Способны ли конфликты в Закавказье перерасти в региональную войну?

Закавказье является одним из самых взрывоопасных регионов в Европе, наряду с Юго-Востоком Украины. Периодически обостряется нерешенный нагорно-карабахский конфликт; в более стабильном, но неурегулированном состоянии остаются грузино-абхазский и грузино-южноосетинский конфликты. Наибольшее влияние на дальнейшую судьбу этих противостояний оказывают изменения сложившегося в Закавказье военного баланса. Оценка сегодняшнего баланса, особенно в отношении Армении и непризнанной Нагорно-Карабахской Республики, представляется непростой задачей, в связи с отсутствием достаточного объема открытых и официальных данных.

Сравнивая две, на первый взгляд, похожие ситуации — нагорно-карабахский конфликт и конфликты Грузии с Абхазией и Южной Осетией — можно заметить огромную разницу как в политических, так и военных раскладах. В первом случае речь идет о противостоянии сторон, находящихся в примерно одинаковых «весовых категориях», причем при сценарии боевых действий, ограниченных территорией Нагорного Карабаха (без вовлечения Армении), прямое участие в войне России практически исключается. Экономическое и демографическое преимущество Азербайджана, несмотря на не столь великий разрыв в оснащенности и численности вооруженных сил сторон, создает определенные риски для эскалации конфликта. Это подтверждают и боевые действия 2016 г. Отдельно стоит отметить и тот факт, что Нагорно-Карабахская Республика не признана Арменией, а между Ереваном и Баку с 1994 г. продолжаются безрезультатные переговоры, которые активизировались после армянской «бархатной революции». Однако временное затишье на линии соприкосновения, установившееся на фоне переговоров, к сожалению, подходит к концу.

Закавказье является одним из самых взрывоопасных регионов в Европе, наряду с Юго-Востоком Украины. Периодически обостряется нерешенный нагорно-карабахский конфликт; в более стабильном, но неурегулированном состоянии остаются грузино-абхазский и грузино-южноосетинский конфликты. Наибольшее влияние на дальнейшую судьбу этих противостояний оказывают изменения сложившегося в Закавказье военного баланса. Оценка сегодняшнего баланса, особенно в отношении Армении и непризнанной Нагорно-Карабахской Республики, представляется непростой задачей, в связи с отсутствием достаточного объема открытых и официальных данных. Но без этой оценки судить о перспективах заморозки, урегулирования, или наоборот эскалации конфликтов в Закавказье не приходится. При этом нельзя забывать, что Россия вовлечена в процессы в этом регионе как на дипломатическом и экономическом уровнях, так и за счет военного присутствия. Не следует забывать про энергетическую и транспортную инфраструктуру, которая может пострадать или оказаться заблокированной при переходе конфликтов в горячую фазу. Наша задача — оценить и сравнить военные потенциалы стран Закавказья, а также уровень военного присутствия России в этом регионе с целью определения вероятности и сценариев эскалации.

Грузия и Россия — вечная заморозка?

Руслан Мамедов, Ольга Пылова:
На пути к «стратегической глубине» в Причерноморье

Августовская война 2008 г. привела к ожидаемому военному поражению Грузии при попытке установить контроль над Южной Осетией. Главным итогом боевых действий стало признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии. В этих новых республиках появились две крупные российские военные базы, а собственные вооруженные силы (особенно в Южной Осетии) постепенно тесно в них интегрировались. 7-я военная база в Абхазии была создана на базе 131-й отдельной мотострелковой бригады 58-й общевойсковой армии (именно она была основной силой в августе 2008 г.). На вооружении базы стоят модернизированные танки Т-72Б3 (около 40 единиц), бронетранспортеры БТР-82АМ (не менее 135 единиц), дивизион реактивных систем залпового огня (РСЗО) «Град» (18 единиц), два дивизиона зенитных ракетных комплексов (ЗРК) большой дальности С-300 и другая военная техника [1]. 4-я военная база в Южной Осетии близка по возможностям к аналогичной в Абхазии и имеет на вооружении танки Т-72Б, Т-90А (не менее 40 единиц), боевые машины пехоты БМП-2 и БМП-3 (более 120 единиц), бронетранспортеры БТР-82А (до 36-ти единиц), РСЗО «Град» (18 единиц) и «Смерч» (не менее 2-х единиц), ЗРК среднего радиуса действия «Бук-М1» и другую технику [1]. Кроме того, на границе с Грузией была создана достаточно мощная система укреплений. Суммарно на двух базах служат не менее 7 тыс. человек, еще около 3–3,5 тыс. человек относятся к подразделениям самих Абхазии и Южной Осетии

