Распечатать
Оценить статью
(Голосов: 1, Рейтинг: 5)
 (1 голос)
Поделиться статьей
Арчил Сихарулидзе

Основатель SIKHA Foundation, приглашенный лектор Тбилисского государственного университета

28 октября 2018 г. состоятся последние прямые выборы президента Грузии. Конституционное нововведение, инициированное в 2017 г. правящей партией «Грузинская мечта», приведёт к тому, что в дальнейшем президент будет избираться не путём прямого голосования граждан Грузии, а представителями парламента. А поскольку в стране сформировалась культура тотального конституционного доминирования той или иной политической силы в парламенте, то для оппозиции нынешние выборы могут быть последней реальной возможностью побороться за перераспределение сил в политической иерархии государства.

Однако эта борьба превратилась из предвыборной гонки в череду обоюдных оскорблений, попыток дискредитации и маргинализации. Кандидаты на пост президента заняты разбрасыванием обещаний, которые они просто не смогут притворить в жизнь, и/или усилением шпиономании в грузинском обществе.

28 октября 2018 г. состоятся последние прямые выборы президента Грузии. Конституционное нововведение, инициированное в 2017 г. правящей партией «Грузинская мечта», приведёт к тому, что в дальнейшем президент будет избираться не путём прямого голосования граждан Грузии, а представителями парламента. А поскольку в стране сформировалась культура тотального конституционного доминирования той или иной политической силы в парламенте, то для оппозиции нынешние выборы могут быть последней реальной возможностью побороться за перераспределение сил в политической иерархии государства.

Автор: Тамар Утургашвили

Однако эта борьба превратилась из предвыборной гонки в череду обоюдных оскорблений, попыток дискредитации и маргинализации. Кандидаты на пост президента заняты разбрасыванием обещаний, которые они просто не смогут притворить в жизнь, и/или усилением шпиономании в грузинском обществе. Впервые за многие годы центральной темой предвыборной кампании стал не бушующий социально-экономический и политический кризис, а то, какой из кандидатов на какую разведывательную организацию Российской Федерации работает, кто является прямым ставленником Кремля и в случае прихода к власти планирует демонтировать грузинскую государственность и «подарить» Москве Абхазию и Цхинвальский регион. Такое развитие событий может оказаться для многих неожиданностью, однако этот нарратив о тайных и неизведанных угрозах со стороны России и т.н. «пятой колонне» в политическом истеблишменте Грузии является частью процесса секьюритизации, который начался ещё в эпоху правления Михаила Саакашвили и постреволюционного правительства. Россия должна была предстать не только объективной угрозой, но также и субъективной; т.е. инструментом, которым можно было бы воспользоваться для политической борьбы.

Секьюритизация России в Грузии

Теория секьюритизации утверждает, что те или иные заинтересованные группы склонны к использованию болезненных для общества тем для достижения определённых целей. В частности политический истеблишмент может преувеличивать или же и вовсе создавать несуществующие опасности для консолидации общества вокруг действующей власти, дискредитации политических оппонентов или других целей. Вряд ли в грузинском обществе есть люди, которые отрицали бы факт фундаментальных противоречий, которые существуют на государственном уровне между Тбилиси и Москвой. Так, в Грузии сложился консенсус о том, что Россия представляет объективную угрозу государственной целостности страны. Однако в тоже время есть чёткое осознание и того, что северный сосед уже давно стал неотъемлемой частью внутриполитической культуры Грузии. И на этом уровне политические силы страны используют Кремль в качестве «пугала» и Дамоклова меча. Этот процесс секьюритизации можно условно поделить на две волны.

