Распечатать Read in English
Оценить статью
(Голосов: 17, Рейтинг: 4.94)
 (17 голосов)
Поделиться статьей
Иван Бочаров

Программный координатор РСМД

Дипломатические отношения между Египтом и Турцией были разорваны после «Революции 30 июня» и с тех пор не были восстановлены — сейчас они существуют на уровне пребывания в обоих государствах временных поверенных в делах. Турция обвиняет египетское руководство в установлении тоталитарного режима в АРЕ, а Египет Турцию — в поддержке террористической организации «Братья-мусульмане» (организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ). К этому добавился еще ряд существенных противоречий в подходах к решению проблем в Судане, Восточном Средиземноморье, Сирии и Ливии.

Египет и Турция обладают сопоставимым военным потенциалом, но, вероятнее всего, они не будут его применять. Важно учитывать принадлежность Анкары и Каира к военно-политическим альянсам. В случае гипотетического вооруженного конфликта в него могут вмешаться Саудовская Аравия и ОАЭ, за Турцию будут обязаны заступиться страны НАТО. Большая война не выгодна никому, поэтому, скорее всего, стороны будут продолжать противостоять друг другу невоенными методами. Несмотря на то, что Турция и Египет состоят в международной организации D-8 («Исламская восьмерка») и остаются важными торговыми партнерами, кризис в отношениях между ними — системный, и экономический фактор не играет во взаимодействии двух стран ключевую роль. Актуальными остаются противоречия, связанные с поддержкой Братьев-мусульман Турцией. Риторика турецкого руководства не изменилась: Р. Т. Эрдоган осуждает главу египетского государства за смертные приговоры в отношении его внутриполитических противников. Президент Турции утверждает, что он никогда не будет разговаривать «с кем-то вроде ас-Сиси». Учитывая то, что за последние несколько лет диалог между главами Египта и Турции так и не был налажен, можно предположить, что скорая нормализация отношений между странами не представляется возможной. Наоборот, кризис в этих отношениях может продолжить углубляться. На данном этапе помирить Каир и Анкару может либо общая угроза, либо обновление политической элиты одной из стран.


Дипломатические отношения между Египтом и Турцией были разорваны после «Революции 30 июня» и с тех пор не были восстановлены — сейчас они существуют на уровне пребывания в обоих государствах временных поверенных в делах. Турция обвиняет египетское руководство в установлении тоталитарного режима в АРЕ, а Египет Турцию — в поддержке террористической организации «Братья-мусульмане» (организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ). К этому добавился еще ряд существенных противоречий в подходах к решению проблем в Судане, Восточном Средиземноморье, Сирии и Ливии.

Военный переворот в Судане

11 апреля 2019 г. в результате военного переворота был свергнут президент Республики Судан Омар аль-Башир. В связи с тем, что он был обвинен Международным уголовным судом в ряде военных преступлений, включая геноцид в Дарфуре, то мог безопасно посещать всего несколько стран. Одна из них — Турция; с ней у Хартума сложились дружественные отношения. В декабре 2017 г. Р. Т. Эрдоган посетил Судан с официальным визитом, в ходе переговоров глав Турции и Судана была достигнута договоренность о передаче первой в аренду на 99 лет острова Суакин. Известие об этом взволновало египетскую общественность.

Благодаря его географическому положению, Турция с получением острова в своем распоряжение могла бы оказывать дополнительное воздействие на Каир и Эр-Рияд. Учитывая то, что Турция развернула ограниченный контингент войск в Сомали и Катаре, египетские политики и представители СМИ предполагали, что база может быть построена и на Суакине. Наличие турецкой базы недалеко от границы с Египтом могло стать фактором давления на последний, однако Р. Т. Эрдоган заявил, что Турция не будет строить на острове военно-морскую базу.

Помимо этого, Турция активно развивала с Суданом торгово-экономическое сотрудничество. После встречи Р. Т. Эрдогана и О. аль-Башира в 2017 г. турецкие строительные компании участвовали в реализации сотен проектов на территории Судана (включая строительство аэропорта в Хартуме и нефтеперерабатывающего завода).

