«Банковый биатлон» в Азии: конкуренты и контрагенты

Последние месяцы были богаты на кадровые и финансовые решения в различных международных банках развития Азии. Блог «Азиатская грамота» ведет обозрение этих событий в одновременно сотрудничающих и соперничающих организациях, сравнивает их «ТТХ» и исследует политический контекст.

В конце июня бывший премьер-министр Японии Юкио Хатояма стал одним из десяти советников Азиатского банка инфраструктурных инвестиций – недавно учрежденной организации, куда Япония не входит и которая позиционируется КНР как альтернатива доминирующим в Азии международным финансовым институтам: Всемирному банку, МВФ и особенно Азиатскому банку развития. Ю. Хатояма в свое премьерство (2009-2010 гг.) отметился примирительной позицией по отношению к КНР и Южной Корее, исповедуя идеологию восточноазиатского братства «юай», унаследованную от деда и тоже некогда премьера Итиро Хатоямы, а также – невыполненным в итоге – обещанием большей автономии Японии от США в области безопасности. Таким образом, назначение оппозиционера Ю. Хатоямыв АБИИ логично укладывается в его предыдущую политику японо-китайского сближения и посылает сигнал право консервативному правительству Синдзо Абэ, а равно как и всему японскому истеблишменту. Другое дело, что ввиду эксцентричности Ю. Хатоямы пока трудно, да и рано говорить о степени его влияния на АБИИ и отношения банка с Японией.

REUTERS/Jason Lee

В Азиатском банке развития Япония, в свою очередь, не только один из ключевых акционеров с момента его основания в 1967 г., но и традиционно назначает представителей своего Минфина на пост президента. На прошлой неделе полномочия Такэхико Накао, находящегосяна этой должности с 2013 г., были единогласно продлены советом директоров до 2021 г., что можно трактовать как приверженность преемственности и долгосрочному курсу. Так, в первый срок Накао АБР запланировал расширить потенциал кредитования с 13 млрд. долларов до 20 млрд. долларов, в прошлом же году АБР выдал займов и грантов на общую сумму 16,3 млрд. долларов. К слову, премьер-министр Японии С. Абэ неоднократно заявлял о готовности увеличить ассигнования на нужды АБР. Еще одним знаком того, что японская финансовая дипломатия не намерена отставать от китайской, стало октябрьское назначение политолога и дипломата – а не финансиста-технократа – Синъити Китаоки на пост директора Японского агентства по развитию.

Китайский конкурент (и партнер) АБР пока набирает обороты и демонстрирует осмотрительность. В АБИИ входят 57 государств, что на десять стран меньше, чем у АБР, однако еще 24 страны проинформировали АБИИ о намерении вступить в организацию. Общая сумма средств, выделенных на первые четыре проекта АБИИ, составила 509 млн. долларов, всего же до конца года АБИИ планирует вложить 1,2 млрд. Примечательно здесь и то, что три из четырех проектов АБИИ проводятся в софинансировании с другими международными финансовыми институтами, включающими в себя Всемирный банк и Британский департамент по международному развитию. В частности, в дорожном проекте в Таджикистане АБИИ сотрудничает с ЕБРР, а в Пакистане – с АБР и его проектом ЦАРЭС, неким прототипом современного «Шелкового пути» от АБР.

В свою очередь, весной 2016 г. АБР активизировал программы софинансирования и с отмечающим свое десятилетие Евразийским банком развития – единственным многосторонним банком развития в Азии с участием России, куда не входит Китай. ЕАБР и АБР тогда договорились о суммарных инвестициях в 3 млрд. долларов в проекты на территории Армении, Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана. Изменится ли эта тенденция в случае возможной смены руководства ЕАБР – вопрос открытый. Таким образом, динамика фактического сотрудничества пока преобладает над заявленной и растиражированной в СМИ конкуренцией банков развития.

Вероятных причин тому несколько. Деятельность АБИИ перешла от амбициозных заявлений к практической плоскости, а китайские власти, скорее всего, стали более консервативно оценивать кредитные риски на фоне недавней турбулентности и замедления экономики КНР. Кроме того, глава АБИИ Цзинь Лицюнь проработал на должности вице-президента АБР с 2003 по 2008 г., занимаясь проектами в Западной, Центральной и Южной Азии, и естественно склонен задействовать связи и опыт устоявшихся институтов развития во благо их возможной смены. Можно предположить, что в международных финансах подъем Китая будет проходить по этапам, отмеченным исследователями в участии КНР в международной торговле: принятие существующих правил (rule-taker), их постепенное изменение (rule-shaker) и, наконец, самостоятельное формулирование (rule-maker). Тем более, что параллельно с развитием финансовых инструментов «мягкой силы», Китай постепенно укрепляет и свой региональный потенциал в обеспечении «жесткой» безопасности.