Первая волна: от «перезагрузки» до «перегрузки»

После мирной смены режима и отлучения от власти Эдуарда Шеварднадзе, т.н. «революции роз», новое трио про-западно настроенных политиков в лице Зураба Жвании, Михаила Саакашвили и Нино Бурджанадзе обещали стратегическим партнёрам, что поставят Грузию на путь строительства и демократизации. В рамках этого процесса президент Михаил Саакашвили инициировал целый виток реформ на основе т.н. «нулевой толерантности», а также намеревался «перезагрузить» отношения с Россией. М. Саакашвили надеялся, что поддержка западных партнёров поможет ему быстро переформатировать страну, а налаживание отношений с Москвой решит вопрос сепаратистских регионов. Поначалу всё шло по плану — политика «нулевой толерантности», которая подразумевала всестороннюю борьбу с институтом воров в законе, коррупцией и другими проявлениями антигосударственного поведения, давала плоды. Первый официальный зарубежный визит лидера страны состоялся именно в Москву, где были достигнуты определённые договорённости. Однако вскоре стало очевидно, что спешка постреволюционного правительства и его лидера приводила к серьёзным последствиям.

Для многих граждан Грузии оказались неприемлемыми методы ведения политики «нулевой толерантности». Зачастую правительство пользовалось своей монополией на власть для получения нужного результата и не обращало внимания на участившиеся случаи превышения полномочий, насилия со стороны силовых ведомств и проявления т.н. элитарной коррупции. В обществе зрело недовольство грубой политикой элит, которые стали всё реже обращать внимание на такие фундаментальные институты демократического общества как права человека, право на справедливый суд и т.д.

Спешка, которая имела место во внутренней политике, проявилась и на внешнеполитическом фронте. Желание как можно быстрее решить вопрос хотя бы одного сепаратистского региона путём налаживания отношений с Москвой росло, а Кремль предлагал неприемлемо медленный для постреволюционного правительства процесс реинтеграции. Своеобразный «блицкриг» в Аджарском регионе, который состоялся при содействии министра иностранных дел РФ Сергея Иванова, вдохновил некоторых приверженцев «быстрого решения» проверить на прочность ситуацию в Цхинвальском регионе. И уже в августе 2004 г. между представителями грузинских вооружённых сил и т.н. ополчения произошло столкновение, страна оказалась на грани возобновления войны. Её сумели предотвратить благодаря личному вмешательству премьер-министра Грузии Зураба Жвания, но урон грузино-российским отношениям уже был нанесён. Москва больше не рассматривала М. Саакашвили и его правительство как надёжного партнёра, а вскоре скончался и З. Жвания. Вся власть полностью перешла к президенту Грузии и его сподвижникам. Политика «перезагрузки» перешла на этап «перегрузки».

В начале ноября 2007 г. страна оказалась в тяжёлом политическом кризисе, начались массовые акции протеста против постреволюционного правительства с требованием восстановить справедливость, побороть превышение полномочий государственных органов (особенно МВД и других силовых структур) и элитарную коррупцию. Попытка «перезагрузки» российско-грузинских отношений по объективным и субъективным причинам провалилась, и правительство М. Саакашвили оказалось под сильным давлением. Именно в этот момент, когда правящая элита осознала, что находится на грани возможной потери власти, и было решено начать осуществлять чётко спланированный план по секьюритизации России. В частности во внутриполитический нарратив были введены понятия пророссийских сил и т.н. «пятой колонны». Митингующие перед парламентом страны были разбиты, избиты и отравлены слезоточивым газом, а единственный оппозиционный телеканал «Имеди» взят штурмом и закрыт (позже переформатирован). Вскоре на главном государственном канале вышел первый за историю государства структурированный пропагандистский фильм («От Ноября к Ноябрю»), в котором главным респондентом стал заместитель генерального прокурора страны Ника Гварамия. Он пошагово выстроил схему, согласно которой вся элита грузинской оппозиции была связана с ГРУ и управлялась непосредственно из Кремля, а целью массовых митингов была заявлена попытка ликвидации М. Саакашвили и смещения прозападного правительства. Таким образом, разгон демонстраций и закрытие телеканала, что было оценено Народным Защитником Созаром Субари как полный беспредел и тотальный отказ от прав и свобод человека, было легитимировано правительством острой надобностью защитить демократические ценности и про-западный курс.