После военного переворота в апреле 2019 г. влияние Турции в Судане пошатнулось, а Каир приветствовал свержение О. аль-Башира. Практически сразу после событий 11 апреля Египет начал выстраивать диалог с новым суданским руководством, активизировать сотрудничество в сфере безопасности. Сейчас АРЕ пытается выработать общую с Суданом позицию по вопросу распределения вод р. Нил. Таким образом, уровень военно-политического взаимодействия Каира и Хартума стал более высоким по сравнению с тем временем, когда президентом Судана был О. аль-Башир.

Противостояние Египта и Турции в восточной части Средиземного моря

В январе 2019 г. министры энергетики Италии, Египта, Греции, Кипра, Израиля, Иордании и Палестины встретились в Каире, чтобы основать Газовый форум стран Восточного Средиземноморья со штаб-квартирой в египетской столице. Государства-участники договорились о взаимном уважении интересов в области добычи полезных ископаемых в соответствии с принципами международного права, а также решили поддерживать усилия друг друга в вопросах обеспечения энергетических потребностей. Как заявил министр нефти Египта Тарик аль-Мулла, к форуму может присоединиться любое государство Восточного Средиземноморья, если оно согласно с условиями, утвержденными государствами-основателями. При этом Турция отдельного приглашения, по всей видимости, не получила. Среди утвержденных условий — укрепление сотрудничества путем поддержания регулярного диалога и выработки общей региональной политики в области добычи природного газа. Стороны договорились сообща решать вопросы обеспечения предложения и спроса на природный газ, поддержания конкурентоспособных цен рационального использования ресурсов, а также строительства соответствующей инфраструктуры.

Однако идеи форума совершенно не соответствуют интересам Анкары, которая претендует на добычу ресурсов не только в своих территориальных водах, но и в тех частях Средиземного моря, которые принадлежат другим государствам, в частности — Кипру. После проведения газового форума в Каире, президент Турции Р.Т. Эрдоган объявил о том, что «другие международные субъекты не могут проводить геологоразведочные работы в тех районах (…). Греческий Кипр, Египет, Греция и Израиль не могут устанавливать газопровод без предварительного разрешения Турции».

Вскоре после этого Турция стала проводить в Средиземном море незаконное бурение нефтяных и газовых скважин. В ноябре 2019 г. между Турцией и ливийским Правительством национального согласия (ПНС), возглавляемым Фаизом Сараджем, было подписано соглашение об установлении морских зон в восточной части Средиземного моря. Примечательно, что предложения о заключении такого договора поступали правительству Триполи с 2018 г., однако ПНС их отклоняло. После активизации боевых действий в Ливии правительство Ф. Сараджа было вынуждено заключить соглашение с Анкарой. Подписание меморандума об установлении зоны исключительных экономических интересов Турции существенно обострило отношения со странами газового форума, в том числе и с Египтом.

Говоря о столкновении интересов Турции и Египта в Восточном Средиземноморье, стоит упомянуть противостояние в Сирии. Турецкие войска и спецслужбы поддерживают ряд террористических группировок, действующих на территории Сирийской Арабской Республики, в частности, обеспечивают финансами и вооружением движение «Джебхат ан-Нусра» (организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ). Помимо этого, турецкая армия воюет с сирийскими курдами, вступает в боевые столкновения с армией правительства Сирии. Египет, напротив, прямо заявляет о своей поддержке правительству Башара Асада вопреки традиционной позиции своих союзников — Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов. Осенью 2019 г. Египет осудил военное вторжение Турции в Сирию и призвал созвать экстренное заседание Лиги арабских государств, чтобы выработать с ее членами единую позицию по вопросу турецкой военной кампании в САР.

Противоречия Анкары и Каира по ливийскому вопросу

С активизацией боевых действий в Ливии весной 2019 г. между Анкарой и Каиром обострились противоречия по ливийскому вопросу. Египет поддерживает Ливийскую национальную армию (ЛНА), возглавляемую фельдмаршалом Халифой Хафтаром, в то время как Турция оказывает поддержку ПНС. Франция, ОАЭ, Египет и Турция неоднократно нарушали оружейное эмбарго, установленное ООН. В частности, Турецкая Республика доставляла ПНС оружие на судах, которые, по документам, должны были везти в Ливию строительные материалы и детские игрушки. Помимо стрелкового оружия, в Ливию поступают бронетехника и беспилотные летательные аппараты.