Перечисленных российских сил достаточно (особенно с учетом масштабных возможностей боевой авиации), чтобы гарантировать заморозку обоих конфликтов. Возобновление боевых действий в Абхазии и Южной Осетии возможно только в результате очень серьезной дестабилизации, при сценарии масштабной региональной войны с участием большого количества игроков. Сегодня мы можем наблюдать стабилизацию российско-грузинских отношений, по крайней мере, в экономическом аспекте. Это происходит даже с учетом достаточно глубоких отношений Грузии и НАТО, что еще больше говорит о мизерной вероятности эскалации. Нет реальных признаков подготовки к войне и в том, как Грузия восстанавливает потенциал и строит армию после поражения в 2008 г. Объем военного бюджета упал с 8,8% и 9,1% в 2007 и 2008 гг. соответственно — до 1,9% в 2017 г. За прошедшие годы произошла практически полная деградация штурмовой и вертолетной авиации, а потери тяжелой техники в ходе войны были восстановлены только частично за счет очень ограниченных зарубежных поставок. Численность вооруженных сил Грузии составляет примерно 26 тыс. человек, включая пограничников [1]. На вооружении находятся 100 танков Т-72, 71 боевая машина пехоты БМП-1 и БМП-2, около 120 бронетранспортеров и до 24 единиц ствольной и реактивной артиллерии. Противовоздушная оборона понесла некоторые потери в 2008 г., и самым серьезным ее компонентом остаются 1–2 дивизиона ЗРК Бук-М1. Из последних поставок стоит отметить американские противотанковые ракетные комплексы Javelin и французские ЗРК малого радиуса действия Mistral ATLAS. Эти силы недостаточны не только для войны с ограниченной российской группировкой, но и для противостояния с Арменией или Азербайджаном.

Армения и Азербайджан на грани войны за Нагорный Карабах?

Намного более взрывоопасным является азербайджано-карабахский конфликт. Это продемонстрировала Апрельская война 2016 г., а также постоянно подтверждает непрекращающаяся гонка вооружений между Арменией, Нагорно-Карабахской Республикой (НКР) и Азербайджаном. Надо сказать, что в период с 2007 по 2014 гг. Азербайджан существенно нарастил свой военный потенциал, вложив огромные средства в закупки военной техники в России, Израиле, Белоруссии, Украине, Турции и других странах. Пиком военных затрат Баку стал 2013 г., когда на оборону было выделено около 3,7 млрд долл. — в семь раз больше, чем тогда тратила Армения. Однако падение цен на нефть и экономический кризис, начавшийся в 2015 г., заставили девальвировать азербайджанскую валюту более чем в два раза, что значительно уменьшило военный бюджет. В период с 2015 по 2018 гг. затраты Баку на оборону не превышали 1,7 млрд долл. (причем в эту сумму входит финансирование пограничной службы, внутренних войск, национальной безопасности и т. п.). Военный бюджет Армении в 2019 г. составил 647 млн долл. (вся сумма идет на вооруженные силы) против примерно 1,8 млрд долл. у Азербайджана. Примерно в 100 млн долл. можно оценить военный бюджет непризнанной Нагорно-Карабахской Республики.

Таблица.
Сравнение вооруженных сил стран Южного Кавказа

Что же касается реального баланса, а не финансовых затрат, то здесь все не так очевидно. По нашим оценкам, на сегодняшний день Азербайджан обладает не менее чем 800 единицами ствольной артиллерии и минометов калибра 120-мм, 196 единицами РСЗО калибром 107 и 122-мм, 61 единицей тяжелых РСЗО калибром 300-мм и более, примерно 476 танками (из них 100 современных Т-90С, остальные Т-72), 386 боевыми машинами пехоты (в том числе 118 БМП-3), более 800 бронетранспортерами (в том числе 230 БТР-82А). Помимо этого, Баку приобрел высокоточные израильские оперативно-тактические ракетные комплексы LORA с дальностью действия не менее 250 км и турецкие крылатые ракеты SOM-1B. Что касается боевой авиации, то на вооружении имеется до 49 штурмовиков Су-25, 16 истребителей МиГ-29, 24 штурмовых вертолета Ми-35М и 26 Ми-24. Наиболее серьезными системами ПВО являются российские ЗРК С-300ПМУ-2 (два дивизиона), израильские Barak-8 (один дивизион) и белорусские Бук-МБ (два дивизиона). Отдельно необходимо отметить приобретение Азербайджаном практически всей линейки израильских БПЛА — от малых разведывательных до наиболее крупных MALE-класса. Численность азербайджанской армии оценивается примерно в 70 тыс. человек, к которым необходимо добавить около 5 тыс. пограничников и 10 тыс. служащих внутренних войск [2].