Процесс секьюритизации России продолжался и в последующие годы; наилучшими примерами служат т.н. «моделированная хроника» и, конечно, целенаправленная политика по дискредитации Бидзины Иванишвили и его политической силы Коалиции Грузинской мечты как прямых ставленников Кремля. Именно распространением этого нарратива и были заняты представители высшего эшелона власти в Грузии, пытаясь подорвать доверие среди стратегических партнёров страны на Западе и убедить их, что это т.н. «пятая колонна», которая, придя к власти, повернулась бы к ним спиной. Однако правящая элита не смогла в этом убедить ни Запад, ни избирателей.

Вторая волна: КГБ всемогущий

После провала постреволюционного правительства М. Саакашвили на парламентских (2012 г.) и президентских (2013 г.) выборах новая политическая сила в лице Коалиции Грузинской мечты и её лидера — грузинского олигарха Бидзины Иванишвили — планировали сформировать обновлённый подход к России (своеобразная «Перезагрузка-2»). Однако к этому моменту в стране уже была сконструирована чёткая политическая конъюнктура, которая активно использовала Москву как эффективный политический инструмент во внутриполитической борьбе, дискредитации разных политических групп перед избирателями и, конечно же, в глазах американских и европейских партнёров. И хотя на западе обвинениям представителей уже бывшего правительства верили всё меньше и меньше, этот «товар» был по-прежнему популярен на внутреннем рынке.

Грузинская мечта пыталась «демонтировать» Россию как субъективную опасность и оставить те объективные угрозы, которые она представляла государственной безопасности и целостности Грузии. Однако постреволюционные силы в лице Единого Национального Движения (ЕНД) и его лидера Михаила Саакашвили продолжали нарратив о связях новой власти с Кремлём и лично В. Путиным. Как и в случае с первой попыткой пересмотра российско-грузинских отношений, новая политика «Перезагрузки-2», с точки зрения многих избирателей, не приносила успехов и стала всё чаще рассматриваться в роли очередного провала. Причиной тому стали завышенные ожидания и нехватка осознания сложившейся сложнейшей ситуации. Конечно, свою лепту внесли и люди приверженные взглядам М. Саакашвили, которые пропагандировали бессмысленность и/или безуспешность и неэффективность прямого диалога. Сложилось впечатление, что целью нового подхода, как и раннее, в первую очередь было разрешение конфликтов в Абхазии и в Цхинвальском регионе. Это было явным заблуждением, и новая политическая элита не утруждалась попытками развеять этот миф.

На фоне очередного, как многие подумали, провала в отношениях между Тбилиси и Москвой, Грузинская мечта допустила ряд грубых политических ошибок (особенно по части реформ) и, как раннее её предшественник, оказалась под политическим давлением. Стагнация в политическом, экономическом и социальном измерениях была на лицо ещё в период правления М. Саакашвили, также как и невозможность решения вопроса конфликтных регионов, отношений с Россией и членства в НАТО. Грузинский избиратель надеялся на новые революционные прорывы по этим болезненным направлениям, однако они так и не последовали или же имели более медленный, эволюционный характер. Ввиду выше перечисленного, Грузинская мечта дрогнула и ввязалась в то, что сегодня можно назвать нескончаемой секьюритизацией России.