Сейчас конфликт в Ливии играет ключевую роль в углублении кризиса в отношениях Египта и Турции. Для последней устойчивость позиций ПНС жизненно необходима, поскольку с ним подписан меморандум об установлении зоны исключительных экономических интересов Анкары в восточной части Средиземного моря. Если Х. Хафтар захватит Триполи, у Турции не останется ни одного союзника в Восточном Средиземноморье. В этих условиях претендовать на добычу природного газа в территориальных водах других стран станет еще более сложно. В свою очередь, Каир поддерживает войска Х. Хафтара — АРЕ заинтересована в скорейшем завершении войны, установлении полноценного контроля на ливийско-египетской границе и ликвидации всех исламистских группировок, действующих на территории Ливии, включая Братьев-мусульман (организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ).

В ноябре 2019 г. Ливия и Турция подписали меморандум о военном сотрудничестве. 2 января 2020 г. турецкий парламент принял решение отправить в Ливию войска для оказания поддержки правительству Ф. Сараджа. Заключение соглашения о военном сотрудничестве, а также отправление ограниченного контингента войск привели к новому этапу интернационализации конфликта и обострению противостояния между воюющими в Ливии сторонами и их союзниками. После того, как Р. Т. Эрдоган объявил о необходимости введения турецких войск в Ливию, Х. Хафтар встретился с президентом А. Ф. ас-Сиси и попросил его о дополнительной военной поддержке.

В ответ на действия Турции Египет провел военные учения с участием одного из вертолетоносцев «Мистраль», подводной лодки, фрегатов и военных катеров, а также подразделений спецназа. В маневрах также участвовали египетские ВВС. Кроме того, спикер ливийской Палаты представителей, поддерживающей Х. Хафтара, Акила Салех Иса заявил, что ливийский парламент, возможно, обратится к руководству Египта с просьбой ввести египетские войска в Ливию в случае иностранной интервенции.

8 января 2020 г. главы России и Турции призвали ЛНА и ПНС установить режим прекращения огня. Позже состоялась встреча Ф. Сараджа и Х. Хафтара в Москве, затем — конференция в Берлине. В работе саммита, прошедшего в столице Германии, приняли участие представители государств, играющих не последнюю роль в урегулировании ливийского конфликта (в том числе России, Турции, Франции, Италии и ОАЭ). Участники конференции договорились воздерживаться от вмешательства в ливийский конфликт, способствовать его урегулированию, соблюдать оружейное эмбарго.

Несмотря на достигнутые договоренности, стороны так и не стали соблюдать взятые на себя обязательства. В Триполи прибыла большая партия турецкой тяжелой военной техники, в том числе боевые машины пехоты (БМП) ACV-15, 35-мм зенитные установки и самоходные гаубицы T-155 Firtina. Кроме того, Турция вела переговоры с правительством Ф. Сараджа о строительстве небольшой военной базы недалеко от Триполи. На ней планируется разместить турецкий спецназ и подразделения военно-морских сил, а также создать взлетно-посадочную полосу и пункт прямой связи с ПНС. Некоторые игроки, которые надеются на победу войск Х. Хафтара в гражданской войне, тоже успели нарушить оружейное эмбарго. Так, к востоку от Мисураты был уничтожен беспилотник Wing Loong II, оказывавший поддержку подразделениям ЛНА. Предположительно, он управлялся операторами из ОАЭ.

Торгово-экономическое сотрудничество Турции и Египта

По данным организации «Арабский барометр» {1], в 2016 г. за укрепление экономических связей с Анкарой выступили всего 19% опрошенных египтян; о том, что экономическое взаимодействие должно стать слабее, заявили 47% респондентов. Для сравнения, в 2013 г., в год «Революции 30 июня» и разрыва дипломатических отношений Египта и Турции, развитие торгово-экономической кооперации поддерживали 48% опрошенных, о необходимости ослабить экономические связи АРЕ с Турецкой Республикой заявляли всего 10% респондентов.

Тем не менее, несмотря на углубление кризиса в отношениях Египта и Турции в вопросах политического характера, в последние годы наблюдается активизация торгово-экономического сотрудничества между ними. В 2018 г. они установили рекорд по объему двусторонней торговли. Так, объем турецкого экспорта в Египет достиг 3,05 млрд долл., увеличившись на 29,4% по сравнению с показателями 2017 г. Египетский экспорт в Турцию составил 2,19 млрд долл., что на 9,68% больше, чем в 2017 г.