Андрей Девятков:
Южный Кавказ: дилемма стабильности и перемен

Точно оценить количество оружия, находящегося в распоряжении вооруженных сил Армении и Армии обороны НКР, значительно сложнее из-за отсутствия достоверных официальных данных и большого количества «серых» поставок российской техники с хранения в прошлом. Численность вооруженных сил Армении оценивается примерно в 45 тысяч человек (также дополнительно еще около 4 300 пограничников и служащих внутренних войск), еще от 18 тыс. до 20 тыс. человек служат в Нагорном Карабахе [2]. Разделение вооруженных сил Армении и НКР очень условно — де-факто речь идет о единой системе. Согласно имеющимся оценкам, на вооружении обеих армянских армий стоит около 400 танков Т-72, до 400 боевых машин пехоты БМП-1 и БМП-2, до 480 бронетранспортеров, около 600 единиц ствольной артиллерии и минометов калибра 120-мм, до 84 единиц 122-мм РСЗО «Град», до 12 единиц 300-мм РСЗО «Смерч» и четыре единицы 273-мм РСЗО WM-80. Наиболее внушительной частью армянских вооруженных сил являются тактические ракетные подразделения, имеющие на вооружении как минимум одну батарею ОТРК «Искандер-Э», восемь пусковых установок Р-17 «Эльбрус» и не менее четырех пусковых установок «Точка-У». Боевая авиация пока развита слабо и представлена 14 штурмовиками Су-25 и примерно 24 штурмовыми вертолетами Ми-24 [1]. Уже в конце 2019 г. – начале 2020 г. ожидается поставка первых четырех современных многоцелевых истребителей Су-30СМ, в будущем их количество будет доведено до эскадрильи из 12 машин. Интересно, что Армения не закупает беспилотную авиацию за рубежом и полностью полагается на собственные разработки, которые неплохо показывают себя на поле боя. Из имеющихся систем ПВО стоит отметить наличие пяти дивизионов С-300ПС и С-300ПТ-1, а также самых современных российских ПЗРК «Верба».

Из приведенных данных следует тенденция к закупке сторонами дальнобойного и высокоточного вооружения. Те же системы «Искандер-Э», Р-17 «Эльбрус», LORA, SOM-1B позволяют гарантированно поражать цели в практически любой точке обеих стран. Можно также отметить перевес азербайджанской стороны в тяжелых РСЗО. Эти факторы дают серьезное преимущество той стороне, которая сможет нанести неожиданный массированный ракетно-артиллерийский удар по противнику, пока его техника находится в пунктах постоянного базирования. Такая тенденция дестабилизирует ситуацию, делая войну более вероятной. С другой стороны, в целом реальный численный перевес Азербайджана не столь велик, и учитывая мощную эшелонированную оборонительную систему, выстроенную армянами, провести успешное и быстрое наступление практически невозможно. Этот факт доказала и Апрельская война 2016 г., в которой реального успеха Азербайджан не достиг, при этом потеряв до 400 человек личного состава за четыре дня [2].

Отдельного внимания достойны 102-я российская военная база, расположенная в армянском городе Гюмри, а также находящаяся на аэродроме Эребуни в пригороде Еревана 3624-я авиационная база. Численность личного состава составляет по разным данным от 3,3 тыс. до 4 тыс. человек, на вооружении стоит в основном не модернизированная советская военная техника — около 74 танков Т-72, по 80 БМП-1 и БМП-2, не менее 12 самоходных артиллерийских установок 2С1 «Гвоздика» калибром 122-мм, не менее 12 РСЗО «Град», не менее 2 РСХО «Смерч», две батареи ЗРК С-300В, один дивизион ЗРК «Бук-М1-2», 18 истребителей МиГ-29, восемь штурмовых вертолетов Ми-24 и др. Эти силы в первую очередь гарантируют невмешательство третьих стран (прежде всего Турции) в случае эскалации нагорно-карабахского конфликта, что дает Армении возможность практически полностью сосредоточить все свои силы на азербайджанском направлении. Участие 102-й базы в конфликте вероятно только в условиях нападения не только на территорию Нагорно-Карабахской Республики, но и непосредственно на саму Армению.

