, что «создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса, свободно определенного народом, являются формами осуществления этим народом права на самоопределение».

Андрей Кортунов:
Время дипломатии прошло? Семь особенностей наступающей эпохи

Признание Донецкой Народной Республики и Луганской Народной Республики Российской Федерацией основывается на незыблемом принципе права народов на самоопределение и ни в коем случае не является посягательством на территориальную целостность Украины.

В то же самое время официальная позиция Азербайджана такова, что самоопределение Нагорного Карабаха является нарушением принципа территориальной целостности государства. Президент Алиев не допускает восстановления автономии, говоря о том, что в лучшем случае «возможно создание культурной автономии для этнических армян».

К сожалению, интерпретация даже незыблемых принципов международоного права очень часто зависит от политической целесообразности. Поэтому неизвестно, будет ли та же Российская Федерация в урегулировании карабахского вопроса руководствоваться принципом права народов на самоопределение, как это было в случае с ДНР и ЛНР, или будет придерживаться азербайджанской интерпретации принципа территориальной целостности.

В любом случае, если в результате урегулирования народу Нагорного Карабаха будет предоставлена только культурная автономия, то это лишит Россию аргументов в пользу стационирования своих миротворческих сил в Нагорном Карабахе. Дальнейшее продление их мандата зависит от того, сохранит ли Нагорный Карабах статус самостоятельной политической единицы, даже если самоопределение в конечном итоге будет осуществляться в пределах Азербайджана. Иначе без надлежащего статуса отпадет и необходимость защиты населения иностранными миротворцами.

Похоже, что безоговорочное поощрение формата 3+3 как основы межгосударственных отношений на Южном Кавказе, развития политических и торгово-экономических связей Армении с Азербайджаном и Турцией рассматривается российским руководством как надежное средство упрочения позиции России в регионе.

Тем не менее велика вероятность того, что в конечном итоге Армения будет накрепко привязана к оси Азербайджан — Турция — Запад, а Россия — постепенно выдворена из региона. Ведь нынешнее армянское руководство фактически не противодействует условиям Азербайджана и Турции по нормализации отношений. Это подтверждает отсутствие статуса Нагорного Карабаха, отказ от борьбы за признание геноцида армян в Османской империи в 1915 г. и признание Карского договора от 13 октября 1921 г., согласно которому Армения понесла значительные территориальные потери.

Любые договоренности на основе этих предварительных условий нанесут ощутимый ущерб стратегическим интересам, более того, безопасности не только Армении, но и России. По части отсутствия статуса Нагорного Карабаха выше уже были приведены надлежащие доводы, а каким образом принятие Арменией предварительных условий по вопросам армянского геноцида и Карского договора противоречат коренным интересам России — это тема отдельного основательного обсуждения. Здесь же отметим только, что речь идет о далеко идущих и пока еще несбывшихся геополитических устремлениях Российской империи и Советского Союза, унаследованных Российской Федерацией.

***

Статья написана в тяжелые дни военных действий на Украине. Случившаяся трагедия, по всей видимости, подтверждает выводы автора о стремлении США любой ценой добиться изоляции и смены режима в России с дальнейшим «укрощением» Китая. В свете этого вывод о том, что многовекторность малых стран может действовать лишь на ограниченное время, и что рано или поздно им придется определиться с внешнеполитической ориентацией, становится еще более очевидным.

Независимо от исхода военного противостояния на Украине можно констатировать, что отныне глобальные события будут развиваться на фоне жесточайшего противоборства между «либеральным троцкизмом» с его стремлением разметать любые преграды на пути торжества мировой либерально-демократической революции и консервативными силами с их приверженностью непреходящим человеческим ценностям.

1. Подробнее о какистократии см. Vahram Abadjian, Kakistocracy or the true story of what happened in the post-Soviet area, Journal of Eurasian Studies, Hanyang University, 2010, pp. 253–263.

2. Подробнее о новоосманизме см. Иван Стародубцев, «Россия — Турция: 500 лет беспокойного соседства», издательство «Э», Москва, 2017 г.