Экономическое сотрудничество между Каиром и Анкарой развивается, несмотря на отсутствие шагов по нормализации дипломатических отношений двух стран. Во-первых, АРЕ переживает глубокий экономический кризис. Снижение уровня торговой кооперации с Турцией, занимающей третье место среди государств-импортеров египетской продукции, неминуемо ударит по экономике Египта. Во-вторых, Турция активно развивает экономическое взаимодействие со странами Африки. Так, в период с 2003 по 2017 гг. объем торговли между Турцией и государствами африканского континента вырос в шесть раз и составил 17,5 млрд долл. Значительная часть грузоперевозок осуществляется через Суэцкий канал, и прерывание экономических связей с Египтом негативно скажется на торговле не только с АРЕ, но и с другими африканскими странами.

***

Григорий Лукьянов, Руслан Мамедов:
Игра в бирюльки на ливийском поле — 2

Турецкая Республика и АРЕ противостоят друг другу на целом ряде направлений. Так, Турция развивала многоуровневое и разноформатное партнерство с Суданом. Турецкие строительные компании участвовали в реализации ряда проектов (например — аэропорт, нефтеперерабатывающий завод, больницы), между Анкарой и Хартумом активно развивалась торгово-экономическая кооперация. Помимо этого, Турция использовала Судан в качестве рычага давления на соседние Египет и Саудовскую Аравию. Разумеется, Суакин — небольшой остров, и разместить на нем крупные военные подразделения невозможно. Тем не менее перспектива строительства на нем военно-морской базы могла позволить Турецкой Республике закрепить свое присутствие в регионе и тем самым больше воздействовать на Каир и Эр-Рияд. В результате свержения О. аль-Башира к власти пришли военные, а исламисты утратили былое влияние. Это соответствует интересам Египта — сейчас руководства двух стран развивают взаимодействие в сфере национальной безопасности., текущая ситуация в Судане создает для Турции дополнительные вызовы и ограничения.

Эта мера позволила Турции хоть как-то обосновать свои претензии на ресурсы Средиземного моря, однако привела к ее еще большей изоляции. С активизацией боевых действий турецких войск против сирийских курдов и правительственной армии САР между Каиром и Анкарой усилились разногласия по сирийскому вопросу.

В Ливии Анкара защищает формальное обоснование для добычи ресурсов в Средиземном море, Каир — безопасность западных границ. Берлинская конференция не привела к существенному продвижению в деле разрешения ливийского конфликта. По всей видимости, АРЕ и Турецкая Республика продолжат прямо или косвенно поддерживать противоборствующие ЛНА и ПНС. Египет и Турция обладают сопоставимым военным потенциалом, но, вероятнее всего, они не будут его применять. Важно учитывать принадлежность Анкары и Каира к военно-политическим альянсам. В случае гипотетического вооруженного конфликта в него могут вмешаться Саудовская Аравия и ОАЭ, за Турцию будут обязаны заступиться страны НАТО. Большая война не выгодна никому, поэтому, скорее всего, стороны будут продолжать противостоять друг другу невоенными методами. Несмотря на то, что Турция и Египет состоят в международной организации D-8 («Исламская восьмерка») и остаются важными торговыми партнерами, кризис в отношениях между ними — системный, и экономический фактор не играет во взаимодействии двух стран ключевую роль. Актуальными остаются противоречия, связанные с поддержкой Братьев-мусульман Турцией. Риторика турецкого руководства не изменилась: Р. Т. Эрдоган осуждает главу египетского государства за смертные приговоры в отношении его внутриполитических противников. Президент Турции утверждает, что он никогда не будет разговаривать «с кем-то вроде ас-Сиси». Учитывая то, что за последние несколько лет диалог между главами Египта и Турции так и не был налажен, можно предположить, что скорая нормализация отношений между странами не представляется возможной. Наоборот, кризис в этих отношениях может продолжить углубляться. На данном этапе помирить Каир и Анкару может либо общая угроза, либо обновление политической элиты одной из стран.

Впервые опубликовано в сборнике «IV Международный конкурс студенческих научно-аналитических работ по ближневосточной проблематике им. Е.М. Примакова. 2020. М.: Грин Принт, 2020».


1. «Арабский барометр» (Arab Barometer) — независимая организация, исследующая социальные, экономические и политические взгляды граждан стран арабского мира.

Оценить статью
(Голосов: 17, Рейтинг: 4.94)
 (17 голосов)
Поделиться статьей
Бизнесу
Исследователям
Учащимся