Несмотря на внешнее давление на Армению и Азербайджан в течение последних лет, переговорный процесс практически не сдвинулся с мертвой точки. Определенные надежды были связаны с новым лидером Армении Николом Пашиняном, однако даже открытое давление на стороны советника президента США по национальной безопасности Джона Болтона (с целью быстрого урегулирования конфликта с последующим участием в блокаде Ирана) не привело к каким-либо подвижкам. Скорее, наоборот, позиция сторон все более ужесточается, что только повышает вероятность новой эскалации. Полномасштабная война Армении, НКР и Азербайджана может быть разрушительной, а втягивание в нее других игроков — России (на территории Армении расположена 102-я российская военная база), Турции (ближайший союзник Азербайджана и член НАТО) и Ирана — и вовсе может трансформировать ее в большой региональный конфликт с неизвестными итогами. Малые же эскалации, наподобие ситуации 2016 г., неспособны окончательно решить нагорно-карабахский конфликт. Эти факторы говорят о том, что конфликтная ситуация просуществует еще много лет и останется основным дестабилизирующим фактором в Закавказье.

***

Сергей Маркедонов:
Нагорно-карабахский конфликт: на перекрестке внешнеполитических интересов

Сравнивая две, на первый взгляд, похожие ситуации — нагорно-карабахский конфликт и конфликты Грузии с Абхазией и Южной Осетией, — можно заметить огромную разницу как в политических, так и военных раскладах. В первом случае речь идет о противостоянии сторон, находящихся в примерно одинаковых «весовых категориях», причем при сценарии боевых действий, ограниченных территорией Нагорного Карабаха (без вовлечения Армении), прямое участие в войне России практически исключается. Экономическое и демографическое преимущество Азербайджана, несмотря на не столь великий разрыв в оснащенности и численности вооруженных сил сторон, создает определенные риски для эскалации конфликта. Это подтверждают и боевые действия 2016 г. Отдельно стоит отметить и тот факт, что Нагорно-Карабахская Республика не признана Арменией, а между Ереваном и Баку с 1994 г. продолжаются безрезультатные переговоры, которые активизировались после армянской «бархатной революции». Однако временное затишье на линии соприкосновения, установившееся на фоне переговоров, к сожалению, подходит к концу — в ход снова пошла снайперская война, были использованы и 60-мм минометы.

Что касается грузино-абхазского и грузино-южноосетинского конфликтов, то здесь безопасность признанных Россией новых республик — Абхазии и Южной Осетии — практически полностью обеспечивают российские войска. Даже сил 7-й и 4-й военных баз без привлечения дополнительных войск достаточно для надежной заморозки конфликта, да и нынешнее грузинское руководство не питает лишних иллюзий, не вкладывая в модернизацию вооруженных сил слишком большие средства. Тем не менее даже самый замороженный конфликт при определенных условиях может пойти по пути эскалации. В случае с Грузией, Абхазией и Южной Осетией это может случиться только при очень крупных региональных потрясениях — таких гипотетических и маловероятных сценариях как дестабилизация на российском Северном Кавказе, война России и Турции и т.п. Еще одним механизмом разморозки может стать региональная война, возникшая изначально из-за эскалации в Нагорном Карабахе — в полномасштабную войну Армении и Азербайджана могут оказаться втянуты в том или ином виде Турция, Россия и, менее вероятно, Иран, что может вовлечь в эти катастрофические процессы и Грузию. В этом смысле ключ к миру в Закавказье лежит в Нагорном Карабахе — именно урегулирование или хотя бы глубокая заморозка этого конфликта способны нивелировать большую часть региональных военных рисков.

Список литературы

1. В ожидании бури: Южный Кавказ / М.С. Барабанов, М. Йешильташ, А. В. Лавров, Л.А. Нерсисян и др.; под ред. К. В. Макиенко. — М.: Центр анализа стратегий и технологий, 2018. — 200 с.

2. Military Balance 2018. IISS. 2018. Ch. 5. p. 187