Одним из первых официальных лиц из новоизбранного политического истеблишмента, которые активно «угрожали» миру появлением пророссийских сил в парламенте Грузии, стала министр безопасности Тина Хидашели. Она призвала членов НАТО дать стране долгожданный план по вступлению, т.к. в ином случае в государстве могли появиться пророссийские группы, которые смогли бы проникнуть в законодательный орган. Это парадокс, поскольку именно Т. Хидашели и её коллеги и были обвинены в работе на ГРУ в пропагандистском фильме 2007 г. С этого момента и представители Грузинской мечты не страшились использовать уже затёртые до дыр термины для достижения своих политических целей. Во внутриполитической культуре Грузии стали нормой обоюдные обвинения в пособничестве Москве и в других связях с врагом. Хорошим примером второй волны секьюритизации, где чуть ли не все были сотрудниками КГБ и тайно сотрудничали с Северным соседом, может служить ежегодная парламентская ассамблея ОБСЕ в Тбилиси в 2016 г., на которой должны были избрать нового президента. Одним из кандидатов был Гиги Церетели от ЕНД, против которого яростно выступали представители новой власти. В конце концов, дебаты были уже не о профессиональных качествах и успехах Г. Церетели, а о том, кто и как с грузинской стороны тайно сотрудничал с российской делегацией на саммите, предав тем самым родину. Конечно, здесь же нельзя не упомянуть и новую мирную инициативу уже бывшего премьер-министра Георгия Квирикашвили по налаживанию отношений с сепаратистскими регионами «Шаг к успешному будущему». Практически без анализа она была прозвана предательской и пророссийской со стороны ЕНД, и лишь внезапно очень позитивные отзывы со стороны западных коллег спасли страну от очередного витка охоты на ведьм.

Сегодня мы стали очевидцами апофеоза второй волны секьюритизации, когда кандидаты на пост президента страны заняты не осмыслением возможных путей выхода из сложившегося социально-экономического и политического кризиса, а дракой без правил. И в этой драке российская угроза — это единственное, что абсолютное большинство грузинских не только политиков, но и публичных лиц и государственных деятелей могут предложить избирателю.

В грузинском обществе существует консолидированное мнение о том, что российская внешняя политика представляет угрозу территориальной целостности и государственной безопасности страны; т.е. от Кремля исходит объективная угроза. Однако также существует чёткое осознание того, что российская сторона является широко используемым политическим методом, который служит оружием для дискредитации, маргинализации и очернения оппонентов. Этот феномен в теории политических наук называется секьюритизацией.

В Грузии прошли две волны секьюритизации. Первая волна была инициирована постреволюционным правительством как ответ на провалившуюся попытку «перезагрузки» российско-грузинских отношений и критику политики «нулевой толерантности». Правительство М. Саакашвили проводило активную кампанию по обвинению политических и других оппонентов для их стигматизации, а позже — подавления под предлогом государственной безопасности и защиты демократического курса. Этот же метод был использован в ходе парламентских (2012 г.) и президентских (2013 г.) выборов, однако убедить в тайном заговоре оппозиции с Кремлём западных партнёров и избирателей не удалось; правящая элита сменилась.

К моменту прихода власти Коалиции Грузинской мечты и её лидера Бидзины Иванишвили в стране сложилась чёткая политическая конъюнктура, в которой Москва выступала в роли «пугала» и Дамоклова меча. Новая власть пыталась «демонтировать» этот образ, но не смогла из-за сопротивления со стороны приверженцев политики М. Саакашвили. Также опять сказались внутриполитические неудачи и, как многие думали, очередной провал пересмотра отношений с северным соседом. Вскоре, позиция и оппозиция вступили в бесконечный процесс секьюритизации; обоюдные обвинения в предательстве и пособничестве Кремлю стали нормальным явлением.

Сегодняшняя предвыборная кампания является апофеозом второй волны секьюритизации, когда все важные политические, экономические и социальные темы ушли на второй план, а «тёмные» планы Москвы стали занимать умы практически всего политического и публичного истеблишмента.

Как показывает история, тенденция к секьюритизации России началась с попытки постреволюционного правительства найти «козла отпущения». И чем больше ошибок допускает правительство, и в чем более глубокий кризис скатывается страна, тем активнее идёт процесс секьюритизации. Всё это указывает на банальную неготовность правящей элиты признать ошибки и взять за них ответственность, а с другой стороны, на то, что и оппозиция не в силах предложить что-либо осмысленное и ориентированное на разрешение кризиса. Пока грузинские элиты не смогут освободиться от попыток переложить вину на кого-то другого, страна будет оставаться в кризисе.


Оценить статью
(Голосов: 1, Рейтинг: 5)
 (1 голос)
Поделиться статьей
Бизнесу
Исследователям
Учащимся